Южный загар

1
За иллюминатором самолета убегала куда-то назад взлетно-посадочная полоса аэропорта Домодедово. Стоял пасмурный ноябрь две тысячи шестьдесят седьмого. Летательный аппарат легко оторвался от земли и начал набор высоты. Внизу виднелось шоссе с автомобилями, кажущимися игрушечными, а также поля и деревенские домики, напоминавшими с высоты спичечные коробки. Еще немного, и низкие облака скрыли всю эту картину от взгляда прильнувшей к иллюминатору брюнетки, облаченной в белый халат.  Врач экспедиции, Фаина Голдман знала, что Вадим Гроссман, командир воздушного судна, всматриваясь в мониторы, сосредоточен на управлении лайнером и переговорами с диспетчерской службой, поэтому девушка обратилась ко второму пилоту Владимиру Лаптееву. В этот момент Владимир показался ей более доступным для общения, чем первый пилот.
-Володя, а почему обычно Вадим взлетает прямо вверх, а теперь разогнался и взлетел так, как обычный самолет?
-Фаина, не забывай, что мы теперь не в горах, не в пустыне, не в лесу. Мы в расположенном недалеко от Москвы аэропорту Домодедово. Это крупнейшая воздушная гавань как московского авиаузла, так и всей России. Над нами кружат, взлетают, заходят на посадку лайнеры с сотнями людей. В этих условиях, вертикальный взлет нашего “пепелаца” может привести к аварии с многочисленными человеческими жертвами. При этом, могут пострадать люди также и на борту нашего воздушного судна. В таких условиях, применяется только горизонтальный взлет – слегка нахмурив брови, ответил Владимир.
-Спасибо за информацию, Володя. Мне этот аэропорт показался целым городом. Теперь буду знать, что посетила крупнейший российский аэровокзал. Раньше я ведь даже не знала, что этот аэропорт самый большой на постсоветском пространстве.
В салоне лайнера находится девять человек. Все они – участники экспедиции. Команда летчиков состоит из четырех человек – Вадим Гроссман, высокий  стройный сорокадвухлетний брюнет – командир воздушного судна (он же первый пилот); Владимир Лаптеев, светловолосый тридцатидевятилетний крепыш среднего роста - второй пилот; Роман Баранов, невысокий щуплый сорока одного года шатен - штурман; и Николай Литвинов, светловолосый высоченный мужчина тридцати семи лет, атлетического телосложения – бортинженер. Эти люди работают вместе уже много лет. Они составляют единую, слаженную, дружную команду. Кроме команды, в состав экспедиции входит еще пять человек: две женщины Фаина Голдман, жгучая статная брюнетка тридцати семи лет - врач и Галина Береговая (в девичестве – Кремень), улыбчивая стройная блондинка тридцати трех лет - переводчик; и трое мужчин – научный руководитель Леонид Левит, коренастый лысоватый профессор (ему уже шестьдесят пять);  инженер-программист Андрей Береговой – сорокапятилетний брюнет с небольшим брюшком, супруг Галины и, наконец, военный консультант экспедиции, генерал Константин Ланов, русый мускулистый пятидесятипятилетний мужчина спортивного телосложения.
Следует отметить, что Фаина является гражданской супругой Дмитрию Девяткину, старому другу всего экипажа самолета.
-У меня тут немножко коньячка имеется! Во избежание аварий и жертв, нашим друзьям из команды летчиков я не предлагаю, а вот прекрасным дамам, профессору и генералу – пожалуйста!  – воскликнул Андрей Береговой.
-Я не откажусь! – первым ответил Константин.
-Присоединяюсь! – улыбнувшись, сказал Леонид.
-А как наши девушки? Чего молчим? – настойчиво поинтересовался Андрей.
-Мое участие может потребоваться в любой момент, как это имело место однажды в небе над Польшей, поэтому я оставляю за собой право остаться полностью трезвой – ответила Галина.
-Галя все верно сказала, я солидарна с нею. Не в моих правилах, пить во время полета крепкое спиртное. Тем более, что и моя помощь может оказаться востребованной каждую минуту  – сказала Фаина.
-Стало быть, нам придется сообразить на троих! – раскатисто резюмировал генерал.
-Ладно, Андрей, наливай, заправимся! – сказал профессор.
Андрей разлил армянский коньяк по трем рюмочкам и предложил Левиту, как самому старшему, произнести тост.
-Я буду краток, – начал профессор – я просто предложу осушить рюмки за успех нашей экспедиции! – с этими словами Левит соприкоснулся своей рюмкой сначала к рюмке Константина, затем к рюмке Андрея.
Несколько часов пролетело совсем незаметно, когда Вадим через громкоговоритель сообщил:
-Мы уже пролетаем над побережьем Средиземного Моря. Готовимся к посадке. Просьба пристегнуть ремни безопасности!
-Необычно выглядит Тель-авивская набережная, как ее называют "Таелет Тель-Авив", обычно тут небоскребы, а теперь какие-то старые постройки – заметил Андрей, взглянув в иллюминатор.
-Еще бы, мы ведь попали в самый разгар Шестидневной Войны – заметил Леонид.
-Так мы что, попали в средневековье? – удивилась Галина.
-Никак нет! Шестидневная Война была в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году – отчеканил генерал.
-Сорри, я перепутала со столетней войной – улыбнулась блондинка.
-Ничего, ничего, бывает! Хорошо, еще, что не древний Рим! – генерал ответил серьезно, однако, уголки его губ выдавали улыбку.
-А кто с кем воевал? – поинтересовалась Фаина.
-Армия Обороны Израиля поставила на место зарвавшихся арабов – сказал генерал.
Генерал, вероятно, хотел что-то добавить, но тут в громкоговорителе прозвучал голос командира воздушного судна:
-Внимание! Опасная ситуация! Нас взяли в кольцо несколько истребителей. На запросы по английский не отвечают! Срочно требуется помощь переводчика! Желательно также присутствие военного консультанта – сообщил Вадим.
Галина подошла к Константину.
-Как себя чувствуете? Вы не сильно пьяны? – поинтересовалась она у генерала.
-Отлично чувствую! Я трезв, как стеклышко! Та доза, что я принял это капли! Это просто лекарство, как для души, так и для тела! Пошли к командиру, я слышал, что требуется наша помощь – улыбнувшись, ответил Константин.
Он и Галина подошли к Вадиму. Следует отметить, что кроме европейских языков, Галина отлично владеет ивритом и арабским.
-Что за самолеты нас окружили? – указав на монитор компьютера, спросил Вадим.
-Израильские ВВС готовы к горячему приему! Это реактивные “миражи” французского производства! – прокомментировал Константин.
Внезапно на компьютерном дисплее командира воздушного судна, рядом с окном, где в голубом безоблачном южном небе виднелись израильские самолеты, открылось зеленое окно с надписью:
“Верю, надеюсь, жду! Вперед, мой херувим! Твоя фея”.
***
Леонид Левит сидел в своем кресле и поглядывал в иллюминатор. В голове у него вихрем проносились события последней недели.
Осенним утром, еще до начала рабочего дня, в прошлый вторник, ровно неделю назад, около директорского корпуса компании “Time Travel Technologies” (сокращено TTT) остановился фиолетовый внедорожник “вольво”. Леонид увидел машину через окно своего кабинета. В водителе внедорожника, вышедшем и направившемся к проходной офиса TTT, Леонид узнал главного пилота тайм-джета, Вадима Гроссмана. Вадим позвонил накануне вечером и договорился насчет утренней встречи с профессором. У пилота имеется бесконтактная карта-пропуск для проходной, и через пару минут Вадим уже был в приемной. Здесь следует отметить, что Левит выполняет обязанности заместителя директора компании TTT по научной работе.
-Как дела, Вадим? – первым подав руку, спросил Левит.
-Дела нормально. Можно сказать даже отлично – отчеканил пилот, обменявшись крепким мужским рукопожатием с профессором.
-Дима Девяткин там у вас как? Он адоптировался в новой жизни нормально? Он летает? – поинтересовался Левит.
-Дмитрий Девяткин летает, и с парашютом прыгает. У него также все отлично. Он работает в одном из местных аэроклубов. Дима там летчик-инструктор. Адоптировался он великолепно. Я недавно его видел. Старшую сестру моей дамы сердца, Инну Иоффе, мы отдали в надежные Димины руки – ответил Вадим.
-Ты смотри-ка! У тебя уже и дама сердца появилась! А что привело тебя ко мне? Да еще в такую рань? – поинтересовался Левит.
-Я нуждаюсь в помощи! Это связано именно с моею возлюбленной! И уверен, Леонид Григорьевич, что Вы сможете мне ее оказать!
-Рассказывай, старый друг, я тебя очень внимательно слушаю! – ответил профессор.
Пилот начал свой довольно длинный рассказ, из которого следовало, что он познакомился с милой девушкой, журналисткой, тридцатисемилетней Леей Марковной Иоффе. Познакомился через ее старшую сестру, Инну. Инна связалась, по телефону, с лучшим аэроклубом в городе. Именно в этом аэроклубе и работает Дмитрий. Инна старше сестры на пять лет. Она уже давно мечтала совершить прыжок с парашютом, и ей порекомендовали грамотного инструктора, Дмитрия Девяткина. На встречу с Дмитрием Девяткиным Инна, воспитатель детского сада, пригласила (в качестве группы поддержки) свою бойкую младшую сестру, опытную журналистку Лею. Именно там, в местном аэроклубе, и познакомился Вадим со своей будущей дамой сердца Леей Иоффе. Лея оказалась всесторонне развитой личностью. Ее интересовало абсолютно все. Они разговаривали с Вадимом об искусстве, о науке, и естественно, о путешествиях. Молодые люди сразу понравились друг другу и стали встречаться. Как-то однажды, при их разговоре присутствовал Дмитрий, который рассказал свою историю. Дмитрий рассказал, как он погиб в прошлом, во времена Великой Отечественной Войны и, благодаря Вадиму и его команде, оказался в двадцать первом веке. Лея сразу же загорелась идеей.
Дело в том, что прапрадед Инны и Леи, Семен Бернштейн, в прошлом также был военным летчиком. Он бил фашистские “мессершмидты”, в небе над Берлином, в 1945 году, а после окончания войны Семен, тогда еще одинокий еврейский парень, эмигрировал в Палестину. Вскоре, там образовалось государство Израиль. Вскоре, на обетованной земле, Семен обзавелся семьей, женившись на бывшей узнице концлагеря Аушвиц, Саре. Вскоре у них родилась дочь Дина, бабушка Инны и Леи. Следует отметить, что на исторической родине Семену также пришлось воевать за штурвалом самолета. Однако, в горячем ближневосточном небе 1967 года, в самый разгар Шестидневной Войны, самолет Семена Бернштейна, после многочисленных удачных вылетов по целям в Египте, был сбит сирийским расчетом ПВО.
-А вернуть в наш мир Семена Берштейна? Слабо? – спросила Лея.
-Я даже не знаю, мне надо подумать – ответил Вадим.
-Ну, а я подумаю, ответить ли тебе, Вадик, “да” на предложение стать твоей второй половиночкой! – завелась Лея.
-Фея моя, не сомневайся, твой херувим сделает все, на что способен!
Вадим взял небольшой тайм-аут во встречах с Леей. Он проштудировал всю историю Израиля, с особым упором на Шестидневную Войну. Он понял, что ничто не мешает ему и его команде спасти Семена Бернштейна. Естественно, что в своем времени Семен погиб, также как и Дмитрий, но перенести его в двадцать первый век, и спасти в 2067 году, теоретически возможно. Однако, без помощи старого друга, профессора, тут не обойтись.
-Вот такая вот моя проблема – завершил свой длинный рассказ Вадим Гроссман.
-Вадим Иосифович, Вы ведь уже не мальчик! Такие вещи надо прорабатывать и прорабатывать! Ну, отшутились бы от девушки! Ведь если говорить серьезно, тут есть очень много факторов, которые могут помешать нам, спасти Семена Бернштейна! – воскликнул профессор.
-Лея ведь уже поверила в меня и мою команду! В нас также поверила и ее двенадцатилетняя дочь Екатерина и ее отец, пенсионер Марк Аронович! Ну а я верю в Вас, Леонид Григорьевич! У нас все получится! Мы гении, мы лидеры! – твердым командирским тоном, не терпящим никаких возражений, парировал пилот.
-Все верно, Вадим, я сделаю все, что от меня зависит! Однако, ты должен учитывать две группы факторов. Первая - это технические ограничения системы временной телепортации. Вторая – это возможность военного противостояния как с любым истребителем того времени, так и со средствами ПВО – сказал Леонид.
