Way to Hell. часть2. 43

Дорога в Ад. психология. часть вторая "замкнутый круг"
--------------------

– «Какие все тут деловые и умные. Я же сказал, что лучшее враг хорошего. И вы предлагаете сначала обменяться любезностями, дружески пожать друг другу руки, а под финал набить мордасты? Ибо это это будет уже не важно, ибо договор будет лежать у вас в кармане. Важно тут не как привечают, а именно как вас будут провожать. А как проводят, таков и будет весь дальнейший успех вашей деятельности в данном городке. Я себя тут на роль лидера не выбирал и лицо неофициальное. Да и вообще ныне официальность лиц или переговоров, как козлу платье балерины, понимаете? Я человек, нормальный здоровый человек, это по вашему не достаточный аргумент? Или важнее какое массовое стадо? Так вот, ныне каждый горожанин хочет стать таким же здоровым и полноценным как и не я», - наложил свою резолюцию на решение собрания от науки, Ральф, под финал потешно улыбнувшись. Деятели науки наоборот стали немного взволнованно шуметь, право меж собою и похоже назревал, если не скандал, то раскол в рядах единого духа делегации. И тут недовольно гаркнув на своих, отделилась дама, -
– «Мистер Мильберг, я с вами солидарна, надо сначала решить негативные вопросы, ибо понимаю, что мы тут от науки тоже далеко не ангелы, и может кто из наших сотрудников, совершил каков грех...»;
– «...Вы правы мисс. Неужели вашу базу горожане изгнали от скуки или так, от нечего делать? И столь запуганные и немощные горожане, что даже муху боялись обидеть, боже упаси! Значит была на то довольно веская причина, и что родилась ни вдруг, не вчера и не позавчера, а куда уж как ранее. Это ж надо было довести горожан до такого состояния, что буквально запуганные и безвольные, подняли восстание!? Об этом будет следующий к вам вопрос. А пока я опровергну решение вашего научного совета по вопросу некоего Бенжамина, ибо он тут присутствовал воочию, и оставил о себе неизгладимое впечатление. Как вы полагаете, ныне станут относиться к вам, как к деятелям науки? По отдельности? Этот мол хороший, а тот вот не очень, а третий и совсем плохой, так? Да уж нет дорогие мои, сейчас ни те времена, сейчас по одному вашему злодею будут судить о всех вас скопом и народ будет по-своему прав. Тем паче по идеологии Америки, народ должен быть всегда прав. И второе, я вот простой парень и всегда им был, и формальностей и титулов не признаю и не понимаю, особенно в такое время разрухи и борьбы за выживание. Вы что все особенные какие, а горожане это не то, что пациенты, а какие-то неполноценные калеки и уроды, а не люди? Где достоинства человека гарантированные конституцией, если действуете по гос-программе? Кого вы тут лечили и ради чего? Вы лечили людей, или проводили эксперименты над лабораторной скотиной? Отчего в самом городе нет нормального общества? Люди не доверяют друг другу, даже более – ненавидят, например призраков? Это что политика? И откуда она взялась, если власть канула в лету, а у людей даже нет примитивной основы общества, чтобы уверенно стоять на ногах, образно выражаясь. И вы хотите, что бы вам, после таких вопросов и выводов, поверили? Признали, что вы печётесь о людях и их выздоровлении?», - теперь Ральф сразу нагрузил делегатов претензиями, ибо уже от начала почуял в них какой-то дух высокомерия, по отношению к рядовым горожанам. И вывод был тот же, значит и наука их признаёт за сорт неполноценных бесов, как и сам Ральф. Значит и эти деятели науки, не имели надежды, что эти бесы смогут выжить вообще в аномалии. Значит они уже списали этих горожан на заведомых мутантов.

