Мелодии реки

РЕЧНЫЕ МЕЛОДИИ

1.   СТРАННОЕ ПАРИ
      или
      МОЯ ГЛУПОСТЬ ПОПОЛАМ С ГОРДЫНЕЙ

Был жаркий летний день – такой, какой хотелось бы видеть всякому, кто любит лето. Особенно у нас, в Сибири, где лето короткое и не всегда жаркое. Хотя, следует сказать, что наш край – это уже не вполне Сибирь, какой её представляют где-то, например, в Москве. Ведь мы живём на юге Сибири, рядом с городом Абаканом –  столицей Хакасии, что стоит на месте слияния нашей великой реки Енисей с его младшим суровым братом, рекой Абакан. А если Вы не знали, то могу Вам сообщить, что «Абакан» - означает «медвежья кровь» на хакасском языке.
Мы с приятелем Игорем Н., обычно начинаем свой купальный сезон в начале мая, а заканчиваем плавать в первую неделю октября, чем всегда вызывали удивление местных (нормальных) жителей. Этим мы занимаемся уже лет пятнадцать, вот и сегодня собрались искупаться на своём обычном месте – возле «башни», в пяти километрах ниже слияния Енисея и Абакана. Наш заплыв, как правило, начинался от бывшего водозабора – огромной водонапорной башни, а заканчивался на волнорезе – метрах в пятистах ниже. Башня эта была построена лет пятьдесят назад, в самый расцвет эпохи застоя и соцреализма, когда страна наша твёрдо знала, куда идёт – такое было!
А ведь многие теперь даже и не догадываются, что были времена, когда все чётко знали – куда они идут и как следует нам всем жить. В те, не очень былинные времена, СССР был ещё уважаемой всеми державой, и все лозунги здесь призывали к борьбе за мир, к единству нации, к равенству и братству! Представляете? – призывали! Кстати, вы сейчас где-нибудь видели такие светлые призывы? Полагаю – нет. А тогда нас каждый день уверяли, что народ и партия едины, а наша цель – коммунизм! И мы даже верили этому! Хотя с другой стороны, мне лично кажется, что именно поэтому в те времена лаять на наш народ и страну не отваживались всякие злобные шавки-козявки, как происходит это теперь ежедневно. Да и дружба народов в те дни казалась нам вечной, а уж русский-украинец-белорус – это мы считали – одно!!!.. И чего только не было у нас в головах, ей-богу…
Хотя, с другой стороны: я ведь и сейчас так думаю! Думаю: разодрали на части весь наш этнос – олигархи, хитрые и подлые уроды, которые сумели ограбить-обчистить свои народы на мутной гнилой волне «демократизации и перестройки»! Нет-нет, я не против демократии и не против улучшений, но!!  Но ведь всё извратили и всех обманули! Красивую приманку «демократия» насадили на крючок личной жадности и корысти – народ клюнул на эту пустышку и оказался на крючке! На таком крючке, что – уже не сорваться ему и не спрыгнуть! Ведь в его кровь влили яд: деньги-удовольствия – сейчас и много, а всё остальное – блеф! И воду-то они специально мутили совместно с нашим заклятым врагом – США. Одни – чтоб развалить могучего врага, а другие – чтоб отнять всё у всех и забрать это «всё» себе! Эти уроды решили, что имеют право отнять у своих народов не только национальные богатства, но и правду истории – исказив-извратив прошлое и превратив бывший великий народ в тупые тёмные толпы «иванов-незнающих-родства»! Они всё понимали – что делают!
Однако не будем себя лишний раз расстраивать, а вернёмся к этому летнему дню. Сегодня нас было четверо: Игорь Н. – мой старый приятель и бизнесмен, мой сын студент Юра и Саша Правдин – нынешний партнер по тренировкам и писатель-философ, с весьма своеобразным видением мира. Было воскресенье, а по воскресеньям мы тренируемся на соседнем с посёлком острове: занимаемся здесь для собственного здоровья и удовольствия – удовольствия общения, удовольствия движения и близкого контакта с природой! Эти наши воскресные разминки-тренировки за последние десять-двенадцать лет стали традиционными для меня и Игоря, а остальные фигуранты были как бы сменными «факторами», как условия погоды: сегодня одни, в следующий раз – другие, потом ещё кто-то приходит, а кто-то уходит.
