Хватит!

Он поправил уголки бумажной статуэтки, которую старательно складывал и раскрашивал весь предыдущий день. Двигаясь вдоль невысокой железобетонной стены, увенчанной красивой классической чугунной решеткой, он почти не оглядывался. Он просто чётко знал и чувствовал: они сзади и постепенно нагоняют его. Теперь, когда он принял уже все свои решения, важно было только одно: до самого предела не показывать вида, что он сам для себя всё понял и во всём разобрался. Они – это две симпатичных девушки – почти девчонки, и молодой человек чуть постарше – выше среднего роста, стройный, сероглазый, светловолосый, одетый в безупречный классический костюм светло-серого оттенка, сияющую белизной строгую рубашку,  украшенную светло-бежевым галстуком и запонками под цвет галстука, в полуботинки в тон галстуку и несшего безупречную изящную папку-планшет представляющую собой с высокой вероятностью не что иное, как планшет новейшей конструкции. Обе его спутницы были наряжены с не меньшим вкусом, изысканно и строго. Но взгляд нашего героя не зацепился ни за одну из деталей их несколько рознящихся одеяний. Вся троица преследователей могла показаться случайному прохожему со стороны невинно прогуливающейся молодой компанией, в которой два лица женского пола вели скрытую от глаз постороннего напряженную борьбу за внимание их главного спутника. Но наш герой не был ни случайным, ни прохожим, и он очень быстро вычислил всю троицу как преследователей, перешедших из режима наблюдения в режим постепенного но неуклонного сближения, то есть режим прямого выхода на непосредственный контакт с целью.
Он только что в третий раз за день обошел их стремительным шагом и не пропустил напряженного взгляда одной из участниц группы, которая явно уступала в опыте ведения цели своему вожаку. И тогда, увеличив резким ускорением шага расстояние с троицей до пятнадцати метров он внезапно выбросил руку с бумажной статуэткой вперёд и положил изображенного на ней тигра пастью к преследователям на находящийся на высоте его глаз край железобетонной стены, вдоль которой они передвигались, как бы предупреждая, как бы рекомендуя что-то запредельно важное им – вообразившим, что они могут позволять себье эту охоту на его личность в самом центре гигантского города.
Он отчетливо слышал, как они замедлили шаги и явно взяли статуэтку в руки, поскольку послышались весёлые восклицания: «Ого!» и «Вот это хыщник!» и еще какая-то негромкая реплика предводителя группы, за которой прозвучал весёлый девичий смех и уже совсем невнятное щебетанье относящихся к произнесённому их лидером.
И вот в этот момент, когда внимание их на секунду ослабело он принял высокий старт с ходу и побежал. Побежал легко и непринужденно, как бегал в общем-то почти всю жизнь. На носочках, не перекатывая с пятки на пятку, широким расслабленным махом. И уже через пятьдесят метров свернул в лабиринт дворов и исчез у них из виду.
По звукам сзади он безошибочно определил, что они растерялись и не сразу сообразили, что необходимо сделать. Главная проблема, с которой они столкнулись едва ли не впервые в своих практиках, заключалась в их тотальной неготовности к бегу. Принадлежность к могущественной корпорации предоставлявшая чудовищный перевес над преследуемыми людьми, абсолютная уверенность в собственной безнаказанности и ощущение практической вседозволенности привели к тому, что в ситуации перехода от скрытного сопровождения к явному эскорту жертвы, они оказались недостаточно эффективно одеты. Бег шестидесятилетнего пенсионера, уже перенёсшего обширный инфаркт миокарда, как вариант развития событий просто не рассматривался. Но тот, кто не мог бегать далеко и долго по определению, всё-таки реально побежал и при этом еще выиграл несколько десятков метров на их первичной растерянности и отвлечении на бумажную пустышку. Они стартовали практически одновременно, их добрые расслабленные лица превратились в напряженные разъяренные маски, рты широко открылись и тела начали набирать скорость без какой бы то ни было заботы о столь тщательно подобранных нарядах. Ускользала цель операции!!! И угроза окончательной потери контакта была более чем реальна. Ведомое лицо безнадежно растворилось в громадных запутанных кварталах города. Оставалась только одна маленькая надежда: что жертва не сменит цели маршрута и направится к заветному подъезду ведущему в давно и тщательно исследованное жилище.
