Ingert fun - 045

Ингерт "бяка". острый психологический роман

...Ты знаешь, во многом ты права, зажрались политики, суками стали. Но есть и то, в чём ты не права. Ты просто не дождалась ответной реакции от многих из нас и уехала внезапно. Твой отец бегал от нашей мафии и искал заработок на стороне. Он потерял веру в Россию и то, что есть и хорошие люди. Конечно, в мафии в основном суки и не ему было с ними воевать, но он сам часто давал повод и своими семейными склоками с твоей матерью. Вы же такая показательная русская семья – ретивые, бескомпромиссные и со скандалами. Некоторые думали, что и ты такая, хэви метал. Но это, поверь, были дураки, которых всегда на руси с избытком. И те, кто смеялся над твоим пристрастием к хэви... все они яйца выеденного не стоят, но что попишешь, если у нас есть такой сорт людей и весьма немалый. Я понял и то, что твои предки никогда не разведутся, они и живут и привязаны друг другу за счёт скандалов. Это их счастье и наркотик и я им не судья. У меня уже было три девчонки и всех бросил. Право две бросили меня сами. Но ты – это как орешек и неприступная, но если своя, то надёжная до гроба. Вот за что тебя любить надо. И я как услышал о тебе от русских в Берне, сразу не думая бросил всё и приехал. Чтоб увидеть тебя, и сказать что во многом ты не права, но ты девчонка и это твоя правда и право. И ты его заслужила. Ты наша, русская девчонка!», - и Сева в чувствах обнял Настю и в её глазах появились слёзы. Потом они бродили по парку и сидели обнявшись на скамейке кидая булку лебедям в пруду. И были счастливы друг дружкой.
– «Когда узнали где ты, то многие зареклись, что ты или на панель пойдёшь или побираться станешь. А я сказал, Настюха не пропадёт в Европе и будет жить как королева вам на жабу. Ещё утрётесь своими соплями. А потом слух, что ты на подиуме и мне тыкать стали в нос, мол, говорили же, говорили. А я всё равно не верил в такое. А это театр, а не подиум и теперь все говорят тут, что куклы стоят золота. Разве такое скажут когда про проституток. И вот твоё интервью, которое не было обнародовано. Нет, мафия его не видела, я тоже не распространял его кому попало, а тем, кто ещё в тебя верил. Если сможешь когда, приезжай на наш двор, он уже не тот, переменился отчасти. И я устрою, что тебя ни одна собака не тронет и не тявкнет даже в твою сторону. А я как смогу выиграю чемпионат, пусть даже на серебро и открыто объявлю, что это в честь тебя – куклы Нэсси. Нашей русской куклы. Кровавая Мэри – какое-то дурацкое прозвище, хотя и я наслышан как ты их отделала. Молодец, наша школа! Честь нашего двора. И это и криминальные божки признали. Хэви метал по-русски. И они потом зарекались, что поймают кого из той мафии, что на тебя наехала - в дерьмо их сотрут. А ты пиши письма, или через инет, звони, рассказывай что захочешь про себя. Только ценных фактов конечно не говори, ну ты сама не глупая девчонка, хоть порой такой казалась. И я рад буду тебе ответить, и Валька Земцова тебе ответит и Катька «Кузнечик». А Алинка Привалова завистью к тебе исходит. И так и сказала на весь двор – да я бы поехала голым задом крутить, зато меня там за настоящую девчонку признали бы и в золоте купалась бы. Вот какая должна быть русская девчонка! А не тут у дешёвых фраеров себе репутацию клянчить. Станешь тут на такой Руси – девицей? Она вообще наглая, как и не ты. И лазает по самым дорогим салонам и любого босса послать может, но её за остроту и за внешность ценят. Умеет себя и одеть и поставить, тоже наша школа. И ей всё спускают как своей. Вспоминай нас хоть иногда, а я как смогу тоже наезжать стану. Повезло тебе Настюха, настоящего мальчишку себе нашла и завоевала», -  говорил, задумчиво любуясь настей, Сева-Севостьян. И она была с ним как ручная кошка, и она отмахнулась, -
