Случай в гараже

Зовут меня Владимир Семененко. Хоть фамилия у меня украинская, но я настоящий сибиряк, родился и вырос в деревне Карькова, которая на всю округу славилась буйными нравами. Мне детство запомнилось тем, что редкая неделя в Карьково  проходила без происшествий.
Сам я родился спустя десять лет после войны, но эхо этой страшной трагедии очень сильно ощущалось где – то до середины шестидесятых годов.
В нашей Карьково, как и в окрестных деревнях, было много солдатских вдов, чьи мужья сложили свои головы на полях сражений и битв.
В середине восьмидесятых, в  самый разгар горбачевской перестройки, когда с многих тем было снято табу, какая- то истеричная бабенка выкрикнула в телеэкран на всю страну: - У нас секса нет!
Жаль, что прогресс не может перемещать еще людей в пространстве и во времени. Как бы мне хотелось бы эту эмансипированную ораторшу  поселить в Карьково, где из –за секса кипели нешуточные страсти и у деревенского колодца частенько бабы таскали друг друга за волосы из – за своих возлюбленных.
Мой отец Дмитрий Захарович, участник войны, дважды раненный, отмеченный многими боевыми наградами, был храбрым не только в боях, но , как я теперь понимаю, по части любовных утех еще был тот ходок, так кроме восьмерых родных братьев  и сестер, у меня в нашей округе еще с десяток их наберется.
Однажды уже после службы в армии я по какой – то надобности поехал в наш районный центр Судьбадаровку, зашел в один из магазинов, стал расплачиваться, продавщица, молодая симпатичная женщина на меня внимательно посмотрела и говорит: - А вы мой родной брат! Вылитый отец Дмитрий Захарович!
Я человек не робкого десятка, за словом никогда не лезу, но тут от неожиданности потерял дар речи. Наконец придя в себя, я спросил: - А я до сегодняшнего дня не знал, что у меня есть такая симпатичная сестра? Как вас зовут?
- Таня, - представилась молодая женщина.
Мне сразу же захотелось за ней поухаживать и в разговоре я ей намекнул, что не прочь бы ее встретить после работы.
- Увы, Владимир, ты опоздал ровно на три года, - ответила мне Таня. – У меня семья, ребенок, муж. Будет время , заходи к нам в гости.
Таня дала мне телефон и вот уже на протяжении трех десятков лет мы с Таней  созваниваемся и разговариваем как брат с сестрой. Познакомился я с ее мужем Олегом, бывшим подводником. Когда бываю в отпуске, обязательно заезжаю к ним.
Похоже, Танина  мать по – настоящему любила моего отца, раз передала это чувство своей  дочери, для которой все, что связано с его именем, не безразлично, хотя она не знала его заботы и ласки.
А теперь я расскажу о том, как я сам женился в Тюмени. Устроился я на работу водителем на автобус. После армии, еще не женатый, настоящий орел.
Когда первый раз пришел в диспетчерскую за путевкой, что сразу же интуитивно почувствовал, что своим появлением вызвал неподдельный интерес у женской половины.
Когда я вернулся с заказа и заехал в бокс, то услышал по селекторной связи, что меня вызывают в диспетчерскую. Прежде чем идти к диспетчерам, я заглянул к дежурному механику по кличке Комбат:
- Ты, Николай Петрович, не в курсе, зачем меня диспетчера вызывают? – спросил я у него.
- Понятия не имею, - ответил мне Комбат.
В диспетчерской  мне сказали, что меня хочет видеть Наталья Плотникова, которая сейчас должна подойти.
Наталья оказалась молодой симпатичной женщиной и завела речь о том, что мне нужно дать сведения личного характера для заполнения какого – то служебного формуляра.
- Интересно, а для чего тогда служит отдел кадров, - размышлял я , разглядывая Натальин разрез платья, всматриваясь не без интереса  ее еще  не увядшую грудь.
Ну а что было потом, мне не очень приятно вспоминать, так как через пару недель чрезмерная Натальина любовь надоела. Она была разведенка, от брака у нее осталась дочь, которая уже ходила в школу.
Потом разговаривая с мужиками в гараже, я узнал, что я уже не первый претендент на Натальино сердце и рано или поздно мое увлечение закончится крахом, так как моя пассия ищет себе состоятельного мужика.
- Посмотри, Володя, на себя, - говорил мне напарник Женька Карнаухов. – Ты же гол как сокол. Ни квартиры у тебя, ни машины..
