III. Краденый меч. Глава 8. Большая беда

                ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
               
                Часть 3.
                КРАДЕНЫЙ МЕЧ.
               
                Глава 8. Большая беда.

   Как и следовало ожидать, рассказ Рики очень впечатлил его спутниц. Они охали, ахали и качали головами. Госпожа Кис попросила показать жёлтый камень.
   - Но узор, - сказала она, всмотревшись и вслушавшись, - идеален. Настолько идеален, что можно подумать, его нанёс тот, кто специально учился создавать Отрицание Имени.
   Рики специально учился не только наносить узор, но и отвечать на такие вот вопросы. Никто, кроме посвящённых, не должен знать имена мастеров, могущих создать Отрицание Имени. Рики и Миче Аги, да ещё Вьюн, их учитель – вот и все настоящие мастера не только на Винэе, а даже, кажется, включая Навину. У Рики это вышло машинально и без запинки: а то! Столько тренироваться!
   - Эх, если бы! – с горечью воскликнул он, махнув рукой. – Если бы я мог сам создать Отрицание Имени! Нет, тётя Кис-Кис, для этого нужно быть избранным мастером. Таких мастеров раз-два, и обчёлся. Говорят, нужно знать какие-то немыслимые секреты, какие-то особые тайны. А не просто воссоздать узор. А так хочется уметь! Но Убежище Огня я видел, ты же понимаешь. Я ювелир, обучен запоминать узоры. Убежище Огня мне сделать легко. Это самый простой узор в Отрицании Имени. И требует простого волшебства. И защищает сразу.
   «Хороший я артист», - подумал Рики, довольный своим ответом. Если госпожа Кис попросит сделать ей ещё одно Убежище Огня, Рики сделает и получит за это положенную плату. Это разрешено. В особых обстоятельствах, для особого человека, и плата тоже особая, оговоренная много веков назад. Отрицание Имени Рики не сделает никому, кто не принадлежит к избранному роду, чьи потомки не просто могут, но обязаны иметь у себя этот артефакт и уметь им пользоваться. Не может быть ошибки: мастер знает, как распознать такого человека. Только этот человек отыщет мастера на просторах мира Эсьняи. Однако, ни к брату Рики, ни к нему самому ни разу не обращались с просьбой создать Отрицание Имени. Только Петрик Охти – для сына Арика. Артефакты передаются в семьях из поколения в поколение, и, бывает, потомки не успевают даже узнать, что это такое и для чего нужно. И уж тем более, не умеют пользоваться. И часто попадают в беду, всего лишь проведя пальцами по красивым узорам. Поэтому ходит слух, что Отрицание Имени вещь опасная, и наследники избранных родов отказываются его носить. В лучшем случае хранят в старых шкатулках. В худшем – отправляют на переплавку. Кажется, единственной семьёй, где не боятся Отрицания Имени, являются Охти, а единственными людьми, кто нынче действительно пользуется им – Петрик и Лала. Да ещё король Стоян любил забавляться им в юности. А вечный Вьюн у подножия Престола Эи продолжает обучать мастеров семейства Аги. Так положено.
   Однако, если госпожа Кис всё-таки выйдет замуж за князя Лииви, она будет иметь право обратиться к Рики с этой просьбой, и Рики в этом случае ей не окажет. Может, она и сейчас имеет право и знает пароль, ведь видно, что Элайн не из обычной семьи, но Рики не представляет, какова её настоящая фамилия и прямо сейчас спрашивать не станет. Кис? Ну уж нет.   
   - Мне не нужно второе Убежище Огня, - усмехнулась госпожа Кис, глядя в честные Рикины глаза. – И Отрицание Имени тоже не нужно. Будь иначе, я давно бы уже обратилась к твоему брату.
   - Это правильно, - ничего не отрицая и не утверждая, кивнул юный мастер. – Говорят, оно опасно для непосвящённых.