Так вот, башня стояла в воде, метрах в десяти от берега, а высотой была с пятиэтажный дом. Внешне она была в хорошем состоянии, но время её ушло – что-то там изменилось, как и во всей нашей разграбленной и униженной стране, и теперь башня стояла заброшенная, точно также как и большой соседний завод – некогда градообразующий, от которого ныне остался лишь один огромный скорбный скелет! Да-а… А использовалась та башня теперь только местными пацанами для прыжков в воду: либо с моста, ведущего с берега к башне, либо с её балкона и крыши, расположенных на разных высотах над водой.
Знаете, а я вот, ещё никогда оттуда не прыгал почему-то… может, годы упустил? Ведь так бывает, когда чего-то не успеваешь сделать вовремя: выбрать себе правильный путь, на котором ты сможешь стать значимой и ценимой личностью, найти жену на всю жизнь, или хотя бы понять – зачем жил, зачем приходил на Землю? – тогда всё остальное – становится малоценным: пустяками и суетой. Это очень важные вопросы для всякого и решать их надо своевременно. А мне, на тот день, было – 59, у меня студент учится, а работы нет – уже около года, не работаю: на хорошую работу не принимают, а плохую мне не надо, вот и перебиваюсь кое-как. А чтобы стыдно перед сыном не было – я  подарил ему свою квартиру, и теперь пытаюсь её продать, чтобы реализовать свою поддержку ему. Но и это мне показалось – мало. У меня были ещё две квартиры: одна – по наследству от мамы, и её я подарил старшему сыну (у него ипотека – ему нужна помощь!), и ещё была «гостинка» в Абакане – её подарил младшему – пригодится ему. Заметили, кое-какое сходство с одним историческим (или литературным) персонажем? Правда, тут с одним примечанием: слоняться от одной двери к другой – я не стану… другие планы у меня.
И вот, стоим мы на берегу, готовимся к заплыву, переговариваемся о том, о сём, а с моста в реку прыгают пацаны – там метров восемь до зеркала воды. Прыгают они все ногами вниз, и, глядя на них, я взял да и ляпнул:
- а я вот тоже мог бы прыгнуть, хоть и с крыши башни!
Чего меня потащило – не знаю, но слово, как воробей – не вернуть.
А Игорь заржал тут же:
- во-во-во, сказать всякий может! А знаешь, что раньше тут и убивались об воду, и калечились…
И давай вспоминать истории со страшным концом. Мы все с интересом слушали его, а когда истории закончились, я возьми и скажи:
- а я, хоть и не прыгал с таких высот, а за… три тыщи – смогу!
Для меня три рубля тогда были большие деньги – вот и брякнул. А для него – нет. В том смысле, что он готов оплатить… видно ему так хотелось увидеть, как я струшу. А меня тут как раз стали отговаривать и сын, и Саша, но – уже закусило меня и делать шаг назад – позор.
Не слушая никого и ничего не говоря, я подался в сторону башни. Назад пути нет и шёл я внутренне спокойно – к тому что будет. Рядом шёл Юра и пытался отговорить… а я молчал и шёл. И он шёл… и тоже замолчал. Мне это не понравилось, и я спросил его, куда, мол, собрался? И он ответил – тоже прыгну!
Сейчас я понимаю: следовало отменить прыжок. Лучше – перенести его на другой день, когда рядом не будет сына. Но это сейчас, а тогда я не нашёл правильный ход… и продолжал идти к башне.
На что я надеялся? Возможно на то, что сын блефует и не станет рисковать, а делает это из желания не допустить мой прыжок. Но, когда подошли к башне, зашли на мост и приблизились к стене, по которой наверх вела стальная лестница, я сказал сыну:
- я тебе запрещаю!
Но он ответил:
- я – взрослый, сам принимаю решения!
И я не нашёл чем возразить. И не смог повернуть назад.
