Глава 8. Вся правда о красивых девушках

Когда после экскурсии я вернулась в мотель, Тамина проводила меня в мою комнату.
- Отдохни пока, можешь принять душ, - говорила она, - а попозже, когда рабочий день закончится, познакомишься с другими горничными.
Я так и сделала. Комната была довольно просторной и светлой. На полу светло-серое ковровое покрытие. Слева от входной двери был умывальник, встроенный в стол, над которым располагалось гигантское зеркало, в верхней панели которого шёл ряд лампочек, выключатель на стене. Справа от двери или напротив умывальника дверь в компактную ванную. Напротив главного входа скользящие стеклянные двери на балкон, сбоку прикрытые тёмно-синими плотными шторами в пол. Вдоль левой стены стоял широкий комод с несколькими ящиками, на нем стоял телевизор. По бокам комода стояли небольшой холодильник и круглый деревянный стол с двумя простенькими мягкими креслами. Напротив стояла широкая кровать заправленная темно розовым стёганным покрывалом с геометрическим узором, прикроватная тумбочка, над которой на стене висела лампа.  Справа от кровати стояло кресло-диван. С радостным любопытством я подошла к стеклянным дверям и, разобравшись, как они открываются, отодвинула дверь в сторону и вышла на балкон, который непрерывно тянулся вдоль всего этажа и слева поворачивал вперёд, стало ясно, что мотель имеет Г-образную структуру. Там, подальше, на балконе две девушки сидели в таких же креслах, что и в моей комнате и пили кофе.
- It’s a wonderful, wonderful life… - Вновь вырвались из меня эти слова.
В центре внутреннего дворика стоял всё еще работающий фонтан. На первом этаже левой части здания тоже размешались номера, с выходом во внутренний двор в каждом.
- Новенькая? – весело спросил, появившийся в дверях парень афро-… кто? Афро-промежуточный, что ли?.. – Умеешь микроволновкой пользоваться? – и поставил белую микроволновую печь на холодильник. – Яйца варить в ней нельзя. – Весело, точно в шутку, а не всерьез, сказал он и представился, предложив свою руку для пожатия. – Лекс.
- Дюэль. – Ответила я, пожимая его горячую ладонь, и думая: «Круть!  Настоящий негр! Он тоже здесь работает?.. Вот бы здорово! И нос широкий, и губы большие, и зубы белые-белые, - настоящий негр! Ах, да! Их ведь нельзя так называть, - это же не полит-корректное слово!»
- Красивое имя! Ты пока отдыхай, осваивайся на новом месте, а вечером, - и он по-заговорщически прищурился, не переставая широко улыбаться, - мы сводим тебя на поющий фонтан посмотреть. Если ты не против, конечно. Ты ведь не против? – и сделал такое лицо, будто готов обидеться, если я хоть попробую напомнить, что мы познакомились только что. Мне же эта его простота понравилась, а дружелюбная готовность к общению приободрила мой дух и вселила веру, что у меня всё получится в этом мире, что именно, я пока ещё не решила, но получится. Побольше бы таких экстравертов!
- А в половине шестого мы собираемся в пабе на чаепитие в честь дня рождения мадам Тамины. – Добавил Лекс. – Приходи. Осталось совсем недолго.
- Хорошо.
Оставалось полтора часа, которые я потратила на изучение своей комнаты. Пощёлкала каналы телевизора, - это было телевидение Промежуточного мира: много развлекательных и познавательных передач, через каждые два канала попадались художественные фильмы.