-Вторую группу факторов я и мои орлы уже детально проработали, тут все под контролем. Наше воздушное судно может успешно отбить атаку как любого самолета времен шестидневной войны, так и средств ПВО того времени. Однако, естественно, лишний раз лезть на рожон я не собираюсь, и любой конфликт мы постараемся разрешить мирным путем. Кроме того, мы даже воспользовались помощью нашего главного военного консультанта, генерала Константина Ланова.  А вот насчет первой группы факторов, я даже не понимаю, в чем же могут быть проблемы? – удивился пилот.
-Система временной телепортации обеспечивает временное разрешение равное одной минуте. Дмитрию, также как и Галине, в свое время повезло, что они получили такие ранения, которые не привели к их мгновенной гибели, иначе бы нам спасти этих людей не удалось – сказал профессор.
-Я, кажется, начинаю понимать! Если смерть произошла мгновенно, то вероятность спасения стремится к нулю. Так как различить, где человек еще живой, а где уже погиб, не хватит разрешающей способности системы телепортации. Верно? – уточнил Вадим.
-В общем, Вадим, ты догадливый еврейский парень. Все верно понял – с этими словами профессор похлопал пилота по плечу.
-Так как же нам быть – поинтересовался пилот.
-Сейчас не думай ни о чем! Я свяжусь с тобой, как только пробью всю инфу по Семену. Сегодня вечером все будет известно! Если все хорошо, то мне готовиться пару дней. Вот только в понедельник я должен быть в командировке, в Москве – ответил Леонид Левит.
-Никаких проблем! Я заберу Вас во вторник утром из Домодедово! – отчеканил пилот.
***
Осенним ноябрьским вечером, когда за окном барабанили капли дождя, на мобильник Леи Иоффе пришла СМС-ка: “Есть важные новости! Надо срочно встретиться! Твой любящий херувим!”. Вадиму очень нравилось, что девушка окрестила его кличкой “херувим” (крылатое небесное существо, близкое к Богу, из древнееврейской мифологии). Он же стал называть ее “фея”, просто заменив первую букву ее настоящего имени. Лея быстро перезвонила Вадиму и они договорились встретиться.
-Мне только что звонил заместитель директора по науке! Есть возможность спасти Семена Бернштейна! – с ходу выпалил пилот.
-Спасибо, мой херувим! Я ведь верю в тебя! Недаром херувимы обеспечивали Бога воздушным транспортом! – звонко рассмеялась Лея.
-Полетишь с нами? – спросил Вадим.
-Не знаю. У Марка Ароновича слабое сердце. Он не переживет, если со мною что-то случится. Да и Катю на кого оставить?
-Оставь Катю с Инной, а с Марком Ароновичем я сам поговорю. Он меня уважает. Да и я его уважаю. Таких отличных вечеров за рюмкой чая, как у Марка Ароновича, я давно не припомню! Надо чтобы ты с нами летела! – настаивал пилот.
-Ладно, я поговорю с отцом, а ты ориентируйся на пятницу вечером. Разговор с моим папашей предстоит нелегкий. Будь без “вольво” и без самолета. Будете обсуждать проблемы за рюмкою чаю. Я же постараюсь договориться с Инной, насчет Кати – сказала Лея.
***
Израильские пилоты взяли тайм-джет в тиски.
-Грамотно действуют – заметил Константин.
Внезапно в наушниках первого пилота прозвучала фраза на родном, русском языке. Правда, печатными в ней были только междометия. Израильский пилот, сидевший за штурвалом французского “миража”, ругался русским трехэтажным матом.
-Требуется главный переговорщик – объявил Вадим по громкой связи. Главным переговорщиком в команде называли Леонида Левита.
Левит одел наушники и взял микрофон. Он разговаривал с пилотом и в его речи, кроме русского мата, проскакивали словечки на идише.
-Мы научная экспедиция! Я говорю по русский! Мы не собираемся ни с кем тут воевать! Да и вообще мы покидаем ваш район боевых действий! – сказал Леонид.
-Вот так бы и сразу, еб***й шлимазл! Вылетайте в сторону моря! Гей какун, на х**!– раздалось в наушниках профессора. Вадим слышал все переговоры Левита с израильтянами.
-Переходим к плану “Б”, так как план “А” не сработал. Сообщите о готовности – приказным тоном сказал Вадим своей команде, по внутренней связи.
-Есть готовность! Переход на план “Б” – отчеканил Владимир Лаптеев.
-Роман, здесь возьмем на запад миль на сто и зайдем не тут, над Яффо, а севернее, между Тартусом и Латакией, в районе Баниаса – сообщил первый пилот штурману.
-Есть! Ввожу новый курс в компьютер! – отрапортовал Роман Баранов.
Береговая линия стала отдаляться и вскоре пропала из виду. Самолет оказался над водой. Вокруг никого не было. Стоял солнечный безветренный день, 8 июня 1967 года. Где-то внизу тихо плескались волны Средиземного моря.
-Бортинженер! Включить систему лазерной активной защиты и увеличить радиус защитного круга до трехсот! Включить защиту от обнаружения радарами! Включить бортовые средства РЭБ! Частотный план сто двадцать пять дробь три! Выходим в зону активных боевых действий! – скомандовал первый пилот.
-Лазерная активная защита включена, радиус триста! Антирадарная защита активирована! Бортовая система РЭБ работает с частотным планом сто двадцать пять дробь три! – отрапортовал через минуту бортинженер Николай Литвинов.
Вскоре берег появился опять. Это был каменистый угрюмый берег, без каких-либо строений. Людей на берегу также не было. Даже один беглый взгляд на этот берег, как бы подсказывал: “вражеский берег”.
Внезапно, навстречу самолету Вадима направился реактивный самолет. За ним наблюдалась еще пара таких же истребителей.
-А это что за перцы? – поинтересовался командир воздушного судна.
-Это сирийские ВВС, истребитель Миг-21, советского производства. Вон за ним еще пара сирийцев подтягивается – пояснил Константин.
В отличие от своих израильских коллег, сирийский пилот вообще не стал разговаривать, а сразу же выпустил по самолету Вадима четыре ракеты “воздух-воздух”…
***
Лея возвращалась домой за рулем своего маленького “фиата”. Стоял ноябрьский вечер 2067 года. По стеклу машины барабанил затяжной осенний дождик. Она возвращалась из пригородного санатория, где у нее было интересное интервью с администрацией этого заведения. Вот уже виднелись вдали небоскребы минской агломерации. Дорога была почти пустая и Лея задумалась. Так получилось, что ее старшую сестру, еще вчера забрали в больницу с острым приступом аппендицита. Инну срочно прооперировали. Теперь оставить Катю не на кого. Да и отец, все время беспокоится за свою “младшенькую красавицу”. Когда Лея сказала, что свяжется со своей подругой, Светой, на предмет оставить на время дочь, Марк Аронович сказал, что Лея не должна лететь “на войну”, дескать, не женское это дело. Все ее доводы, что в команде экспедиции есть уже две женщины примерно ее возраста, отец игнорировал. Даже истерику устроил, старикан. Он стал таким раздражительным пару лет назад, после того как умерла его супруга, мать Леи и Инны.
За окном “фиата” быстро стемнело. Лея была так занята своими мыслями, что, выехав на развязку, не заметила желтый треугольник с фигуркой землекопа, стоящий прямо на пути автомобиля. Лея ездила этой дорогой каждый день, но этого знака, “дорожные работы”, еще вчера здесь не было. Удар был внезапный и довольно сильный. Лея потеряла сознание…

2
Махмуд Тантауй, командир звена сирийских ВВС, заметил тарелкообразный самолет, приближающийся со стороны Средиземного моря. Самолет приближался быстро и практически бесшумно. Вот он уже пересек воздушное пространство Сирии. Что бы это такое могло быть? Он точно знал, что ни в одной из армий арабских стран, участвующих в войне, таких самолетов нет. Он даже сильно сомневался, что это израильский самолет. Однако, Махмуд решил, что в любом случае перед ним враг. Он быстро подумал, что одной ракеты может оказаться мало и быстро четырежды нажал гашетку. Моментально все четыре ракеты “воздух-воздух”, с автоматическим самонаведением, имевшихся на борту его Миг-а, ринулись к самолету. Тантауй уже хотел было облегченно вздохнуть, но ему сразу пришлось сожалеть об этом необдуманном поступке. Дело в том, что все ракеты разлетелись в разные стороны. Ни одна из них так и не достигла цели. Одна улетела в море, а три других развернулись в сторону самолетов звена Тантауй. Махмуд сразу понял, что надо спасаться. Он успел вовремя заложить крутой вираж и уйти от собственной же ракеты. Его товарищам повезло меньше. Когда самолет Махмуда выровнялся, выйдя из виража, он заметил, что его же ракеты поразили два самолета его звена. Они уже падали, объятые пламенем, на каменистый берег Средиземного моря. Махмуд попытался связаться по рации с базой сирийских ВВС и сообщить о незваном госте, однако, связи не было. В наушниках был слышен только шорох и треск. Тантауй хотел было преследовать неизвестный самолет, однако, инстинкт самосохранения, проснувшись в его подсознании, отговорил его от этого шага. Тем более, что самолеты Хуссейна и Ахмеда еще продолжали гореть, хотя уже и упали на берег. Ахмед катапультировался и спускался на парашюте, а Хуссейен уже, вероятно, развлекался в обществе 72-х гурий…
Неизвестный самолет беспрепятственно проник вглубь сирийской территории и быстро скрылся из виду. Сирийский пилот Махмуд Тантауй, произнеся слова славы Аллаху, что чудом остался живой, полностью разочаровался в качестве советской военной техники.
***
-Володя, а что такое “РЭБ”? – спросила врач Фаина у второго пилота.
-Средства радиоэлектронной борьбы. Это, прежде всего, генераторы и передатчики активных радиопомех. Их работа нужна для того, чтобы у самолетов, пытающихся нас перехватить, не было радиосвязи – пояснил Владимир.
-Володя, а мы не сильно влияем на ход исторических событий? – не унималась девушка.
-Все просчитано. Так, эти два самолета через восемь минут, были бы сбиты израильскими “вотурами”. То есть, мы просто немного приблизили их конец. Кстати, один из сирийских пилотов остался в живых.
-Внимание! Всем оставаться на своих местах! Посадка будет жесткой! Пристегнуться усиленной рамой! Минута на подготовку! – прозвучал в громкоговорителе голос Вадима.
-Уважаемая Фаина Моисеевна, сядьте, пожалуйста, на свое кресло – вежливо попросил Владимир.
Когда Фаина заняла свое кресло, Владимир, подошедший к ней, опустил сверху тяжелую металлическую раму и защелкнул магнитную застежку на ней. Девушка оказалась крепко принайтована к пассажирскому креслу тайм-джета. То же самое Владимир проделал и с креслом Галины. Мужчины в салоне уже проделали эти действия самостоятельно.
Самолет заметно качнуло. Шум двигателей затих. На мгновение в салоне воцарилась почти полная тишина, нарушаемая только негромким звуком работы кондиционеров.
-Мы совершили посадку. Рядом подбитый самолет Семена Бернштейна. Коля и Вова, срочно в руки свои наладонные парализаторы, а также комплекты для резки металла, и быстро, пока тут нет сирийцев, на выход! Андрей и Константин – наладонные парализаторы в руки, и также на выход. Ваша задача стоять и контролировать, чтобы никто из незваных гостей к нам не приблизился. Вадим, обеспечь санитарный трап! – теперь в громкоговорителе был слышен голос профессора Левита.
Следует отметить, что в каждой экспедиции действует простое правило: в воздухе командует Вадим, а на земле – профессор. Вызвано это тем, что никто из экспедиции не владеет таким сплавом знаний истории и технологий временной телепортации, каким владеет Леонид.
Еще через пять минут санитарный трап доставил носилки с раненым бойцом. Семен был без сознания, весь в крови. Было очевидно, что его жизнь держится на волоске.
-Теперь Ваша очередь, Фаина Моисеевна, показать свое мастерство! – сообщил профессор через громкоговоритель.
Фаина стала внимательно осматривать раненого. Тем временем, Вадим легко оторвал машину от земли, выполнив взлет под углом примерно 45 градусов, чтобы не попасть в зону, контролируемую сирийским расчетом ПВО. Классическому горизонтальному взлету мешал огромный горный уступ, нависший над долиной, где подобрали Бернштейна. Вскоре, угрюмый каменистый берег Средиземного моря скрылся вдали.