   Между прочим, во время своего рассказа, Рики не только языком чесал, но и, заставив Элайн спустить с плеч платье, лечил её иссечённую плетьми спину. Раз уж у неё было Убежище Огня, а действия, которым научила мальчика Инара Кереичиките вовсе не магия. И теперь его заботило одно: сделать привал, чтобы, как положено, обмыть руки. И заодно сводить проснувшегося Налаку под куст. Крохотный мальчик был хорошо воспитан и сам просился из экипажа.
   Постояв на твёрдой земле и проанализировав свои ощущения, Рики решил, что основным из них является тревога. Нет ли где поблизости засады? Стоп. Разведывательное заклинание применять нельзя.
   - Засада? – усмехнулась на его вопрос госпожа Кис. - Я даже и не надеялась прорваться домой без боя.
   - Ну и ну!
   - Но на такой глухой дороге не пострадают другие люди, и засада может быть не такой многочисленной. И, если я не смогу победить, меньше будет позору.
   - Скажите мне, - потребовала Марика, когда они забирались в экипаж, - есть сказка, или, скажем, анекдот о том, как один человек победил кучу волшебников?
   - Да сколько угодно! – отозвались Рики и Лала. – Главное, чтобы этот человек был хитрым и предприимчивым.
   - Как Петрик, - добавила Лала. Марика с сомнением посмотрела на госпожу Кис. Достаточно ли она предприимчива?
   - А если поехать другим путём? – настаивал Рики.
   - Это горы, - сказала княжна. – Здесь все дороги наперечёт.
   Некоторое время ехали молча. Дело шло к закату, но солнце ещё обливало пёстрые вершины гор, бросало искорки на воду, на камушки дороги. Но тени на склонах стали длинными и тёмными. Хорошая, но не нормальная для конца осени погода. Налака не захотел сидеть в корзине. Он подобрался к полуботиночкам Марики и теперь самозабвенно вязал узлы на её шнурках. Девочка краем глаза посматривала на него, и не отрывала от интересного занятия. От узлов ей хуже не будет, зато ребёнок занят и молчит. Что творится! Она, Марика, едет бок о бок с анчу, а с её шнурками играет и вовсе невиданное существо. И ощущает она себя на этой пустынной дороге настоящей представительницей рода Корков, смелой искательницей приключений. И за ней, прекрасной и замечательной, сквозь космическое пространство, примчался в оплот злых жрецов юный герой Васятка. Эх, то ли ещё будет!
   Вот сейчас на них вдруг выскакивают из кустов несколько штук… Да, примерно десять волшебников, все в белом. По пять с каждой стороны. Это красиво смотрится на фоне вечнозелёных зарослей и тёмных стволов. У них в руках ружья и сабли… Нет-нет ничего они не держат, магам это ни к чему. Они воздевают руки к небу и произносят нараспев слова зловещих заклинаний. Должно это звучать красивым многоголосьем. Этак своеобразно, как, если вы слышали, в Вершинной Надцате горцы хором поют. Вечнозелёные ветки от этих ужасов скукоживаются на глазах, с деревьев падают прошлогодние гнёзда и сыпятся перья. Экипаж разваливается на кусочки, кони падают, как подкошенные. Пассажиры остаются среди обломков совсем беззащитными, но, тем не менее, встают спинами друг к другу, намереваясь дать отпор. Ближе к зрителям – те, кто ростом поменьше, чтобы хорошо видно было. Вот маленький, глупенький анчу Рики распевает некое заклинание. Его голос вплетается в общее многоголосье. Хор звучит громче, и довольно красиво. Но недолго. Обменявшись со слугами Чёрной Нечисти парой эффектных молний, одной голубой, а другой – оранжевой, Рики падает без чувств к ногам главной героини. А что вы хотели от анчу? Чтобы он победил всех злоумышленников? Ещё чего! С ними по-настоящему сражается госпожа Кис. Всюду, куда она ни повернётся, ярко вспыхивает огонь, то алый, то белый, то ослепительно-золотой. Всё это служит преградой для чёрных-чёрных враждебных заклятий, приятно для глаз оттеняющих картинку. А Марика…
   Что же она такая недоучка! Марика, ау, ты почему ленилась, и не желала книжки по магии читать и тренироваться ночью и днём? Чем ты так была занята, что не было у тебя времени на изучение заклинаний? Вот и чем, скажи, ты поможешь товарищам, нерадивая Марика? Чем?.. Чем?..