Наталья  была на десять лет старше, и меня, чего уж греха таить,  это  немного  напрягало, а когда я первый раз увидел Ольгу с моторного завода, моя любовь к опытной диспетчерше сразу куда – то улетучилась, я перестал к ней ходить ночевать и вернулся в общежитие к ребятам.
- Ого, наш Казанова объявился, - встретил меня на пороге возгласом мой ровесник, такой же шоферюга, Игорь Росляков, который работал на вахтовой машине.
- Ты как, насовсем или решил проверить сохранность своего койко – места? – поинтересовался Игорь. – Кстати, комендатша  вчера заходила и спрашивала, где ты пропадаешь. Я ей сказал, что ты уехал в длительную командировку. А то не дай Бог вместо тебя к нам в комнату какого – нибудь бичугана подселит.
- Молодец, Игорь! – сказал я другу. – Я вернулся насовсем. Слушай, Игорь, у тебя нечего перекусить не найдется.
И достал из сумки нераспечатанную бутылку водки.
- Надо отметить возвращение к холостяцкой жизни, - сказал я, ставя бутылку на стол.
- А я вчера вернулся из гостей от родителей, - сообщил друг, доставая из холодильника шмат сала с мясной прослойкой.
Мы с Игорем  были земляками, только он родился и рос не в сельской местности как я, а в рабочем поселке Судьбадаровка, который был еще и районным центром для окрестных сел и деревень. После выпитого спиртного меня, как всегда, потянуло на разговоры.
- Слушай, Игорь , что ты считаешь главнее в жизни, секс или деньги? – спросил я у товарища, разливая содержимое бутылки по стаканам. Чокнувшись, мы выпили.
- Вопрос философский, - ответил мне Игорь. – Почти об этом же самом мы разговаривали с моим одноклассником Виктором Трубицыным  перед моим отъездом в Тюмень.
Друг  положил шмат сала на кусок хлеба и разлил остатки водки по стаканам.
После выпитого мне Игорь поведал интересную историю, услышанную из уст одноклассника, который работал инструктором в Судьбадаровском райкоме партии.
- С утра нас , райкомовских работников, пригласил к себе в кабинет второй секретарь Елисеев Иван Петрович и объявил: - В районе ЧП.
Мы замерли. Иван Петрович полистал перекидной календарь , что – то  в нем записал, потом продолжил: - Вчера, находясь в поездке на поля колхоза «Колос», с площадки комбайна упал и получил увечье первый секретарь райкома партии Шерстобитов Федор Ильич.
Вздох облегчения пронесся по нашим рядам, так как мы надеялись услышать нечто экстраординарное, чуть ли не приближение зловещего урагана, а как все подчиненные, мы все даже обрадовались, так как Шерстобитов был поборником строжайшей дисциплины и требовал от нас, чтобы мы раньше времени под всякими предлогами не уходили с работы домой.
Есть хорошая русская пословица: - Шила в мешке не утаишь. Судьбадаровка не стала исключением из правил и в обед инструктор из роно Ольга Горюнова, которая ко мне испытывала не скрываемые симпатии, вызвала меня из райкомовской столовой в парк и по секрету рассказала о происшествии с Шерстобитовым  следующее: - Вчера в районном Доме Культуры был торжественный вечер, посвященный Дню Учителя. Среди приглашенных гостей был и Шерстобитов, который остался на неофициальную часть мероприятия – праздничный ужин. Отвечала за неофициальную часть Хворостова  Алла Степановна, заведующая методическим отделом. Вот на Аллу Степановну и положил глаз Федор Ильич, который не смотря на преклонный возраст, еще готов был покорить не одно женское сердце. Поговаривали, что мужскую силу ему помогал обрести пантокрин, которым его исправно снабжал главный врач райбольницы  Грачев.
Алла Степановна на вечере была не одна, а со своим супругом Петром Хворостовым, который работал физруком в местной школе, был невысокого роста, при этом обладал неимоверной физической силой и был многократным чемпионом по поднятию тяжестей. Одна слабость была у Петра Хворостова – он любил выпить. Добравшись до халявы где – то минут через сорок он спал на диванчике в одной из гримерной.
Тут первый секретарь осмелел, выпито было не мало ,и пригласив Аллу Степановну на очередной тур вальса, он как – то незаметно увлек пышногрудую Хворостову в пустующую гримерную.
Маневр Шерстобитова не понравился другу и собутыльнику Петра Хворостова Ивану Сапрыкину, который в этот вечер не пил, так как привез свою жену в ДК на личном авто.
