Николка

«На протяжении веков,
Живя среди лесных просторов,
Народ мой не знавал замков,
Не ладил на дверях запоров.
               ***
Куда ни глянь теперь – замки,
Замки – железное проклятье,
Что станем делать, земляки?
Смогу ли вас расколдовать я?»
  (Роман Ругин.  Перевёл с ханты Илья Фоняков)

 
    В потолке погреба, сооружённого три года назад Степаном Михайловичем своими руками, был замурован прочный железный крюк.  И висел на этом крюке большой ароматный свиной окорок.  Вот написал, и захотелось в холодильник заглянуть, там у меня есть кусочек такого продукта.  Конечно, не такого ароматного, как висел в погребе Степана Михайловича, такого можно купить только на базаре, да и то редко, а в моём холодильнике тот кусочек, как и почти всё остальное, к моему сожалению, был с магазина.

     А на большом крючке в погребе Степана Михайловича висел такой ароматный окорок, что, когда дверь в погреб бывала открытой несколько минут, то исходящий от того окорока аромат,   даже у соседей вызывал аппетит.  Вот какой окорок висел в погребе Степана Михайловича.  А на двери погреба висел замок, тоже солидных размеров и, конечно, железный, из тех, которые называются амбарными.

    Правда, в закрытом состоянии замок тот бывал только в ночное время, да и то - не каждую ночь, народ стал жить сытнее, воровство продуктов в селе стало явлением редким.  Нынешняя воровская братия, если и занимается сейчас продуктами питания, то уж сосем не в размерах домашнего потребления.  Но, хотя и реже, чем раньше, а всё-таки ещё встречаются случаи такого мелкого хулиганства даже в сёлах.

    Чаще всего такое можно было ожидать от спившихся мужиков, потерявших способность жить по-человечески.  Эту болезнь мы, к сожалению, никак не можем преодолеть.  Был и у Степана Михайловича такой сосед.  И когда однажды Степан Михайлович заметил, что в погребе кто-то от его окорока отрезал солидный кусок, он сразу же и подумал о том соседе, кроме него такое сделать было некому.  Звали того соседа Николай Иванович, но с детства, с благословения его бабушки, все соседи звали его Николкой. 

    А случилось это тогда, когда жена Степана Михайловича заболела, и медики положили её в районную больницу.  На две недели двор Степана Михайловича часто оставался без присмотра, и сосед решил этим воспользоваться.  Видно, запах окорока доходил и до него, хотя и жил он через два двора.  И не так жалко было Степану Михайловичу того куска окорока, как обидно, что сосед украл, а не пришёл и не попросил.

    Всего пять лет назад тот сосед ещё был нормальным человеком, вместе они выросли, вместе переживали все невзгоды и радости.  Пять лет назад жена Николки Варя поехала в город на базар, переходила улицу, оказалась под машиной и прожила после этого четыре дня.  Водителя той машины отправили в тюрьму, он во время наезда был «под градусами», а Николка остался один, детей им с Варей Бог не дал.

    И Николка своё горе стал заливать водкой.  Да так заливать, что из большого хозяйства остались только куры и огород.  Ушли со двора за окаянную  жидкость и корова, и две свиньи.  Появились какие-то приходящие и приезжающие дружки с соседних сёл, то у Николки пили по несколько дней, то он уходил к ним и через три-четыре дня возвращался грязный и с трудом передвигал ногами.  Почти всё, что выращивал в огороде и что собирал в саду, шло в том же направлении.

    Как только соседи не пытались остановить Николку, чтобы не катился в пропасть, никакого эффекта.  Когда прошёл год после смерти Вари, уговаривали его взять в дом женщину, находились и кандидатки, одиноких женщин в селе было достаточно.  Надеялись, что Николка с женской заботой вспомнит прежний вкус жизни.  Одной соседке Наде удалось даже пожить у него три дня, и только эти три дня Николка не пил.  В доме и в огороде навели порядок.  Однако, радоваться долго не пришлось.  Снова рядом оказались «друзья» и всё вернулось на прежний путь.  Надя ушла и потом говорила: «Только опозорилась, больше ноги моей там не будет».  Вот кратко о том, какой сосед был у Степана Михайловича по имени Николка. 

    Степан Михайлович сильно обиделся тогда на соседа, что не пришёл, не попросил, а уворовал.  И решил его наказать.  Собрал свои удочки и потихоньку пошёл в сторону реки мимо двора соседа.  С удочками Степан Михайлович сиживал у реки не редко, особенно, в воскресные дни, каким был и тот день.  Увидел идущего навстречу знакомого мужика, остановился специально против двора Николки, где они и проговорили минут с десять.  Степан Михайлович, конечно, поглядывал на окна соседа и, как только заметил, что Николка торчит у окна, попрощался с собеседником и заторопился «на рыбалку».

    А дальше всё пошло, как и думал Степан Михайлович.  Николка, хотя и стал по разуму не таким, как все соседи, а соображал, что это может последний случай, когда во дворе Степана Михайловича никого нет, вернётся хозяйка с больницы, и путь в погреб будет закрыт.  И вот, крадётся Николка огородами ко двору с вкусным продуктом, за голенищем сапога солидный нож, а Степан Михайлович стоит под клёном и всё это видит.

    В то время, когда Николка заходил в погреб, Степан Михайлович уже подходил к своему двору.  Тихо ступая по траве, подошёл к погребу, плотно закрыл дверь и повесил замок.  Потом пошёл к ближнему соседу, к которому приехал с города на выходные дни сын с двумя детьми и сказал, что к нему в погреб залез какой-то большой зверь.  Этого было достаточно, чтобы минут через десять во дворе Степана Михайловича собралась почти вся улица.