   Эя, наши силы неравны! Спутники девочки отступают под натиском волшебников в белом. А те шагают по обломкам, протянув вперёд страшные когтистые ручищи и угрожающе рыча. Вот что! Марика спасёт Налаку. Она спрячет малявочку за пазуху и бросится бежать в тёмный лес, когда все её товарищи полягут на дороге. «Беги, Марика, прячься, а я их задержу!» - в лучших традициях крикнет ей госпожа Кис, с трудом сдерживая напор. Но надо же помочь тёте Элайн. Марика воспользуется единственным хорошо усвоенным умением: левитацией. Как начнут летать щепки и обломки, как закружатся вокруг, как долбанут негодяйских магов по головам! А Марика, спасая Налаку, бежит, бежит, и вдруг падает. А над ней нависает фигура предводителя друзей Косзы. Он басит речитативом: «Хотела сбежать, но никто не уйдёт от кары Вели-и-икого!» - тут совсем низкие звуки. Ну всё, конец Марике.
   Но вдруг поблизости поёт труба, слышен стук копыт, и на дороге, на фоне заката, виден всадник с флагом и саблей. Он мигом уложил и предводителя, и всех белых волшебников блестящим клинком. О, конечно же, это Васятка! Вот он подал Марике руку, и, неотрывно глядя ей в глаза, помог подняться. И при этом поёт ей что-то нежное, про любовь. А вот сейчас он попытается прижать её к себе. Но Марика скажет, что нельзя, можно раздавить маленького Налаку. Тогда победитель посадит унну к себе на плечо, и всё равно её обнимает. И они идут туда, где недавно кипел бой. Все пострадавшие встают, отряхиваются, и в мажорной тональности обращаются со словами благодарности к избраннику Марики. Протягивают к нему руки и стремятся заключить в объятия…
   Все? Ну уж нет. Надо сразу поставить на вид Лале Паг, что на плече у Васятки маленький унну, и ей совершенно не стоит обниматься с героем. Бросаются ему на шею всякие…
   Ой, а Рики? Как же наш собственный анчу? Его придётся как следует похлопать по щекам, чтобы он очнулся. Да, именно как следует. Если не постараться, то он так и будет продолжать валяться в пыли… Нет, вы только посмотрите, что творится! Вернулись к тому, с чего начали! Она, Марика, трогает собственными своими руками анчу, лично хлопает его по щекам и тревожится о том, чтобы он не сильно испачкался. Пожалуй, дойдёт до того, что она даже поможет ему отряхнуться.
   Но вот победитель Васятка сажает свою девушку в седло перед собой, и все тоже садятся на лошадей, и едут дальше, прямо в закат… Что? В начале действия он был с другой стороны? Ну, значит, едут прямо в восход. Марика чувствует спиной тепло широкой Васяткиной груди, его дыхание шевелит ей волосы на макушке… Хотя, нет, она ведь выше его. Ну и пусть. Значит, щекочет ей шею. Всё равно хорошо.
   И тут вдруг, прямо на фоне встающего солнца, виден щуплый задохлик, потрясающий заколдованными синими бусами. «Вот и ты, красавица! - поёт он дребезжащим, но злым-презлым голосом. – Свершилося, что задумано! Вот она, тайная це-ель мо-оя-я!
   Задремавшая Марика взвизгнула и подскочила на скамье, будто её снизу шилом кольнули.
   - Госпожа Кис! – вскричала она, перепугав Налаку, - Ты, что ли, везёшь меня в лапы тому самому дарителю бус?
