Белые ночи, серые дни

«Снаряд в одну воронку не попадает», «Пожар в одном месте не вспыхивает».
Вспыхнул, подлец. Да с такой яростью, словно мстил за несколько часов тишины. Тишина была настолько напряженной, что рванула во всё небо из снарядов любых калибров и названий. Это не столь важно. Важно то, что всё возобновилось с точечными попаданиями в души и сердца мирного народа. Снова панический страх, ужас, безысходность, звонки друзьям и от друзей, предложения переехать подальше от войны. Всё – сначала. С той разницей, что теперь всё это происходит вяло. Никто не желает покидать свои дома. И это нормальное человеческое состояние.
 
**
 
«Между многими друзьями часто пробегает кошка, между некоторыми – шаркает стоптанными ботинками война. Я чётко слышу это шарканье. Почему-то не хочется вслед  протягивать руку, взывая к памяти о дружбе. Всё ушло. Всё рассыпалось. И винить в этом некого. Каждый несёт свою искру в ладонях. Хорошо, если ладони защищены. Хуже – если оголённые».
 
 
**
 
В своих ладонях принёс искру дружбы Александр. Саша. От его коротких репортажей из военного Дебальцево сжимается сердце. Горят и рушатся дома, гибнут люди, шныряют по огородам подозрительные типы с автоматами. Никто не желает отдавать Дебальцево на растерзание, разрывая в это время всё в клочья. Подвальная жизнь постепенно превратилась в норму, которая граничит с человечностью. Здесь не разбирают прежних обид и скандалов, должников и алкоголиков. Подвал собирает всех. В Сашином случае – ближних соседей по улице.
 
Саша никогда не спускается в подвал. Он выбрал для себя миссию человечности, не подозревая этого. На всякий случай лопата всегда под рукой. Вдруг засыплет подвал землёй и обломками стен так, что не хватит на всех кислорода – он будет рядом. Он успеет всех спасти. Кто, если не он?
 
- Привет, Ирин!
- Привет, Саша! У тебя мобильный работает?
- Сам удивляюсь. Это впервые. Вокруг бомбят, а я на связи, - засмеялся друг.
- У вас бомбят?
- Да, все в подвале, а я сижу и разгоняю руками снаряды.
- Шутишь!
- Как ты там, в Макеевке?
- Наверное, лучше, чем в Дебальцево.
- Не выдумывай. Я знаю, что Макеевка тоже попала под обстрел.
- Мой микрорайон пока стоит. Просто очень серьёзная слышимость залпов.
- Ты сегодня что-нибудь ела? – перевел тему Саша.
- Не помню.
- Так, без отговорок, дорогая. Организм требует энергии. Быстро на кухню! Отчитаешься о тарелке супа. Согласен на «мивину». А я пока другим позвоню, чтобы знали, что мы все живы.
 
С некоторых пор Ирина совсем потеряла аппетит. Стрессы наваливались с такой последовательностью на её голову, что она не успевала о себе подумать. О еде тем более не думалось. Так и отвыкла Ирина своевременно втолкнуть в себя ложку супа. Да и не принимал организм пищу. Отторгал со всей неприязнью. Хорошо, чай сладкий воспринимался. На чём и держался в последнее время организм.
В трубке послышались гудки. Телефонная связь, как живой родник, привносит в серую жизнь чистоту ощущений.
 
Вот его, Александра, заметка на страничке. Да простит Ирину друг. Без разрешения. Но зато «увековечен»:
 
06. 09.Сегодня приехал на работу утром (меня на подмену поставили в городе возле депо на башню. Она на территории гаража). А гаража практически нет... Боксы, все трактора сгорели, машина завгара тоже. В асфальте воронки. Это во вторник было. Я отдежурил до 17 часов и уехал. Если б до утра остался, не понятно - остался ли  вообще. Сегодня бригадир сдуру вывел двоих, так я в журнале расписался и домой. На рынок заехал, купил масла и майонеза. Практически никто не торгует на этом пепелище. По городу много новых разрушений. Первая семья эту ночь провела в бомбоубежище.
Сегодня к матери приходила её сестра. Сестра живёт на Черёмушках. Говорит, в квартире ни одного стекла не осталось. У неё дача на Красногвардейской.  Это через улицу от нас. Рассказывала, как на огород упала мина и не разорвалась. Она оббегала все инстанции, чтоб разминировали - бестолку. Потом доклепалась до украинских солдат, которые тусили на Пятаке. Они её привезли на БТРе, разминировали, сфотографировали себе для отчёта, а потом ещё и назад отвезли. Так что, бабка на БТРе покаталась.
 