Мы залезли по вертикальной лестнице на крышу, перебрались через металлические перила, ограждающие периметр крыши и увидели там двоих местных пацанов, лет 12-13-ти. Я подошёл к краю крыши, нависающему над Енисеем, и взглянул вниз – страшное зрелище! Далеко внизу, метрах в 15-16, зеркало воды и отсюда она, тёмно-зелёная вода, не воспринимается мягкой и ласковой: течение там закручивается в спирали и упругие буруны, а сама водица смотрится, как стекло! Один из пацанов спросил меня:
- Вы уже прыгали с таких высот?
Я ответил – нет. И стал перелазить через перила – а что оставалось делать? Стоять и вибрировать?
И вот, я стою, держась за перила позади меня, а впереди – бездна, так мне казалось! И стоять здесь нечего, пришёл – ну и прыгай! Ну и прыгнул!
Отпустил перила разжал пальцы, сильно оттолкнулся ногами… лечу… лечу… лечу! И вдруг замечаю: ноги мои стали выезжать из-под меня вперёд – переворачивает! А вода летит на меня с ужасающей скоростью – убьюсь, думаю! Надо что-то делать, что?
Растопыриваю руки – пытаюсь затормозить полёт, чтобы ноги вернуть в надлежащее положение… и тут – БА-БАХ!!! Вода…
Влетаю в воду с ужасным шумом – сам слышу, и тут жжение: одна рука от локтя до подмышки горит огнём – хлопок об воду сказывается, но я уже понимаю – жив! Выжил и всё – окей!
Выныриваю, оглядываюсь – ну, здравствуй мир, я вернулся!
Гляжу наверх, на башню – там Юра и пацаны смотрят на меня, наклонившись над перилами, и сын спрашивает:
- ну, как?
Отвечаю – нормально.
И тут он перелазит через перила и без задержки прыгает! Прыгает ровно, столбиком и входит в воду аккуратно и чисто – ай, маладец!!!
Что тут сказать? Вы всё и сами скажете, я даже представляю, какими словами вы оцените меня…  я с вами согласен! Даже спорить не стану.
Вынырнул он быстро и подплыл ко мне. Первое, что он сказал:
- Как думаешь, пассажир-то наш на шесть штук приехал?
Мне стало смешно и одновременно очень хорошо на душе: всё удалось – не осрамился сам и сын у меня – мужчина!
Мы приплыли и вышли на берег. Саша подошёл и стал жать нам руки! Добавил: ну, вы герои, в моих глазах! А Игорь – мужик, молча достал кошелёк, и под каждый дворник моей машины положил по три тысячи р.
Ну а я собрал их и отдал сыну – ведь я не за деньги прыгал…

2.                ТРИ КОТЁНКА
               
С тех пор, как мы прыгнули с башни, прошли дожди, потом снега и морозы, а потом опять всё зацвело – замкнулся круг… и мы снова здесь – на нашем берегу. Опять перед нами наша река, щедро залитая Солнцем, а за ней далеко – на том берегу, пологие округлые горы, на которых, как на картине Левитана, видны разноцветные пятна засеянных полей, лугов, заросших буйной травой, заросли кустов и деревьев. Красота! Мы стоим с Игорем Н. на берегу, смотрим на всё это и понимаем: лучше наших мест для нас – нигде нет! И никакая Индонезия или Куба никогда не заменят нам эти берега…
И народ здесь замечательный… правда, мусорят вокруг… почти все… и почти всегда. Проведут пикник и обязательно насвинячат – видно карма у нас такая – поросячья! А, может – происхождение.
Раньше мы с Игорем, года три подряд, во время «купального сезона», раза два в неделю сами убирали «свой» берег – метров 200 вдоль воды: собирали бутылки, пакеты, бумажки-упаковки и вывозили всё это к мусорным бакам. Вот тогда и стал «наш» берег чистым и приятным во всех отношениях, прямо как в Европе. И сразу стало больше ездить сюда людей из соседних городов, считавших, что это всё для них! А с ними и мусора сразу же заметно добавилось, в общем, поняли мы – тенденция! И перестали мы изображать из себя добрых Дедов Морозов, а просто стали чаще смотреть себе под ноги – и это, наверное, правильно.