– «Ай, и не говори. Приехала сюда вообще никакая. Не знала ни что и никак. Вот и стала крутиться как только могла. Предки на квартиру копили, бабок от них почти не видела, приучайся говорят каждый цент экономить. Теперь им дом целый отгрохали. А мне тогда что молодой, одеться охота, а не крестьянкой тут бедной зашпиливать. Вот стала богатых буратино высматривать, на душу любой купится. Так себе и на пирог с мёдом и клёвое платье могла позволить. И тут концерт хэви. В другой раскладке и близко бы к Ингерту не пошла, какой с него-то хэви метал. А ведь тронул душу гитарой. Это не талант, это что-то большее. Как раж от божественной ауры или от секса. А теперь, вот денег уже не считаю и пристрастие к ним пропало вроде. И не понимаю тех, кого жаба на деньги давит, всё им мало. Больные какие или атрофированные? Завтра опять на запись пойду. Керри новый хит для молодёжи в стиле рок состряпал, ему вокал мой нужен для раскрутки. Я ж русская, я как заголосю, тут все визжат от восторга. И не факт что кровавая Мэри, а то, что все зауважали и уже говорят – это наша русская. Вот где признание. И Америку уже уважать даже перестали, всё от них искусственное»;
Сева похлопал Настю по плечу сидя с ней в обнимку и сказал подумав, плечо её пожимая в поддержку, -
– «А теперь вот что подруга наша. Разговоры идут нешуточные. Даже Америка готова кукол выше любой звезды голливуда оценивать. Завтра глядишь, дороже кукол никого на свете не окажется. А тогда держись, столько упырей понабежит. И всё тебе про райских гор золотых распоют и похитить пытаться станут. Ты тут в глуши ещё не ведаешь, что по свету твориться начинает. Словно к перевороту мировому всё идёт. Пока это только дух и сплетни, но чутьё у меня работает. А уж акулы мирового бизнеса и политики свой кусок не отдадут и начаться, всё что угодно может? И если вас и как золотых кукол признают, то и за крайних пустить попытаются, чтоб новую крутую политику на вас раскрутить. И будете вы для них как пешки в их играх. Если что, бросай всё и звони мне, я тебя так упрячу в России, что не одна сука заморская не сыщет. А там переждать только надо будет. Я тоже кое-что в сих колбасных обрезках разбираюсь. И не один я на твоей стороне, в России тоже какие народные движения начинают шевелиться. Что станет завтра – никому неведомо. А пока живи и радуйся. Я уж знаю, что тебя на панику не прошибить и в том, твоя сила. Держи марку. И ещё, если кто из России нагрянет вдруг, только через меня, если я добро дам. Я не дам тебя съесть ни одной заразе. Ты наша девчонка!»;
– «Даже и не думай. За мной не просто королевская гвардия, а во-вторых, на одной кукле ты ничего не добьёшься. Потом, я не кукла как таковая. И если кто нужен тут, то мальчишка мой. А за него не одна корона поднимется. Я тоже не слепая и не дурочка. Меня лишь как побочное звено против него толкать попытаться могут, как та русская мафия. И вот представь, мне теперь и помирать даже не страшно. И конечно, я о таком и не думаю, что тут какой героиней со свету кануть. Но и меня теперь за зад не возьмёшь, концы смазаны. Ты Сева за себя больше думай, а я не народный лидер, я девчонка. Никто меня есть не станет, да и город на моей стороне. Ты вот не увидишь, а за мной тоже смотрят, я это чую, но я привыкла и уже не гордая. Если мир переворачиваться начнёт, ты сам в панику не вдавайся. Я за себя всегда постоять могу, ваша школа. Вот когда будет о чём говорить, тогда и поговорим. Утешься!»,  - без обиняков отвадила Севу, Настя и занятно заглянула ему в глаза и потрепав его волосы, потащила в свой бар, где работала. И накормила его сама, и напоила, и девчонок от него как мух отгоняла, а парням крутым языки прикусывала. В общем весело получилось. И всем говорила – цыц папуасы, это русский парень с моего двора. И Сева понял, что Настя тут как у христа за пазухой и ему гордиться за такую подругу можно. Сева не скрывал, что он спортсмен самбист и уже выйдя из бара, его поддел один местный «борец» и Сева кинул его на землю приёмом как куль с картошкой под общий хохот. Вот тогда признали, что и Сева достойный Нэсси парень. Сева уехал, но вернулся через три месяца, и ему было уже не до спорта, ибо в Росси поднялась волна и Настя в ней занимала не последнюю роль. Корона решила дать поддержку Нэсси и оградить от нападок российских бонзов и ей был дарован титул прим-баронессы и особый статус защиты. Но это всё было потом. А пока жизнь города стала входить в нормальный ритм и уже с куклами. Куклы теперь стали как общественные активистки, хоть ничего особо и не делали, а просто гуляли в публике, но по их реакции уже устанавливались критерии морали и нравов, политика отношений и мода на общий дух и настроение. Первая сенсация по возвращению театра произошла не в самом городе. Их ранние или можно сказать первые модели одежды кукол, вдруг пошли на ура по молодёжи Европы и стали особой модой живых или лайв-модой.