**
 
- Привет, Светлая! – услышала Ирина в трубке голос Людмилы.
- Привет, моя дорогая. Как ты меня красиво нарекла. Как Донецк?
- Бомбят, сволочи.
- Знаю. Хотелось услышать что-то обнадёживающее.
- Давай, Светлая, я тебя обнадёжу.
- Господи, что ты можешь, Людочка?
- Я в церковь могу ходить. Давай, пиши мне на личную страничку родные имена. Я отправлю их всем своим знакомым по разным городам. Мы будем живы!
- А как ты живёшь, Людочка?
- Подруга из Москвы выслала немного денег. Заканчиваются, сволочи. И продукты заканчиваются. Была сегодня на рынке. Хотела купить мороженые «азовские бычки». Не потянула. И не дарят ничего… ладно, у меня еще есть гречка и рис.
- На работу ходишь?
- Чисто символически. Ты слышала, что наш музей пострадал от мины? Ходим убирать завалы и мусор. Детей сейчас родители не отпускают в Центр культуры. Какие сейчас глиняные поделки? Какие художественные кружки? Всё будет после войны.
- Ты там держись, моя девочка. Ладно?
- Нет, Светлая, это ты держись. У тебя внучка на руках. Мне легче – я своих в Россию отправила.
- Даа… поддержали друг друга…
- Не горюй, Светлая! Будем жить. Мы же степняки. А они – непокорённые, - сказала Людмила и отключила телефон.
 
**
 
 
А пока… интернет запестрил новыми сообщениями: никто войну не прекращал. Спасибо, дочь вернулась из Крыма. Всё позади. Будет что вспомнить и рассказать. Но это будет после войны. Только бы повременила с возвращением Марина. Петровский район колом в горле у противника. Её дом уже был ранен снарядом. Надо обязательно сообщить Марине об опасности. Только бы она не выехала раньше времени. Здесь еще опасно.
 
Ночью было светлое зарево. Что горело – не известно. Горело сильно и глобально со стороны ЯКХЗ. Только бы люди остались живы. Только бы меньше слёз.
Серый день начинал свое существование. Осеннее существование, отдалённо напоминающее жизнь. Будет ли она? Продолжится ли? Или кому-то останется обычным надгробным камнем?
 
**
 
Это невыносимо. Ирина свернула в трубочку исписанные мелким почерком листы, смяла их и швырнула в угол. Столько отчаяния было в этой свёрнутой трубочке - стыдно кому рассказать. Она вспомнила, что всегда держала себя в руках, в любом случае улыбалась всем, чтобы не дай Бог, не догадались о её душевной боли. Пусть все думают, что она с неба звёзды в корзинку собирает, по радуге ходит запросто, как по тропинке, что птичьим молоком посуду моет. Всё так и есть. Каждая звезда, да что там звезда, - небо – её! Вот так лихо взять и замахнуться на всё небо.
 
И тут полил дождь. То ли небо услышало наглые мысли Ирины, то ли посмеяться решило над её смелостью, а может, материнские слёзы окропили землю родную.
Война продолжается.
Первые 19 залпов были неожиданными.
 
07.09.14


Рецензии
Ну вот... А я-то думала, хоть немного поддержала, подняла дух нашей встречей)
Оказывается, нет...
Ирочка, неужто никто не проявил внимание к девчушкам? ) Простите, если всё так...

Хорошо написала, молодец) Будем жить!

Елизавета Хапланова   09.09.2014 08:53     Заявить о нарушении
Только ты..... Только ты, Лизочка, была внимательна к моим девочкам. Я об этом рассказала. Я видела твои глаза соскучившейся мамы. Я видела, как ты прижала к себе ребеночка, как внимательна была к Лизавете. Тебе некогда было всё увидеть.
Видела поведение Айны? Нади?... Пусть.

Ирина Горбань   09.09.2014 12:41   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.