   - Тихо, девочка, тихо. Я никогда ему тебя не отдам. И никому не отдам. Что ты? – Элайн показался забавным страх Марики. – Тот человек в Текре остался. Я поклясться могу.
   - Уф! – выдохнула искательница приключений. – А то я тут… Ну, мне приснилось, что это я его цель. Чтобы ты меня на Навину доставила прямо ему в лапы. Нет? Ну хорошо. А то я ужас как испугалась. Да ещё про младших родственниц тут говорили. Это не я младшая родственница? Точно? Ладно.
   - Ты – побочный результат, - засмеялся Рики. – Осложнение.
   - Чегой-то я побочный? Ничего не побочный.
   - Ну как же. Некто подарил тёте Кис-Кис злой артефакт, но раз тебя везут не к нему, и цель не ты, то какова эта цель? Я ещё подумаю. Я додумаюсь! Да. А ты – осложнение. Подвернулась.
   Рики снова стал приставать с вопросами. Ведь на самом деле он не столько тревожился за Марику, хулиганку из Някки, сколько за Аарна Кереичиките, старшего друга, учителя и соседа.
   - А вот если, тётя Кис-Кис, твоему жениху не удастся вызволить Аарна, то нужно устроить бунт до того как Ерпь в своём храме потребует произнести то самое заклинание, после которого всё начнётся.
   И тут звуки большой беды врезались в слух: топот чужих коней, смех многих мужчин, властный окрик и приказ остановиться.
   Засада.
   Всадники в белом и с кисточками перегородили путь.

   *
   Оторвавшись от вкусной котлетки, Налака поднял на Рики испуганные глазки и спросил:
   - Кози?
   - Нет-нет, - поспешно соврал мой мальчик. – Неа. Се таки аддья.
   - Сидите здесь, - велела госпожа Кис. И указала на Марику и Рики: - Ты и ты. Не смейте высовываться.
   Она вышла из экипажа. Это далось ей легко, ведь теперь Элайн не беспокоили раны на спине.
   - Нет, вы гляньте, - заржали в толпе мужчин, всё больше одетых в белое. – Гляньте, скачет, как козочка, а с утра ковыляла, как старая карга.
   - Как карга! Ха-ха-ха!
   - А ножки-то, ножки у неё ничего так.
   - Мне больше нравится грудь. Видели, небось, какая? Как два таких…
   - Я на попку смотрел. Попка хороша. Эй, повернись-ка, козочка!
   - Я тебе сейчас повернусь, - пригрозила госпожа Кис. Даже теперь она имела вид царственный и спокойный. – С какой стати задерживаете экипаж княжны из рода Лииви? Отойдите с дороги.
   Всё у неё было заранее оговорено со слугами на такой случай. Пока Элайн произносила эти бесполезные речи, Пров и Анеля юркнули внутрь экипажа. Сама же княжна подобралась поближе к месту возницы.
   Мужчины, однако, притихли. Они подбадривали себя хамством в отношении обречённой женщины, но ведь далеко не все были мерзавцы.
   У многоумного Ерпя дело было поставлено так. Чем дальше от храма, чем гнуснее дело, тем более отвратительные личности оправлялись туда по его приказу. Согласитесь, даже такому типу, как Наиглавнейший, не слишком комфортно находиться под одной крышей и даже в одном городе с отъявленными злодеями, владеющими магией. Такие, чего доброго, могут оспорить его место, не дать завершить великий замысел. Поэтому, чем отвратительней человек, тем дальше он находился от Ерпя, исключая кучку особо преданных негодяев вроде Распорядителя Эза. 