И он растолкал своего заснувшего друга, который хоть и был пьян, но из рассказа Сапрыкина понял одно: - Его жену лишают чести!
Дальше был скандал. Как ураган, ворвался Петр Хворостов в гримерную, где сверкал своими чреслами главный партийный чиновник района. Петр Хворостов схватил Шерстобитова, дольше следуют многоточия ………….., что бедняге – секретарю пришлось срочно вызывать санавиацию, чтобы оказать медицинскую помощь.
Выслушав внимательно рассказ Игоря , я философски заметил: - И на старуху бывает проруха. Партийные работники такие же, как мы с тобой, Игорь, люди и им тоже нечто человеческое не чуждо.
И я поведал своему  товарищу по общежитию такой случай.
- Был у нас в колхозе секретарь парткома Коновалов, - начал рассказывать я. – Выпускник партийной школы, видный такой, высокий. Жена его у нас в школе химию преподавала.
И вот этот Коновалов стал из всех доярок выделять Тамару Осокину, мать двоих детей, но еще довольно симпатичную женщину. У нее был муж Анатолий, неплохой мужик, который всю жизнь пас колхозных коров. И вот однажды мы , ребятишки, видим, не успел дядя Толя уехать к коровам в поле, как тут откуда не возьмись появляется этот Коновалов. Что – то нас , детей, в нем раздражало, и как сейчас помню, мы с моим другом Славкой Рубцовым, не сговариваясь, сели на велосипеды  и помчались сообщить в поле дяде Толе Осокину, что у него незваный гость в доме. Я немало в своей жизни повидал, но когда мы со Славкой вернулись в деревню, во дворе Осокиных стоял тарам и заглянув к ним, мы ужаснулись. Вся одежда Коновалова была сплошные лохмотья и по лбу его текла кровь. Если бы не мой родной отец, который услышал шум и выбежал на крыльцо, то Осокин точно бы запорол до смерти Коновалова. Отец не зря служил в полковой разведке, он заскочил во двор соседей и каким – то хитроумным приемом выбил кнут из рук разъяренного дяди Толи. Когда отцу этот прием удался, он закричал избитому парторгу: - Убирайся, пока цел! Как подбитая ворона Коновалов побежал к «Уазику». И больше я его не видел в наших краях.
Надо отдать должное Коновалову, он не стал заявлять в милицию , долго лечился и перевелся от нас в другой район.
Закипел электрический чайник и  мой сосед по общежитию стал доставать  бокалы и чашки, чтобы съесть мною принесенный торт.

                2

Весть о том, что я влюбился в Ольгу с моторного  завода, мгновенно разлетелся по гаражу. Сколько раз говорил сам себе, что не надо без повода трепаться, разоткровенничался с тем же Женькой Карнауховым, а он как сорока, расстрещал всем мужикам о том, что мне понравилась симпатичная девушка и я не прочь на ней жениться.
- Здорово, жених, - приветствовали меня мужики, когда я появлялся на работе. – Ждем не дождемся твоего приглашения на свадьбу. Особенно любил подтрунивать надо мной Геннадий Красноперов, здоровый мордастый мужик, лет на десять меня постарше, что я однажды не стерпел и и сказал ему с вызовом: - Спорю на литр коньяка, Геннадий, что через пару недель Татьяна будет женой. И протянул сопернику руку. Слесарь Яшкин под всеобщие крики одобрения разбил наши руки, узаконил наш спор.
Теперь мне отступать было некуда.
- Эх, - решил я, - пан или пропал, или как говорил мой дед Илья: - Или грудь в крестах, в крестах.
Я решил незамедлительно действовать и для начала узнал Ольгину фамилию. Она у ней оказалась Соснова. И деревня, из которой она приехала в Тюмень, называлась Сосновка.
Как – то мы с ней оказались наедине в автобусе, она выходила самой последнем в частном секторе, который как и во всех городах назывался Шанхаем,  у нее спросил:
- Тебя здесь никто не обижает? Если кто пристает, ты мне скажи.
- Нет, - ответила мне девушка.
Слово за слово между нами завязался не к чему не обязывающий разговор, который продолжался больше трех часов, так  что я опоздал на последнюю развозку, которая доставляла нас домой.
- Как добираться будешь, Владимир? – спросил меня дежуривший Комбат. – А то с полчаса подожди, с линии вернется дежурный автобус, которой отвез слесарей третьей смены. Я тебя с ним отравлю.
