Разрыв

.     Нас  было  трое. Я,  Он,  и  наш  друг.               
   И был  Проект.  Наверное,  общий, и  судьба  каждого,  зависящая  от  этого  общего  проекта.               
  За  спиной  нашей  дружбы   числился  институт  с его  беззаботной  молодостью  и   влюбленностью в  друг  друга.    Затем  несколько  лет  попыток  найти  своё  место  на  рынке  жизни,   который  раскидал  нас   в  разные  стороны   бытия.   Мы  как-то  полиняли,  начав  формироваться  в  обыкновенных  людей,  плывущих  по  течению   мелкой  речонки    существования.               
   Встреча  была подобна  взрыву.   Мы  кинулись   к  друг  другу   охваченные   вспыхнувшей   любовью   и  воспоминаниями  юности.               
   Наш  общий  друг  всегда  был  рядом,     подтверждением   прошлого  и  наступившего   настоящего. Проект  рождался   как  идея,  обрастающая   мясом  будущего,  будоража  нас  и уча  вновь  мечтать.    В  стенах  моей  квартиры,   вырабатывались   планы  по  тактике  и  стратегии   победы  нашего  детища, и  эти   планы  подбасывали  угли  в  пламя  страсти,  охватившей  нас.   Боязнь  гибели  заставляли  нас   действовать  обдуманно   - каждая  новая   ступень, каждая  новая,   открывающаяся    перед  нами,  дверь,   становилась  победой.   Мы  не голодовали,  благодаря   мелким  подработкам    на  ближайшем  рынке,  куда  мы  выходили   работать  по  ночам    уборщиками.               
   Прорыв   проекта  становился  ощутимым    и требовал  от нас  огромной  самоотдачи   и  работы.   

  Это  был  третий  этап,  мы  менялись  и  взрослели  вместе  с  ним.  Ушел  в  небытие  рынок,  теперь   кабинеты   и   коридоры  офиса    являлись  ареной  битвы  за  успех.               
   Наши  роли   в осуществлении  общей мечты  упорядочнились:  Он  становился   лидером,  Я  осуществляла   функции   реализации,  а  наш  Друг   был  незаменимым   на  «подхватах».     Любовь  ушла  на  второй  план,  лишившись   пламени  счастья  и   становясь  тихой   привычкой.    Жизнь  на  троих   разбивалась  на  две  пары,  у  Него  всё  явственней  становилась возникшая потребность   в  общении  с  нашим  Другом.               
  И  меня   там  уже  не  было.               
  Наши  отношения,  в отличие  от проекта,  двигались  зигзагами,   сокращая  моё пространство   в  Его  жизни.    Нашему  Другу,  вдруг,  снялась  квартира,  и   Он  делил  своё  время    на  два  дома.  Я  отчетливо  почувствовала  свою  фрагментарность  в  его  жизни,  а  мои  попытки  вернуть   прежнюю  полноценность   отношений  наткнулись  на   глухую  стену   сопротивления.    Я   всё  ещё  не допускала  до  себя  мысль   потери  смысла  своего  существования,   ибо  Он  за  эти  два  года  полностью   заменил  меня  в самой  себе,  проник  в  каждую  клеточку  и стал  мною.  Я  дышала  его  легкими,  радовалась  его  сердцем,   думала  его  мозгами.  Состояние  возникшего  вакуума  поглощало  меня.               
  Он злился,  ожесточаясь  от  моих  попыток  проникнуть  в него  и  отдаляясь    даже  в  работе  в  Проекте.   

  Появилась  ли у него  другая  женщина?  О,  нет!    Он  вновь  сблизился  с  Другом,  но  я  поняла  причину  этого.               
  Друг,  как  и я,   был  его собственностью.   Постоянной,  незаметной  собственностью,  которой  распоряжались  по  мере  надобности.               
   Осознав  это,  Я  представила,  какие  муки  тот  испытывал,  проживая  с нами  в  моей  квартире.  Они  были  аналогичны  моим,  сегодняшним,  но  в  отличии  от  меня,  Друг  молча  терпел  всё,   лишь  бы  его  не  выкинули  из  своей  жизни.   Мне  не  доставало  мудрости   полностью  принять  это,  Я  сходила  с ума,  доходя  до  скандалов,  результатом  которых  становились  недельные  переселения  к Другу.               
   Измучавшись  от  желания  принадлежать  Ему,  я  шла  мириться  и  меня  милостиво  прощали.               

  Разрыв  произошел  этой  ночью.               
  Наш  Проект  выиграл  первый  грант,  в  офисе  день  прошел  как  праздник,  все  шлялись  по  кабинетам  и,  под  чоканье  бокалов,   поздравляли  друг  друга  с  победой.  Я  устала  от  всеобщего  ликования  и  тихо  ушла  домой.   Опустошение ,  вызванное  трехлетней  борьбой  за  своё  будущее  и  уничтожившее  мою  жизнь,  вызвало  страстное  желание   покончить  с  собою. Я  рыдала  от  неверия  в  солнце,  справедливость.               
  Ночью  ввалились  мои  партнеры.  Я  не  помнила  Его  настолько пьяным  даже  в  студенческие  времена.   Они  шумели,  расхаживая  по  квартире,  и  требовали  от  меня  ответа,  почему  я  ушла  домой  и  не  радуюсь осуществлению  Проекта..               
  Полстакана  водки  сделали  своё  дело,  я   рыдала  на  Его  груди,  обманываясь,  по- пьяни,   возрождению  наших  чувств.               
  Он  перегнул  палку,  потребовав  от  меня  доказательства  любви.  В  короткой  комбинашке,  босиком,  мне  нужно  было  пойти  с  ними  гулять  по  ночным  улицам  города.  И я  пошла.               
  Тридцатилетняя  женщина,  полуголая  и  явно  не  трезвая -  я  являла  из  себя  жалкое  зрелище.   Редкие  прохожие  останавливались,  видя  как  за  двумя  мужчинами  бредет  полуголая,  жалкая  баба.  Я  ловила  на себе  вопрошающие  взгляды,  партнеры  увлеченно  беседующие  впереди,  видимо  забыли  обо  мне   и я  остановилась.  Их  спины,  то  возникая  в  свете  витрин, то исчезая,  удалялись неторопливо  и  монолитно.               
  Утренний  холод  набережной  привел  в  чувство  мои  мысли.   Это  был  разрыв,  и  это  надо было  принять.               

  Невиданное  чувство  облегчения   обрушилось на  меня,  и  Он почувсвовал  это.               
  Он  окликнул  меня  трезвым  и  холодным  голосом.     Они  подошли  и  я   спокойно  обьяснила,  что  ухожу  из  Проекта.   Не  дав  ему  заговорить,  поставила  его  в известность,  что  за  три  дня  ему  надо  выехать  из  моей  квартиры,  и когда  я вернусь – навсегда  уйти  из  моей  жизни.               
   Я  видела  растерянность  в  Его глазах  и  добила  Его  тем,  что  пожелала  ему  завоевать  ещё  когда-нибудь  такое  счастье  и  такую  любовь,  какая  была  у  нас.

Я  проснулась  от  чувства  лёгкости, истрадав  во  сне  эту  приснившуюся историю,  но  всё  ещё  ощущая  всей  кожей  свою  наготу  на  улицах.