Прошло примерно более часа полета. Внизу, под брюхом “пепелаца”, опять плескались волны. Только теперь это было уже Черное море. Еще через несколько мгновений морская гладь внизу сменилась на горный пейзаж Южного Берега Крыма. Теперь, прямо под тайм-джетом, находились прибрежный поселок Мисхор и горный массив Ай-Петри. Штурман Роман еще раз посмотрел на карту местности, которую отображал на его дисплее бортовой вычислительный комплекс. Впереди по курсу, над Перекопским перешейком, бушевала гроза.
-Подмени, меня, пожалуйста, Вова – обратился Вадим ко второму пилоту. В этот момент Гроссман еще не знал, что на севере Крыма разразилась непогода, которая в это время года бывает здесь весьма редко.
-Есть! – отчеканил Владимир, приняв управление тайм-джетом на себя.
-Какие перспективы выжить, имеются у раненого? – поинтересовался Гроссман, подойдя к двери операционной, и легонько постучав в нее.
-Перспективы есть и немалые, но теперь не отвлекайте меня! – не оборачиваясь, громко ответила Фаина. Она стояла, облаченная в маску, хирургическую форму и бахилы, склонившись над операционным столом. Галина, также одетая аналогично, была у нее на подхвате.
-Впереди мощный грозовой фронт! Всем пристегнуться усиленной рамой! – раздался в громкоговорителе голос Владимира.
-Обходим грозовой фронт! Тряска недопустима! На борту идет хирургическая операция! – взволнованно сказал твердым тоном, не допускающим возражений, Вадим, который вмиг оказался рядом с креслом второго пилота.
-На обход грозового фронта недостаточно топлива. Фронт охватывает север Крымского полуострова  – сказал Владимир, глянув на дисплей.
***
Стоял осенний вечер, за окном накрапывал назойливый моросящий дождь. В натопленной комнате дачного домика, в деревеньке под Минском, сидели двое мужчин. Обоим на вид уже за семьдесят. На столе стояла бутыль домашнего самогона. Радом с бутылью располагались ломти ржаного хлеба, небольшая баночка с хреном, пол-литровая банка огурцов-корнишонов, тарелка с нарезанной ветчиной и салом, небольшая кастрюля, на подставке, с дымящимися пельменями. Женщин в доме не было, поэтому стол выглядел по-холостяцки скромно.
-Хороший у тебя самогон, Гриша! Ни у кого такого не пробовал! – сказал низенький полный лысый старичок в черных брюках, черном галстуке, сером, вязаном свитере поверх белой сорочки и очках с роговой оправой.
-Марик, ты же мой старый закадычный друг! Для тебя у меня всегда в запасе пузырек домашнего производства! – ответил высокий стройный пожилой мужчина, с седой шевелюрой и такой же седой бородой. Только брови у него были еще не совсем седые. На нем был светло-серый костюм-тройка, под которым виднелась белая сорочка, и коричневый галстук.
-В общем, за тебя, Гриша, именинник ты наш! Юбиляр ты наш! Семь и пять числа счастливые! Пусть они принесут тебе счастье! – сказал лысый и, чокнувшись с именинником, осушил рюмку.
Внезапно раздалась мелодия мобильного телефона. В качестве ринг-тона  у лысого звучала мелодия “семь сорок”.
-Алло! Слушаю! – ответил лысый пожилой мужчина, взяв в руки свою “моторолу”.
-Вы Иоффе Марк Аронович? – спросил женский голос на дальнем конце.
-Да, именно так! – ответил лысый.
-Ваша дочь находится в больнице. Она попала в аварию. Сейчас идет операция. Ваш номер телефона она сообщила нам, когда кратковременно пришла в сознание – сообщил тот же голос.
-Лея? Лея разбилась? Она у вас? – срывающимся голосом переспросил лысый старичок.
-Да, она у нас. Операция только началась. Запишите, пожалуйста, адрес нашего хирургического центра – сказал тот же женский голос в трубке.
Марк Аронович, дрожащей рукой, записал адрес на клочке бумаги. Григорий Владимирович, именинник, с унылым видом наблюдал за происходящим. Праздничный вечер был испорчен в самом начале. Гость и юбиляр успели осушить только первую рюмку.
-Чем я могу помочь твоей беде, Марик? – поинтересовался именинник.
-Я не смогу остаться у тебя на ночь, как мы договаривались. Не обижайся, пожалуйста, на меня, Гриша – сказал гость.
-Да как можно обижаться! Какие тут могут быть обиды! Я так понял, что твоя младшая дочь куда-то въехала на машине? – спросил Григорий.
-Похоже, что так. Я должен срочно отбыть, по этому адресу – с этими словами Марк протянул Григорию бумажку.
Григорий, мельком взглянув на бумажку, достал из внутреннего кармана пиджака свой видавший виды “самсунг”, и стал куда-то звонить. На дальнем конце долго не отвечали, но затем молодой мужской баритон ответил:
-Добрый вечер, Григорий Владимирович!
-Ваня, выручай! Тут у меня мой старый друг, Марк Аронович. Ему только что позвонили. С его дочерью случилась беда. Его надо срочно отвезти к ней в больницу! – сказал Григорий.
-Да не вопрос! Вы сейчас где? – спросил Ваня.
-На нашей даче. Марк Аронович тоже тут, со мной.
-Я уже еду в сторону Минска, однако если такая ситуация, то я сейчас развернусь и буду у Вас в течение максимум двадцати минут – ответил Ваня.
***
-Андрюша, срочно нужна твоя помощь! – сказал командир воздушного судна.
-А в чем проблемы? – спросил программист.
-Нужно узнать, из сервера метеоданных, где в этот день на Крымском полуострове, в далеком 1967 году, гроза длилась меньше всего или ее вообще не было. Важно, чтобы там был не горный ландшафт. Мы должны срочно совершить мягкую посадку. Именно мягкую, горный ландшафт не годится! Тряска недопустима! – поставил задачу Гроссман.
-Где здесь есть терминал? – спросил Береговой.
-Садись на мое место. Все равно, теперь самолет ведет Вова – ответил Вадим.
Андрей Береговой сал на место первого пилота и начал стучать по клавишам и орудовать на тачпаде (мышки тут не применяются, так как могут упасть со столешницы при виражах и трясках). На дисплее появилась метео-карта.  Прошли примерно три минуты, как он сообщил:
-В районе Евпатории гроза продлится всего двадцать семь минут. Место я отметил кругом на карте местности! Ландшафт там подходящий, степной! – с этими словами Андрей встал и пригласил жестом за дисплей Вадима.
-Вова и Рома, меняем курс! Переждем грозу около Евпатории. Здесь берем на северо-запад. Карту я уже переслал тебе, Роман – вскоре сообщил командир воздушного судна.
-Есть смена курса! – отозвался Владимир.
-Данные для коррекции курса готовы! – подтвердил Роман.
-А почему мы не можем просто перенестись в наши дни? – удивленно поинтересовался Константин, слышавший весь разговор, у командира воздушного судна.
-Перенос во времени возможен только в радиусе действия РЦВТ. То есть Регионального Центра Временной Телепортации. Радиус действия как белорусского РЦВТ “Минск”, так и российского РЦВТ “Москва-Центр” составляет триста километров. К сожалению, ни в Крыму, ни в Украине нет своих РЦВТ. Питерский РЦВТ “Северо-Запад ”, с таким же радиусом действия, нам тут также  бесполезен – ответил Вадим.
***
Темная ноябрьская ночь окутала минские улицы. Небо, без луны и звезд, низвергало на город крупные капли холодного дождя. Около медицинского центра “Гиппократ” остановился старенький серый седан “опель”.
-Я что-то тебе должен, Ваня? – спросил лысый пожилой мужчина в роговых очках у водителя.
-Да что Вы, Марк Аронович! Мы же свои люди!
-Как-то неудобно получилось. Из-за меня у тебя сорвались планы на весь вечер – сказал Марк Аронович.
-Нальете пузырек мне и бате-Грише, когда Ваша Лея поправится. Мы с радостью выпьем за ее и Ваше здоровье – ответил тридцатисемилетний стройный голубоглазый блондин Ваня.
Следует отметить, что Иван рос без отца, который оставил семью, когда Ивану было три года. Вероятно поэтому, мужчина называл своего тестя просто: “батя-Гриша”. Тесть также не высказывал возражений против такого обращения. Дочь Григория Владимировича, Светлана, подруга Леи, состояла в браке с Иваном уже около пяти лет. Детей у Ивана и Светы не было.
Марк попрощался с Иваном и вышел из машины. Он направился сразу же в приемный покой медицинского центра, чтобы навести справки о дочери. В приемном покое было много людей. Марк бросил взгляд на носилки… …и оторопел… Лицо пятидесятилетнего мужчины, лежащего на носилках, было как две капли воды похоже на то, что взирало на него из старых семейных альбомов. Правда, у мужчины на носилках была небольшая щетина, свидетельствующая о том, что он не брился в течение последних нескольких дней.
“Выпил вроде только одну рюмку самогона. Правда, было не до закуски. И вот такие “гальюники”. Старею, старею. Скоро семьдесят три стукнет” – подумал Марк. В этот момент кто-то легонько тронул его за плечо. Марк Аронович обернулся. Перед ним стоял Вадим, летчик, бой-френд его младшей дочери Леи. На фиолетовый летный китель Вадима был наброшен белый балахон, выданный здесь же, в гардеробе.
-Добрый вечер, Марк Аронович! У меня отличные новости! – выпалил Вадим, улыбаясь. По всему было видно, что настроение у Вадима великолепное. Гроссман крепко пожал руку Марку.
-Какие у тебя новости? – рассеянно спросил Марк.
-Удалось вытащить, из самого пекла шестидневной войны, Вашего родственника! Семен Бернштейн жив! И скоро будет здоров! Мы с Леечкой скоро станем мужем и женой! – радостно улыбаясь, сказал сияющий Вадим Гроссман.
-Неужели все так быстро получилось? Я думал, что это будет намного позже. Я тут видел на носилках мужчину, очень похожего на Семена, но думал, что мне показалось – также рассеянно сказал Марк.
-Да! Это он! Все могло бы быть даже быстрее. Но нам пришлось приземлиться в степи и минут сорок ждать, пока над Крымом грохотала гроза. Хорошо, что наша врач-хирург, Фаина Голдман, еще в полете прооперировала нашего Семена. Она спасла ему жизнь. Он ведь тяжело ранен. Но теперь все будет отлично! – с улыбкой ответил пилот.
-Так значит, ты пока не в курсе того, что произошло с Леей? – тихо поинтересовался Марк.
-А что с ней такого? – с удивлением и волнением в голосе спросил Вадим. От его хорошего настроения, теперь не осталось и следа…
***
-Наш авиалайнер совершил посадку в аэропорту Пулково. Температура воздуха в Санкт-Петербурге в данный момент составляет двадцать один градус по Цельсию. Наш экипаж прощается с вами и желает всего самого наилучшего! – сказал приятный женский голос в громкоговорителе. Самолет, прибывший из Тель-Авива в город на Неве, вырулил к терминалу.
Михаил Борисович Коган, сорокадевятилетний худощавый невысокий брюнет с большим горбатым, типичным для многих представителей его племени, носом и черными сросшимися бровями, встал. Он взял с полки над сидением свой небольшой портфель. Михаил, и его спутница, Юлия Иосифовна Шац, направились по длинному коридору телетрапа в здание аэровокзала. Этот отпуск Коган решил провести на родине. После того, как Михаил и Юлия прошли паспортный контроль и получили свой багаж, они оказались в разношерстной и шумной толпе встречающих. Они смотрятся странной парой, возможно потому, что миниатюрная изящная блондинка Юлия моложе спутника на десять лет. Она работает в лаборатории того же медицинского центра в Тель-Авиве, где оперирует Михаил Борисович.
-Привет, Миша и Юля! Как долетели? – спросил улыбающийся коренастый лысоватый мужчина, заключив в объятия доктора Когана и его даму.
Следует отметить, что Миша дружил с Левитом еще задолго  до отъезда в Израиль.
-Отлично долетели, Лёня! Наконец-то я вернулся в родные пенаты! – расплылся в улыбке Миша.
-Юля, дай свой чемодан. Наша машина тут недалеко, на стоянке – сказал Левит, взяв у девушки ее небольшой модный чемодан.
-Очень приятно видеть Вас, Леонид, на нашей родине, в славном городе Питере! – сказала девушка.
