Заколдованный замок. Глава 1 ч. 2

Нам кажется уместным сказать здесь несколько слов о прошлом этого семейства.
Верделе принадлежали к очень древней знати. В XI веке фамилия разделилась на две ветви: одна в Пикардии, другая в Оверни. Богатые и могущественные бароны играли очень большую роль, но в XV веке фамилия их вдруг угасла, и баронетство перешло к кузену Брегану, который принял имя владений.
Карл VIII, после блестящей, но несчастной экспедиции в Италию, даровал титул маркизов владельцам земель Верделе. Новые маркизы принимали участие во всех последующих войнах. Один из них был убит в Павии, другой во время Лиги при осаде Парижа Генрихом IV. Революция застала их еще сильными и богатыми, но народная буря заставила их эмигрировать, как и многих других. Во Францию они вернулись только во время Реставрации.
Людовик XVIII, очень любивший маркиза де Верделе, возвратил ему часть его земель и особняк на улице Лилль, сбереженный от грабежа и продажи, благодаря преданности одного верного слуги.
К великому сожалению маркиза, ему невозможно было вернуть себе родовое гнездо баронов Верделе, так как его приобрел один из баронов Империи.
С этого времени не случилось ничего особенного. Легитимисты Верделе держались в стороне во время Республики и Второй Империи. Однако, вторжение чужеземцев застало их на почетном посту. Оба брата мужественно сражались с врагом. Один был в Лоарской армии, другой – на укреплениях Парижа. Отец нашего героя, маркиз Франсуа Беранже, был убит во время одной из вылазок, оставив после себя вдову и троих детей, двое из которых умерли во время осады. Маркиза, подавленная всеми этими несчастьями, скоро последовала за ними в могилу.
Война и вторжение пруссаков почти совсем разорили маркиза. Его богатый вдовец–брат был бездетен и всей душой отдался воспитанию племянника и восстановлению его состояния. Энергичной рукой он собрал остатки наследства брата. С большим трудом и разными жертвами ему удалось, наконец, составить состояние, которое позволяло Беранже вести образ жизни, приличный его рангу.
Молодой маркиз не избрал для себя никакой специальной карьеры. Сначала он служил волонтером в Африке, потом попробовал свои силы на дипломатическом поприще и, наконец, предпочел всему свою личную свободу. Он вел светскую жизнь, занимался изящным спортом и тайно принимал участие во всех безумствах своих друзей. Дядя считал его вивером, но вивером достаточно честным и порядочным, чтобы сделаться отличным мужем, когда пройдет первый пыл молодости.
Алиса была единственной дочерью покойного друга и товарища по оружию барона виконта де Рувре, который назначил его опекуном своей дочери. Верделе глубоко привязался к девочке, отдал ей все свои заботы и полюбил ее, как отец. Хотя Алиса Рувре имела очень скромное состояние, барон предназначил ее племяннику, ввиду чего никогда не настаивал на браке последнего.
Барон, с веселым и оживленным видом, подошел к Беранже и, пожав ему руку, с нежностью сказал:
– Я пришел к тебе по небольшому делу, но прежде чем приступить к нему, позволь мне, дорогое дитя мое, еще раз поздравить тебя. Соединив тебя с Алисой, я твердо убежден, что составил твое счастье. Ты не мог даже мечтать о более достойной супруге, а потому не забывай, что, отдавая тебе дочь своего старого друга, я возлагаю на тебя ответственность за ее счастье.
– Как можете вы сомневаться, дядя, в моем горячем желании сделать Алису счастливой! Поверьте мне, я глубоко ценю ее редкие качества ума и сердца. Кроме того, мне надоела беспорядочная жизнь холостяка, я жажду спокойной семейной жизни, – прочувственным тоном ответил Беранже.
– Твои слова очень радуют меня. Оставайся же всегда верен этим добрым чувствам. Тебе уже тридцать два года. Пора остепениться и подумать о честном исполнении обязанностей гражданина и отца семейства. Ты последний из Верделе, и поэтому должен помнить, что громкое имя и большое состояние налагают и большие обязанности. А теперь перейдем к менее серьезным темам. Позволь мне предложить тебе этот бумажник: в нем семьдесят пять тысяч франков. Может быть, эта сумма пригодится тебе, чтобы ликвидировать какие–нибудь обязательства холостой жизни или отпустить любовницу.