   Вы понимаете, что многие служили Косзе из страха. Будучи магами или просто значительными лицами в государстве, они имели скудный выбор: либо смерть, либо ненавистное служение. Многие, конечно, выбирали последнее, за что лично я не смею их осуждать. Тесно общаясь с выкормышами Ерпя, они вели жизнь, тяжёлую для себя. Им приходилось притворяться, что они примерно такие же. Что делать – они просто хотели выжить, сохранить себя для своих семей и, может, для лучших времён. Окружать себя большим количеством таких, как они, Ерпь тоже считал неразумным. Он пытался сохранить некий баланс. Люди, согласившиеся служить Великому из страха, сидели главами в каких-нибудь глухих городках или выполняли не слишком важные поручения.
   Была ещё третья, привилегированная часть служителей Косзы – его дети, рождённые в храме. Они воспитывались в правильном духе, считались наиболее преданными, и на них возлагались особые надежды. Но, как вы понимаете, даже из них вырастали разные люди. Далеко не на всех воспитание в стенах храма оказывало нужное действие. Некоторые никак не хотели превращаться в злодеев и жить по законам Косзы. Хитрецы скрывали это. Те, кто попроще, вроде Фако, не проходил уже первой ступени отбора в ряды преданных рабов Великого. Во время Посвящения безжалостно убивали тех, кто, по мнению начальства не годился для этой высокой миссии. Убийства прикрывались священным обрядом. Дальше – кто как себя проявит.
   Из некоторых подростков и впрямь вырастали ярые почитатели Косзы. Именно из них формировался особый отряд по отлову унну, карательные отряды и такие вот охоты, подобные той, о которой я рассказываю. Во всяком случае, во главе чаще всего стояли такие люди – выросшие дети Косзы. Именно они поднимались по служебной лестнице, постигали непостижимые тайны храма, учились управлять пугательными машинками, пользовались особым доверием и впоследствии кто-нибудь из них мог стать Распорядителем или сменить Наиглавнейшего на его посту. Самый изворотливый и жестокий, полный очередных бредовых идей.
   Но некоторые из детей Великого, как бы ни таились или даже, как бы ни старались, оставались бесперспективными добрячками низшей ступени. Понятно, их не посылали на важные задания, они не достигали карьерных высот, тихо мучились в храме и не надеялись даже на перемены: ведь им было внушено с рождения, что власть Косзы вечна и незыблема. Но их тянуло на добрые дела, которые часто приводили к казни. Они пускались на поиски родственников своих матерей, сгинувших в храме. Их влекло даже приблизиться к границе Текра и пересечь её. Именно такие люди становились беглецами, которым удавалось ускользнуть из-под власти храма и затеряться в чужих станах, где они жили в вечном страхе, что их обнаружат. Их могло выдать зарегистрированное волшебство, и они отказывались от даров Ви, матери магии. Этого делать нельзя, это не хороший поступок для любого из людей, но для них, наверное, сродни подвигу. В награду за него они проживали свои дни лавочниками, поварами, моряками, садовниками, и были очень довольны, и я за них искренне рад.   
   Поэтому я говорю сейчас про отряд, перегородивший дорогу экипажу госпожи Кис, и про другие, рассказ о которых впереди, и про всё войско Ерпя, собранное им для воплощения его замыслов, и про тех, чья служба проходила под крышей храма в Текре: это всё были разные люди. И свойства их душ, искалеченных присутствием в мире идей Чёрной Нечисти, были разнообразны и как бы ненормально увеличены сильной линзой. Да, Ерпь и его сторонники развели немыслимое количество негодяев, но и хороших людей было достаточно. Тех людей, которые пошли за князем Сешем Лииви, тех мальчиков храма, которые в нём, а не в Ерпе, видели своего лидера, тех, которые сейчас, на дороге, устыдились своего хамства по отношению к госпоже Кис.
   Устыдились, но обязаны были слушаться командиров и стараться не выделяться из массы. Можете сказать, что я сам противоречу своим словам. Но в некоторых ситуациях даже стыд – поступок. То, что происходило в Текре, я не могу мерять общей рулеткой.
   - Рядом с тобой, госпожа, опять было применено незарегистрированное волшебство. Полдневный Поиск, - сказали из толпы.
   Элайн презрительно хмыкнула.
