Тайна озера камышей. Часть 2. Глава 19

Целый день моросил дождь, нудно и монотонно, и только под вечер он успокоился. Сразу стало тихо. И все же, на душе у Анфисы было тревожно. Ей, даже, показалось неуютно в родных стенах городской квартиры, где она продолжала жить вместе с отцом.
Всеволод звонил ей каждый день, но Фисе казалось этого мало. Ее художник продолжал работать над своими картинами на даче у Козыревых. В октябре у него намечалась выставка картин. Она знала, что он много трудится, что ему мешать не нужно. "Всего одна неделя. Севка закончит писать свои пейзажи, перевезет их в салон и останется в городе, в своей квартире, где они будут встречаться", - думала Фиса, отвлекая себя от тоскливых мыслей.
Она слышала, как пришел отец. Через некоторое время он заглянул к ней в комнату.
- Грустишь, дочка? Ничего, невесте, даже, полагается поплакать... перед новой своей жизнью...
- Что ты, папка... Скажешь тоже... Мне просто его не хватает. Мы давно не виделись. Целую неделю...
- Да, но он тебе звонит...
- Звонит... Но как раз сейчас мне этого мало. Я понимаю, скажешь, что все это мои капризы... Не знаю...
- Бедная моя девочка... - сказал отец, усаживаясь на диван и искоса поглядывая на дочь.
- Ты что?.. Я очень счастлива. Да, не слушай ты меня... Осеннее дождливое настроение... Ты же знаешь, как оно угнетает.
- Конечно... Я понимаю, Фисочка... А мы ужинать будем?..
- Да, сейчас... только разогрею ужин.

Анфиса ушла на кухню. Сергей Иванович откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Он думал о дочерях. "Милые мои дочурки, Ларочка и Фисочка... Вот вы и определились в своей жизни. Чего хотели - достигли. Обе счастливы. Чего мне еще желать, пенсионеру... Разве что, внуков..."

- У меня все готово, - крикнула Фиса отцу.
- Да, дочь, иду... - последовал ответ.


Вечером позвонила Лариса. Сестры долго разговаривали. Они не виделись всего неделю, а им казалось, что целую вечность. Лара всегда опекала Анфису, давала мудрые советы. Вот и сейчас она почувствовала волнение в голосе Фисы.
- У нас все нормально. Севка работает над картинами, что-то все подправляет, добавляет. Следим за питанием его, даже, с силой вытаскиваем его из мастерской. Он, видишь ли, время экономит. Торопится, ведь, скоро открытие его выставки. Сама-то когда приедешь?
- В пятницу, раньше не смогу, сразу после занятий. Отведу пару уроков и примчусь на такси.
- Здорово. А то Севка скучает, хоть вида не показывает, но я-то знаю, в чем дело. От меня трудно что-либо скрыть. Ты же знаешь...
- Знаю, сестренка.
- Еще новость. Мы ждем всех своих друзей. Так что, опять повеселимся. Я думаю, будут еще новости. Серафима с Вадимом будут, наконец-то объявились. Они,оказывается, переехали в другой город, тихушники. К родне поближе. Сами позвонили вчера.
- А в какой город, Лора?
- Лебедянь... Ты о таком слышала?..
- Не припомню что-то...
- Захотят, сами расскажут. Как у тебя настроение?
- Теперь лучше... Ты умеешь поднять тонус.
- Не робей, невеста... Приедешь, поговорим...
- Привет Севе, Борису...
- Ты пока не звони своему художнику, он всегда нервничает, когда его отвлекают. Я присмотрелась к нему за эти месяцы. Весь в работе, почти, никого не видит и не слышит. Да мы с Борей к нему лишний раз не заглядываем. Теперь все.


В телефоне замолчали. Анфиса положила мобильник в сумку и присела на кровать. Поговорив с сестрой, она успокоилась. Конечно, она слишком требовательна была к Севе. Несомненно вела себя, как маленькая девочка. Теперь все пойдет по-другому. Он - творческий человек. Для него его работа - это жизнь, без которой себя просто не мыслит. Это, что рыба без воды. Анфиса только сейчас стала понимать его натуру, какой он есть.
Она откинула на кровати покрывало, одеяло и легла. Голова ее утонула в мягкой подушке. Сон пришел не сразу. Воспоминания ее встреч со Всеволодом не давали покоя. Она погружалась в них и вновь испытывала все те чувства, которые трепетно и бережно сохраняла в себе, боясь забыть каждую деталь того или иного дня. Незаметно для себя, Анфиса заснула. По ее лицу промелькнула улыбка. Волнистые белокурые волосы обрамляли смуглое лицо. Спокойное тихое дыхание слегка приподымало упругие девичьи груди.
Лунный свет дорожкой растекался по подушке, освещая ее лоб, веки... Они вздрагивали, пытаясь сбросить эту светлую полосу, назойливо примостившуюся на них. И когда Луна пряталась за косматые темные тучи, полоса исчезала на ее лице. Края губ приподымались, вот-вот раздвигаясь и вырисовывая вновь улыбку. Ей явно снился хороший сон.
Лунный свет снова посетил ее комнату. Она нахмурилась и повернулась на бок. Несколько минут лицо было в напряжении. Складки на лбу образовали грустную печать. Натянув во сне уголок одеяла к подбородку, Фиса дважды коротко вздохнула. Улыбка опять появилась на ее губах, нежных, что лепестки розы. Расправились складки на лбу. Она спала и, по всему, сон ей нравился. И ей не было никакого дела до Луны, до вторжения этой ночной гости, до ее шалости. Мыслями Анфиса была далеко.
Ей снился Севка. Он был рядом с ней, а вокруг - поле цветов. Столько ромашек, васильков,колокольчиков... И такое чистое голубое небо!.. Дышится легко и свободно. Вот они бегут по полю, но оно почему-то кренится вниз. Впереди Фиса видит знакомое озеро. Вот этот самый мосток и привязанная к нему лодка. Небо, вдруг, темнеет и пятном отражается в озере, таком тусклом и холодном.
Ветер гудит в камышах, нагнетая тоску и недосказанность. Волнуется озеро, раскидывая рябь во все стороны. Анфиса не понимает, зачем она с Севой здесь, зачем бежали к озеру. Оно, словно, тянет их, ровно, хочет что-то сообщить. Но девушка не желает ничего знать. Она кричит... и просыпается в холодном поту.
Несколько минут приходит в себя.





продолжение следует...