Дорога паука

В тот день Леше пришлось проторчать в библиотеке несколько часов. Подготовка к экзаменам в университете очень утомляла его, и к пяти вечера он перестал воспринимать текст. Черные буквы превращались в шевелящихся мошек и постепенно сливались с фоном.
Из полусна Лешу выдернул чей-то тихий голос:
- Можно тут присесть?
Он попытался сфокусировать  взгляд и увидел девушку, которая, не получив
ответа и не найдя других свободных мест,  уже усаживалась за тот же стол, где  сидел и Леша.
Она не была похожа на надменных моделей из журналов, но в ее веснушчатом носе и в теплых, почти желтых глазах было что-то щемящее, приятное, заставляющее сердце ненадолго замирать.
- Меня зовут Алена, а тебя?
***
Прошел год со свадьбы Леши и Алены. Жили они вместе со своими мамами, которые были на редкость экзальтированными и тяжелыми личностями, и каждая из них изводила остальных особым, наиболее изощренным способом.
Маму Леши звали Таней, и она обожала провоцировать людей на скандалы и склоки, ее любимым занятием было подслушивание чужих разговоров, которые она часто переосмысливала на свой лад и словно испорченный телефон передавала дальше. Когда разгоралась ссора, она радостно потирала толстые большие руки и возвышалась над всеми своим буддийским спокойствием, изредка выдавая многозначительные реплики, которые должны были указать на ее неоспоримую и несомненную мудрость. Если кто-то пытался ставить ее на место, то Татьяна Михайловна хваталась за левую грудь, валилась на диван и требовала лекарств, докторов, знахарей и священников одновременно, поэтому спорили с ней лишь изредка. Родительница Алены, Нина - предпочитала иную тактику. В основном она пыталась подгадить в открытую, похвалить человека или сделать ему комплимент, но так, чтобы после этого он почувствовал стойкое желание утопиться в различных гелях для душа, лишь бы только смыть с себя всю эту мерзость.

***
Через какое-то время Алена  забеременела. И без того тягостное состояние
усугублялось еще более отвратительным поведением старшего поколения - Алёна теперь воспринималась старухами как конкурентка, и каждый вечер они устраивали цирк шапито, чтобы напомнить, кому в их доме на самом деле тяжелее всего живется. Они лежали параллельно друг другу на двух диванах, стоящих в просторной гостиной, а Алене приходилось то и дело сновать между ними, придерживая тяжелый живот руками. Леша все больше пропадал на работе, ему хотелось обеспечить будущего потомка должными условиями.

***
Когда Алексей в очередной раз застал Алену около своей мамы с тяжеленной вазой каких-то фруктов, то он не выдержал и заявил, что остальные два месяца беременности Алина проведет в специальном санатории на сохранении. Каждую неделю Леша проводил с женой выходные, они наконец-то могли остаться наедине  без гнетущего бубнежа  и навязчивости родственниц и мечтали о своей квартире - молодые люди почти накопили нужную сумму, необходимую для приобретения отдельного жилья. В то воскресенье, когда у Алены начались схватки, и она воспроизвела на свет дочь,Алеша к ней почему-то не приехал. Через несколько дней из санатория ее забрали мать с тещей.
- Лешенька просто приболел немного! - с наигранной грустью произнесла Таня, голос она пыталась сделать печальным, но глаза ее оставались отстраненно-холодными. Нина тоже стала успокаивать дочь:
- Да, ты ведь и сама понимаешь, куда он приедет в болезненном состоянии...
Они говорили так, словно у Леши грипп или что-нибудь подобное, что могло бы быть нежелательным для младенца, поэтому, когда Алена прошла к себе в спальню, держа в руках тяжелый сверток, то чуть не потеряла сознание. Из ее старой мебели в комнате остались только шкаф, трюмо с большим зеркалом и громоздкий комод, их большая двухспальная кровать куда-то пропала и сейчас около комода стояла только одна узенькая кровать, а другую часть комнаты занимало непонятное медицинское оборудование и кровать  с колесиками,  как из больницы. На неуютной железной конструкции лежал Леша, глаза его были закрыты, на лице была кислородная маска, повсюду змеились провода и трубки, раздавалось мерное  пиликанье аппаратуры.Таня и Нина стали объяснять что-то Алене, находящейся в ступоре, но их неприятные визгливые голоса слились в одну мерзкую какофонию, и Алена поняла только одно - ее муж в коме и надежды на спасение нет.