-А мне очень приятно будет провести несколько дней вместе с вами, в городе моей молодости, в городе на Неве. Только мне завтра обратно, в Минск. Работа. Я присоединюсь к вам через неделю, а пока вы адаптируетесь сами – ответил ей Левит.
Левит и гости северной столицы России проследовали на стоянку. Профессор подвел своих друзей к белому седану “ауди”. Из машины уже вышел светловолосый высокий мужчина, примерно тридцати пяти лет, в кремовой сорочке, черном пиджаке и синих джинсах.
-Знакомьтесь, это Николай, мой коллега из местного РЦВТ. Он теперь обитает на даче, а мы проведем несколько дней в его квартире, на Гражданском проспекте – Левит представил товарища и пояснил ситуацию.
-Очень приятно! – улыбнувшись, ответила Юлия.
-Это Миша и Юля, наши старые друзья – представил профессор гостей Николаю.
-А что такое РЦВТ? – поинтересовалась любопытная девушка.
-Очень приятно Вас видеть на питерской земле! Я потом расскажу Вам, уважаемая Юлия, о нашем РЦВТ – ответил, улыбаясь, Николай. Михаил и Николай обменялись рукопожатием.
-Поясни, пожалуйста, Коля, какой подарок подготовили наши питерцы, гостям со Святой Земли – сказал Леонид.
-Аббревиатура РЦВТ означает Региональный Центр Временной Телепортации. Мы рады предложить вам, Юлия и Михаил, небольшую экскурсию по Ленинграду  – расплылся в улыбке Николай. Он специально назвал город старым названием, намекая, что намечается экскурсия в прошлое.
-Здорово!!! Я мечтала о такой экскурсии уже несколько лет, как только прочитала в одной из соцсетей в Интернете, что такое возможно! – просияла девушка.
-Через недельку, когда я вернусь из Минска, я и Коля организуем вам это удовольствие – ответил профессор.
***
После несчастного случая с Леей прошло около полугода. За окном офиса TTT зеленела трава и цвела сирень. Повсюду, вокруг офиса компании, желтели цветы одуванчиков. Шел май 2068 года. Стоял теплый и тихий майский вечер, за окном сверкало солнце.
Еще вчера днем Леонид Левит был в Питере, встретил в Пулково своего друга Михаила с его девушкой Юлией. А сегодня, с утра, профессор посетил научную конференцию, организованную в Минске, в белорусской Академии Наук.
Раздался телефонный звонок, напоминающий по звуку обычный механический будильник. Леонид Левит нажал кнопку ответа на своем мобил-бластере (прибор, совмещающий функции мобильного телефона и тайм-бластера). Он предпочитает модели таких приборов с классическим набором кнопок и обычным, не сенсорным, экраном. Такие модели мобил-бластеров называются “стиль ретро”. Впрочем, модели в “стиле ретро” имеют (в плане временной телепортации) ту же самую функциональность, что и модели приборов “метро-плитка стиль”, оснащенных сенсорными экранами. Такие приборы, как у профессора, также позволяют совершать звонки (и как обычный мобильник, и через систему межвременной связи) а также перемещаться в любое время, определенное техническим регламентом системы временной телепортации. Правда, у современных моделей имеется боле широкий выбор игровых и развлекательных приложений.
-Да, Андрей, здравствуй – ответил профессор, заметив, что звонок от программиста.
-Леонид Григорьевич, добрый вечер! Тут через проходную надо пропустить Семена Абрамовича, Марка Ароновича, а также Лею и Инну. Распорядитесь, пожалуйста, будьте так любезны – сказал Андрей Береговой.
-Хорошо, я сейчас свяжусь с вахтой!
Через примерно пять минут в его кабинет вошли шестеро: программист Андрей, пилот Вадим, одессит Семен Абрамович Бернштейн, сестры Лея и Инна, а также их отец, пенсионер Марк Аронович. Лея, после травмы, ходила на локтевых костылях-канадках. Правая ее нога была закована какими-то ортопедическими приспособлениями, выделяющимися под черными брюками девушки.
-Ша! Одесса имеет сказать пару слов! – начал Семен.
-Минск слушает, затаив дыхание! – улыбаясь, ответил профессор.
-Я тут самый древний, можно сказать “ископаемый”, скелет. Ой, простите, еврей. Поздравляю тебя, мальчик ты мой, Леня, с днем рождения! – улыбнувшись, сказал Семен.
-Спасибо, Семен Абрамович! – начал, было, свой ответ профессор.
-Ша, не перебивай старших! Мне ведь уже больше чем стольник! Так вот я желаю, шоб и ты прожил еще как минимум сто лет! – улыбнулся одессит.
-Вот, тут скромный подарочек, от всей нашей компании – Вадим протянул профессору салатовый полиэтиленовый пакет.
-В общем, Леня, шоб ты чаще мылся, и от тебя благоухало везде, тебе шведы мужскую косметику дарят! Ты только не пей туалетную воду! – сказал одессит профессору.
-Вот это пить можно и даже нужно! – сказал Марк Аронович, вынимая из своего чемодана-дипломата бутыль самогону.
-Марк Аронович, Вас же на вахте могли задержать, если бы нашли бутыль – заметил профессор.
-Ну так шо, разве бы мы им там, на вахте, не налили бы? – ответил, за Марка, одессит.
-Как Ваше здоровье, Семен Абрамович? Я ведь помню, как мы Вас подобрали, прямо на поле боя, тяжелораненого – спросил профессор.
-Не дождетесь! – ответил Семен.
-Так что, уважаемые наши дамы, сообразите насчет закуски? – задал почти риторический вопрос Андрей.
Этот вопрос был излишним, так как Лея и Инна уже выставляли на стол профессора содержимое из баулов, которые принесли Андрей и Вадим.
-Я тут, вообще-то, как бы на работе – пытался, было, возразить Левит.
-Леня, не расчесывай мине нервы! – отрезал Семен.
-Просим всех к праздничному столу – сказала сияющая Лея.
Застолье проходило легко и быстро. В перерыве Леонид вышел в курилку. Там он встретил Вадима и Андрея.
-Как твои отношения с Леей? Вы собираетесь, стать мужем и женой, или нет? Ты ведь вроде обеспечил спасение ее родственника, веселого одесского еврейчика Бернштейна? – спросил профессор у пилота.
-С нею большая проблема. Она очень любит меня, но стесняется своего состояния. Ведь она не расстается с костылями и ортопедическим каркасом на ноге. При этом, врачи говорят, что ее нога останется такой навсегда. Лея ведь теперь инвалид второй группы. Она считает, что только испортит мне жизнь, если свяжет меня узами брака с собою. Лея чувствует себя никому не нужной калекой. А я теперь  ее люблю, даже больше, чем до той аварии. Я ведь не хочу никакой другой женщины – со вздохом ответил Вадим.
-Кажется, я знаю, как помочь твоему горю! – воскликнул профессор.
-И как же? – удивился пилот.
-Посмотри на Фаину. Ей ведь ампутировали ногу, и она носит протез. Но это видно, только если хорошенько приглядеться. А вот увечье Леи невооруженным взглядом видно за километр – сказал Левит.
-То есть, Вы предлагаете, чтобы Лея добровольно согласилась на ампутацию? – удивленно воскликнул пилот.
-Ты все правильно понял! И она должна согласиться на ампутацию, если только она тебя по-настоящему любит! – уверенно ответил профессор.
-Однако, даже если Лея даст свое добро на эту операцию, то кто из хирургов согласится ее оперировать? – поинтересовался Гроссман.
-Не волнуйся, Вадим! Это все я обеспечу! Мой старый друг, врач из Минска, репатриировался в Израиль семь лет назад. Теперь он заведует хирургическим отделением в Тель-авивском медицинском центре “Ихилов”. Я встретился с ним вчера, в Питере. Именно с ним я и свяжусь, когда твоя избранница созреет – пояснил профессор.
-Фаине Вы не доверяете? – удивленно поинтересовался пилот.
-Я полагаю, что ей в этом деле лучше подойдет роль не хирурга, а психолога. Она должна поговорить по душам с твоей будущей женой. Все рассказать и показать. Так сказать, поделиться опытом. Я вполне допускаю, что, как врач, Фаина и сама могла бы выполнить эту операцию, однако не думаю, что ей это будет приятно. Тем более, что у Михаила больший практический опыт и имеется отличная команда с самым современным инструментарием. В общем, он наиболее подходящий кандидат на эту роль – сказал профессор.
-Пожалуй, что Вы, Леонид Григорьевич, правы – согласился пилот.
-Именно так! И поэтому, уверен, что мое решение верное! – твердо ответил Левит.
-Жалко, что доктор золотые руки, Миронович Владимир Николаевич, умер три года назад от инсульта – вздохнул пилот.
-Конечно же, жалко. Классный был мужик. Только вот переместиться во времена его карьеры у нас нет технической возможности, так как это не позволяет технический регламент – сказал профессор.
-Я в курсе – ответил Вадим.
-А я тебе, Вадим, перешлю подборку из Интернета, где показываются женщины и девушки, потерявшие конечность. Они ведь не калеки! Наоборот, они приспособленные намного лучше многих из своих сверстниц, не имеющих этой “особенности”! Ты откроешь для себя новый мир! – решительно сказал Андрей, присутствовавший тут же при разговоре пилота с профессором.
-Ладно, надо идти к народу, задержались мы уже тут – сказал именинник.
-Где же вы все пропали? – спросила Лея, когда мужчины вернулись в рабочий кабинет Левита.
-Мы обсуждали наши рабочие проекты – без колебаний отчеканил профессор.
-Ну, хватит уже о работе! Ребята, давайте о чем-то другом! Давайте лучше об имениннике – предложила Лея.
***
Лея уже жила в квартире Вадима несколько месяцев. С ними же обитала и ее дочь Катя. Лея ушла с журналистской работы. Теперь она стала “домохозяйкой”. Несмотря на то, что к ее активной жизненной позиции этот термин совсем не подходил, она была вынуждена мириться с этим состоянием так же, как и со своими костылями. Работа дома, через Интернет, не привлекала Лею.
В этот раз они вернулись от Левита довольно поздно и улеглись спать.
После принятого спиртного, Вадиму снилось, как он управляет своим самолетом, и тут его догоняет, летящая на метле, одноногая ведьма. Ведьма не старая, скорее наоборот. На вид это привлекательная длинноволосая блондинка. Можно сказать, даже с модельной внешностью, только ее левая нога ампутирована на уровне выше колена, однако, правая, стройная ножка на месте. Он пытается связаться с ведьмой по радио, однако, она ничего не отвечает (или у нее на борту просто отсутствует необходимая для связи аппаратура). Вадим, машинально, бросил взгляд на показания приборов.
-Быстрые нынче ведьмы пошли! Семьсот пятьдесят километров в час, а эта блондинка, будь она неладная, пытается идти на обгон!  – слышен в наушниках голос Владимира Лаптеева.
  Там, за ламинированным каленым двойным плексигласом иллюминатора, температура минус сорок два по Цельсию, высота - двенадцать с половиной тысяч метров. На девушке за иллюминатором, которую Вадим мысленно окрестил “ведьма на метле”, только легкое синее платьице, закрывающее половину левой культи…
…кто-то трясет Вадима за плечо…
-Вооолодя! Спасать человека надо! Срочно! Там ведь ужасно холодно, и давление очень низкое! – кричит пилот, просыпаясь. Он еще не понял, что это был только сон.
-Таки шо тебе снилось? Кто такой Володя? А на улице таки уже почти лето и совсем даже не холодно! Мы тут на шашлыки собираемся! Шоб и опохмелиться заодно  – говорил пожилой одессит, оставшийся на ночь у Вадима.
-Да так, ерунда всякая снилась – отмахнулся Гроссман. Однако, он сам прекрасно понял, что слова профессора глубоко задели его за живое, сильно взбудоражив воображение, и посеяли ростки нового взгляда на женскую привлекательность в его разум.
Вскоре Вадим с Семеном, Марком и Иваном поехали за город на шашлыки. Иван повез их на своем видавшем виды “опеле”. Когда приехали на дачу к Ивану, он поделился своей проблемой:
-У моей супруги, Светланы, проблемы по женской линии – начал свой рассказ Иван.
-Это ты предполагаешь, что по женской линии, или уже точно выяснено врачами? – уточнил Вадим.
-Все уже точно выяснено. Анализы и заключения врачей у нас уже на руках – ответил Иван.
-То есть ясно, что проблема именно у нее – сказал Вадим.