Сегодняшний день был солнечный жаркий и, хотя Ильин день давно минул, мы были полны предвкушений от предстоящих «водных процедур» и возможности получения всех, сопутствующих этому радостей…
Я вот, склоняюсь к мысли, что в жизни легко можно получать массу удовольствий от совершенно обыденных и простых событий, наблюдений и явлений. К примеру – от чистой воды – пьёшь ты её или плаваешь в ней! От красивого заката! От умного разговора! От заплыва в нашей реке, когда ты плывёшь и смотришь вдоль зеркала воды на горы, окружающие Енисей, на изумительные кружева облаков, на чаек, снующих вокруг, и понимаешь – это ТВОЯ жизнь! Неповторимая и единственная. Это – твоя радость и твоё счастье! И начинаешь понимать: как, в сущности, мало нужно человеку, чтобы ощутить себя вполне счастливым! Не задумывались? Попробуйте…
Так вот, вторая половина августа, жарко, громадная масса воды скользит беззвучно мимо берегов, и я иду в сторону башни – там точка старта моего заплыва. Внутри меня почти ликование: всё, что мне хотелось бы видеть и чувствовать – здесь (как теперь говорят): в шаговой доступности! Вот я и радуюсь, вот и иду не спеша, в ожидании самого момента погружения в эти прохладные ласковые прозрачные воды… и вдруг вижу впереди: на кромке берега лежит что-то ярко белое. Что бы это могло быть?
Подхожу и вижу: мешок из-под сахара, новый, белый и почему-то придавленный крупными округлыми камнями. Что бы это могло значить?
И тут замечаю: невдалеке сидит котёнок-подросток. Чёрненький, весь мокрый – шерсть торчит сосульками, с огромными зелёными и грустными глазами! Моё внимание сразу переключается на него, подхожу к нему, присаживаюсь – уже понимаю, что здесь произошло, но пытаюсь пошутить:
- что – купался здесь? Обсыхаешь?
А он смотрит мне в глаза так, что мне становится стыдно… стыдно, что я человек. Это ведь такие же, похожие на меня двуногие, только что хотели его убить. И я не знаю, как оправдаться, как объяснить ему, что я только похож на тех… чуть-чуть…
Но он, наверное, читает меня – не боится и не убегает, когда я подхожу к нему и наклоняюсь, чтобы погладить его, утешить и успокоить. Сидит, не двинувшись с места, доверчиво смотрит мне в глаза своими огромными прозрачными зелёными глазищами, смотрит и молчит. А чего тут говорить – и так всё понятно…
И вот – проблема! Что с ним делать? Как помочь? Говорю ему:
- ты тут сиди, обсыхай, а я позже приду за тобой… никуда не уходи!
И повернулся я, чтобы проплыть свою дистанцию, но на глаза опять попался тот мешок. И закралась мне мысль: а может, он там был не один?
Подхожу к мешку, горловина мешка не завязана и находится на мелководье – поверх неё набросаны с десяток крупных речных галек, а сам мешок, вздутый пузырём, как бы подвсплыл рядом. Наклоняюсь, трогаю мешок руками – точно, там кто-то есть. Беру мешок, вытаскиваю его на берег и переворачиваю горловиной вниз и трясу, а там кто-то сопротивляется – зацепился когтями за ткань и вытряхиваться не желает. Опустил я мешок к поверхности земли, а оттуда выпал ещё такой же чёрненький подросток, но с жёлтыми глазами – с возвращением вас!
Но этот котёнок сразу отчаянно заплакал-замяучил, обессилено лёг боком на траву и, приподнимая голову в мою сторону, стал плакать – жаловаться мне на своих обидчиков! Сил у него видно совсем уже не было: мявкнет раз-два и тут же опускает головку на траву, пару секунд полежит-передохнёт и опять – приподнимет голову: мяу-мяау!