    Три мужика пришли с вилами, два – с топорами,  один охотник прихватил ружьё.  А самая ближняя соседка Степана Михайловича баба Варя пришла с кочергой.  На вопрос: «Что собираешься делать со своим инструментом?», баба Варя серьёзно ответила:
    - Буду защищаться, если медведь на меня попрёт.
    Кто-то пустил слух, что в погреб залез именно медведь, хотя медведи уже давно исчезли из ближайших лесов.

    Когда хозяин погреба стал снимать замок, во дворе воцарилась тишина,  все ожидали зрелища.  Возле самих дверей стояли мужики с вилами и охотник с ружьём, они приготовились к поединку с таинственным зверем.  И вот дверь открыта, а с погреба выходит «зверь» местного значения с опущенной головой и с попыткой быстрее убежать со двора.  Но убежать Николке со двора не дали, его быстро и плотно окружили.

    - Фу ты чёрт, - выругался охотник, - я жакан приготовил, а для этого зверя и приклада достаточно.
    - Да для него и кочерги моей много, - отозвалась грустным голосом баба Вера, - был мужик, как мужик, а довёл себя до того, что в чужой погреб полез за закуской.
    Николка с утра ещё не успел много выпить, он был почти трезв.  Он знал и то, что его никто не будет бить или даже крепко ругать.  Знал, что соседи его жалели, да и сам уже много раз пытался выбраться с алкогольного омута, но получалось это у него только на несколько дней.  Выйдя с погреба с опущенной головой и поняв, что ему не удастся быстро    убежать от своего позора, Николка смиренно встал на колени и заплакал.

       Степан Михайлович проводил взглядом вышедшего с погреба Николку, быстро зашёл в погреб, отрезал кусок окорока торчащим в мясе ножом, которым Николка не успел довести своё дело до конца.  Подошёл к стоящему на коленях соседу со словами:
    - Ты, сосед, забыл в моём погребе то, за чем приходил, возьми, - и, потягивая к нему руки с куском мяса и ножом, добавил, - мог бы прийти и попросить, этого позорного спектакля и не было бы.

    В это время к стоявшему на коленях Николке подошли двое, его двоюродный брат Валентин с женой Натальей.  Они, выросшие здесь, жили в далёком северном городе, в своей деревне давно не были, ничего не знали о судьбе своего родственника.  Сестра Натальи Евдокия в  письмах ничего о Николке не писала, возможно, не хотела расстраивать Валентина, мобильных телефонов тогда не было.  Приехали они только вчера вечером и вот в это самое время шли проведать своего злополучного родственника.

    Все расступились и стали ждать, что будет дальше. Николка приподнял голову, увидел своего кузена и, поднявшись с колен, закричал:
    - Клянусь, что больше в рот не возьму проклятую водку, которая довела меня до этого.  Простите меня дурака, знаете ведь, до этого я чужое никогда не трогал.
     Потом Николка повернулся к Степану Михайловичу:
    - А ты, Степан, можешь дать мне по морде, я это у тебя по-соседски заслужил.
    Конечно, Степан Михайлович не выполнил «просьбу» соседа, и не только потому, что у него руки были заняты, рукоприкладство Степан Михайлович и в молодые годы мог совершить только в порядке защиты.  Валентин и Наталья в это время здоровались с односельчанами и немного вышли из центра этой суматохи, но снова подошли к своему родственнику, который преподнёс им такой неожиданный «сюрприз».
   
    Не смотря на то, что «сюрприз» был весьма неприятный, Валентин обнял своего кузена, а потом обратился ко всем своим бывшим односельчанам:
    - Здравствуйте, дорогие односельчане!  Многие из вас помнят меня и мою жену Наталью, наше с ней детство прошло на этой улице.  То, что совершил сегодня мой брат Николай под влиянием проклятой водки, явление позорное для любого человека.  Мы с Натальей обещаем вам, что сделаем всё, чтобы Николай никогда не нарушил свою клятву.

    После таких торжественных слов, во дворе Степана Михайловича, как на концерте, раздались дружные аплодисменты.  После этого Валентин посмотрел на хозяина двора, который всё время тут же стоял с ножом и куском окорока, и обратился к нему:
    - Ты, Степан, по закону можешь подать в суд, преступление есть и свидетелей достаточно.
    - Да я и отпираться не буду, - не дал договорить брату Николка, - раньше был я только пьянчуга, а теперь вот и вором стал, судите меня.
    - А суд уже состоялся, - тут же на весь двор прозвучал громкий голос Степана Михайловича, - правильно я считаю, соседи, или ошибаюсь?
    - Правильно, правильно, - прозвучало в ответ много голосов.
    - Я так и думал, - глядя на Степана Михайловича сказал Валентин, - спасибо тебе, Степан, - потом посмотрел на жену и добавил, - мы с женой сейчас идём к Николаю, приходи и ты через часик, можешь с этим куском мяса, уж пахнет он у тебя очень аппетитно.  А остальное всё у нас есть, - заверил Валентин, указывая на сумку в руках Натальи.
    - Ты не будешь возражать, - обратился Валентин к брату, - если мы с Наташей пойдём сейчас к тебе?
    Николка не возражал.  И трое родственников вышли со двора.  Все смотрели им вслед, а баба Вера громко, чтобы все слышали, сказала:
    - Даст Бог, наш Николка снова будет человеком.


     На иллюстрации с Интернета - замок амбарный.

     6.09.2014