Здесь необходимо отметить, что преследуемый не только не собирался миновать свой дом, но, напротив, вознамерился доказать погоне, что не все сказки имеют одинаковый конец. Он прекрасно понимал, что выследили его давным-давно и, наверняка, не раз и не два посетили его дом в его отсутствие, тщательно обследовав каждый миллиметр занимаемой им площади. Он не сомневался почти и в самом скверном сценарии событий – его легко могли ожидать и на подходах к дому, и в самом подъезде, как внизу у лифта, так и наверху рядом с дверью в жилой блок на лестнице ведущей на крышу дома. Что они могли ожидать от него? Оружия он с собой никогда не носил, поэтому максимум – нож. И еще – попытку суицида. На оба случая они наверняка имели какие-то свои наработки. Понятно, что суицид через ампулу с ядом в зубах исключался, поскольку они наверняка доподлинно знали, что ни один зуб в его ротовой полости не мог содержать подобного сюрприза ввиду полного собственного отсутствия. Ведь у него уже десять лет, как не было зубов. Ни своих, ни вставных, никаких! Наверняка обследовались и карманы. Но ампулу он мог прихватить из тайника, пока был разорван контакт. Если они проморгали тайник вне дома – он получал крошечный шанс на достойное окончание пьесы собственной жизни.
Тайник!!! Предмет его особой гордости. Предмет его самых тщательных изысканий. Его место на этой планете. Словно оторванный от родных баз на Луне и Марсе, словно потерянный спутник среди льдов Сатурна, он смог получить здесь только вот это крошечное пространство для тайника. На виду у всех и вся. Это пространство чуть большее, чем его ладонь, в диаметре, это углубление в прочнейшем материале циклопического сооружения.
Он приметил это место еще восемь лет назад. Боясь выдать его случайным взглядом, на случай видеорегистрации его собственных телодвижений, он каждый раз осматривал его издали. Искоса. Скользящим движением, как бы просто проходя где-то неподалеку мимо. Он проходил этими маршрутами не чаще раза в неделю. А порой не посещал и месяцами. И вот три недели назад что-то подсказало ему: «Пора!» И однажды в сгустившихся сумерках он как бы случайно прошел просто рядом. Рука только одним движением как бы поправила вихор на голове, а то, чему надлежало попасть в тайник уже надежно разместилось на дне углубления и слилось тщательно подобранным цветом ткани с окружающим пространством. Этим тайником он переиграл все разведки мира. Все самые искушённые спецслужбы планеты. И вот теперь он стремительно приблизился к тайнику и одним мимолётным движением вырвал его тайну и надежно утопил в своей ладони. Он понимал – у него секунды. Он любил этот внезапный отсчет секунд. Он знал подлинную цену этому отсчету. Он принимал его как очередной подарок судьбы. Он столько лет тщательно готовился к этим мгновениям. Всё детство размышляя о судьбе своего великого деда он обдумывал последовательность этих движений в режиме прямого и параллельного отсчета в любую сторону. Он мог легко считать и древнегречески и латински, и итальянски, и английски, и староиндийски, и пуэрто-рикански - так, как считает пуэрто-риканская фронда. Испанские символы запускались им в ход и счет становился легким, изящным. Точным и абсолютно нескучным. Он знал все триста способов считать на шахматных языках, он владел тайнами рунического и криптографического письма. О, если бы только кто-нибудь мог залезть к нему в голову и просмотреть все виды и способы ведического счета, которыми он развлекался внутри себя. Но внешне никаких признаков начавшегося отсчета не наблюдалось. Он бежал к своему подъезду и уже на автомате пытался обнаружить признаки вероятных