Пан!

Сидел на старой коряге Пан, на свирели играл. Настроение амурное было, но делать ему ничего не хотелось. Наследственность,- подумалось мельком. Папа его сам Аполлон Мусагет, мама – нимфа. Глянул в озерко близлежащее, а оттуда рожа страховидная глядит. Рога, шерсть дикая, глаза косо поставлены, а губы наружу выворочены. Туловище козлиное, на ногах копыта. Ужас чего такое там! Но, с довольно-таки  большим бантиком  и, где надо! Плюнул в водоём, да стал далее музицировать! Хорош! Нереиды, да нимфы окрестные заслушались. Из своих речек, да лесов повылезли. И всем-то древолюдям-лапидам музыка чудесная слышна. Кентавры мудрые и те разнежились. На всех от неё находит состояние покоя и расслабленности. Тишина вокруг волшебная, потаённая! Но, только до поры это. Придёт в ярость или негодование Пан, или обидит его кто, такое начинается, сами боги  и те не выдерживают! Отцу на помощь и утеху приходит дочка его неистовая, Паника! И все в полном безумии, да страхе, с места срываются, бегут не глядя куда, и гибнут по дурости собственной, и, не понимая даже, чего боятся и от кого спасаются! Потому и нет врагов явных у Пана. Кто посильнее, заявляет, что связываться, мол, неохота, а слабых никто и не спрашивает. Цыц, да нишкни! Паникёр!
Никакого затишья не было. Спасали бетонные плиты перекрытия. Сухая степная земля, да два слоя бетона, чуть не по полметра. Степан Кухарчук, сержант  аэромобильных войск Украины, просто пропадал от жары. Сейчас бы в ставочек у хаты. Залезть по пояс, сидеть, да чай с вареньем  пить. И вареники мамины. А жена сало режет, яичню варганит! Тут Степана аж передёрнуло. Свинцовый мерзкий запах сгоревших в бронетехнике тел давно пропитывал округу. Воду подвезли ещё прошлой ночью, но пить её, чуть не вскипевшую за жаркий день было противно. Есть хотелось до одури. Нет, еда была. Армейские пайки своей, украинской армии, и состоявшие из банки килки в томате, супа-пюре и сухого печенья лежали ящиками. Были и трёхлитровые стеклянные банки с самым домашним припасом: закрученным под консервными крышками кем-то из жителей салом, солёными огурцами и помидорами. Только есть всё это было страшно. На солнце рыбные консервы как бы разбухли, и выдавливали на банках выпуклости. Когда их открывали, то и по запаху становилось ясно, не ешь, козлёночком будешь! А про домашние соления и говорить не приходилось. Троих бойцов пришлось отправить срочно в тыл. И были большие сомнения, что они прибыли в госпитал живыми. Степан сидел голым по трусы. Его тельняшка, гимнастёрка и бриджи были зарыты в землю таким образом, что наружу торчала лишь узкая полоска от каждой вещи. Ещё старый дед, прошедший войну сначала в дивизии "Галичина", а затем в схронах УПА-УНСО, попав в советский лагерь обучился там у зека  нехитрому искусству борьбы со вшами. Конечно, действовало хуже чем вошебойка, да и в баню бы пора. Но, где там! Вечер опускался на степь. Обстрела не было, жизнь степи не прерывалась. Где-то кричал коростель-дергач, тожно вскрикивала перепёлка. Обычные дела, ну, если закрыть глаза. Откуда взялась эта легковая машина, Степан так и не понял. Подлетев на скорости к его блокпосту, тёмно-красные "Жигули", ещё первого номера, неизвестно как дожившие до дней сегодняшних, распахнули двери, и оттуда вылетела пара мужиков, с эмблемами батальона сил территориальной обороны "Адар"на зелёной униформе. расные распаренные лица, волосы, совершенно мокрые от пота, расхристанные, без ремней и оружия, с совершенно безумными глазами. "Тревога"!-заорал один из них,- "русские танки, целая бригада, окружили наш батальон. С ними десантники там российские. Дикие! Ужас, ужас! С бородами чёрными, "Аллах Акбар", - "всех режут, а головы с собой, звери, берут. Видать, для отчёта. Их там море просто! Еле вырвались! Спасайтесь, кто может, поднимай шлагбаум!" И они рванули далее. Степан не терял ни минуты. Народ уже повскакивал на бруствер. И, действительно. Вдалеке клубилась степная пыль. "Танки",-понял Степан и как был выбежал на шоссе. За ним рванули сотоварищи. Семь километров степью, большинство босиком и в трусах. Без оружия! И только тогда они обнаружили, что по дороге, со стороны их блокпоста, движется действительно колонна машин, но флаги на ней были ОБСЕ, а на цивильных машинах следовали корреспонденты.