-Да, именно так. Проблема у нее. Предлагают провести сложную операцию. Однако, мне жалко любимую женщину, я не хочу подвергать ее физическим страданиям – сказал Иван.
-Ну, так если не подвергать, ее физическим страданиям, то ваш брак скоро распадется, и вы разбежитесь! – сказал, как отрезал, Марк Аронович.
-А вот если бы это была Ваша, Марк Аронович, дочь? Что бы вы тогда сказали? – поинтересовался Иван.
В этот момент что-то кольнуло подсознание Вадима, он даже немного закашлялся. Он вдруг явственно представил лицо будущего тестя, когда тот узнает, что предстоит пережить его младшей дочери.
-Да то же самое бы я сказал! Сколько операций на ноге перенесла Лея. Инне вот недавно вырезали аппендицит, а раньше ведь ее также и по женской линии оперировали. Вы только, ребята, об этом моим девушкам не говорите! – подмигивая, сообщил Марк.
-Таки возьми еще шашлычку, Вадимчик! Шо тут стесняться! – сказал одессит Гроссману.
-А Вы, уважаемый Семен Абрамович, как бы поступили, если бы Вашей дочери предстояла такая операция? – не унимался Ваня.
-А шо, Марик все сказал правильно! Надо идти на операцию, иметь потомство, продолжать род! Плодитися и размножатися таки надо! – ответил одессит.
Вадим понял, что пожилой одессит может быть его союзником в намечающемся предприятии. Именно с обработки Семена Абрамовича он и решил начать…
***
После дня рождения Левита прошло несколько дней.
-Семен Абрамович, я очень хочу поговорить с Вами! Вы же мне как родной отец! – начал Вадим.
-Это пожалуй ты мне как родной отец! Я тебе обязан возрождением в этом мире! Ты ведь спаситель мой! Шоб я таки так жил! – ответил в свойственной ему манере одессит.
Гроссман подробно изложил всю ситуацию Семену Бернштейну. Он сделал упор именно на то, что для здоровья и социальной адаптации Лее следовало бы пойти на такую серьезную операцию. И, кроме того, это поспособствует развитию их семейных отношений. Следует отметить, что к этому моменту Андрей переслал другу все материалы и Вадим проникся идеей.
-Я таки полагаю, что тут надо бы посоветоваться со спецами по хирургии и травматологии. Если они выскажут свое добро, то и я тебя поддержу. Кстати, а где та дама, что оперировала меня, и таки спасла мое бренное тело? – поинтересовался Бернштейн.
***
-Фаина Моисеевна, у меня вопрос жизни или смерти – начал разговор первый пилот тайм-джета.
-Говори, что случилось! Не тяни! Я сама пойму, чем я могу тебе помочь! – сказала Фаина.
Гроссман рассказал ей всю историю и рассказал об его разговоре с Левитом в курилке. Он в своем пересказе деликатно опустил только то, что Леонид желает поручить исполнение плана израильскому врачу.
Фаина внимательно выслушала Вадима.
-Выручайте меня, пожалуйста! Тем более, что я ведь, и вам помог! В свое время Диму на крыло поставил! Я верю, что у Вас все получится! – закончил свой рассказ Вадим. Теперь в его голосе преобладали нотки просителя. Он сам прекрасно понимал, насколько его просьба нестандартна и деликатна.
-Я в курсе всех проблем у Леи. Очень хорошо, что ты проникся этим решением. Даже скажу более. Эту идею Леониду Левиту подсказала я сама. Мы даже определились, что, если все пойдет нормально и Лея решится на операцию, то мы направим ее лечиться в Израиль. Там, в медицинском центре, работает один наш общий друг, самый талантливый ученик Владимира Николаевича, царствие ему небесное – сказала Фаина.
-Да, Левит говорил о докторе из медицинского центра “Ихилов” – сказал Гроссман.
Тут Вадим оказался приятно удивлен. Он ведь предполагал, что у него будет длинный и трудный разговор с Фаиной. На полное взаимопонимание и поддержку он даже не рассчитывал.
-Самый сложный и трудный разговор у нас будет с Леей. Очень хорошо было бы заручиться поддержкой кого-либо из ее родственников – заметила Фаина.
-Семен Бернштейн готов нас поддержать, если ему доходчиво разъяснят насчет медицинских показаний к данному мероприятию – пояснил Вадим.
-Есть показания медицинские, есть показания социальные. Здесь даже скорее второе. Человеческий организм может нормально функционировать как с кривой ногой, так и вообще без ноги, как у меня. В общем, давай побеседуем сначала с Семеном Абрамовичем. Однако, ты сам для себя должен определиться уже теперь! – резюмировала Фаина.
-Определиться с чем? – спросил Вадим.
-Как сложатся ваши отношения, если Лея своего согласия не даст? – спросила Фаина.
Фаина специально сделала упор именно на последних двух словах “не даст”. Вадиму даже показалось, что эти слова прозвучали в ее речи несколько двусмысленно.
-Никак не сложатся! К сожалению, мы уже на грани разрыва! Раньше я даже и подумать боялся об этом разрыве, однако, теперь я вижу его неизбежность в этом случае. Более того, я могу Вам, Фаина Моисеевна, открыть страшную тайну? Только Вы, пожалуйста, никому не говорите об этом! – сказал Вадим.
-Никакой тайны тут нет, что с негнущейся ногой, как у Леи, нормальный секс невозможен – просто, по-будничному, сказала догадливая Фаина.
-Как Вы смогли догадаться насчет отсутствия секса? – удивленно спросил Гроссман.
-Ну, у каждого своя работа. Вот у тебя работа – водить самолеты. А у меня работа – лечить людей. А ведь для того, чтобы вылечить, именно вылечить, по настоящему, а не просто “залечить” симптомы болезни, иногда надо разобраться в проблемах человека. Нередко бывает, что врачу приходится не только тело лечить, но и душу – ответила Фаина.
-Но Вы никому же не скажете, что у нас, уже более полугода, абсолютное отсутствие любого секса?! – спросил с волнением Гроссман.
-Заметано! Это врачебная тайна! Я вообще про какие-либо проблемы моих пациентов, или же просто друзей и знакомых всегда молчу! – сказала, как отрезала, Фаина.
***
Разговор Фаины с Семеном Абрамовичем состоялся на следующий день, после ее разговора с Вадимом. Пожилой одессит отнесся с пониманием и обещал поддержать предложение Фаины и Вадима.
Следует отметить, что Вадим присутствовал при этом разговоре.
-Теперь нам надо согласовать тактику действий – сказала Фаина.
-И шо ето за тактика? – в присущей ему манере спросил Семен.
-Прежде всего, я полагаю, Вадиму и Лее надо бы обстоятельно поговорить друг с другом наедине – сказала Фаина.
-Если же Лея станет возражать? – поинтересовался пилот.
-Все возражения, кроме принципиальных, адресуй ко мне. Не забывай, что я здесь сразу в двух возможных ролях и врач, и человек, испытавший все на себе – сказала Фаина.
-А Вы с Леей знакомы? – поинтересовался пилот.
-Да, немного. Я, хотя и не занималась непосредственно ее лечением, но консультировала ее в больнице. Полагаю, что так даже и лучше. Я тут выступаю как независимый человек со стороны – ответила Фаина.
-Ну, а если возражения будут принципиальными? – спросил Вадим.
-Таки там будет и мне поле деятельности – сказал одессит.
-Да, кроме того, уважаемый Семен Абрамович, на Вас лежит задача довести до требуемой кондиции отца Леи.
-Шоб я так жил! Конечно же, старого Марика я также беру на себя – сказал одессит.
-То есть мы должны все прибыть в ближайшую пятницу, на рюмку чаю, к Марку Ароновичу и там с ним говорить – заметил Вадим.
-Да, но до этого, ты сам, Вадим, должен с глазу на глаз переговорить с Леей – сказала Фаина.
-Так как сегодня вторник, то у меня имеется три дня – резюмировал пилот.
-Рекомендую тебе не затягивать этот разговор. Переговори сегодня же – сказала Фаина.
***
Вечером, за столом, наполнив рюмку коньяком, Вадим начал разговор.
-Выпьем за твое здоровье, милая! За твое выздоровление!
-Выпьем, но я не уверена, что оно возможно – ответила Лея.
Они выпили и закусили бутербродами с семгой. Следует отметить, что на столе было немало как  хорошей закуски, так и разных напитков.
-Милая моя, нам надо с тобой переговорить – начал свою речь Гроссман.
-Слушаю тебя, Вадим – ответила Лея.
-Я надеюсь, что ты понимаешь, насколько твое состояние с ножкой, ограничивает как твои личные возможности, так и возможности нашей будущей семьи? – сразу же переходя к делу, сказал Вадим.
-Но ведь никакого другого выхода нет, кроме как смириться с этим. Я уже останусь такой навсегда – обреченно сказала Лея.
-В том-то и дело, что есть другой выход.
-Какой именно?
-Ампутировать ножку и использовать протез! Ты будешь уверенно ходить на нем! Мы вместе сможем радоваться жизни, в том числе и сексуальной! – уверенно сказал Вадим.
Лицо Леи сразу же изменилось. Она скорчила ужасную гримасу.
-Так значит, ты меня просто разлюбил! И теперь еще жаждешь моей крови! Вот так вот. Ладно, я как-нибудь выживу сама! Ножка моя, увечная, останется при мне! А моей крови ты, мой бывший херувим, не дождешься! Не дождетесь! Как любит говорить дедушка Семен! – с этими словами Лея, встав с кресла, сделала резкое движение, однако, не удержалась на костылях. Девушка зашаталась и потеряла равновесие. Она бы упала, если бы Гроссман вовремя ее не подхватил.
-Успокойся, моя любимая фея! Никто не жаждет твоей крови! Я просто предложил хороший для всех, но прежде всего для тебя, вариант действий. Однако, ты, похоже, предпочитаешь просто бездействовать. Ну что же, это твое право. Любой твой выбор я уважаю. Однако, я ведь также имею право выбора. Верно? – спросил Вадим.
-Убирайся вон! Ну, или точнее, я сама уйду от тебя! – решительно сказала Лея.
-Это твое крайнее слово? – поинтересовался пилот, имитируя речь одессита.
-Крайнее не бывает! – крикнула Лея и уткнулась рыдать в подушку.
Вадим вышел из комнаты. Он пошел просто побродить по минским улицам.
Лея выплакалась и уже немножко успокоилась. В это время дверь комнаты открылась, и вошел дедушка Семен.
-Я имею Вам сказать, внучка моя Леечка, что ты таки просто сама, отпихиваешь от себя свое счастье – спокойно сказал пожилой одессит.
-Нога моя. Лично моя. Не Ваша, и не Вадима. И ее ампутация предлагается именно мне, а не кому либо, другому! – возразила Лея.
-Шо тут не понимать! Такого парня, как он, ты не найдешь. Тем более, что ты с таким прицепом, как двенадцатилетняя дочь. Сама ты теперь работать не в состоянии. На инвалидную пенсию не только ребенка на ноги поставить, даже просто прожить самой будет ой как не просто. Ты же отбрасываешь такого человека. И это только для того, чтобы сохранить эту кривоножку, мешающую жить, прежде всего, тебе самой. А шо завтра буде? – вопрошал Семен.
-Что будет, то будет! Завтра и проблемы будут – резко сказала Лея.
-Завтра Вадим найдет себе новую фею, а ты одумаешься, и таки будешь кусать локти – спокойно сказал дедушка Семен.
-Мои ноги, как и мои локти, это не Ваша проблема – опять огрызнулась Лея.
-Да шоб я так жил! Ясное дело, что не моя проблема, а твоя! Но ты ведь мне как-никак, все-таки внученька, точнее правнученька, я ведь переживаю за твою судьбу – спокойно ответил пожилой одессит.
-Дедушка Семен, а ведь идея Вас спасти, принадлежит мне! Это называется “на свою голову”! – сокрушенно сказала Лея.
-Таки теперь настала очередь мне тебя спасать, моя внученька! Ты мне потом, будешь только благодарна! – не растерявшись, парировал одессит.
***
Где-то внизу блестит ровная гладь Финского залива. На берегу залива раскинулся величественный дворцовый комплекс, в котором выделяется Большой Петергофский Дворец. Перед дворцом расположен каскад фонтанов. Застывший каменный Самсон разрывает пасть такого же каменного льва. Морской канал протянулся от фонтана к заливу. Тайм-джет, управляемый твердой рукой Вадима, прошел над дворцовым комплексом и пошел на вертикальную посадку. Посадочная площадка центра “Северо-Запад ” расположилась прямо на берегу Финского залива, в нескольких километрах от дворцового комплекса Петергофа. Кроме команды, на борту находятся профессор Левит и программист Андрей. Роль второго пилота теперь выполнял Дмитрий Девяткин, так как Владимир Лаптеев уехал на похороны отца.