Я взял его на руки, а он холодный, мокрый, дрожащий, несчастный! Что тут делать? Перенёс его и положил я его на травянистый склон, обращенный к солнцу, велел никуда не уходить, пообещал: приду и заберу вас…
А сам пошёл к реке, весь в нехороших мыслях о людях. Зашел и поплыл, а сам всё думаю: что же с ними делать, с бедолажками-то, как поступить? Проплыл свои 500 метров в раздумьях, и, конечно, не получил того, что обычно – голова-то совсем другим занята!
Игорёк уже завершил свой заплыв (у него он чуть короче), вот и стоит он на берегу – меня ждёт. Мы обычно, после заплыва, какое-то время просто стоим, обсуждаем новости, сверяем мысли и впечатления от творящихся безобразий этого мира. Вот он и стоит, задумчивый, ещё не зная новостей, которые я ему несу. А я ему:
- там, выше по течению, какая-то сволочь топила уже полувзрослых кошек! Сидят они там, меня ждут – пойду за ними, обещал я им…
И пошёл назад. Подхожу, ищу глазами того – первого котейку, и глазам своим не верю: рядом с ним сидит маленький трёхмесячный котик, тоже весь мокрый, но уже не такой аспидно-чёрный, а какой-то бурый, шерсть чёрная с бурым отливом. Сидит и тоже – весь дрожит-трясётся, смотрит на меня жалобными глазами и молчит.
Откуда он-то взялся? Может, был в мешке с тем, вторым, что плакал, да я его не заметил – вон он какой – маленький? А может, мне показалось и это тот, кто не мог даже сидеть или стоять? Оглянулся, нет – вот тот, лежит, так же, как я его оставил. Подхожу, поднимаю его – он лежит безвольно, как тряпочка – не выживет, думаю – грустно мне. А сам иду с ним и поднимаю и тех – двоих на руки… несу, прижимая к себе эту ношу: они дрожат, но – чувствую, греются об меня и сидят без возражений, хоть и один на одном.
Иду к машинам, где меня ждёт Игорёк. А он внимательно смотрит на меня, наверное, удивляется…  Подхожу, открываю багажник, сажаю туда малышей – в салон их нельзя, во время движения могут запаниковать и заметаться по салону – караул, что будет!
А Игорь меня и спрашивает:
- ну, и куда ты их?
А я уже подумал об этом и сообщаю возможный вариант:
- надо пристроить, чтобы была кормовая база – где-нибудь возле большой мусорки в микрорайоне, и чтобы рядом были тёплые подвалы – скоро зима…
И вспомнил я, что есть такое место в моём посёлке, да и повёз бедолаг туда. Приехали, открываю багажник, а там двое сидят, прижавшись друг к другу, на том самом месте, куда их посадил, а третий забился в дальний угол багажника, сидит там и матерится, да глазами на меня сверкает!
Вынул я тех – послушных двоих, а они ещё влажные, но уже почти согрелись, и поставил их на травку. Они тут же – шмыг под мою машину, решили спрятаться и притихли там. А я вернулся за матершинником к багажнику – тот уже успокоился и позволил мне взять себя и переместить на травку, правда, тут же резво отбежал под крыльцо ближнего подъезда и там занял выжидательную позицию.
- ну, пока, ребятишки – попрощался я с ними, - завтра приеду, ждите.
И уехал. А пока ехал всё думал: кем это надо быть, чтобы так относиться к братьям меньшим?.. По меньшей мере – сволочью, решил я!
Знаете, о людях я многое знаю – пожил. Правда, иногда они меня всё равно удивляют – нет границ их многогранности: и подлости, и жадности, и, бывает, небесной доброте…
Но в этом деле меня больше всего поразила доверчивость, которую котейки оказали мне после того, что с ними сделал «человек» - они не боялись моих рук! Прижимались ко мне, пока я нёс их к машине и из багажника не выпрыгнули, когда я открыл его… ну полное доверие – и как это объяснить?