Чаепитие началось минутами позже назначенного времени, когда все подтянулись, когда на два сдвинутых вместе стола принесли все приборы, крабовый салат и пиццу с тортом. Чуть раньше паб закрыли для посетителей. Здесь я познакомилась со всеми будущими сотрудниками. Оказалось, что у Лекса есть идентичный брат близнец Зус. Близнецы Энкелит работали в прачечной и занимались сантехникой и всякими ремонтными работами. Две другие горничные оказались красивыми девушками, обоим около двадцати лет. Мадина, стройная, гибкая, с длинными густыми черными волосами, убранными в толстую косу, села напротив меня рядом с близнецами.  За время празднования мне удалось хорошо рассмотреть ее смуглое лицо с правильными чертами, которое, не смотря на полное отсутствие косметики, притягивало взгляд приятной улыбкой и большими карими глазами. Смоляные брови ее точно горели. Она принимала активное участие в поздравлениях. Через стул от меня села Настя, которая вела себя сдержано. Ее светлые волосы забраны в пучок на затылке, над тонкими бровями, которые видны только благодаря карандашу, челка поделена на два завитка. Глаза ярко накрашены оттенками синих теней.
Наш маленький праздник начался шампанским за здравие именинницы. После тоста за родителей, сама Тамина подняла бокал за новую горничную, то есть за меня. Я бы, наверно, смутилась и покраснела, но к тому моменту уже опьянела с предыдущих двух бокалов. А на третьем, задержав шампанское во рту и ощущая языком приятное покалывание, я чувствовала себя вполне счастливой, позабыв про свои недавние тревоги.  Когда от салата и пиццы ничего не осталось, Тамина пошла заваривать чай, а близнецы, пока её не было, сбегали наверх и переоделись в русско-народные костюмы и принесли с собой диск. Именинница вернулась с заварочным чайником, со смехом ахнула на близнецов в ярких костюмах, и разлила чай по кружкам. Энкелит включили весёлую песню в русско-народном стиле и заплясали. Позже выяснилось, что в свободное время они занимаются танцами в клубе фольклора восточных славян. 
После чая с шоколадным тортом я помогла Тамине и Мадине собрать посуду и отнести на кухню, мужчины расставили столы по местам, одна только Настя быстро исчезла.
- Торт был очень вкусный! – хвалила Мадина именинницу. – Я уговаривала себя не есть второй кусок, но не удержалась. Теперь надо прогуляться немного, переварить. – И она обернулась ко мне. – Пойдешь со мной?
- С удовольствием!
Гулять собрались только через полчаса. У самого выхода из паба нас с Мадиной нагнали близнецы Энкелит.
- Подождите нас! – Крикнул один. – Мы с вами!
- Дюэль, ты же обещала, что сегодня мы ведём тебя смотреть поющий фонтан! – Напомнил другой, и я догадалась, что это Лекс.
- Обещала?! Когда? – усмехнулась Мадина, которая всё же не сильно удивилась. – Ах, конечно, здесь ничто не делается без братьев Энкелит!..
На улице близнецы взяли нас под руки и повели вдоль вечерних улиц, замыкая нашу компанию по бокам. Мадина тоже взяла меня под руку.
- Считайте, мы ваша личная охрана. – Сказал Лекс.
- Красивым девушкам нельзя ходить по улицам ночью без надёжных провожатых. – Объяснил улыбающийся Зус.
- Расскажи нам о себе, Дюэль. – Попросила Мадина. – Где ты прежде жила? Чем занималась?
- Ну, знаешь, стандартный топик по английскому языку. - Подсказал Лекс. - What is your name? Do you have a family and pets? What is your hobby? And so on.
- So, will you tell us something about yourself, please? – Спросил Зус с хорошим британским произношением.
- Ааа… - задумчиво произнесла я и рассмеялась. – Раньше мы жили в маленьком провинциальном городе, но потом папе предложили более высокооплачиваемую работу и мы переехали… Я училась в школе, закончила десятый класс… Люблю гулять с друзьями [Ага! Это мы уже осуществляем! – с радостной гордостью воскликнул Зус], ходить на дискотеки, слушать музыку, читать книги… Аа, что ещё?.. Люблю сказки и приключенческие истории…
- Мадина, расскажи ты о себе, - предложил Лекс, - а Дюэль послушает, да, может, ещё что-нибудь интересное о себе вспомнит.
Родилась Мадина во Внешнем Мире, в Казани. Отец её татарин, а мать – молдаванка.
