Давнее воспоминание

     Она ехала в обычном вагоне, молча смотрела в окно не понимая как и зачем оказалась здесь, куда едет, и что ждет ее завтра. Причину этого внезапного отъезда из прошлой, казалось бы никогда не рушимой жизни, она конечно осознавала, хотя рассказать о ней более менее внятно не была в состоянии. Зато с какой-то особенной четкостью и ясностью всплыло в ее памяти давнее воспоминание. Да! Та женщина именно сейчас так ярко и полно представилась ей.
                * * *
     Бледно-дымчатое раннее море, солнечный свет мягкий и не навязчивый. Прогулочный катер с полусотней пассажиров медленно плывет вдоль побережья Святого Афона, этого чистого оплата православия. Появляются, мелькают золотистые и не очень маковки церквей и монастыри исчезают, то в пушистой зелени, то в бело-желтых скалах...
     И вот тут на палубе Она. Счастливая и хрупкая женщина, в длинном просторном льняном платье. Сандалии на тонкой подошве, казалось, что стоит она босиком. Теплый ласковый ветер прижимал платье к телу и можно было оценить изящество ее легкой фигуры. Тонкая рука в лазурных браслетах непринужденно придерживала шляпу на затылке. Лица ее почти не было видно за тенью полей этой шляпы, и стояла она как-то в пол-оборота.
   Была она, наверняка, не так молода и свежа, как некоторые самовлюбленные туристки из России, стоящие позади нее. Но грациозность и лучистое счастье наделяли ее какой-то особенной, чистой, настоящей и полной красотою. Спутник ее был гораздо моложе и смотрел на нее с искренним, неподдельным восхищением. И именно в этом обожании таилась причина той лучистости ее, и необъяснимой притягательности.
   Все смотрели на Нее. Она мягко, с улыбкой двинулась в сторону, изящно придерживая тонкой рукой подол платья, чтобы не споткнуться. Он осторожно, заботливо и все с тем же восхищением и открытой любовью придерживал ее за локоть... На них смотрели все...

                * * *
     Женщина из обычного вагона была не менее изящна, стройна, и когда-то, наверняка, красива. Молодой спутник в жизни ее имелся, но он уже давно не смотрел на нее с искренним, неподдельным восхищением, и уж, конечно, не обожал ее.