Тайна маленького винтика

Ощущение того, что я был создан для чего-то важного, никогда не покидало меня. Словно мне было суждено стать винтиком, важным винтиком, в огромном, хорошо отлаженном механизме.
  Я готовился все время, которое помнил себя, к тому, чтобы,  будучи подготовленным, вовремя встать в строй. Я полировал себя до блеска, подгонял резьбу. Я проходил мимо ряда двигающихся деталей и удивлялся красоте чужого разума. Мне не терпелось поскорее стать звеном, важным звеном. Но я знал, что время моё не пришло.
Рядом праздно прогуливались такие же винтики, как и я. И с таким же жадным ожиданием горели встать в строй.
 Я первым заметил нарушенный ритм движения.  Я видел, как он безнадежно старается продлить свою работу, как натужно скрипит, но цепляется за участие в общей работе. Я всем своим видом хотел показать: вот он я - твоя смена.  Не переживай, я справлюсь с твоей работой не хуже тебя, а может, даже лучше.
Меня начинало раздражать, с каким завидным упорством цеплялся мой предшественник за свою работу. Я нетерпеливо топтался на одном месте, сверля нетерпеливым взглядом ястреба.
И вот он мой звездный час.
 Я встал и идеально подошел по всем параметрам. Мои движения легки и грациозны.  Исчез шум предыдущей помехи, и я влился в блеск этой умной машины. Я не видел в себе никаких изъянов и готов был служить бесконечно.
Закончив  с самолюбованием,  я осторожно  стал присматриваться  к тому, что окружает меня. Все,  что было рядом со мной, все сияло аналогичным сиянием заслуженного тщеславия.
 И тут я уловил еле слышный вздох и понял, что  левому ближнему соседу не так легко, как мне. Если я спокойно отнесся к предшественнику ушедшему в металлолом, то мой сосед посмотрел на это с неминуемым  ужасом .
 Я недоумевал.  Зачем суетиться? Мой сосед был еще силен.  Да. Он не так блестел как я, но он справлялся со своею работой. Без той легкости, что была у меня, но справлялся ведь. Тем не менее, я стал внимательнее к нему. И сознательно стал сильнее работать, чтобы облегчить работу соседу.
 Мой посыл был замечен и напарник чуть меньше стал нервничать.  Я был счастлив и был готов делиться своим счастьем. Так, плечом к плечу, мы прошли большую часть отведенного нам времени.
Я оставался силен и крепок, что не скажешь о соседе. Я слышал посторонний шум. И не один я.
 Напротив нас остановился он, нетерпеливый и неотразимый - мой будущий напарник, свидетель будущей моей старости.
Но уж нет!
Я не один, нас двое, и мы будем бороться. Я подстроился под ритм друга и шум пропал.
Да, для меня присутствовал дискомфорт. Мне необходимо было делать лишнее усилие, но это было нашей тайной с напарником.
Мы оба сделали счастливые мины и свидетель моей будущей старости прошел дальше в поисках отработанной жертвы.
Напарник был благодарен, но я чувствовал присутствие вины в его взгляде. И, позже, понял, я сокращаю свой век, помогая ему. Отступать было бессмысленно, и я продолжал нещадно эксплуатировать себя. 
Напарник держался молодцом и работал до последнего вздоха. Он рухнул бездыханно Родосским Колосом.
 Мне стало легче, заметно легче. Это скрасило расставание с другом.  Я вошел в ритм.
 Новенький сосед раздражал меня. Он гнал скорость, не желая вести общий ритм. У него был блеск, который я потерял, но я был силен и справлялся с работой.
И меня стала посещать грусть. Нет, я не боялся старости.  Я стал одинок и беззащитен. Я не привык бороться за себя. Я боролся за нас двоих.
Теперь у меня не было напарника.  Иногда я пропускал оборот, чем раздражал соседа.
И тут я услышал шум. 
Нет, это была не проверка слаженного механизма, но суета напрягала.
К моему удивлению, сменили моего нового соседа.  Я был озадачен. Почему?
 И я почувствовал плечо друга. 
Это был он, погибший на лету, мой товарищ. Блестящий новым напылением, он вступил в работу только в удобном для меня ритме, взяв на себя часть моего труда.
 Стало легко и свободно. Я не тревожился о неминуемом конце.  Я знал, что придет мое время, и меня восстановят, продлят мне жизнь. Потому, что здесь приветствовалась  не просто отличная работа.
Не это было главным и жизнеутверждающим.  Тайна слаженности работы нашего механизма была в другом.