Охотничьи истории Почему баранина вредна для зубов

 Не люблю, мужики, я баранину, хоть убей, — вредна она для зубов, — начал свой сказ самый молодой из охотников, паренек по имени Матвей со смешной кличкой «Гарсон», сутулый, как вопросительный знак.

Почему его так в деревне кликали на французский манер? Дело было так: пошло это от его учительницы французского языка, Виолетты Степановны Крюк, когда Матвей еще совсем зеленый был и учился в младших классах.

Женщина она была статная, боевая, с огромной копной волос, завязанных в пучок и торчащих, как пенёк. Так вот, поймала она как-то раз Матвея за постыдным занятием у себя в саду — воровстве яблок. Сидит он, значит, на чужой яблоне, как воробей, и слазить не хочет — боится Виолетту, уж больно она строга.  Да и понятно, попался, так сказать, с поличным — надо ответ держать!

Как она его только не уговаривала добровольно слезть и покаяться в содеянном — ни в какую. Пока не решилась мадам Крюк на военную хитрость — начала свою речь о капитуляции на языке Вольтера и Наполеона толкать. Услышав такой языковой изыск, шалопай наш, как привороженный, спустился и сдался на милость победительницы. Вернул все яблоки этой гаргулье. Виолетта Степановна проявила милосердие к военнопленному, яблок не взяла, а влепила затрещину пацану и произнесла: «Un bon gar;on». Это по-ихнему значит «хороший мальчик». Вот и прилипло к нему эта погремуха — «гарсон».

— Дело было осенью, в начале охотничьего сезона, — затянувшись цигаркой, продолжал свой рассказ Матвей, — осень была холодная, часто моросили дожди. Разбили мы с мужиками стан в ближнем околке возле озера. Гуся, утку, значит, ждем, ага. Птицы косяками плотно в небе идут, но все как-то мимо. Да что перелетной дичи, даже ворон в нашем околке почему-то не было. Правда, живность одна все-таки обнаружилась. Пошел один из наших в кусты нужду справить и с криком оттуда выбегает через минуту, орет благим матом. Пошли мы полюбопытствовать о причине этого ора. А там ёжик сидит, хмурый такой, недовольный. Видать, контакт с нашим бедолагой был ему неприятен. Посмеялись мы над мужиком этим. Дали ему санитарные 200 грамм и кличку придумали на закуску – Ежик. Ага, уже вечер скоро, еды-то с собой не взяли, понадеялись на авось. В животах урчать начинает, даже смешно сказать - водку никто не пьет. Без закуски как-то непривычно. Что делать? Собрали вече, мужиков человек около десяти было, и решили пару добровольцев на старом УАЗике в ближайшую деревню отправить. А точней, один всего доброволец был нужен. Машина была этого самого мужика Ежика. А доверять свою "ласточку" он никому не хотел. Выборов как таковых не было – отправили в эту продовольственную экспедицию и меня как самого молодого.

  Так вот купили мы, значит, барана в деревне. Ну, как купили… водкой рассчитались. Поторговались для вида. И вот горькая из багажника перекочевала к мужику — хозяину барана, а барашек, стало быть, на ее место улегся. Такой вот, круговорот водки в природе , «ченч» . Дорога после нудных дождей, которые шли каждый день, была вся разбита, поэтому ехали медленно, чтобы не застрять. Наступила ночь, и мы сбились с пути. Чтобы не испытывать судьбу и не заблудиться окончательно, мудрый Ёжик предложил подремать до утра. А когда начнет светать, увидим дорогу и продолжим свой путь. Разложились, как смогли. Неудобно — сиденье не пуховая перина. Но вот беда, баран-то шебутной попался, перебрался он из багажника на заднее сиденье и давай кидаться на нас. Ежику в ухо рогом своим заехал. Прям не баран, а бык  корридный. Ну, мы с дядькой Ежом церемониться с этим агрессором не стали. Выволокли его из машины в чисто поле, привязали буксировочным тросом за одну ногу, а второй конец к чахлому деревцу, растущему возле места нашей временной стоянки. Пускай, мол, попасётся на воздухе, травку жуёт, вес опять же прибавляет. Всем спокойно.

Как только светать стало, выползли мы с этого временного ночлега, руки-ноги затекли. Разминать стали. Глядь, а наш зверюга кудрявый от троса то избавился, и пасется себе мирно на полянке.. Давай мы с Ежом гоняться за ним, а он не только шебутной, но и резвый оказался, бегает от нас, окаянный, вокруг нашей машины. В догонялки решил с нами потягаться. Бегали мы за ним, бегали…безрезультатно. Умаялись аж до пота. Сели перекурить. Мужики нас там уже, наверное, кроют, лопухов нерасторопных, по-черному. Казан для шурпы или плова ждет — не дождется. Кумекать быстрей надо. И тут дядька Ёжик ответ нашел на исконный русский вопрос: «Что делать?» Вспомнил, что у нас в машине пару ружей лежит, мы же на охоту приехали. И патронов холщовый мешок, там и картечь, и дроби разного калибра, видимо-невидимо...

А шурпа отменная вышла, бульон жирный, питательный, с лучком и перчиком, да под ледяную водочку!.. На природе такое объедение! Одна только напасть — мужики себе зубы переломали от картечи и дробинок разных. Почти цельный стакан потом оттуда со дна казана выудили. Напились они и с кулаками на нас бросились. Все по зубам заехать пытались.

— Вот я и говорю, не люблю я баранину теперь кушать, для зубов она вредная больна,

закончил свой рассказ паренек Матвей по кличке Гарсон, шамкая своим беззубым ртом..