– Дядя! Как мне благодарить вас! – пробормотал Беранже, целуя барона. – Вы просто осыпаете меня подарками: такая сумма после такого царского подарка, как имение Верделе.
– Разве ты не мой единственный наследник? Я считаю счастливым предзнаменованием, что смерть старика барона Форестьера позволила мне приобрести древнюю колыбель нашего рода. Вы образуете там новую ветвь, и древний ствол снова расцветет. Кроме того, относительно Верделе у меня есть один план, который я сообщу тебе, когда приеду навестить вас в августе. А теперь пойдем! Вам пора ехать.
Беранже поспешно спрятал бумажник и последовал за дядей. Минуту спустя они присоединились к Алисе, ожидавшей их в гостиной, в обществе пожилой дамы, заведовавшей домом барона.
Молодая женщина была очаровательна в своем простом платье из темно–синего сукна и в большой шляпе, украшенной черными перьями. В руках она держала небольшой сак из красного плюша и большой букет. Все это придавало ей очень торжественный вид. Прощание было непродолжительно.
Десять минут спустя, изящный экипаж уже мчал их к вокзалу и к новой жизни.
Только теперь маркиз взглянул на свою жену, молча забившуюся в угол экипажа и рассеянно смотревшую на улицу. Его сразу поразило холодное, горькое и озабоченное выражение детского лица Алисы. Будучи вивером и человеком без всяких принципов, Беранже, благодаря привычке обманывать женщин, сделался не только превосходным актером, но и глубоким знатоком женского сердца. Целый хаос противоречивых чувств так ясно отразился на лице Алисы, что маркиз невольно спросил себя, не дошли ли до нее какие–нибудь глупые сплетни. Но тщеславие тотчас же шепнуло ему, что если это и так, то ему достаточно будет нескольких ласковых и нежных слов, чтобы все привести в порядок.
В эту минуту Алиса повернула голову. При виде холодного и насмешливого взгляда, устремленного на нее сквозь стекла пенсне, тяжелое и тоскливое чувство сжало ее сердце.
Сомнение в искренности маркиза, в счастье их супружеской жизни, уже раньше закралось в сердце молодой женщины; в эту же минуту женский инстинкт нашептывал ей, что этот человек, с которым она связана навеки, совершенно к ней равнодушен. Фривольная улыбка, которую она уловила на губах мужа, оскорбила ее, и у нее явилось желание выскочить из экипажа и убежать далеко–далеко от него. Все эти мысли и чувства длились всего несколько минут. Беранже собирался уже нарушить молчание, становившееся тягостным для них обоих, когда экипаж остановился у вокзала.
Супруги вышли. Маркиз отдал лакею несессеры, картонки и другие мелкие вещи. Затем, взяв жену под руку, ой повел ее в купе, еще раньше оставленное за ними. Проходя через зал первого класса, Беранже заметил своего грума Жака, осторожно державшегося близ выходных дверей. Усадив жену в купе, он объявил ей, что ему необходимо сделать некоторые важные распоряжения и тотчас же вышел из вагона.
Сама не отдавая себе отчета почему, Алиса подошла к окну и стала следить за мужем. Несмотря на толпу, сновавшую по платформе, она увидела, как маркиз подошел к груму, схватил какое–то письмо и быстро сунул его в карман пальто, так как в эту минуту раздался последний звонок и ему пришлось чуть не бегом возвращаться в вагон.
Все увеличивая скорость, поезд мчал их из Парижа. Алиса сняла шляпу; затем, взволнованная и усталая, она откинулась на подушки. Беранже решил, что настала удобная минута разбить лед и приступить к своей роли нежного мужа. Сев рядом с молодой женщиной, он обнял ее за талию, привлек к себе и поцеловал в губы.
– Наконец–то, дорогая моя, ты принадлежишь мне навсегда! Наконец–то мы избавились от докучливых гостей и остались одни! – прошептал он дрожащим голосом, невольно любуясь бархатистой и прозрачной кожей Алисы, сквозь которую видно было, как циркулирует кровь.
