5 Рассказ. Золотая ёлка. Из романа На полоске серо

АННОТАЦИЯ:
     Что происходит на полоске серого? Что происходит там, где исчезает цвет и начинается снег?
   «…Когда в мир пришли Новые Боги, они украли всё цветное, превратив людей и животных в гниющие подобия живого. Они выстроили свои черные церкви и согнали недовольных в переходы, заливая их горячей смолой.
   Именно поэтому появились волшебники. Те, кто хотели приблизить весну и вернуть цвет. Именно поэтому Я полюбила одного из них. Я всегда отличалась от новых людей. И мне кажется, если Я найду его, то смогу исправить заснеженный мир…»
     На пути главной героини будет много новых встреч и горьких расставаний, волшебных приключений и просто жизни в бесконечно белом и пустынном мире.

   ОТ АВТОРА: Данный роман был написан мной в далеком 2010 г. по принципу сборника рассказов, объединенных единым сюжетом, который, по началу ветвясь и рефлексируя, постепенно перерастает в единое стройное повествование с логичным финалом.



  На полоске серого...
  5 Рассказ.

Золотая елка.

   Он просто доставал из мешка детей – и складывал их, словно подарки, под мохнатые ветки, а некоторых вешал за пестрые крючки на одежде. Мне это не нравилось.
   Несколько дней кроме снега ничего не было видно: ни дороги, ни домов или погибших деревьев. Мне становилось холоднее только от этого - отсутствия чего-либо кроме снега. Снег окружал меня, он не давал мне дышать, забивая рот, он так просил меня впустить его внутрь себя, сделать частью своего тепла… Такой знакомый и понятный, в тот раз он напугал меня. Видимо, я многого еще о нем не знаю. Могу ли я объединиться со снегом?
   Нет. Если я поступлю так, я замерзну. Исчезнет магия, подаренная Сашей. Но это неправильно. Снег единственный, кого мне не надо искать, он сам повсюду меня находит. Весь мой путь.
   А вот елку я увидела внезапно. Я бы даже прошла мимо, потому что к вечеру разбушевалась вьюга.
   Ногой…
-Ох!
   …я чуть не раздавила крошечную лампочку. Нагнувшись, я ухватила ее и шепотку белых хлопьев. Цветной огонек не спешил загораться, наверное, ему тоже было холодно. Ничего, надо подождать. Я накрыла его другой рукой и огляделась.
   Я увидела елку.
   Вокруг нее не было ничего и никого. Елка из золота. Вернее, она, конечно же, не была золотой, просто сотни сусальных игрушек заколдовали ее, придав драгоценный облик.
   Завороженные ноги сами понесли меня вперед, да и кто бы на моем месте устоял? Как… Как?! Как священнослужители допустили существование чего-то подобного? Здесь, в мире, напрочь лишенного цвета по милости Новых Богов?!
   К-как…
   Я сполна получила ответ на свой вопрос. Сминая снежный ворс, тяжело и медленно к елке шагал огромный человек. Он точно был Человеком – с большой буквы, потому что он был великаном. В отсветах огоньков я различила его темно-красную шубу, колпак и бороду.
   Он был выше меня где-то в половину, и так же вполовину, но уже себя, шире. Я решила так:
   Он мог быть отступником, который поставил тут эту елку, он мог быть отшельником, он мог быть… да кем угодно! - но не тем, кто поклоняется Новым Богам. Иначе он бы не пришел к золотой елке в цветном темно-красном одеянии.
   А великан с настоящей заботой поглаживал зеленые игольчатые ветви. Пока он шел, он что-то насвистывал, а сейчас пел.
   Я повременила с уходом. Он  ведь пел… странные же песни он пел.
   Слова были незнакомые, хотя смысл я понимала. Или я так долго путешествовала, что совсем забыла, как звучит настоящая речь?
   Ох… я ведь и петь совсем перестала. А хотела быть музыкантом. Точно! Я умею петь!
   Он все поглаживал еловые ветви и совершенно не обращал на меня внимания.
   Закончив песню, Человек начал ходить вокруг дерева, поднимая руки в такт каждому шагу. С каждым взмахом огоньки светились все ярче, а игрушек становилось все больше.
   Закончив, он отряхнул руки, любуясь проделанной работой – и вернулся к своей ноше…
   Ну хорошо - незнакомец. Ну ладно – гигант. Со всем этим можно было смириться… До тех пор, пока он не достал из мешка ребенка.