– «Вот мне тоже некие други предъявляли претензии, что я должен думать не о себе, ибо у меня-то порядок, а о большинстве душ, ибо без оных и я ничего не стою и зачем мне одному такое будущее. Я не понимаю вашу политику, это что ускоренные курсы лечения, в том духе, что кто помрёт- тому суждено, зато типа другие скорее выздоровеют? Или это тут особая зона, где уже всех списали в безнадёжных? Вы мне дураку объясните, что тут происходит? Нет, дорогие мои, вы как и политики, как какие спецслужбы, никогда правду не скажете, придумаете новую убедительную байку. Я бы тут не торчал в городе, ибо мне пока и своих призраков достаточно. Тот крен, который вы тут напортачили, либо создали умышленно, теперь не исправить и за год и за пять. Чего вы тут добивались?», - как и полагал Ральф, при народе беседы не состоялось, и видимо деятели от науки сами побаивались открыть Ральфу какие факты во всеуслышание. Тогда Ральф предложил делегации посетить особняк мэра. Он не стал естественно судить старика, и дал тому шанс исправить свой рейтинг в лице своих горожан, давая ему дельные подсказки по аномалии и приёмов выздоровления. Теперь народ стал ходить небольшими группами на природу, как назвали это – пикники. К тому берегли немного припасов продуктов, чтобы готовить что себе закусить на природе. Природа всё-таки преобразовывалась от аномалии тоже, скорее от активного влияния психики людей. Но на природе казалось как в раю, по сравнению с состоянием психики в руинах города. Так же стали принимать целебные процедуры омовения в ближайшей реке Аймари. Ральф так же внушал публике, не столько верить в себя, сколько в своих соседей горожан и призывал создавать добровольные общества, на той толике доверия, что у них сохранилась. И вот теперь пришли учёные.
– «Я вам объясню, как смогу доходчивее, что тут происходило и прошу вас всё-таки поверить мне на слово, ибо мы были заинтересованы только в выздоровлении граждан, но не испытывали на них препараты как на кроликах, с вашего мнения. Итак, если вы готовы принять наше резюме к сведению, и на веру, то я продолжу», - это был тот же представительный дядя, что первым ответил Ральфу на площади перед мэрией. Он представился как профессор Самюэль Адель-Бенц, бывший начальник кафедры альтернативной психологии, - «Итак, дело в том, что мы не могли знать от начала, какие симптомы может вызвать аномалия, ибо из тех скупых данных, что получили от начала, было много чего не ясного и нам посоветовали действовать по обстоятельствам. Второе, по ходу развития активных психозов и отклонений от норматива, большинство граждан стали обращаться к нам сами, ибо как привыкли, полагались на официальную медицину и психиатрию. Но часть горожан скрывала тот факт, что они подвержены психозу. В первые дни конечно разобрать было что-то трудно, но, рециденты с самой неустойчивой психикой, подверглись летальному исходу в первую неделю. У нас например не было цели обслуживать именно сей городок и мы были, что именуется, выездной колонной, которой поручили определённый сектор для обслуживания. И как могли добирались до всех возможных населённых пунктов даже порой на лошадиных упряжках. С транспортом была проблема номер один. Но во-первых, ни все поселения и городки, подверглись такой активной волне как этот. Во-вторых, во многих городках населения фактически не оставалось, кто умер, а большинство мигрировали. В третьих, мы от начала пользовались известными распространенными препаратами, довольно слабого действия. Но граждан это не устраивало, они продолжали жаловаться на тяжкое состояние психики и требовались препараты, не то что сильнее, а уже иного качества. Потому каждая группа стала как передвижная лаборатория, где стали готовить препараты по месту, экспериментировать, но на проверенной научной базе, а не наобум. И потом, в таком скажем населённом пункте, образовались несколько разных групп или классов по отклонению. Как вам известно тут так скажем нормативные рециденты, что являют основную рядовую массу горожан. Потом так называемые хроностазы, которых вы именуете – призраками. Мутастазы – это те, кого именуют бешеными. И те, кто тут был за бейкеров, в сути психически устойчивые субъекты из ранней молодёжи. Но было ещё два типа, которых вы всяко не учли, ибо их трудно отличить от нормативных пациентов. Я не стану тут развивать для вас всех нюансов науки, ибо вам это понять сложно, не имея специального образования. Скажу в основе так, сначала считалось, что симптомы каждого пациента в отдельности излечимы, в принципе, ибо психика всегда сама стремится к восстановлению баланса. Кроме случаев рецидива, когда условия существования не возможно вернуть в приемлемую норму. Здесь именно тот случай, ибо все нормативные в сути лечению поддавались, а с остальными были проблемы. Какова бы ни была Америка, она всё-таки так скажем, в некотором роде, закалила граждан в решении любых проблем самостоятельно, не зависимо от тепличных условий, образно выражаясь. Это помогло сохранить психический баланс даже с таким креном. То, что американцев отчасти считали сумашедшими, здесь как раз сыграло позитивную пользу. Но вся проблема возникла из-за главной ошибки подхода к процессу выздоровления. Эта ошибка была в основе так именуемой индивидуальной психиатрии и основ её гипотез. Её методы работали когда общая психическая атмосфера общества поддерживала стабильный баланс и в таком случае, излечение отдельного пациента не составляло особых проблем»;
Профессор проходился взад-вперёд по залу гостинной, поглядывая на Ральфа, понимает он его слова или не очень. Но Ральфа пока видимых признаков не подавал, понятно ему такое положение или нет, и он выдал, -
– «То есть, вы хотите мне сказать, что ваша психиатрия была основана на лечении отдельных пациентов, а не в массовом плане. Если взять всю массу нормативных и искать к каждому отдельный подход в лечении, то тут и на деле сам свихнёшься. Так что же по вашему явилось тут проблемой»;
– «Вы всё верно поняли в сути, Мильберг. Психика или душа – это как выясняется, в данной неординарной ситуации аномалии, не частное или индивидуальное достояние, а именно массовое. То есть, душа не может быть выражена отдельно от душ окружающего общества и эта связь хоть вовсе незаметна, играет решающее влияние. И потому, индивидуальная методика тут оказалась беспомощна, когда казалось бы удачный процесс выздоровления, вдруг сводился на нет из-за влияния на отдельного рецидента от окружающего общества, психической атмосферы, в среде которой он существует. Но тут кроме всего установилась психическая связь особого состояния от связи разных групп рецидентов. И если одна группа, скажем бешеных нарушала сей баланс, то это как цепная реакция разрушала общий баланс и в других группах. К тому же, кроме всего, даже общий примитивный препарат применяемый к группе нормативных, выдавал у каждого из них в отдельности, разную реакцию и подчас непредсказуемую, понимаете? Мы тоже не сразу открыли ещё две отдельные группы среди нормативных, которые порой сводили на нет все наши усилия. И чтобы разбираться в сём...», - как мог убедительнее констатировал профессор...