-Добро пожаловать, уважаемые минчане, на питерскую землю! – поприветствовал пассажиров и команду тайм-джета, ведущий инженер РЦВТ “Северо-Запад” Николай Лешукович.
-Сколько лет, сколько зим, Коля, дружище! – просиял командир “пепелаца”. В следующее мгновение Вадим и Николай обменялись крепким рукопожатием. Вадим приобнял и весело похлопал Николая по плечу. Товарищи знают друг друга уже десять лет. Раньше Николай часто бывал в Минске, в командировках. Там тогда товарищи и познакомились.
-А у нас тут гости со святой земли, Михаил Борисович, израильский хирург, и его девушка Юлия. Они оба мои земляки, питерцы – с гордостью сказал Николай.
Первый пилот тайм-джета и первый хирург израильского центра “Ихилов” обменялись рукопожатием. Вадим даже не ожидал такого крепкого рукопожатия от невзрачного на вид человека от медицины. Однако, как не странно, рукопожатие бывшего питерца, а нынче – ведущего хирурга тель-авивской клиники, оказалось весьма крепким. Первый пилот даже внутренне удивился, так как считал всех людей от медицины немного неудачниками, рожденными ползать, а не летать. Однако, в этот самый момент, командир воздушного судна понял, что перед ним другой командир. Именно тот командир, который способен воскресить почти бездыханное тело больного, уже лежащего на смертном одре. Вадим даже в этот момент вообразил, что перед ним легендарный хирург прошлого, Стиг Стен, о котором Вадим много читал в Интернете. Именно с этого момента, первый пилот мысленно прозвал Михаила Борисовича прозвищем “Стиг Стен” по имени выдающегося шведского доктора, автора многих изобретений, определивших во многом облик медицины двадцать первого века.
-Очень рад Вас вдеть, уважаемый Михаил Борисович! Наслышан о Вас, от нашего общего друга, Левита Леонида Григорьевича – отчеканил первый пилот.
-А я, в свою очередь, хорошо наслышан о пилоте, которому по плечу не только расстояния, но также и время! – ответил израильский хирург, просияв лучезарной улыбкой.
-Михаил Борисович, Вы, уважаемый израильский хирург. Я вообще преклоняюсь перед израильской школой медицины. Мне очень приятно иметь честь быть знакомым с Вами! – сказал Гроссман.
-Мне также очень приятно! Надеюсь, что Вы прокатите нас над Петропавловкой! – ответил доктор. Коган особенно не церемонился. Он не из таких людей, которые юлят и изворачиваются. Он именно из таких бойцов, которые привыкли резать правду-матку в глаза.
 -Мне очень приятно видеть такого знаменитого пилота! Я ведь наслышана о Ваших полетах, как в пространстве, так и во времени! Мое имя Юлия, а фамилия Шац, я уроженка России, славного города на Неве, северной столицы России, Санкт-Петербурга! Последние пять лет я обитаю на Святой Земле, в древнем городе трех религий, Иерусалиме – сказала девушка, сопровождавшая Михаила. Ее лицо просто просияло, когда она посмотрела на Вадима. Доктор Коган заметил этот факт. Ему не нравилось, что Юлия заглядывается на других мужчин, однако он внешне не подавал вида.
Михаил, как заправский старый холостяк, поддерживал некоторые отношения с Юлией Шац. Однако, официально они не были расписаны. Мать Михаила, Коган Нелла Моисеевна, сохраняющая немалое влияние на своего великовозрастного отпрыска, была против их брака. Мать считала, что “молодая аферистка”, как она называла Юлию, использует ее ребенка. Следует отметить, что Миша – единственный ребенок престарелой Неллы Моисеевны. Мать Миши развелась с Борисом, отцом Миши, когда ребенку было три года. Миша решил пойти в медицину по стопам матери. Нелла Моисеевна работала врачом в городе на Неве. 
-Вот и отлично! Полетаем над Питером! И над Петропавловской крепостью и над Исаакиевским собором! Приглашаю вас, Юлия, и Михаил в полет! – сказал, улыбаясь, командир тайм-джета.
В то же время, фамилия Шац, показалась ему, Вадиму Гроссману, очень знакомой. Да и девушку эту, Юлию, он ведь видел и даже не раз. Во только вопрос: где и когда? Этот вопрос застрял занозой в голове главного пилота воздушного судна…
***
Минский пенсионер Марк Аронович в эту ночь спал плохо. Пожилому мужчине всю ночь болело сердце. Под утро ему стало легче. Он даже вышел на лоджию. Стояло жаркое солнечное июньское утро. Днем погода резко изменилась. Пошел сильный ливень с градом.
Вскоре, улица Немига, находящаяся в низине, оказалось затопленной. Движение городского транспорта в самом центре белорусской столицы оказалось парализованным. Подвалы затопило, подтопило даже первые этажи жилых домов. Подразделения МЧС белорусского мегаполиса с самого утра принялись ликвидировать последствия стихии. Красные пожарные машины выехали на минские улицы. Только на этот раз их командам приходилось сражаться, не с привычной, огненной стихией, а с водой, превратившей Минск в белорусскую Венецию.
Вскоре пожилому человеку стало совсем плохо. Его дочь, Лея, сама передвигающаяся на костылях после травмы, была вынуждена вызвать “скорую”. Однако, из-за того, что квартира пенсионера и его дочери находится на Немиге, бригада врачей-кардиологов застряла в машине, посреди реки, в которую превратилась минская улица…
***
Внизу, под серебристым брюхом тайм-джета, теперь оказался Заячий остров. Летательный аппарат облетел вокруг верхушки шпиля Петропавловской крепости. Команда воздушного судна работала, как всегда, слаженно. Вадим восседал за штурвалом. Юлия, как уроженка Санкт-Петербурга, взяла на себя роль гида.
-Петропавловская крепость была заложена в мае 1703 года. Проект крепости делали Петр Первый и французский инженер Ламбер де Герен. Впрочем, впоследствии, этот инженер потерял расположение государя – сказала Юлия.
-Ваша фамалия, Шац, очень мне знакома. Однако, я, к сожалению, никак не вспомню, где и когда слышал ее – будто размышляя вслух, сказал первый пилот.
-Анатолий Шац! Командир эскадрильи из Подмосковья! Я имел честь быть знакомым с  Толяном лично! Мы много летали вместе! – весело воскликнул Дмитрий Девяткин.
-Летчик Анатолий Борисович Шац, это мой прадед! – радостно отрапортовала Юлия.
-Вот оно ка-а-а-ак! – присвистнул штурман Роман.
-Так значит, Вы, Дмитрий, летали с моим прадедом! – подпрыгнула от восторга Юлия.
-Да, уважаемая Юлия, Ваш прадед погиб в неравном воздушном бою под Москвой. Это было в конце 1941 года – с глубоким вздохом ответил Дмитрий.
-“Мы летали под Богом, возле самого рая. Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул” – продекламировал слова из песни Вадим.
-Владимир Высоцкий, “песня о погибшем летчике” – заметила Юлия.
-Да! Именно так! – ответил Вадим.
-Точно, друг, точно! – сказал Дмитрий. Здесь следует отметить, что в 21-м веке, Дмитрий детально изучил все послевоенные песни и все художественные произведения, посвященные Великой Отечественной Войне. Дмитрий считал это долгом офицерской чести. 
-А как Вы, Дмитрий, оказались в нашем времени, в двадцать первом веке? Какими судьбами? – поинтересовалась девушка.
-Это все чудеса временной телепортации! – улыбнулся, молчавший до этого, профессор.
-Значит, Вы, уважаемый Леонид, можете перенести меня в то время, когда у меня не было остеосаркомы? – встрепенулась Юлия.
-Поясните, пожалуйста, поподробнее, уважаемая Юлечка, в чем Ваша проблема? – задал уточняющий вопрос профессор Левит.
-Вся моя проблема в том, что у меня, десять лет назад, когда мне было восемнадцать, обнаружили страшное заболевание – остеосаркому. В общем, у меня обнаружили рак кости на левой ноге. Тогда моя мать стала думать, как же излечить свое дитя. Она вспомнила, что, будучи чистокровными евреями, мы имеем право на репатриацию в Израиль, где, как известно, самая передовая в мире медицина. Мы срочно выехали на Родину Предков, где меня быстро прооперировали. Так как болезнь приняла необратимую форму, израильским хирургам пришлось отнять мою левую ногу выше колена – резюмировала Юлия.
-Боже мой! Бедная девочка! Что же пришлось Вам пережить! – взволнованно воскликнул Вадим. Он вдруг вспомнил свой сон и вспомнил, что девушка, пытавшаяся обогнать его самолет на метле (приснившаяся ему ведьма на метле), как две капли воды похожа на Юлию. Значит, это в прямом смысле знак свыше…
-Ради Бога, не надо меня жалеть! Прошу Вас! – с этими словами Юлия нахмурила брови.
-Расскажите, пожалуйста, что произошло дальше! – сказал Дмитрий.
-Дело в том, что все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Так, моя болезнь помогла мне найти свое место на Родине Предков. Кроме того, я полюбила хирурга, который спас меня, отняв мою левую ногу. Он присутствует здесь, это мой любимый Миша – сказала Юлия, оглянувшись на своего спутника. При этих словах Михаил Коган приподнялся…
-Можно, я поясню ситуацию? – поинтересовался Левит.
-Да, пожалуйста, уважаемый Леонид Григорьевич! – воскликнула Юлия.
-Дело в том, что мы можем перенести Вас на десять лет назад. Однако, если Вам суждено потерять ногу, то Вы ее потеряете. При этом, вполне возможен вариант куда более сложной ситуации для Вас, уважаемая Юлия. Не подумайте только, что я пытаюсь как-то давить на Ваше сознание или запугать Вас. Просто возможен более тяжелый вариант. А то, что фатально, то это обязательно произойдет. Так, например, Вы можете потерять ногу в результате трагического случая. При этом, вполне возможно, что Вы не попадете на операцию к такому классному специалисту, как Михаил Борисович – объяснил профессор.
Внезапно на дисплее командира воздушного судна возникло красное окно с сообщением:
“У нас горе! Ушел папа! Навсегда! Инна, сестра Леи”
***
Мобильный телефон, старенький “самсунг”, Григория Владимировича звонил уже третий раз. Пожилой человек, взяв мобильник, наконец, успел ответить.
-Здравствуй, Лея! – сказал Григорий, взглянув на экран телефона, где отбразился входящий звонок от дочери его старого друга.
-Папа умер! – раздался заплаканный женский голос на дальнем конце.
-Когда? – удивленно уточнил Григорий Владимирович.
-Полтора часа назад – сказала девушка.
-Врачи его осмотрели? - поинтересовался Григорий.
-Да, у отца был сердечный приступ. Я вызвала скорую помощь. Из-за затопления на улице, врачи приехали поздно. К сожалению, они только констатировали смерть – вздохнув, сказала Лея.
-Ясно. Я понимаю, Лея, что тебе теперь очень тяжело.
-Да, тем более, что я и Вадим больше не общаемся. Он не оправдал мое доверие, и я прервала наши отношения. Я уже сообщила моей сестре Инне. Она скоро должна приехать  – ответила Лея.
-Я тоже скоро буду! Сейчас возьму такси и к тебе! – воскликнул Григорий.
-Спасибо огромное, Григорий Владимирович, я жду – ответила Лея.
Григорий вызвал такси и уже через десять минут он ехал к дочери друга. Микрорайон Хатежино, в котором живет Григорий, вскоре остался позади. Однако, когда машина подъехала к улице, на которой жила Лея со своим отцом, выяснилось, что проезд полностью затоплен. Пожарники насосами откачивали воду, которая кое-где доходила взрослому человеку по пояс. Григорий расплатился с таксистом и, выругавшись, двинулся навстречу водной стихии. Пожилой человек спешил, однако, вода уже доходила ему выше колена. В какой-то момент Григорий поскользнулся, однако, ему удалось удержаться на ногах. Мокрый и уставший он, наконец, вошел в подъезд дома, где жила Лея.
***
-Дмитрий, возьми, управление на себя. Мне необходимо срочно прерваться – сообщил Вадим.