Подвижное лицо молодой женщины отражало самые разнообразные чувства. Вдруг она закрыла лицо руками и разразилась рыданиями. Несмотря на страстный тон, на нежные взгляды и на горячие поцелуи, Алиса инстинктивно чувствовала, что Беранже вовсе не такой, каким должен был бы быть искренно влюбленный человек, что все его ласки и нежности идут не от сердца. Нервное напряжение последних недель и сильное волнение нашли, наконец, выход в потоках слез.
На минуту чувство жалости наполнило сердце Беранже. Неужели этот наивный ребенок чувствует, что он не искренно влюблен в нее? В таком случае нужно как можно скорее убедить ее в противном. Это необходимо для будущего спокойствия их брачной жизни! Поэтому он сделал все возможное, чтобы утешить и успокоить жену. Наконец, ему удалось осушить слезы Алисы и вызвать улыбку на ее розовых губах. Тогда, очень довольный, Беранже дал выпить ей немного вина, бывшего у него в несессере, угостил ее конфетами и дал ей прелестный флакон с английскими солями.
– Дорогая моя! Эти волнения так утомили тебя и расстроили тебе нервы. Ведь вы, женщины, все принимаете так близко к сердцу! Но вот ты, слава Богу, успокоилась. Тебе необходимо отдохнуть и немного заснуть. Погоди! Я сейчас устрою тебе постель на этом диване, а сам лягу напротив, и мы оба заснем, так как я тоже страшно устал.
Несмотря на протесты Алисы, нисколько не желавшей спать, Беранже все–таки уложил ее, положил ей под голову свой плед, другим пледом накрыл ее и поцелуем закрыл ей глаза.
– Спи, дорогая моя! Это принесет тебе пользу, – пробормотал он.
Затем он лег на другой диванчик, но так как действительно умирал от усталости, тотчас же крепко заснул. Алиса закрыла глаза, но сильное возбуждение мешало ей заснуть. События дня, торжественность бракосочетания, разговор с Марион и сцена, только что разыгравшаяся между нею и Беранже, смутно носились в ее уме и она тщетно старалась привести свои мысли в порядок. Беранже начал громко храпеть, и этот непривычный для нее шум, вместе с грохотом поезда, стал раздражать молодую женщину. Она открыла глаза, приподнялась на локте и стала смотреть на мужа. Какой он бледный и какой у него истощенный вид! Эти темные круги, под глазами она никогда прежде не замечала, так как они всегда были скрыты стеклами пенсне. Даже выражение его лица показалось ей каким–то иным, чем прежде. Алиса с любопытством стала изучать черты лица мужа, но тот, как бы почувствовав ее взгляд, сделал быстрое движение и повернулся к стенке. Алиса снова легла, но сон бежал ее глаз. Громкий храп маркиза раздражал ей нервы, и мало–помалу ею стало овладевать чувство страшного одиночества. Не так мечтала она провести первые часы своей новой жизни! Слезы снова выступили у нее на глазах. Не найдя носового платка, чтобы вытереть слезы, она наклонилась и стала искать его между диванами. Вдруг она увидела на ковре розовое письмо и два сложенных листа какой–то бумаги. Очевидно, все это выпало из кармана пальто Беранже, которым он накрыл ноги, так как свой плед уступил ей.
– Ба! Это, кажется, письмо, которое передал ему на вокзале грум? – пробормотала она.
Под влиянием непреодолимого любопытства, она развернула письмо и прочла следующее:
«Благодарю, тысячу раз благодарю тебя, мой дорогой, за твое письмо! Оно подкрепило меня, доказав, что даже во время роковой церемонии ты не забыл своей бедной Мушки. О! Как переживу я нашу разлуку! Я боюсь, что ревность убьет меня, так как я знаю, что ты, будучи настоящим воплощением долга и честности, будешь считать себя обязанным выказывать любовь к этой женщине, которую навязала тебе воля твоего дяди. Эта простушка думает, что имеет на тебя права! Да, она имеет права, но только те, которые дает ей закон. Права же сердца принадлежат мне одной, и конечно, уж не я уступлю их ей! Скорей, скорей к тебе! Только видя тебя, я могу хоть немного успокоиться».