История о квакше, слизняке, кузнечике и звёздах

В одном саду жил-был слизняк. Хотя он и приходился родственником улиткам, но не имел своего домика. Однако наш слизняк был тщеславен и чванлив.
«Я самый важный и красивый, — рассуждал он про себя, — и к тому же я сочиняю стихи. Например, про палку и галку, про листья и сучки и ещё про всякое разное».
Так продолжалось, пока была зима. Рассуждения слизняка становились всё длиннее и витиеватее. Снега он не видел, поскольку прятался под корнями старой яблони. Пару раз наш герой пытался уснуть, но тут же просыпался, потому что во сне падал в большой и глубокий колодец. Рассуждать он всё равно продолжал.
Как только пригрело солнце и наступила весна, слизняк вылез наружу и нос к носу столкнулся с зелёным кузнечиком.
— Ты кто такой? — самодовольно спросил слизняк.
— Да так, заезжий музыкант, — кузнечик улыбнулся и показал свою скрипку.
— Музыкант? — слизняк презрительно фыркнул. — А что толку от твоей музыки?!
— Я не знаю, есть ли толк от музыки вообще, но когда играю я, пляшут звёзды.
— Звёзды? А кто это такие?
— Сударь, мне кажется, что вы невежественны, ведь вы не знаете, что такое звезды. Должен вам сказать, они премиленькие создания, которые при случае любят потанцевать.
— А где они живут?
— Они живут на небе и отражаются в воде в ясную ночь. А кто вы такой, сударь?
— Я старожил этих мест. Ещё я поэт.
— Да, и что вы написали?
— Поэму о палке и галке и ещё сонет о сучках и листьях.
— Не будете ли Вы так любезны прочитать мне что нибудь?
— Пожалуйста. Сонет тебя устроит?
— Вполне. Я весь внимание.
Надо вам сказать, что сонет слизняка был столь длинен и столь зануден, что кузнечик едва не уснул, но всё же дослушал его до конца.
— Ну как? — надменно спросил слизняк.
— Чудовищно, сударь.
— Почему?!
— Потому что в нём не хватает динамики, рифмы. Красиво, но бессмысленно. Уж простите, но это правда.
Слизняка раздуло от злости.
— Ты не понимаешь ничего в поэзии! Я сейчас тебя съем!
— Ты кого съесть собираешься, ква? — раздался вдруг чей-то голос.
Слизняк обернулся и увидел квакшу. Она вылезла из дупла и теперь потягивалась.
— А это кто ещё? — поинтересовался слизняк. — Я тебя здесь не видел.
— И больше, смею думать, не увидишь, — произнесла квакша.
После этих слов последовал ловкий выстрел языком, и слизняк отправился прямиком в её брюхо.
— Послушайте, он был не злой... — сказал кузнечик.
— А кто говорит о злобе. Он был ужасный зануда и сочинял неправильные стихи.
— Но это не повод, чтобы его есть! И потом, по-моему, после него Вы можете съесть и меня, как в одной песенке про кузнечика и лягушку.
— Какая такая песенка? Сыграйте, если вы её знаете.
— Хорошо.
Кузнечик взял скрипку и сыграл песенку. Он не ожидал, что квакша заплачет.
— Мне, ква-ква, жалко кузнечика, а лягушка противная. Скажите, это выдумка или реальная история?
— Это, конечно же, выдумка.
— Мне очень-очень жаль, — повторила квакша.
— Извините, — сказал кузнечик, — что я Вас расстроил. А чем Вы занимаетесь?
— После завтрака я люблю лежать в своём дупле и мечтать.
— А звёзды Вы видели?
— Однажды перед рассветом, осенью, когда я собиралась лечь спать.
— И Вам они понравились?
— Да, они шептались и о чём-то пели.
— А пляшущие звёзды Вам не приходилось видеть?
— Нет, — ответила квакша.
— Когда спустится ночь, я сыграю чардаш, и они обязательно попляшут для Вас.
— Хотелось бы увидеть, ква-ква.
Кузнечик не обманул ожидания своей новой серой подруги. В тёплую апрельскую ночь он сыграл венгерский танец. Звёзды сорвались со своих мест и пустились в пляс, прихватив с собой и месяц. У квакши слегка зарябило в глазах, но она не подала вида и досмотрела танец до конца. А когда занялся рассвет, она сказала кузнечику:
— Вы и вправду хороший музыкант, и подруги у Вас весёлые. Мне бы хотелось познакомиться с ними.
— Когда-нибудь так и будет. А пока будем радоваться жизни, ведь поднимается солнце.