***
Дочь Алены и Леши, названная Евгенией, быстро росла и была на редкость смышленным ребенком. Она бойко читала стихи на детских утренниках и радовала воспитательниц примерным поведением.В тот день Алена собиралась забрать дочь из детского сада и причесывалась перед зеркалом в своей комнате. Койка с Алексеем все еще находилась в их спальне, и Алена могла видеть отражение любимого, пока приводила себя в порядок в зеркале. Темные,серо-фиолетовые тучи заслонили собою голубое небо, отовсюду мелькали скромные вспышки молний, изредка сопровождаемые вкрадчивыми раскатами грома, который как
будто только репетировал и гремел не в полную силу. В очередной раз мелькнула
молния, озарив своим светом комнату. Алена в тот момент красила глаза и напряженно вглядывалась в отражение, и на секунду ей показалось что рука Алеши шевельнулась.Она быстро обернулась, но никаких изменений в позе не наблюдалось. Из размышленний и испуга ее вырвал телефонный звонок. Всю ночь Алене снились яркие и вязкие кошмары, в которых Алена стояла у зеркала и наблюдала за полупрозрачным светящимся Лешей, который медленно вставал с кровати и шел к жене. Постепенно ощущения холода и ужаса усиливались, его руки обхватывали жену, они вместе смотрели на отражения друг друга в зеркале. Но боялась Алена не Лешу и не то, во что он превратился. Эти чувства шли от него, его серые помутневшие глаза просили о помощи, но Алена не знала, как помочь мужу.


***

Женьке уже исполнилось пять лет, она была довольно общительной девочкой и тогда Алена решила позвать в гости подругу дочери из детского сада вместе с матерью. Девочки играли и занимались своими делами, а Алена с Ликой, мамой гостьи, обсуждали различные события из жизни друг друга.
- Наверное, ей очень тяжело без отца, - грустно сказала Лика. Ей было жаль эту молодую женщину, у которой муж вроде бы и есть, но вроде и нет.  Казалось, что в таких историях должна быть точка, поставленная самой смертью.  Женя услышала фразу Лики и произнесла:
- Я и не расту без отца. Мы с ним вчера играли.
Женщины понимающе переглянулись и продолжили разговор.
Две полоумные бабушки участия в воспитании внучки не принимали - правда, и истерики почти сошли на нет, в основном они запирались в своих комнатах и сидели там, никого туда не пуская.
Женя все чаще заговаривала про время, проведенное с папой, и тогда воспитательница тактично намекнула Алене, что неплохо бы сводить  ребенка к детскому психологу - возможно болезнь отца слишком сильно подействовала на несформировавшийся разум ребенка.
***
- Мама, мы сегодня играли в прятки с папой!
Алена устало поглядела на ребенка и вдруг почувствовала легкое раздражение.
- Прекрати говорить так, ты с ним не можешь играть, он в коме.
- Нет, могу, могу!
- Не можешь.
- Могу! - ввизгнула Женя и подбежала к двери бабушки Нины. Женя схватилась за ручку двери и та поддалась. До этого они всегда закрывали свои комнаты и пробраться в комнату к кому-то из них было нереально.
Дверь открылась еще шире, как бы приглашая мать с дочерью вглубь помещения, Алена сделала три шага и обомлела.  Комнаты свекрови и матери Алены ранее разделяла лишь стена, теперь эта стена была словно кропотливо выгрызена, вся  комната от пола до потолка была в чем-то непонятном, похожем на хаотично расположенную пушистую серо-белую паутину, а почти рядом с дверью  виднелся гигантский кокон.  Женя, казалось, ничего не замечала, поэтому она подвела остолбеневшую мать к кокону и постучала по хитро сплетенному изделию. Оно зашевелилось, Алена стала различать какие-то отдельные части тела и лица, зазвенели в ушах обрывки фраз и знакомого голоса, потом сквозь белую пелену она увидела родные серые глаза и завизжала...
Откуда-то раздался непонятный гул, все завибрировало, и она увидела как из глубин комнаты выходят ее мама и свекровь, но выглядели они так, что Алена завалилась куда-то назад и схватив дочь за руку, стала отползать и пятиться.
Из белой пелены на нее шли два огромных паука, переминаясь на пушистых огромных лапах и щелкая хелицерами, а головы у них были человеческие, такие, как всегда...
Алена с грохотом свалилась с кровати, боль от удара об пол отрезвила ее.
Сон произвел на Алену тягостное впечатление и она решила сходить в комнату к матери, чтобы убедиться в том, что все нормально. Почти бегом преодолев коридор, она впилась в ручку двери и распахнула ее.
В центре комнаты была чья-то трудолюбиво связанная  паутина, на которой находились два огромных паука с человеческими головами, которые были чем-то очень заняты и не заметили вошедшую в комнату Алену. В середине узора висел облепленный нитями Леша, бледный, почти посиневший, но еще живой, он что-то искал глазами. Вдруг взгляды мужа с женой пересеклись. Истошный крик двух людей, слившийся воедино, пролетел по стенам и ударился о  потолок. Паучихи медленно повернулись к Алене и та, что обладала головой ее матери Нины, произнесла очень низким голосом:
- Ты чего расшумелась, Алена?