препятствий и преследователей или хоть какие-то намёки на засаду. Но они проигрывали ему много ходов вперёд. Они не поставили засады. Не предусмотрели ни тайника, ни этого маршрута. Если в самом подъезде выдастся пять секунд – он успеет! О, эта игра со смертью! Эта захватывающая гонка – где каждая вырванная у вечности секунда – победа, где каждый лишний свободный шаг – триумф интеллекта. Он ворвался в подъезд на двух нажатиях кнопок и мгновенно определив отсутствие препятствий втерся в нишу справа и приступил к самому важному ритуалу своей жизни. Миг – ворот рубашки развернут, второй миг и содержимое тайника уже в кармашке около сердца, третье мановение и нить судьбы прикручена к мизинцу левой руки. Последний миг и он уже готов подниматься наверх. Но как раз этого-то он делать и не станет! Его собственный сценарий финала предусматривал другой порядок ходов. И другое разрешение спора с организацией претендовавшей на всесилие в окружавшем его мире. В этот момент с той стороны входной двери в подъезд послышались звуки подбегающих ног и прерывистое дыхание соперников. Да! Они были моложе его на тридцать пять лет. Да! Их учили правильно бегать. Но он был талантлив в беге и в юности входил в тройку самых успешных стайеров области. Ему доводилось обыгрывать таких великих грандов бега, что даже сейчас, спустя десятки лет, его превосходная техника позволяла ему обгонять таких вот «специалистов» и он мог давать им весьма солидную фору. Они торопились. Они опасались, что он успеет запереться на своём девятом этаже. Они уже выдали в эфир условный сигнал на экстренный вызов дежурной группы захвата и вертолёт. Им уже было страшно при одной только мысли, что он мог вообще не направиться сюда, хотя дежурный видеорегистратор подтвердил прибытие «объекта» к дверям подъезда и бабушка из окна дома напротив уверенно подняла указательный палец вверх.
Он догадывался о возне вокруг и ему было весело и смешно от происходящего. Песня его собственной жизни была пропета им практически до конца. Он сделал всё, что мог. И теперь оставалось досмотреть последние кадры этого странного кино и уйти на заслуженный отдых. А вся троица сначала начала стучать в двери подъезда, а затем рванула её на себя и дверь совершенно свободно открылась.  Все трое суетливо вбежали в подъезд с самым серьезными выражениями озлобленных лиц.  Он стоял спиной к ним перед дверями лифта и словно ждал его, не обращая внимания на происходящее вокруг.
- Ну что… - произнес молодой предводитель официальной банды… будем брать!
Он приблизился к нашему герою сзади, а его спутницы обступили его с двух сторон и обеими руками схватили его за руки. А молодой человек положил свою ладонь на плечо жертвы и произнёс:
- Алексей Алексеевич!
Всё. Нитка фильма оборвалась.
Он просто улыбнулся себе и вечности и разжал мизинец.
Взрыв страшной силы разорвал тело молодого человека напополам, и девушек намертво впечатал в стенки подъезда. При этом их лица были искажены совсем чуть-чуть. И даже выбитые глаза висели на тоненьких ниточках жил совсем как живые…
И вот эту странную симметрию тел и застало подоспевшее через полчаса следствие.
- Да они должны были просто поговорить с ним! – оправдывался начальник оперативной группы.
- - Можно мы его немного попугаем? – спросил он меня. Я категорически запретил! Кто же знал, что он так готовился к встрече!
- Да! – задумчиво сказал руководитель отдела сопровождения… - он всегда меня удивлял. Но где он добыл пластид такой силы? Или это был не пластид?
- Эксперты работают…
Так началась его вторая жизнь – жизнь вне жизни или жизнь в жизнях других жизней.
А ведь  он просто  сказал: «Хватит!»