А на следующий день я купил литр молока, батон хлеба, взял дома старую эмалированную чашку и поехал проведать своих крестников. Подъезжаю на то же место, где разместил их вчера, останавливаюсь, глушу мотор, выхожу и оглядываясь по сторонам, зову их:
- кисс-кисс-кисс…
Гляжу из ближних зарослей травы выходит котёнок – но рыжий. И из-за соседнего забора выпрыгивает пятнистый котейкин – опять не мой. От мусорки ко мне спешит серенький «сибиряк»…  а где же мои-то?
Закручинился я, решил: «мои», поди, по глупости отправились к себе домой – туда, где их раньше кормили… и откуда их опять унесут на реку… и тут – глядь, а под моей машиной – знакомые мордочки появились!
- Здравствуйте, милые мои! Идите, я вас угощу…
Ставлю миску, крошу туда хлеб, заливаю молоком – кушать подано! И все котейкины тут же окружили и – за дело…
Ну, думаю, вписались мои в местный коллектив – дай им Бог здоровья!

3. ЕНИСЕЙ – БАТЮШКА,
                ЭНЕ САЙ – МАТЬ ВОДА

«Енисе;й (кырг. Эне-Сай «мать вода», эвенк. Ионесси «большая вода», хак.Ким, тув. Улуг-Хем «великая река», кет. Хук, селькуп. П;;л Тяас-;олд, нен.Енся’ ям’) — река в Сибири, одна из величайших рек мира и России. Впадает в Карское море Северного Ледовитого океана. Длина — 3487 км.
Для бассейна Енисея характерна резкая асимметричность: его правобережная часть в 5,6 раза выше левобережной. Енисей — природная граница между Западной и Восточной Сибирью. Левобережьем Енисея заканчивается великая Западно-Сибирская равнина, а правобережье представляет уже царство горной тайги. От Саян до Северного Ледовитого океана Енисей проходит через все климатические зоны Сибири: в его верховьях живут верблюды, а в низовьях — белые медведи.
Первое государство на территории Южной Сибири возникло в IV—III веках до н. э. Древнекитайские летописи называли его создателей «динлины» (кит. ;;), а государство — «Динлин-го» (;;;).
Около 201 года до н. э. государство Динлин-го было разгромлено войсками хунну.
В Хакасско-Минусинскую котловину тюркоязычное племя кыргызов пришло вскоре после этого. Китайцы рисовали последующую ситуацию так: «...их (кыргызов) племена смешались с динлинами». Кыргызы стали военно-аристократической верхушкой новой этнополитической общности.
В суровой борьбе с агрессивными соседями (тюркские и уйгурские каганаты) государство кыргызов отстаивало свою независимость вплоть до XIII века, ставшего переломным в самостоятельном развитии Саяно-Алтая. Территория Хакасии в ходе завоеваний Великого Монгольского Улуса во главе с Чингисханом и его потомками вплоть до началаXVIII века вошла в состав различных монголоязычных государств, в отдельные периоды номинально входя и в состав Китая.» -  (ВИКИПЕДИЯ)
Теперь эта древняя земля динлинов и кыргызов называется – Хакасия, это наша республика, и мы в ней живём. Кто как живёт – как и по всей стране: одни прилепились к власти и она их сладко кормит-поит, чтобы, значит, они ея возлюбили и защитили грудью своею, когда все другие – неизбранные властью в любимчики, вдруг захотят её спросить:
- кому служишь, курва? Себе служишь?! Ах ты…  ну и так далее – не будем мечтать раньше времени… чтоб не сглазить – это бывает… 
А «нелюбимчики» - это те, кто выживает здесь «как могёт» и как получится, и нас таких – большинство! Мы понимаем, что не значим ничего в планах наших баев и всяких заезжих вурдалаков-кремлинов. Мы что-то значим только в своих собственных планах, ну и в планах тех, кто нас хоть как-то любит.