-Есть! Управление принято! – отчеканил Девяткин.
Гроссман встал со своего рабочего места и прошел в небольшую каюту, вход в которую располагается в конце салона. Эта каюта называется “комната переговоров”. Она оснащена оборудованием связи, позволяющим во время полета совершать как телефонные звонки в любую страну, так и проводить радио-переговоры в любом частотном диапазоне.
Первый пилот на мгновение задумался. После того разговора насчет ампутации, Лея ушла от него и перестала общаться с ним. Когда она видела его звонок на мобильнике, или же слышала его голос в трубке городского телефона, он прерывала связь, не желая разговаривать со своим бывшим возлюбленным. Это продолжалось более месяца.
“Однако, теперь совсем другая ситуация, у нее случилось несчастье, я обязан поддержать Лею хотя бы добрым словом” – с этими размышлениями Вадим достал из кармана мобильник, вспомнив уже почти забытый телефонный номер, и набрал цифры на сенсорной клавиатуре переговорного устройства. Несмотря на твердую руку, и ясный ум, сердце пилота бешено колотилось…
-Здравствуйте, уважаемая Лея Марковна. Приношу искренние соболезнования – начал Вадим, услышав знакомый женский голос и всхлипывания.
-Вадим, привет! Спасибо за сочувствие и соболезнования. Мне теперь предстоят похороны отца. Я буду благодарна, если ты окажешь посильную помощь в этом. Хочу попросить прощения у тебя. Теперь я понимаю, что ты искренне хотел мне помочь. Я долго думала и переживала о нашем разрыве. Я поняла, что твое предложение по поводу операции было от чистого серда. Я согласна пойти на ампутацию моей ножки, только чтобы ты, любимый, был рядом! – ответила Лея. Казалось, что голос ее стал бодрее, и всхлипывания прекратились.
У Гроссмана перехватило дух. Первый пилот вдруг почувствовал себя, как в прямом, так и в переносном смысле, на седьмом небе. В первое мгновение он даже не мог подобрать нужных слов. Вадиму показалось, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди.
-Это отлично! Просто прекрасно, что моя любимая фея снова со мной! – воскликнул он.
-Прости, пожалуйста, меня, за мои слова. Прости, меня за мое недоверие. Я согласна на операцию, только все упирается в оплату медицинских услуг. Кроме того, я не знаю никого из толковых хирургов, который бы смог меня прооперировать – сказала Лея.
-Фея моя любимая! Ты уже прощена! Считай, что эти проблемы уже решены. Я найду средства на операцию и смогу договориться со специалистом. Это мой знакомый доктор. Он работает в израильской клинике. Да, кстати, он тут рядом. Я сейчас же поговорю с ним! Я уверен, что он согласится помочь нам! – воскликнул Гроссман.
-Секундочку! Кто-то звонит в дверь! Оставайся на связи! – сказала Лея.
Она медленно поковыляла открывать входную дверь. Вадим услыхал знакомый мужской голос пожилого человека. Возвратилась Лея примерно через две минуты.
-Это Григорий Владимирович, старый друг моего отца. Я позвонила ему, и он приехал – пояснила Лея.
-Вот и отлично, что рядом с тобой кто-то есть! – сказал Гроссман.
-Моя сестра Инна должна прибыть с минуты на минуту – сообщила Лея.
-Кстати, именно она передала мне сообщение о постигшем тебя и ее общем горе – заметил пилот.
-Она умница. Я ведь сама думала о тебе, но боялась связаться с тобой. Боялась, что ты не простишь меня. Я поделилась с сестрой, что сожалею о нашем разрыве – сказала девушка.
-Все это уже позади! Завтра я буду в Минске, и смогу встретиться с тобой, моя фея!
-Скорее бы! Я так соскучилась по тебе, мой херувим! – воскликнула девушка.
***
Вечером того же самого дня, когда пилот по телефону помирился со своей возлюбленной, Леонид и Вадим договорились с доктором Коганом, составив план дальнейших действий. Прежде всего, Гроссман согласился принять на себя все финансовые издержки, связанные с лечением Леи в израильском медицинском центре “Ихилов”.
Наутро следующего дня, врач Михаил Коган связался со своими коллегами и наметил весь план обследования и лечения своей новой пациентки. Этот план, вместе с суммой оплаты за лечение, которую рассчитали в бухгалтерии медицинского центра, Коган представил Вадиму. Вадим Гроссман посмотрел на бумажку, которую распечатал доктор Коган, поморщился, однако практически сразу же согласился и подписал представленный ему доктором документ.
-Лея имеет право на репатриацию в Израиль, там она получит мед-страховку, которая покроет все издержки на ее операцию – заметила Юлия, присутствующая при этом разговоре.
-Это не вариант. В обозримом будущем я ведь не собираюсь никуда уезжать из Беларуси. Дама моего сердца должна быть всегда рядом со мной – твердо отрезал командир воздушного судна.
3
Огромный медицинский центр “Ихилов” распахнул двери перед скромной уроженкой Минска Леей Иоффе. Это целый “больничный городок” в центре израильского мегаполиса. Для девушки все было интересно. Очень многое она видела первый раз. Следует заметить, что на Родину Предков красавица из Беларуси попала впервые. Несмотря на то, что в прошлой журналистской жизни Лея много ездила, однако все эти поездки ограничивались Беларусью и западными областями России. Теперь, когда она впервые посетила Святую Землю, она поняла, что именно ее увечье, волею судьбы, позволило ей немного окунуться в этот колорит южного рая, который раскинулся на берегу Средиземного моря. Здесь в шутку говорят так: “Тель-Авив гуляет, Иерусалим молится, Хайфа работает”.
Прежде всего, Михаил Коган направил новую пациентку на все необходимые обследования и анализы. Лея прошла рентген и другие обследования. После того, как были получены результаты, Михаил и его коллеги обсудили ситуацию и наметили план дальнейших действий.
***
Во время приезда в Израиль, куда Вадим прибыл вместе со своей девушкой Леей, он поселился у своего старого друга Иосифа, который живет в Тель-Авиве. Они были знакомы еще по летному колледжу. Только теперь Иосиф летал в одной из авиакомпаний Израиля. Иосиф живет один, так как недавно развелся со своей супругой. Детей у них не было. Так как Иосиф часто и подолгу отсутствовал, то Вадим был предоставлен сам себе. Юлия, девушка Михаила, взяла шефство над Вадимом и часто наведывалась к нему. Тем более, что она теперь была в отпуске. Она играла для гостя из Беларуси роль гида и переводчика. Несмотря на то, что Вадим владеет английским в достаточной степени, для того чтобы делать покупки в магазинах или посещать кафе, ему было удобнее и приятнее, если рядом была бойкая спутница Юлия.
-Центр Азриэли назван по имени канадского бизнесмена израильского происхождения Давида Азриэли – сказала Юлия, обернувшись к трем белым небоскребам, расположенным недалеко от дома, где остановился Вадим.
-Он архитектор? – поинтересовался Вадим.
-Да он был архитектор и предприниматель. Он пережил Холокост и умер в возрасте 92 года в 2014 году. – пояснила Юлия.
-То есть, если учесть что теперь у нас 2068 год, этим зданиям уже более полувека?
-Даже более 60 лет. Круглая башня - самая высокая (49 этажей, высота 186 метров). Треугольная башня – средняя (46 этажей). Ну и самая низкая, Квадратная башня, 42 этажа. – сказала девушка.
-Ты была там внутри?
-Да, я сама, без помощи лифта, смогла подняться на верхний этаж Круглой башни! – гордо сказала девушка.
-Но ведь у тебя была ампутация на ножке, или же ты взбиралась на Круглую башню до ампутации? – удивленно поинтересовался пилот.
-Именно для того, чтобы доказать матери Михаила, что я не калека, несмотря на то, что перенесла такую операцию и хожу не протезе, я поднялась на эту вершину. Я хотела подняться на более высокое здание, но там было закрыто на ремонт – эмоционально пояснила Юля.
-А зачем кому-то что-то доказывать? – удивился Вадим.
-Его мать, Коган Нелла Моисеевна, все время пытается уговорить сына, чтобы он не связывался со мной. Она даже не гнушается иногда прямо в глаза попрекать меня моим увечьем – тяжело вздохнув, сказала девушка.
-А Михаил что, не отдергивает ее? – спросил Гроссман.
-Михаил слушает свою мать с раскрытым ртом! Свято верит каждому ее слову! – воскликнула девушка.
-Странно, очень странно, что он не может противостоять давлению своей мамаши.
-А вот ты бы сам смог? – вдруг спросила его Юлия.
-Начнем с того, что мои родители покинули наш бренный мир очень давно. Посему я не могу ответить ни положительно, ни отрицательно на этот вопрос – сказал Гроссман.
-Прости, пожалуйста, Вадим – тихо сказала Юлия.
-Да ничего. Просто мне не понятно, как мать может препятствовать выбору сына.
Он и его спутница спокойно шли по одной из центральных улиц Тель-Авива. По краям улицы росли высокие пальмы. Стоял жаркий летний тропический полдень. Внезапно, внимание Вадима привлек сильный рокот мотора. Огромный грузовик быстро приближался к ним, двигаясь прямо на пилота и Юлию…
***
Михаил Коган вошел в палату к Лее Иоффе. Настроение у него было отличное. Он чувствовал, что наступил именно тот момент, когда он может приятно удивить свою пациентку.
-У меня для Вас, Лея Марковна, имеется хорошая новость – сказал доктор Коган, приблизившись к койке, на которой лежала новая пациентка. Лицо доктора расплывалось в доброй улыбке.
-Я Вас внимательно слушаю, Михаил Борисович – сказала Лея.
-После внимательного изучения результатов Вашего обследования, мне и моим коллегам стало ясно, что применяя самые современные медицинские технологии, мы в силах вылечить Вашу ногу и избежать ампутации! Мы сможем восстановить функции Вашей ноги! Мы можем прооперировать ногу и оставить ее на месте.
-Отлично! Это просто великолепно! – радостно воскликнула девушка.
-Правда, тут есть один вопрос – немного понизив голос, сказал доктор.
-А в чем же вопрос?
-Стоимость комплекса медицинских услуг будет в этом случае значительно больше – ответил Михаил.
-Но мой мужчина, мой херувим Вадим, сможет решить этот вопрос. Я уверена в этом! – воскликнула Лея.
-Я бы хотел все-таки переговорить лично с ним – сказал доктор.
-Сейчас позвоним ему и сообщим приятную новость – с этими словами Лея набрала на мобильном телефоне номер пилота.
-Передайте мне аппарат, пожалуйста, когда он ответит – попросил доктор. 
-Странно. Абонент недоступен – удивленно ответила девушка, попробовав набрать номер любимого человека.
-Я зайду немного попозже, и мы созвонимся с ним – сказал Михаил.
-Обязательно созвонимся! – радостно воскликнула Лея.
***
На время, пока Лея проходила лечение в Израиле, Инна, сестра Леи, взяла отпуск. Дочь сестры Екатерина осталась вместе с нею. Инна очень хорошо относится к племяннице. Тринадцатилетняя девочка также нормально относится к своей тете.
Инна приготовила вкусный обед. Тетя и племянница вместе пообедали. Инна уже уселась перед компьютером, открыла страницу с заказами новой косметики, как вдруг ее отвлек звонок мобильного телефона. Ей звонила сестра Лея. На дальнем конце раздался радостный женский голос.
-Привет, сестренка! У меня хорошая новость! Врачи могут сохранить мою ножку и вернуть ей все функции!
-Очень хорошо, я рада за тебя – ответила Инна.
-Правда, доктор сказал, что лечение обойдется дороже. Я вот не могу дозвониться Вадиму. Его мобильник не определен в сети – сказала Лея.
-Странно. Я попытаюсь связаться с ним и с его коллегами по скайпу. Может они что-то подскажут – ответила Инна.
***
Сразу же, увидев грузовик, пилот схватил на руки Юлию, благо она миниатюрная девушка, и отпрыгнул в сторону. Только благодаря молниеносной реакции Вадима Гроссмана, Юлия не пострадала. Вадим, отпрыгивая с девушкой, подвернул ногу и потерял мобильный телефон. Грузовик, врезавшийся в угол здания буквально в метре от Вадима и Юлии, раздавил мобильный телефон Вадима.
-Ты в порядке? – поинтересовалась девушка, как только перевела дыхание.
-Вроде как в порядке. Нога немного болит, левая, внизу, где голеностоп. А у тебя все нормально? – поинтересовался Гроссман.
