Про еду

               Катя любила ходить с бабушкой всюду. В магазин за хлебом, за молоком. В "Китайку",  в гастроном через дорогу, в " Диетический", в хлебный на углу на "Маслопроме",  в жилгородок: там  тоже был очень хороший молочный магазинчик. Почти везде были очереди. Но это было как раз то, что нужно. Для Кати.
              В  очередях людям было скучно стоять просто так, и они разговаривали. А слушать чужие разговоры, особенно разговоры взрослых,  Катя любила больше конфет. Тем более, что взрослые были новые, и не запрещали слушать, не то что мама, когда приходили  гости. Никогда не разрешала сидеть за общим столом. А в очереди можно было уши развесить, глаза растопырить  -молчать и слушать. Столько интересного! Старики вспоминали войну, ранения, госпиталя. Женщины обсуждали детей, рецепты, что -где вчера давали, делились всякими хозяйственными хитростями Сплетничали. Были и такие, кто мог всю очередь вовлечь в диспут, пересказывая какую-нибудь статью из газеты. Если уж очередь  начинала очень громко шуметь, то тогда продавец недовольно шикала и говорила: "Товарищи, потише, мешаете работать! " Все сразу замолкали, но не надолго.
      Вот где не было очередей, так это на базаре. Маленьких базарчиков было много, и в городе был один Большой базар, который потом стали называть Старым базаром, а сейчас он вообще превратился в Птичий рынок. Но он находился далеко от дома в Киткрае, и туда бабушка старалась ездить без Кати. С ребенком, у которого было примерно семь ног, шесть рук и четыре языка в одной очень упрямой голове,  ездить далеко, да еще ходить по Большому базару было тяжело. Ходили Катя с бабушкой на базарчики. Самый близкий к дому был возле "Диетического" магазина.
        Базарчик был дикий. Прямо на земле торгующие расстилали газетки, картонки и выкладывали фрукты, овощи, ставили холшевые мешки с семечками, какие-то ящички. Продающих было немного- человек десять обычно, не больше. В июне была клубничка в тазиках, ее продавали отмеряя гранеными стаканами, накладывали в газетные кулечки или в кулечки сделанные из  пожелтевших страниц книг, редиска в пучках, перевязанных ниткой. Потом  шли вишня, абрикосы, яблоки, огурцы, помидоры и картошка, перцы и синенькие. И почти все лето укроп, петрушка и зеленый лук.
     Катина бабушка знала на базарчике всех бабусек. Она подолгу останавливалась и разговаривала, ну, конечно, возле тех, кто продавал самодельные леденцы на палочке, "петушки" так необходимые Кате, бабушка не останавливалась никогда. А вот возле своей подруги, баб Мани, застревала надолго. Катина бабушка и баба Маня обе были хохлушками и разговаривали не всегда понятно для Кати, немножко смешно, забавно. Катя знала, что это украинский. Сказки на ночь бабуля рассказывала только на украинском.
      Остановились возле баб Мани и в этот раз.  Разговорились. Но тут подошла покупательница, апашка. Старенькая уже, спина согнутая. Взяла в руку пучок укропа, повертела в пальцах и обратно бросила.Сказала что-то на своем и пошла. Катина бабушка Поля и баба Маня молчали. Но когда апашка удалилась на приличное расстояние -рассхохотались. " Ишь, ты, русские как бараны, траву едят!" -перевела тетя Поля. Они, обе очень хорошо понимали и говорили на казахском. Они не обиделись на апашку, они знали что привычки в еде у всех разные. Похихикали и разошлись.
     Уже давно умерли баба Маня и баба Поля, и та апашка, которая шла по базару, тоже окончила свой век. Нынешние казахи и едят, и сажают и петрушку, и укроп. В магазинах можно купить невиданные заморские манго, бананы. Да хоть какую маракую!
 -Баб Мань, баб Поль, вы не поверите, у нас на главной улице, на бывшей Ленина, ресторан появился "Петрушка Мейрамхана"  называется. А напротив еще и "Рукола" имеется. В честь рукколы, или  руколлы -прянность такая итальянская. Гадость противная. И как ее вообще есть можно? Я не знаю.