- Там смуглянка-молдаванка, - в унисон запели близнецы, - собирает виноград…
Когда родители Мадины погибли в автокатастрофе, её вместе со старшим братом забрала к себе древняя тётя, но та часто болела и умерла, не пробыв их опекуном и года. Вот тогда-то, оказавшись в опасности попасть в детский приют, они обнаружили себя в Промежуточном мире. Здесь, однако, их всё равно определили в детский дом, но Мадина уверена, что этот намного лучше того, который им грозил во Внешнем Мире.
 Оказалось, что помимо работы Мадина учится в университете на вечернем отделении на…
- Рыцаря международных отношений? – переспросила я.
- Да, именно так, не удивляйся. – Кивала девушка. – В Промежуточном Мире все факультеты делятся на рыцарей и алхимиков. Это как Arts и Science. Рыцарями называют студентов гуманитарных факультетов, а алхимиками - естественнонаучных, физиков-химиков.
Братья Энкелит оказались разносторонне развитыми личностями. Планируют открыть собственный оздоровительный центр, в котором будет ассортимент спортивных кружков, а также будут оказываться услуги массажиста и ещё много всего, чего даже сами братья ещё пока не представляют себе. Сами они будут вести фитнес, танцы и, возможно, делать массаж.
- Мы уже придумали рекламу для центра. - Увлеченно рассказывал Зус. – «Братья Энкелит – ангелы-хранители вашего здоровья».
- Для осуществления этой мечты мы оба выучились на диплом, - продолжал Лекс, - я изучал бизнес и менеджмент, а Зус – лечебный массаж.
- Мы даже Настю агитировали пойти на курсы и получить корочку. - Говорил Зус. – Она умеет делать красивый маникюр, вот мы и сказали ей, что наняли бы ее в свой центр, но для этого ей следует получить образование.
- А она только огрызнулась, - Лекса аж передёрнуло от воспоминаний, - мол, образование ей ни к чему, работать она не собирается. Вот выйдет замуж за олигарха и уволится.
- Я ей говорю, - поддержал Зус, - да с образованием ты сама быстрее олигархом станешь, чем дождёшься, когда он на тебе женится… Из всех знакомых мне женщин, Настя – единственная, которая открыто говорит о намерении выйти замуж.
- Ещё бы! – отозвалась Мадина. – Она здесь родилась, ей нечего бояться депортации. – Мадина повернула ко мне своё лицо. – Дюэль, если тебя кто-нибудь спросит, хочешь ли ты замуж, говори…
- НЕТ! – сказали все трое хором.
- Да не собираюсь я замуж! – с чувством воскликнула я. Это было правдой.
- Это потому, что ты новенькая. – Сказала Мадина. – Вот поживёшь здесь немного и тоже захочешь замуж. Все молодые, красивые, незамужние девушки хотят замуж, и все это знают.
- Все это знают. – Вторили близнецы.
На улице стало совсем темно, и зажглись фонари. Мы вышли на набережную широкой реки, на обоих берегах красовались старинные здания с колоннами и лепниной. На набережной двигались потоки людей, которые, очевидно, не просто так собрались здесь в одно время. Прокладывая путь сквозь толпу своими внушительными фигурами, близнецы вывели нас к узорчатым перилам.
Прямо из поверхности реки били струи фонтана.
- Вот-вот начнётся. – Сказал Зус.
Тут же над набережной громко заиграла торжественная музыка, оркестр струнных инструментов. Музыка на миг затихла, и отовсюду раздались аплодисменты собравшихся.
И струнные ожили с удвоенной радостью. В тот же миг струи фонтана взмыли выше в воздух. Фонтан окрасился искрящимися цветами, которые то и дело менялись, отвечая исполняемой композиции и переменам в её настроении. Классическая мелодия поднимала струи в некоторых частях фонтана выше других, и вот перед зрителями вырисовывался пурпурно-сиреневый собор. Музыка заставляла сердце биться быстрее, внутреннему взору представлялось что-то прекрасное, чудесное, величественное, мечталось о чем-то… Потом классика сменялась современной композицией, электроникой, фонтан танцевал по-другому, но тоже торжественно и вдохновляюще, и мечталось о подвигах на радость предкам, что, мол, может «богатыри не мы», и всё же мы стараемся… Бурное сменялось спокойным, страдание победой и возрождением, тёмное светлым, печальное весёлым и даже едва ли ни танцевальным, и снова возвышенно-торжественным. И, о! какие чувства всё это порождало в душах!