- Ладно, Николай Петрович, не беспокойся, - ответил я дежурному механику. – Как – нибудь сам доберусь.
И пошел на остановку, мимо которой часто ездили такси.
Хоть я ухожу от главной темы своего рассказа, но Комбата в нашем гараже ценили и уважали все без исключения, потому что он к своим обязанностям дежурного механика относился с исключительной добросовестностью и каждый водитель прекрасно знал, что в его дежурство он не останется без помощи.
Из беседы с Ольгой я узнал, что она из многодетной семьи, есть у ней братья и сестры. А еще я от нее узнал, что у ней есть в деревне жених Николай и на за него просватана.
- Через месяц у нас будет свадьба, - сказала мне девушка. И тут же спохватившись, что сказала лишнее, окнула: - Ой, какая же дуреха, почти незнакомому парню все рассказываю о себе.
- С сегодняшнего вечера, Ольга, считай что в моем лице встретила верного друга, - сказал я девушке. – Так что давай скажем друг другу : - До свидания!
С высоты прожитых лет я считаю, что мне с Ольгой просто, как золотоискателю, пофартило. Главное, она была из многодетной семьи и нас тоже у отца с матерью было как гороха, так что мы с первой минуты прекрасно понимали друг друга.
И вообще я считаю, кто воспитывался один у родителей, то должен для совместной семейной жизни искать подобную или подобного, в зависимости от пола, мужа или жену. Эту истину я у себя зарубил  во время недолгого проживания с Натальей, которая сама некуда не ходила и к себе никого не приглашала в гости.
-А зачем нам посторонние люди? – недоуменно спрашивала она меня, когда я заводил речь о компаниях.
- У меня есть ты, у тебя есть я, - говорила Наталья. – Разве это недостаточно для счастья?
Что должен был ответить я, единственной дочке родителей, всю свою сознательную жизнь проведший в интернатах, казармах, общежитиях? Честно признаюсь , я терялся в такие минуты, так как мы были с Натальей совершенно из разных миров, и наверное, тогда я где – то на подсознательном уровне решил, что у меня с ней ничего не получится, так как у Натальи своя дорога , у меня своя.
С того памятного вечера, проведенного с Ольгой в автобусе в Шанхае, моя жизнь круто изменилась. Я заметно повеселел, купил себе новую одежду, на работу летел как на крыльях.
- Неделя уже прошла, - ехидничал по утрам, встретившись утром со мной, толстомордый Красноперов. -–Я уже стакан приготовил, чтобы распивать дармовой коньяк.
- Не дождешься, - отвечал я ему. – Ты лучше готовь заначку, чтобы меня угостить.
Приближался Новый Год. Тогда не было модных теперь корпоративов, но в рабочих коллективах с выдумкой и радостью встречали главное событие года.
- У нас будет складчина, - рассказывала мне после очередной смены Ольга. – Еду принесем из дома, а выпивкой нас обещала  обеспечить мастер Севастьянова. У ней как раз будет День Рождения.
Ольга уже разрешала ее целовать , но чего греха таить, я мечтал о большем. Я хотел, чтобы она принадлежала мне и никому другому. Мне иногда казалось, что я похожу на охотника, который стережет свою жертву в засаде.
И вот он этот предновогодний вечер, когда окончательно решилась моя судьба, наступил.
Я стал развозить рабочих с моторного завода на два часа позже, так как в связи с праздником их руководство упросило начальника автоколонны автобусы немного позднее подать  к проходной.
Ольга от спиртного раскраснелась, ее было не узнать, и все время, пока мы ехали с людьми, она в компании пела песни.
- Откуда она их столько знает, - удивлялся я, слушая ее красивый и чистый голос. Ольга заканчивала одну песню и начинала другую.
А потом мы остались одни, и так как я договорился с Комбатом, что я вернусь в гараж только утром, я заглушил автобус ,слил воду из радиатора и остался ночевать у Ольги.
Ее родной тетки не было дома, она уехала в гости в деревню.
Через день мы подали заявление в загс.
Заканчивался последний год  уходящего года и истекал срок моего спора.
- Ну как, Володя, купил коньяк? – спросил меня Красноперов. Вместо ответа я достал в присутствии всех шоферов справку из загса и положил перед опешившим Геннадием на стол, на котором обычно играли в домино, лист бумаги, в которой черным по белому было написано, что мы с Ольгой приглашены  для регистрации брака в конце января…