Серебряные Саламандры. Ч-15

Глава 15

В ванной на серебряном крючке висел длинный махровый халат. Ах, как бы она хотела укутаться в него, будь она в безопасности — на вилле миллионера Виктора Хармана или в своём доме в Швейцарских Альпах! Но нет, она здесь, в плену у Саламандр.

С тоской она взглянула на свою грязную, изрядно потрёпанную одежду. К счастью, в шкафу нашлась приличная футболка, пусть и немного великая, а брюки после небольшой чистки снова стали пригодны для носки.

Мысли метались в голове, словно дикие кони, рвущиеся на свободу.

Торопливо она вернулась в просторный, изувеченный сражением холл. Теперь её внимание привлекли не мусор и беспорядок, а картины на стенах — вернее, то, что от них осталось.

«Надеюсь, они не безнадёжно испорчены», — подумала она.

Виктор мирно спал с запрокинутой головой на некогда белоснежных, теперь испачканных кровью простынях, но при первом шорохе открыл глаза.

— Всё в порядке, — Оксана махнула рукой.

— Мне нужно осмотреться. Кстати, если найдёшь силы, здесь есть чудесный душ. Очень рекомендую.

Виктор приподнялся на локтях, застонал и опустил голову на подушку.

— Мне бы ещё немного отдохнуть.

Оксана понимающе кивнула.

— Кстати, ты прекрасно выглядишь, — сказал он, не отводя от неё тёмно-голубых, почти синих глаз.

Она улыбнулась.

— Отдыхай.

Семейные карты Таро. С самого начала она обратила внимание на сходство изображений на картинах с портретами на картах. Как жаль, что её знания о них остались в далёком детстве. Картами уже много лет не пользуются. Такое впечатление, что их сознательно убрали из обихода или они утратили актуальность.

Из рассказов матери она помнила, что карты были созданы великим магом Амбера Дворкиным, и все их свойства знал только он. Старшие арканы изображали портреты сыновей и дочерей Оберона — королевской крови.

Для первого поколения разветвлённого семейства Оберона они были неотъемлемой частью жизни, служили средством связи и способом мгновенного перемещения. Однако дети следующего поколения уже перестали ими пользоваться. Кроме того, многие из тех, кто был изображён, канули в лету, а новых карт с изображениями потомков создавать было некому.

Оксана ходила вдоль стен, поправляя сдвинутые картины, поднимала и вешала на гвозди упавшие гобелены, пыталась соединить края рассечённых полотен, стирала пыль и грязь. Она напрягала память, стараясь вспомнить всё, что знала о тех, кто был изображён.

Вот Эрик, старший брат Корвина. Мама рассказывала, что он погиб в войне с силами Хаоса. По странной случайности, на картине был косой разрез, проходивший как раз по его шее.

Дейдре, родная сестра дяди Кори и Эрика, была сброшена в пропасть сводным братом Брэндом. Она вглядывалась в голубые, грустные глаза красивой девушки с длинными до пояса волосами. «Дейдре почти не похожа на мать, — заметила Оксана, — но похожа на тётю Фиону».

Сам Брэнд был убит другим братом — Кейном во время тяжёлого семейного противостояния, а Кейн позже погиб от руки сына Брэнда, Люка Ринальдо, — вспоминала Оксана рассказы матери. Она нашла портреты Брэнда и Кейна, валявшиеся в пыли на полу, но не стала вешать их обратно.

Оксана потерла виски и застонала. Неужели всё это правда? Брат против брата из-за власти. Бред какой-то, но, к сожалению, всё так и произошло. Страшная семья, где родственники предпочитают держаться подальше друг от друга.

Она нашла портрет дяди Бенедикта, которому была бесконечно обязана своим умением владеть мечом. К сожалению, он погиб в войне с Саламандрами, спасая короля Амбера — Рэндома. Тогда же погиб и Джулиан.

Со вздохом она подняла с пола очередной перевёрнутый портрет, сдула пыль и отшатнулась. Иджи! Только выглядит старше и с бородой. Зелёные глаза, чёрные волосы, немного надменный взгляд. Развивающийся на ветру плащ и клинок на боку. Она покачала головой. Нет, это его отец Корвин. Застёжка в виде серебряной розы на камзоле у основания шеи — это его знак, вспомнила она. Но стоит отметить, они очень похожи.

Затем она нашла портрет матери, у которого была сломана рама, да и сама картина сильно пострадала. Улыбнувшись знакомому лицу, она аккуратно повесила гобелен на стену.