Никогда прежде ничего подобного я не видела и не слышала, и мне это безумно нравилось, и хотелось, чтобы фонтан пел и танцевал подольше. Каждая клеточка моего тела наполнилась радостью жизни, и верилось, что будущее обещает мне что-то грандиозное, и музыка вселяла в меня веру, что во мне есть силы осуществить это самое грандиозное, чудесное, загадочное, прекрасное, но пока неясное, скрытое в тумане.
Представление длилось довольно долго, минут двадцать или тридцать, и я вполне им насладилась.
- Понравилось? – спросил Лекс по окончанию.
- Очень! – ответила я.
- В другой раз сходим в Иннсити на огненное шоу. – Пообещал Зус.
- А, да, огненное шоу – это тоже очень впечатляет! – радостно согласилась Мадина. – Обязательно сходим.
Пока мы пробирались обратно сквозь толпу, до меня донесся обрывок разговора:
- Как дочь?
- Учится.
- А парень у неё есть?
- Нет, она учится днями и ночами.
- Быть молодой, красивой, не замужней и не с кем не встречаться – это преступление! – Со смехом заявил неизвестный.

Я пытаюсь выбраться из здания на улицу, но мне не хочется выходить через вход на первом этаже, через который я вошла, это почему-то нежелательно и, возможно, опасно. Но нигде в здании нет открытых окон. Я вообще очень часто выхожу через окно, иногда приходится их разбивать, иногда я разбиваю стекло прямо руками. Не знаю, почему я так и не стала разбивать окна в этот раз. Всё же я спускаюсь на первый этаж. Здесь магазинчики за стеклом, возможно, аптека. Перед выходом стоит стеклянная будка вахтёрши и турникет как в магазинах самообслуживания. Я волнуюсь, потому что я нахожусь здесь вроде как не совсем легально. Я вроде не преступница какая-нибудь, но они не должны меня выпускать. Я пытаюсь пройти, но звенит. Пока я ходила по этому зданию в поисках окна для выхода, на моем браслете на правой руке откуда-то появилось маленькое колечко, металлическое такое, не кольцо как украшение, а колечко как деталь. Мысль: «Браслето-пропускная система как в дурдоме в той книге… Но я ведь не в дурдоме, надеюсь?..» Я начинаю строить из себя невинную дурочку. Снимаю этот браслет с руки и показываю вахтёрше, говорю, что понятия не имею, как это колечко оказалось на нём  пока я там, наверху, ходила. Я провожу левой рукой над турникетом – не пищит, провожу браслетом – пищит. Я говорю, вот видите, всё дело в этом колечке. Мол, я тут ни при чём. Надеюсь, что она поверит моим честным глазам и пропустит…
… Поднялась наверх по лестнице, свернула влево по коридору, дошла до конца в надежде найти там окно, но его там нет. Тогда я разворачиваюсь, но тут открывается дверь квартиры и преграждает мне обратный путь. Из квартиры выходит мужчина. Я прошу его пропустить, потому что его открытая дверь не даёт мне идти. Он медлит. Я начинаю волноваться, чувствую надо спешить, внутри нарастает отчаяние. Он переводит взгляд с меня на приклеенное к его двери объявление, в котором обещают денежную награду тому, кто поймает молодую, красивую, незамужнюю девушку, снова смотрит на меня. Я с ужасом понимаю, что в этом объявлении моё описание. Прошу его пустить меня. Чувствую, сейчас заплачу. В груди – отчаянье и плачь. И понимаю, что он не отпустит меня.
- Ты всё ещё хочешь вернуться домой? – Отчётливо сказал Кот, и я проснулась.
 Я открыла глаза, но Кота, как и накануне утром, нигде не было. Что происходит?!