Если вы читали внимательно, что написал я выше, позаимствовав у Википедии, то вероятно заметили, что придя на землю разбитых племенами хунну динлинов, кыргызы подмяли их по себя и стали тут аристократией – баями, заметили? Так ведь что интересно: ничего с тех пор не изменилось! Ну, может, кроме названий. И сейчас все те же дела и те же отношения: сговариваются негодяи всех мастей против всех остальных! Мол, мы их всех – в бараний рог, в пресс – и пока не выжмем из них и из этих земель ВСЁ – будут они все на нас пахать! Заметили такой факт, аль упустили? Ну-у, это напрасно, надо ба повнимательней…
Вот, для тех кто не заметил, к примеру, глава наш, раньше, во времена «перестройки», когда всё дерьмо кверху всплывать начало, кличку носил у местных уважаемых жуликов – Витя Жадный! Видно заслужил такое прозвище – даром ведь это не дают! И вот он – не лучший из людей, но друг Шойгу – построил кремлинам «заимки» в тайге, да такие, что и Эрмитаж может позавидовать! Туда, правда, простых не пускают – вся тайга в тех местах окружена постами – никто без пропуска не проедет и я там не был… но мне рассказал человек, который там строил и я ему верю. Так вот, за этот его ход, или какой другой, но Витя Жадный стал вдруг лучшим другом из Хакасии г-на Пу.
Вот такая метаморфоза!
Помните: скажи, кто твой друг и я скажу тебе – кто ты! Вот я и задумался: кого к кому приложить, откуда глядеть и кого по ком мерить? Ведь если мерить по «первому», так Витя сильно добавил к тому, что имел и кем был. А ежели по Вите – то вроде как бы сам Пу – сдал! Вы-то как думаете?
Да и как ни уважить «первых лиц»: вона какое замечательное государьство отгрохали всем на удивление – себе в прибыток! Обратите внимание: миллиардеров то прибывает здесь кажный год на порядок больше, чем в любой другой стране Мира! И за это наш народ очень сильно любит их – кремлинов и лично товарища Пу, значит, и, конешно, всех их поддержащих!
Ну вот, отвлёкся от темы, пока пел дифирамбы – за это звиняюсь! Ну, продолжим.
Может, помните: в 2009 году на Енисее чуть не упала плотина СШГЭС? Тогда мно-ого людей на ней погибло… вот как это было:
Авария на Саяно-Шушенской ГЭС — промышленная техногенная катастрофа, произошедшая 17 августа 2009 года. В результате аварии погибло 75 человек, оборудованию и помещениям станции нанесён серьёзный ущерб. Работа станции по производству электроэнергии была приостановлена. Последствия аварии отразились на экологическойобстановке акватории, прилегающей к ГЭС, на социальной и экономической сферах региона. В результате проведённого расследования Ростехнадзорнепосредственной причиной аварии назвал разрушение шпилек крепления крышки турбины гидроагрегата, вызванное дополнительными динамическими нагрузками переменного характера, которому предшествовало образование и развитие усталостных повреждений узлов крепления, что привело к срыву крышки и затоплению машинного зала станции.[1][2]
Авария на данный момент является крупнейшей в истории катастрофой на гидроэнергетическом объекте России и одной из самых значительных в истории мировой гидроэнергетики.[3] «Авария уникальна, — сказал, в частности, министр РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий С. К. Шойгу. — Ничего подобного в мировой практике не наблюдалось».[4] Тем не менее, оценка последствий катастрофы в экспертном и политическом сообществе неоднозначна. Некоторые специалисты и организации, в том числе сам Сергей Шойгу,[5] сравнивали Саяно-Шушенскую аварию по её значимости и влиянию на экономические и социологические аспекты жизни России с аварией на Чернобыльской АЭС.[6][7    (взято из ВИКИПЕДИИ)

- так вот, докладаю: по сю пору никто и не наказан! И верно уже не будет – как думаете? А хотя бы догадываетесь – почему?
Ну, если кто и не догадался, так сообщу, по секрету:
оне – сговорившиеся против нас, уже так спелись и сплелись хвостами, что никакими законами бумажными их ужо не разделить!
Тут – токо сталь поможет! Да где ж её взять у нас-то, раз мужики наши беженицами становятся? – поди видите скоко их понаехало, согнанных со своих родных земель-то… Неужто – вырождаемся?..
А жаль!
Ну, как вам – экскурс по Енисею?..