Живые стены

Однажды, когда я была в лагере, со мной и другими девушками произошел очень интересный случай…

Время было уже позднее. Давно пора было ложиться, а мы никак не могли вдоволь наговориться. И о чем только не велось у нас разговоров! Рассказывали друг другу о себе, о своих успехах и падениях, но все нам было мало, а порой разговоры длились до поздней ночи. Так было почти каждый день, но даже когда истории повторялись, мы с интересом слушали, каждый раз, по-новому воспринимая наши рассказы. Так было и на этот раз. Но вскоре всех стало клонить ко сну, и вожатые еще раз объявили нам отбой.

Я лежала в теплой и мягкой постели, сладостно прокручивая в голове события еще одного лагерного дня. Я стою на берегу, но вдруг навстречу мне дунул порыв приветливого чистого ветра.…В этот момент, а я уже была одной ногой во сне, меня отвлек от грез резко раздавшийся неподалеку громкий треск. Я прислушалась, но все было тихо, как и прежде. «Послышалось», - решила я и уже повернулась набок, чтобы погрузиться в мечты о завтрашнем дне, как треск повторился. «Я точно это слышу», - пронеслось в голове. И как можно не слышать, когда треск стал повторяться вновь и вновь. Я села на кровати. Страх взаправду охватил меня. Теперь в голове только и были мысли, что о странном треске, неизвестно откуда взявшимся и куда пропавшим.

Мои раздумья прервал все тот же шум. Несколько девушек уже сидели на своих кроватях испуганно переглядываясь при тусклом свете Луны.

- Знаете, это совсем не смешно, стараясь подавить дрожь в голосе, заявила я. – Кто создает этот шум? Нам завтра рано вставать, и вы это знаете. К чему тогда такие глупые шуточки?
Ненадолго воцарилось молчание. Но вот все уже сидели на своих кроватях, и выглядели не менее напуганными.

- Я тоже это слышу, - подала голос Маша из своего угла. – Но я не шумлю, и, как и ты, с радостью бы смотрела десятый сон…

- Тогда не важно, кто придуривается – прекратите и все! Давайте спать! – возмущённо проронила Даша и легла.
После ее заявления девушки клятвенно признавались друг другу, что никто из них ни при чем здесь. Но не успели мы улечься, как до нашего слуха опять долетел треск, но на этот раз несколько тише, чем раньше.
Никто не проронил ни слова, мы просто молча легли в кровати, до того силен был наш страх.

Как только казалось, что слышишь треск последний раз и мучение твое закончилось, треск повторялся снова. Неслышно было в нашей комнате ни привычного дружного посапывания, ни сонной возни и даже громкого Дашиного храпа. Изредка только велись тихие короткие переговоры между койками.

- Ты это слышишь?

- Да…

И никто не встал и не включил свет, никто не проронил лишнего слова – настолько сильно овладел нами страх.

Я провела в этом состоянии всю ночь. От треска до треска, и страх совсем не уменьшался, а даже наоборот, он как будто становился сильнее. И какие только картины не представали мне в эти часы! Бывали и такие, что крик застывал в горле после очередного треска и не было сил шевелиться.

Но не я одна провела подобно этому ночь. Остальные не спали, но переговоры давно прекратились, теперь все без исключения обратились в слух…

Мы пролежали так до тех пор, пока стрелки комнатных часов не остановились на шести, и вожатые не затрубили подъем.

Никто не тронулся с места. Все остались лежать. Неизвестно, как долго бы мы еще пролежали, внимая треску, если бы в комнату не зашла вожатая. И каково же было ее удивление, когда она увидела, что никто из нас не спит! Обычно мы были большие засони, которые зачастую просыпают зарядку и очень неохотно выползают из коек. Но сейчас ее удивлению не было предела, и она не удержалась от восклицания:

- Надо же, девочки! Вы такие молодцы сегодня! Все уже дружно проснулись, и следов сна нет ни в одном глазу! Но почему же вы до сих пор лежите?! Вставайте быстрее и марш не зарядку, удивите сегодня всех своей организованностью!- весело отчеканила вожатая, но не тронулась с места, ожидая, когда мы подскочим и начнем одеваться. Но все лежали, плотно закутавшись в одеяла. Она удивленно обвела нас взглядом, и в этот момент ясно послышался столь знакомый нам треск откуда-то из угла комнаты, и вожатая наша невольно вздрогнула.
Оля не выдержала затянувшейся паузы и выпалила:

- Слышите? Слышите?! И вот так всю ночь! Всю! Каждые десять минут! Что это такое?! Объяснит хоть кто-нибудь?! Я боюсь находиться здесь! – договорила Оля, и сразу же раздался все тот же противный треск.

- Вот, опять! Опять! – не выдержав, вскрикнула Оля. – Девочки, мне страшно!
Все это время вожатая прислушивалась к нашему треску и только краем уха слышала восклицания Оли. И вдруг с лица вожатой исчезла внимательно-настороженная озабоченность и заплясала милая улыбка. Она уверенно прошла в конец комнаты и провела рукой по стене. Затем обернулась к нам и победно произнесла:

- Так я и думала, девочки! Нет у вас в комнате никакого чуда-юда и барабашки тоже, а только обои.

- Как так обои?! – изумленно воскликнула Даша.

- «Живые обои»?! – еще более удивленно вторила Даше Света.

- Да, «Живые стены» - так же улыбаясь, отвечала нам вожатая – вернее, обои. Позавчера, как вы прекрасно помните, шел дождь, и, благодаря нашей протекающей крыше, все стены в вашей комнате затопило. А обои намокли, а теперь они трескаются и отклеиваются. Только и всего, - весело подытожила вожатая и, тихонько хихикая, направилась к выходу из комнаты. Но напоследок она обернулась и сказала:

- Одевайтесь быстрее, трусишки, иначе опять опоздаете на зарядку. И не обращаете внимания на «Живые стены», они и не такое еще помнят, - с этими словами она вышла за дверь, а я только что, оправившись от изумления,  принялась одеваться, все еще поражаясь «Живым стенам»…


Рецензии