Дочь Пана как всегда сработала блестяще!
В своём президентском кабинете, что на шестом этаже правительственного билдинга, президент Украины Петро Порошенко всматривался через окно в ночной Киев. Кое-где свет ещё был. Веерные отключения электричества не касались здания Парламента, Министерств и некоторых госпиталей. И на улицах, где не работали ни светофоры, ни уличное освещение,ещё местами видны были  отблески огня. Разожжённые на перекрёстках в пустых железных бочках костры, помогали редким прохожим дойти домой. Зима выдалась холодной, но температуру в квартирах держали на 12 градусах. Ниже же хотелось, но было нельзя. Могли замёрзнуть трубы с холодной водой. Горячей уже люди не видели с лета! Шёл февраль 2015 года. Судорожно допив из стоявшего на подоконнике стакана коньяк, Петро тут же наполнил новый. Пил он уже третий день подряд, и начал замечать, за тяжёлыми шторами его кабинета поселились какие-то неясные существа, стремительно исчезавшие под креслами,как только к нему кто-либо заходил. Заев коньяк тонко нарезанным лимоном, пан президент тяжело вздохнул. И было отчего! Дела его шли блестяще. Предприятия на территории Росии, а значит и в Крыму, были под арестом. Те, что принадлежали на Украине почти все разрушены, или расположены как на грех на территории Новороссии, и конфискованны,  ввиду объявления его иностранным агентом и даже предателем! Россия от него уже окончательно отвернулась, заметив, что иметь дело с человеком, у которого семь пятниц на неделе, практически невозможно. Но и Европа с Америкой в последнее время предпочитают иметь дело с проклятой барышней с косой, так напоминающей выпущенные ею наружу мозги. Гад был Янукович! И чего ему стоило отдать приказ и милую барышню нежно так, да  придавить, как кошку, дверью. Я вон на него сколько всего навесил. Одних убийства не сосчитать! А тут ещё одно. Маленькое такое. А посадить за убийство Яйценюха! У вражина, не нашего Бога! Гад! Успел! Успел, сука, соскочить! Сейчас в Майями, небось, кролик яйцекладущий! Так бы их всех сам поубивав бы! И с этими словами Петро принял на грудь ещё один стакан, гордо  себе скомандовав: Господа офицеры! Пьём здоровье прекрасных дам. Локоть выше эполета! Какая-то мысль всё время ускользала из его ослабленного алкоголем внимания. И вдруг всё вспомнилось. Надо было бы ему позвонить в Белый дом. Нет, не в тот, что в США. В российский Белый дом. Почему то в голове у него засела и не исчезала мысль, главой России стал Дворкович! И теперь всё сразу наладится! Петро Порошенко  взял ресивер от телевизора и стал набирать код. Результата не было. Тогда он открыл окно, подумав, что работает система антипрослушки. И замер. Этаж был шестой.Улицы и крыши покрывал хорошо видимый  отсюда белым снег. Пели какие-то райские органы. И вдруг в голове промелькнула мысль: Вот я тут коньяк пьянствую, а русские танки вступают в Киев! Внизу на улице действительно шла грохочущая колонна. Некому было разъяснить пану президенту, что Кличко-мэр города, получил от горожан Берлина праздничный подарок-оплату бензина и мазута для разовой уборки улиц! Ко дню годовщины ухода небесной сотни, город собирался немного почистить себя от снега. Да всё это уже не интересовало Петро Порошенко. Последний президент Украины распластался на снегу. А во тьму хихикая уходили любитель спиртного Пан и его скромная дочка! Паника!