Оксана снова прошлась вдоль ряда висящих и стоящих на полу картин, развернулась и сняла изображения всех умерших родственников на пол.

Ей вспомнилось, как Иджи говорил, будто увидел её на картине и таким образом сумел связаться и вытащить из самолёта. Она перевернула все оставшиеся гобелены, но своего изображения нигде не нашла.

— Странно, — Оксана села на край стола, снова обвела глазами висящие картины.

Может быть, портрет моей матери? Мы с ней, конечно, очень похожи, но магический отпечаток в карте Таро был сделан с моей матери, а не с меня, поэтому такая ошибка, наверное, исключена.

Она задумалась. Ведь картины — это не карты. Интересно, кто их нарисовал и повесил здесь, в стране Саламандр? И с какой целью?

Ответа на эти вопросы она так и не нашла. За окном давно стемнело, и она зажгла несколько свечей. В животе началась голодная революция, и Оксана решила перекусить принесёнными служанкой яблоками и бутербродом, усевшись на край стола. Целых стульев после боя в комнате не осталось.

Во время лёгкого ужина она вспомнила и других родственников, некогда изображённых на картах, которые тоже канули в лету и, вероятно, по этой причине отсутствовали в коллекции у Саламандр. Впрочем, сейчас это совершенно не важно. Ей казалось, что карт было больше.

— Ты так заманчиво хрустишь яблоками, а они кажутся такими сочными и вкусными, — покачиваясь, к ней подошёл Виктор, — что я не мог удержаться. Особенно, когда они в руках такой очаровательной девушки.

— Рада тебя видеть в хорошем здравии, — она улыбнулась и протянула ему яблоко из коробки.

Он выглядел скверно, казался слабым и бледным, но говорить ему это сейчас не стоило.

— Увлекаешься старинными картинами?

— Это не просто картины. Если удастся с ними разобраться, они могут стать нашим билетом на свободу.

Виктор сжал губы, глядя на странный спасительный билет.

— Я всё ещё не понимаю, где мы оказались, каким образом и кто на нас напал. Исчезают, появляются. Мечи, как в средневековье. Ты видела, что у них зрачки, как у кошек? Прямо мистика какая-то. В свете того, что происходило с тобой с самого утра, я теряюсь в догадках, кто ты на самом деле.


 
— Это очень сложно объяснить, Виктор. По независящим от нас обстоятельствам мы оказались... — она задумалась, подбирая слова, — в параллельной реальности. Только не спрашивай, как, — девушка подняла руку. — Мне и самой не всё понятно. Сейчас мы находимся в плену у ужасных, бесчеловечных созданий — Саламандр, и я пытаюсь найти выход. Поэтому, пожалуйста, не мешай. Воспользуйся советом — прими душ. Почувствуешь себя совсем другим человеком, и мы снова всё обсудим, поразмыслим вместе.

На самом деле, Оксана тянула время. Ей казалось, что она сможет что-нибудь придумать.

Виктор опустил голову.

— Я ничего не понимаю, но верю тебе. Когда-то ты уже спасла меня. Думал, что сегодня я отплачу тебе тем же, а нет — снова ты спасаешь меня.

Он попытался выдавить улыбку с подобием извинения и направился в ванную комнату.

Оксана вновь собирала факты, пытаясь сконцентрировать всё, что знала и помнила.

Наверняка, для тех, кто остался в живых из нашего семейства, использование карт может быть чревато смертельной опасностью, поэтому их забросили или спрятали. Но картины работают! Хотя бы одна.

Она вновь вглядывалась в лица тех, кто остался висеть на стене. Из девяти принцев Амбера в живых остались трое мужчин и три женщины: Корвин, Джерард, Рэндом, её мать Левелла, тётя Фиона и Флора. О Блейзе уже очень давно не было ни слуха, ни духа, поэтому, вполне вероятно, его нет в живых, но она решила оставить его портрет на стене. О местонахождении Дворкина также ничего не было известно.

Ещё есть второе поколение — дети принцев и принцесс Амбера. Она вспомнила Мерлина, основательно окопавшегося в покоях Хаоса, Мартина — сына нынешнего короля Амбера, о котором долгие годы не было слышно ничего, Люка Ринальдо — также пропавшего из виду. Есть наверняка и другие, о которых ничего не известно. Ходили слухи, что у Фионы есть сын и дочь, но кто они и где находятся, никто не имел представления. Про детей Флоры тоже ничего не известно. Джерард, вроде, остался неженатым и детей не имеет. Он стал первым мечником королевства после смерти Бенедикта и Джулиана.

