пятница-суббота, 13-14 июня 2008

Числа и дни сами за себя говорят! После вчерашнего ужина и футбола до сих пор в шоке. Сильно разочаровала немецкая сборная, у которой не оказалось должных аргументов в игре с Хорватией! Вышли фаворитами, а уходили поверженными середнячками, открыв столько слабостей, что теперь трудно верить, что они чего-то могут достигнуть. Поляки с австрийцами ничего выдающегося также не показали, завершив встречу ничьёй, сохранив, призрачные теоретические шансы на выход из группы. Сегодня голландцам в игре с французами предстоит доказать свою состоятельность, как это сделали уже португальцы и хорваты, обеспечившие себе право играть в четвертьфинале. А итальянцы горят желанием реабилитироваться в игре с нехилыми румынами!  Обещаны дожди и грозы, погода напоминает вчерашнюю. Я сумел совершить небольшой рывок и выйти во вторую половину июня 2001 года! До экватора 178-ой тетради остаётся пара страниц. И уже закачиваю на ноутбук редкие записи 1915-1939гг. феноменального скрипача Крейслера! Кроме того, снова начал набирать форму и относительно достойный вид. На велотренажёре уже ближе к вечеру также вернул кондиции, показав один из лучших результатов за всё время. Посмотрел две лучшие, пожалуй, игры из «группы смерти». Итальянцы сыграли с румынами вничью, находясь в отчаянном положении, а голландцы, разгромив французов с крупным счётом 4:1, выходят в следующий круг соревнований с первого места в группе. Итальянцы теперь будут биться, как в финале прошлого ЧМ и молиться на тех же голландцев, которым в игре с румынами ничего не надо! Причём, вчера и итальянцы, и французы, и румыны играли здорово. В субботу с раннего утра возвращаюсь за стол, на ноутбуке продолжает неспешно закачиваться Крейслер и идёт раздача для поддержания определённого рейтинга. Сегодня обязательно дойду до середины подручной тетради, войду в полосу летнего солнцестояния 2001года! Но прежде всего извлеку-ка ровербук из специального ранца-футляра и вместе с ним перемещусь на балкон, ибо и время пришло, и лето снова наступило после едва ли не месячного перерыва! Приходится в связи с этим, находясь уже на балконе, вспоминать несколько неприятных дней в мае, в частности, первую поездку в мастерскую на Садовом кольце, когда отказала нога! Слава Богу, что теперь без повода не вспоминаю об этом! Ну вот, и старый добрый ровербук действует так, как полагается, и Большой Сони в полном порядке, благодаря новой матрице! Интересно, что нечто подобное с погодой было семь лет тому назад.
               
                ***
Вернулось лето, и теплом ласкает теперь уже надолго и всерьёз.
Жара в апреле, холодрыга в мае, потом в июне, что за парадокс!
При неизбежно худших проявленьях, идущих от намерений благих,
меняется природа предложений и спроса и зависимость от них.
Не то, что бы особо напрягает, когда не воровать, не сторожить,
но малой кровью жертв предполагают зол наименьших комплекс искупить!
Однако гложет, делая виновным, бездарности как будто вопреки,
нельзя без оправданий, безусловно, связать две сточки даже от руки!
Что я могу, чего не можем вместе не совершить, не ведая, творя,
не понимая казуса возмездья, как вопреки, так и благодаря?!
Ещё очнусь, быть может, безрассудно. «Всё может быть, чего не может быть»,
вернусь к теплу и прелестям прилюдно, сумев пустыне славно послужить!
Одно прошло, не настаёт другое в переоценке ценностей сплошной,
без пауз в войнах, общих бед и горя на переходе в роковой застой.
               

                78

И вот уже нещадно солнце давит:
стеной неимоверная жара
дождей холодных стену накрывает,
и пух летает с самого утра.
При непременном качестве подъёма
в агонии «поры не для пера»,
как хорошо «застукать» себя дома
в рассудке полном страстью без ума!

Труби восход до певчих поцелуев,
слетающих соблазном взглядом с губ,
распространяясь волнами в ажуре,
как будто башни Шухова вокруг!
Пора иллюзий и самообманов
в избытке неимения вещей,
незнания с беспечностью отважной,
весь мир в кармане мой или ничей!

Невероятной силы одержимость,
гранича с гениальностью души,
слезами звёзд в моих глазах светилась, –
отдай, что взял, и больше не греши!
Спасенье в нереальном состоянье
мучительной несбыточной любви
в высоком наслаждении страданьем, –
ведь тоже был когда-то молодым!

Предполагая праздник общей целью,
в толпе держась, что рыбой в косяке,
страшнее зверя нет на самом деле,
чем я, как пыж, забитый сам в себе!
Солдатский строй накрылся карнавальной
весёлою вечернею толпой,
и я накрылся в зоне идеальной,
как будто одеялом с головой!

Сны наяву и зрелище в зверинце
сверканье, блеск, пир духа и очей,
бал, наконец, для Золушки и принца,
гул стадионов, эхо площадей!
Там, где порой сам хочешь потеряться,
в пространстве внутривенном, между стен,
возможно расширяться и смещаться,
и быть как дома в круге вечных тем!

И быть врасплох захваченным испугом
до заклинаний типа «чур, меня»,
ведь для поступка не хватает духа,
но только вот… «не дай сойти с ума»!
Что значит подвиг, что не совершится,
и в воздухе задержится кулак,
верблюд не плюнет, эго не простится,
и роковой не будет сделан шаг.

Но будет нечто вовсе не такое,
что было раньше, сбывшись тем, что есть,
сосудом сообщения восполнив
неизъяснимых ощущений взвесь.
И в зрелищности жертву превращаясь,
сгорая моментально, как болид,
из атмосферы ранних обещаний
переливаюсь в стихотворный вид!

               

                79

Всё ничего количеством в объёме
недостающих мировых широт,
пожалуй, что непоправимо болен
отсутствием каких-то прав и льгот.
И что дитя, закрывшийся платочком,
отгородился от людских забот.
О, как неидеально и порочно
бездарным дарованьем достаёт!
Как всё разумно и несправедливо,
проблемы умножаются нуждой
той, что заставит выглядеть красиво,
творить по спросу, жрать как на убой!

Не то, что быть рабом своей привычки,
мечтательно беседовать с собой
и наблюдать надлично обезличку,
толпу, в которой есть всегда герой!
Что мучаюсь, уже не понимаю,
быть может, тоже что сказать хотел,
как в анекдоте, право, издеваясь
и над самим собою, вместе с тем!
Господь не дал, и случай не подкинул,
а просто умным человеком быть,
такой работы не было в помине,
не то, что, скажем, родине служить!

Пусть, как никто, я ничего не стою,
но властен всё иметь и всё отдать, –
отлаженной владея пустотою,
по мере спроса можно помолчать.
И чем прозрачней растворён в пространстве,
тем проще и плотнее воплощён
в идею жизни-вещи не по-рабски,
но как властитель – сам себе закон!
Бывает страшно иногда смещаться
и западать в провалах бытия,
и монстром гениальным возвращаться
из праздничного мира без меня.