   - Какое мне дело до того, кто и где в этих лесах применяет магию? Следить за этим ваша работа. Следите лучше: с полудня до этого часа прошло чересчур много времени. Я еду домой.
   Вперёд выдвинулся ушибленный горшком брат Муушур.
   - Не думаю, - усмехнулся он. – Твоё существование, княжна, больше не угодно Великому. Мы спорили, пристрелить тебя сразу или же порезвиться, устроить погоню и посмотреть, как вся ваша компания на вашей таратайке полетит с кручи. А можно было ещё расстрелять вас с высоты. Тоже весело.
   - И, главное, так достойно, - подхватила княжна. – То-то, гляжу я, на спор у вас ушло несколько часов.
   - Не стоит дерзить слугам Великого в свой последний час. А то, как бы твоя смерть, княжна, не оказалась такой лёгкой, как мы задумали. Только из уважения к твоему высокому происхождению. Собственно, что нам мешало порезвиться? Старшая девочка. Её не хотелось бы ранить. У неё подходящий возраст, она красива. Она отправится с нами в храм Великого, чтобы рожать ему сыновей.
   - Я красива? – ахнула в экипаже Марика.
   - Дура! О чём только думаешь! – не удержался Рики. Эти девчонки! В любом месте, в любой ситуации их волнует красота.
   Лала больно пихнула его в бок:
   - Цыц ты, высшее существо!
   И тут воспитанницу королевича что-то вынесло вперёд. Гордость и возмущение, наверное. Лала – она такая. Девочка приоткрыла дверцу и крикнула с подножки:
   - Эй вы! Любой преступник имеет право знать, что такого он совершил и в чём его обвиняют.
   Брат Муушур почему-то снизошёл до объяснений. Похоже, ему тоже нравилось разглядывать фигуру пока ещё живой Элайн, и он не спешил.
   - Конечно, юная барышня, именно с тобой мне и следует быть откровенным. Такая глупенькая, такая порывистая! Именно с тобой я обязан поделиться сокровенными соображениями на этот счёт.
   - Давай делись, я слушаю, - нахмурила брови дочь трёх славных родов.
   Брат Муушур, сверкая кровоподтёком на щеке подошёл к Лале и насмешливо проговорил прямо ей в лицо. Недавно он ел лук и ещё какую-то гадость, и девочку аж скрючило от вонищи.
   - Хочешь узнать, за что мы так с твоей благодетельницей? Да ни за что. Она родственница князя Лииви, даже, кажется, его невеста, а у князя богатенькие угодья. Как раз собрали урожай, как раз на ярмарке выручили много денег – всё это пригодится детям Великого. Денежки, я имею в виду. А не родственники князя Сеша. Как здорово будет сообщить ему перед его собственной казнью, что его невеста, его матушка и даже предполагаемые будущие доченьки тю-тю. И ему-то непременно скажут, за что его казнят. Придумают отличную причину. Давай и мы с тобой придумаем что-нибудь. Допустим, твоя благодетельница – колдунья. До сих пор ей удавалось скрывать это, но так продолжаться не может. Ну, ты меня понимаешь.
   - Лала, закрой дверь, - велела госпожа Кис.
   - Я понимаю, - сказала девочка и шарахнула дверью, с восторгом задев ею брата Муушура по другой щеке.
    - Что ж, приступайте, - воскликнула Элайн и открыто воспользовалась колдовством. Она защитила магическим щитом лошадей и экипаж, и ружья, что были направлены на неё, выстрелили все одновременно. Но за миг до этого, она притянула к себе не успевшего ничего сообразить брата Муушура, и все пули достались ему. Отпихнув тело мерзавца, Элайн взлетела на козлы и погнала лошадей вперёд, прямо на людей из храма. Они ещё не опомнились, их кони шарахнулись от волшебства госпожи Кис, всадники едва удержались в сёдлах, ружья попадали на камни. Впереди была широкая дорога и поворот. И был шанс уйти от погони: до владений князя Сеша, до его хорошо укреплённого замка, оставалось недалеко. Но из-за поворота выскочила ещё одна группа всадников в белом. Лошади Элайн затормозили и заметались. Экипаж оказался окружён. Магическая защита, сооружённая одной женщиной, приказала долго жить под напором многих волшебников. Предводитель новоприбывших указал на экипаж:
   - Вон оно что! Неучтённый волшебник там! Хватайте!