   Мешок был еще больше, чем он сам. Раньше он возлежал у него на спине, грозя упасть при неосторожном движении. Обыкновенный мешок из плотной мешковины, даже с парой заплаток.
   Великан неторопливым движением сгрудил «багаж» на землю, и мешок глухо ударился о плитку, выложенную вокруг елки на метр или полтора. Несколько секунд он тяжело дышал, а потом…
   Одним заученным движением он развязал мешок – и стал доставать детей!
   Дети! Люди! Живые?! На какое-то мгновение мне очень захотелось, чтобы они оказались замороженными, а старик был бы кем-то вроде меня: только помечал экспонаты не номерками, а приносил их к этой елке.
    Но тогда почему здесь других елок не было? Да и дети были живыми! Самыми что ни на есть живыми! С потускневшим румянцем на щеках и едва заметными, дышащими  животами под одеждой. Они спали так крепко, что казались искусными куклами. Человек в красном раскладывал их под елкой по правильному кругу, следя, чтобы расстояние между телами оставалось одинаковым. Правда двоих он положил рядом – и сложил руки мальчика так, чтобы они крепко держали его сестру.
   Раскладывал, как будто они были подарками.
   И черные сваленные шубы, обрывки тряпок, которыми дети были подпоясаны и обернуты – при свете елки становились праздничными, богато украшенными костюмами.
   Почему-то именно это показалось мне самым диким.
   Откуда он принес их? Почему они спят? Значит ли это, что где-то неподалеку есть город? Зачем он соорудил здесь эту елку? Что происходит?! И если он так давно носит сюда детей, то почему под елкой прежде было пусто?
   Пока я думала, Человек положил последний «подарок» - и этак буднично, непринужденно отошел подальше, оглядел свои труды, взял пустой мешок – и тяжело потопал прочь во тьму.
   Изо дня в день. Много лет таскать детей. Зачем ему это?
   Длинная бело-серебряная борода волочилась за ним, как свадебная фата.
   Я стояла и не могла пошевелиться, стояла, пока Человек не исчез.
   Вьюга закончилась, а с неба пошел крупный потеплевший снег. Ох, снег… извини, что испугалась. Ты вообще «понятный и родной».
   Сколько времени прошло? Не знаю. Но в конце концов я решилась приблизиться к елке.
   Бояться было нечего, и все же…
   Их лица были такими умиротворенными и счастливыми. Они даже не знали, что лежат под елкой, где-то за многие километры от своих бесцветных домов. Лежат, как главные гости на празднике - и никуда отсюда не уйдут.
«Может, для них так будет лучше?» – думала я, обхватив руками колени, сидя в некотором отдалении. Может, здесь, под елкой, жило давно забытое ощущение счастья? Разноцветные игрушки, подарки, теплые слова, веселые улыбки… Дети нового мира лишены всего этого, этим обладают только отступники, так не лучше ли им оставаться под золотыми елками? Пусть и в качестве нелепых декораций?
   Я достала найденную лампочку. Она уже отогрелась и горела зеленым.
   Удовлетворенно кивнув, я спрятала ее за пазуху. Уникальная лампочка – не золотая, как другие, а зеленая – поэтому Человек ее выкрутил и выбросил, но я-то не брошу.
   Блики, танцующие на снегу, создавали все новые и новые миражи: я видела детей, водящих вокруг хороводы; а вон дети ели с больших столов, уставленных незнакомыми яствами; дети играли и смеялись - они праздновали, им было очень весело. Очень. Потом будет фейерверк, подарки, а потом - сон.
   И еще…
   Шарф на рту замерз. «Глупая, зачем плакать, раз ничего не можешь поделать?» - спросил бы меня Саша. Или не спросил бы…
-Это ты глупый.
  А я сильная. Я должна найти синего попугая. Ох, мои покрасневшие глаза… Елка гасла, и вместе с тем уходило волшебство. Но я не хотела видеть, как чернеют и съеживаются под ней раскрашенные куклы, усыпленные миражами. Я пошла дальше, стараясь не оглядываться.
   Однако то тут, то там начинали загораться золотые огоньки. Их становилось все больше. Сотни елок окружили меня. Хороводы, праздники и детский смех налетали вместе с ветром.
   Это была галерея новых людей, которым зачем-то подарили эти судьбы – вечного сна в мире, где еще якобы оставался цвет.
   Одетые в красное, с длинными белыми бородами…
   Новые Боги.