Девушка соскользнула со стола и медленными шагами принялась мерить комнату вдоль искромсанной мечами стены, осматривая частично повреждённые портреты и произнося вслух имена:

— Джерард, Фиона, Корвин, Рэндом, мама, Флора...

Оксана осознала, что понятия не имеет, где находятся все оставшиеся в живых члены семьи, как и то, можно ли кому-то, кроме матери, доверять. Но лучше ли оставаться здесь, чем попытаться выбраться? Не хотелось бы, выкарабкавшись из огня, попасть на виселицу.

Практически все портреты, так или иначе, пострадали. Она остановилась напротив изображения своей матери и рассматривала его, удивляясь, с каким мастерством и поразительной точностью художник передал все её черты лица. Изображена она была во весь рост в мерцающем серо-зелёном платье, перетянутом лиловым поясом, на фоне окрестностей дворца в Ребме. Тонкая талия, красивый овал лица с зеленовато-нефритовыми глазами и волосами, налитыми чувственными губами.

Она вдруг обратила внимание на шпили башен дворца. Их пять! Одна башня была достроена в честь её рождения. Но ведь карты рисовались задолго до того. Значит, картины — это не просто перерисовка карт, это какое-то новое создание, тем не менее обладающее магическими свойствами. Она всмотрелась в лицо матери. Ей показалось, что она выглядит на картине значительно моложе. Глаза и волосы у них одинакового зеленовато-изумрудного цвета, свойственные почти всем жителям Рэбмы. Этот неестественный для тени Земля цвет волос ей приходилось долгое время скрывать, перекрашиваясь в блондинку. А в девяностые, когда вошли в моду самые диковинные цвета волос, она под видом креативной окраски вернулась к своему натуральному цвету. Мог ли художник нарисовать вместо матери её саму? Она не могла ответить на этот вопрос, но была уверена, что никогда не позировала и не слышала, чтобы в Рэбму приезжал художник для этого.

Теперь она присматривалась более внимательно и к другим картинам. Не менее тщательно и точно были изображены и другие родственники. Как жаль, что у неё нет при себе карт, чтобы сравнить всех, но она была уверена, что картины, во всяком случае, передают времена отнюдь не тысячелетней давности. По мере разглядывания она несколько раз пыталась войти в контакт с этими картинами, но знакомое ощущение покалывания и холода в кончиках пальцев, которое она помнила в детстве, не возникало. Собственно, и выбирать-то было не из кого. Портрет её матери, если это был он, оказался значительно повреждён, как и многие другие картины. Поэтому, или по другой причине, обратная связь не работала. Или вызываемые люди просто не откликались.

Из душа вернулся Виктор Харман в белом махровом халате, нарушив ход её мыслей. Ему, кажется, было всё равно, что вокруг враги, или он ещё не осознавал до конца опасность. Хотя, может быть, он и прав. Ему бежать некуда, Саламандрам он ничего плохого не сделал, поэтому есть шанс, что его оставят в живых.

Красивый, загорелый мужчина спортивного телосложения стоял перед ней в халате, ещё влажный после душа, пахнущий мылом и шампунем. Его улыбка в один момент сбила и перепутала все её мысли, выбросив из потока размышлений и исследований. Она невольно любовалась им.

— Знаешь, что я подумал?

Оксана удивлённо взглянула на него. Знал бы ты, что думаю сейчас я...

— Где бы мы ни находились, но нам не желают смерти.

Оксана прищурилась.

Виктор продолжил:

— Если бы нас хотели убить, то сделали бы это уже. Им нужен был твой друг Иджи, а так как ты с ним связана, то и ты тоже.

Знал бы он, кто такие Саламандры и что происходит между нашими народами. Но в чём-то Виктор прав. Иджи ведь тоже не убили, хотя и держали взаперти. Причины этому неизвестны, но скоро всё выяснится.

— Они прямо сказали, что мы ему не друзья, — ответила девушка.

— Они не сказали, что мы враги! И сдержали слово не трогать нас.

— Эх, знать бы, о чём они там говорят, — вздохнула Оксана. — Всё не так просто, как тебе кажется. Совсем не просто.

— Держи бутерброд с сыром. Очень вкусно.

У дверей снаружи послышался шорох, и они оба напряглись. Оксана взяла в руки клинок.

В дом вошёл Иджи, затем показалась леди Хоуп. Солдат видно не было. Впрочем, они ведь невидимки.