   Кисточконосцы частично спешились и бросились вперёд. Они ударились в стенки экипажа, протянули свои лапы к госпоже Кис. Кто-то в толпе кричал:
   - Сейчас, красотка, приступим, приступим!
   Ружья были забыты, друзья Косзы, потеряв предводителя, рвались разделаться с обречёнными людьми собственными руками. Госпожа Кис, всегда такая царственная, визжала, как обыкновенная девчонка, и пыталась вырваться из лап волшебников. Люди в белом колотились в экипаж, где заходился в плаче маленький Налака и пассажиры в ужасе жались друг к другу. Детских сил Рики едва хватало, чтобы сдерживать этот напор, не позволить разломать экипаж или открыть дверцы. Но вот-вот сопротивление юного мага должно было быть сокрушено…
   - Руки убрали быстро, - произнёс внезапно чей-то тихий и властный голос. Но его услышали все. И руки убрали.
   - И отошли.
   Приказ был немедленно выполнен. Словно волна отхлынула от скалы. Люди в белом отступили на несколько шагов, оставив в покое экипаж, его пассажиров и госпожу Кис, которую уже успели стащить на землю. Она без сил опустилась на дорогу, прямо во взбаламученную пыль. По её лицу потекли слёзы.
   Анеля шепнула:
   - Терпеливая Наи, что там ещё?
   - А теперь, - продолжал не видимый из экипажа человек, - вы стоите так до того, как Винэя не озарит своим светом эту дорогу. Немота и неподвижность. Невозможность расколдовать до указанного мною часа.
   Голос был холодный, отстранённый, неестественный какой-то. Может, чуть знакомый, но кто его знает… Лала сильнее прижалась к Рики, потому что тот, кто говорил, двинулся прямо к дверце. Проигнорировав усилия мальчика, всё ещё удерживающего её при помощи магии, он распахнул створку.
   - Аарн!!! – завопили дети и бросились ему на шею. Даже Марика бросилась. – Аарн! Родненький! Спасибо! Спасибо!!!
   - Кто тут правит этой колымагой? – спросил Кереичиките, обнимая детей.
   - Ну я, - хмуро сообщил Пров, тоже узнавший его.
   - Так иди и правь. И хозяйку сюда приведи.
   Слуги метнулись к Элайн. Аарна втянули внутрь, усадили на скамью, и только теперь заметили, что он, всегда подтянутый и красиво одетый, невероятно оборван, грязен и лохмат. Что он немыслимо устал, что он ранен, и его голова и плечо перевязаны обрывками Рикиной рубашки в клеточку.
   - Аарн! – воскликнул Рики. – Тот волк, там, у кучи камней, это ты! Это ты защищал меня в лесу, дрался с дикими хищниками! Укусил, чтобы я не свалился во сне прямо на змей! Спал рядом, чтобы я не замёрз! Ты побежал вперёд, потому что услышал плач и собирался сам позаботиться о Налаке! Вот он, смотри, какой милый. О, Аарн! Почему же ты мне не открылся?
   - Потому что, - ответил Кереичиките, - тогда ты ещё не поговорил с вашей госпожой Кис. Подумал я, что будет разумней получить потом все сведения от тебя, и без нужды не маячить у неё перед глазами.
   - Вот в чём дело!
   Госпожа Кис подошла к дверце экипажа.
   - А! Женщина – кошка! – приветливо помахал ей Аарн. И потерял сознание.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2014/09/08/652

Иллюстрация: картинка из инета.