-У меня все отлично. Секундочку, позвоню Михаилу, он тут работает недалеко. Он осмотрит твою травмированную ногу – сказала Юлия.
-Да не надо, вроде как целая нога, просто подвернул – пытался отговориться Вадим.
-Не спорь, мой хороший. Ты мне спас жизнь! Я обязана позаботиться о тебе! – отрезала девушка.
-Мне очень приятно, слышать такие слова. Но я не думаю, что надо отвлекать Михаила Борисовича по такому пустяку – ответил Гроссман.
Тем временем, на месте происшествия собралась толпа. Приехала машина полиции. По требованию блюстителей порядка, Юлия рассказала им все. Она сказала, что ее спутник иностранец, не владеющий ивритом. Поэтому все вопросы, относительно случившегося, адресованные пилоту, полицейские задали его спутнице.
-Миша, мы здесь с Вадимом. Тут произошло ДТП. У него что-то с ногой – сказала Юлия по мобильнику.
-Если он в сознании, то дай, пожалуйста, ему трубку – сказал доктор Коган.
-Здравствуйте, Михаил Борисович! – поздоровался летчик.
-Здравствуйте, Вадим. Что там у вас случилось? – спросил доктор.
-Да все нормально. Я, слава Богу, жив и здоров. Просто ногу подвернул – сказал Вадим.
-Сильно болит? – поинтересовался доктор.
-Да не очень. Надеюсь, что обойдется без ампутации – съязвил Гроссман.
-Все равно, я приглашаю Вас, Вадим ко мне. В мой рабочий кабинет. Я осмотрю Вашу ногу, налью рюмочку коньяка. У меня там, в кабинете, и закусочка знатная имеется – настойчиво сказал доктор Коган.
-Хорошо, Михаил Борисович! Мы берем такси и мигом у Вас. Мой мобильник вышел из строя, поэтому, если потребуется, звоните на мобильник Юлии – сказал пилот.
Пилоту вдруг стало жалко доктора. Зрелый мужчина так и не смог вырваться из-под влияния своей престарелой матери. Прожил почти всю жизнь, сделал отличную карьеру, однако, свою личную жизнь так и не смог устроить. Вадим ясно понимал, что мать доктора очертила вокруг своего чада круг и точно определила, что в круге, то можно, а вот что за границами круга, то нельзя. Пожалуй, первый раз в жизни, Гроссман понял, что возможно, судьба дала ему шанс на самостоятельную жизнь, оставив сиротой в восемнадцать лет. Он вдруг подумал, что Юлия в чем-то очень похожа на него. Ведь именно судьба послала ей остеосаркому и ампутацию левой ноги, дав взамен жизнь и неплохую карьеру на Родине Предков. Вполне возможно, что она даже найдет в себе силы уйти от доктора, который старше ее более чем на 20 лет. Она ведь сильная женщина. Озорная мысль о том, что между ним и Юлией могут быть более серьезные отношения, чем дружба, стрелой пронзила мозг Гроссмана.
-Я уже в такси! Иди сюда! – раздался откуда-то голос Юлии.
-Уже иду! – отозвался Гроссман, направившись к девушке.
Через пятнадцать минут они уже сидели в кабинете доктора Когана. Михаил осмотрел и ощупал опухшую ногу пилота, вымыл руки, после чего сводил своего пациента в рентген-кабинет. После всего этого доктор Коган смазал ногу мазью и наложил тугую повязку. Руки хирурга ходили умело и быстро, однако, пилот уловил некоторое беспокойство. Несмотря на то, что пилот договорился с доктором о том, что Юлия исполняет задачи гида и переводчика, он понял, что где-то в глубине души Михаил Коган прячет ревность.
-Все, чем я Вам мог помочь, Вадим, я сделал. Кости целы, перелома или трещины нет. Теперь желательно ограничить двигательную активность на несколько дней и тогда, можно будет даже с парашютом прыгать – сказал доктор.
-А тебе доводилось прыгать с парашютом? – поинтересовалась Юлия.
-Конечно же, доводилось. У меня на счету двадцать прыжков с парашютом – с оттенком гордости ответил Вадим.
Михаил достал из шкафа бутыль армянского коньяка и налил Юлии и Вадиму. Он также быстро раскрыл небольшой холодильник и выложил перед посетителями бутерброды с сыром.
-Кстати, Вадим, я ведь почти забыл сообщить Вам отличную новость! Лее Марковне Иоффе совсем не обязательно делать ампутацию! У нас есть медицинские технологии, позволяющие восстановить ногу и избежать ампутации! Восстановительная операция ей поможет. Вообще-то, можете ее сейчас навестить, она в этом корпусе – воскликнул радостно Михаил.
К удивлению доктора, упоминание о Лее, а также о том, что можно избежать ампутации, вызвало на лице летчика болезненную гримасу. Казалось, что небольшая травма собственной ноги вызывала меньше проблем, чем новость о том, что его даме можно сохранить ее ногу. Михаил был удивлен такой странной реакцией летчика, однако, не подал вида.
-Простите, пожалуйста, Михаил Борисович, но я сегодня сильно устал. Да и нога дает о себе знать. Я просто хочу вернуться домой и отдохнуть. Сейчас мы просто пропустим рюмочку и вызовем такси до дома, где я остановился. Надеюсь, что завтра мы встретимся. Я приеду сюда, и мы поговорим о состоянии здоровья Леи – сказал Вадим.
Посетители выпили по рюмочке коньяка, закусив бутербродами. Хирург отказался принять участие в этом мероприятии, мотивируя, что у него впереди плановая операция.
-Большое спасибо, Михаил Борисович, за перевязку и угощение. Мне уже пора двигаться. Всего самого наилучшего! – сказал Гроссман.
-Всего доброго! – ответил доктор.
-Кстати, Михаил Борисович, я, вероятно, должен как-то оплатить Ваши услуги по поводу моей травмы? – поинтересовался летчик.
-Не стоит беспокоиться. Это в порядке оказания дружеской помощи. Тем более, что Ваш случай, Вадим, к счастью, не требует госпитализации – ответил хирург.
Такси быстро доставило Вадима и его спутницу домой. Юлия и летчик остались наедине. За окнами сгустились сумерки, накатившиеся на прибрежный город. Ранняя южная ночь быстро окутала фешенебельные небоскребы и невысокие дома в стиле бахаус. Огромная агломерация Гуш-Дан, протянувшаяся на десятки километров вдоль берега Средиземного моря, зажгла как многочисленные огни, так и разноцветные ленты светодиодной рекламы. Напротив пятиэтажного дома, на втором этаже которого остановился Вадим, засиял огромный цветной телеэкран, на котором крутились рекламные ролики.
-Останься со мной, пожалуйста, Юленька! Будь со мною рядом, моя любимая красавица! – вдруг вырвалось из уст пилота.
Юлия почувствовала, что кровь застучала у нее в висках. Ей показалось, что этот день самый лучший и самый яркий в ее жизни. Она ведь так мечтала об этом моменте, мысленно молясь о том, чтобы понравиться Вадиму. Однако, будучи воспитанной девушкой, она стеснялась как-либо показать это своему спутнику. Случай с грузовиком помог ей дать волю своим девичьим мечтам.
-Хорошо, любимый! Ты сегодня спас мне жизнь! Я готова остаться с тобою! – радостно воскликнула девушка.
В эту ночь Вадим понял, что сексуальные отношения с одноногою дамой имеют особую, очень приятную окраску. Таких приятных моментов в обществе милой женщины у него раньше не было никогда. Он понял, что ему следует совсем отказаться от каких-либо отношений с Леей Иоффе и полностью переключиться на Юлию Шац.
-Ты ведь мне снилась еще до того, как я тебя впервые увидел. Ты летала на метле. Ты даже успешно обогнала меня, на моем реактивном самолете. Не обижайся, любимая, но я тогда девушку на метле, летящую рядом с нашим самолетом, окрестил “ведьма на метле”. Ты, моя любимая, мне уже тогда очень понравилась – сказал Вадим, прижавшись к Юлии.
Девушка громко рассмеялась, услышав от пилота эти слова.
-Я не обижаюсь. Мне даже очень приятно. Вот уж не знала, что я умею на метле летать – сквозь смех сказала Юлия.
-Главное, поверить в себя. Тогда все получится. Даже полеты на метле – твердым серьезным голосом ответил летчик.
Тем временем, за окнами дома уже поднялось утреннее солнце. Оно окрасило своими нежными лучами контуры зданий крупнейшего мегаполиса Израиля.
Звонок по городскому телефону отвлек Вадима. Звонили долго. Наконец, Гроссман все же решил ответить.
-Hello! I am Vadim Grossman! I from Republic of Belarus, from Minsk! In Israel I currently live at this apartment. This apartment belongs to my friend Iosif – ответил пилот по английский. (Здравствуйте! Я Вадим Гроссман! Я из Республики Беларусь, из Минска! В Израиле я остановился в этой квартире. Это квартира моего друга Иосифа).
-Привет, дружище! Куда же ты пропал? Даже на мобильный не отвечаешь! – раздался в трубке голос профессора Левита.
-Мой мобильный телефон разбился, тут было ДТП – ответил Вадим.
-Но ты не пострадал? – уточнил профессор.
-Нет, я не пострадал, и Юлия также не пострадала – ответил Вадим.
-Тут сестра Леи, Инна, спрашивала тебя по скайпу – сказал профессор.
-Ладно, передай ей, что у нас все отлично. Просто сломался телефон – сказал Вадим.
-У нас тут хорошая новость. Лее могут сохранить и вылечить ногу – сказал профессор.
-Я уже в курсе. Я очень рад. Михаил Борисович уже сообщил мне об этом. Сегодня навещу Лею в больнице – ответил Гроссман.
В этот момент Вадим уже ясно решил, что сегодняшняя встреча с Леей будет последней, или же, в крайнем случае, предпоследней…
***
В небольшом тель-авивском домике, архитектуры бахаус, расположилась маленькая нотариальная контора. Нотариус, мужчина примерно пятидесяти лет, протянул своим посетителям, мужчине и женщине, документы.
-Вадим Иосифович и Лея Марковна, вы ознакомились с документами?
-Да, ознакомился – ответил Вадим.
-Ознакомилась – ответила Лея.
-То есть, Вы, Гроссман Вадим Иосифович, передаете указанную здесь сумму на операцию и лечение госпоже Иоффе Лее Марковне – сказал нотариус.
-Именно так – твердым и спокойным тоном ответил пилот.
-У Вас, Иоффе Лея Марковна, нет каких либо претензий к господину Гроссману? – уточнил нотариус.
-Нет! Нет у меня к нему никаких претензий! – резким недовольным тоном ответила Лея.
-Тогда, подпишите, пожалуйста, вот здесь и здесь – нотариус протянул документы своим посетителям.
Вадим подписал документы, и нотариус отдал ему его пакет бумаг. Точно так же поступила и Лея. Она также получила свой пакет.
-Господин Гроссман, пройдите, пожалуйста, сюда, в эту комнату и передайте указанную сумму госпоже Иоффе.
Процедура передачи и пересчета денег не заняла много времени. Посетители попрощались с нотариусом, и вышли из его конторы. Лея шла на костылях-канадках, перекинув через плечо сумочку деловой дамы. Она обиделась на Вадима и теперь не разговаривала с ним. Ее мысли были больше заняты Михаилом. Именно доктор надоумил Лею отговорить Вадима от того, чтобы перечислять деньги в больничную кассу на лечение ноги своей бывшей возлюбленной. Доктор объяснил, что если Лея репатриируется в Израиль, то ее лечение оплатит государство, а деньгами бывшего возлюбленного она сможет распорядиться по своему усмотрению. Правда, момент проведения операции передвинется на несколько месяцев, пока не будут утрясены все формальности ее переезда на ПМЖ в Израиль. Однако, по рассказам доктора Когана, это не должно сильно волновать Лею. Девушку выписали из больницы, и теперь она по дешевке снимала квартиру у своей школьной подруги Ларисы, переехавшей в Израиль боле десяти лет назад. Доктор Коган часто приглашал Лею проводить время в его квартире, он даже предложил Лее поселиться там. Однако, там часто появлялась престарелая мать хирурга. Эта седая женщина примерно семидесяти пяти лет, небольшого роста. Сказать, что у этой дамы просто тяжелый характер, было бы хорошим комплементом для матери доктора…
Михаилу нередко казалось, что Нелле Моисеевне доставляет удовольствие донимать всех девушек ее сына. Однако, будучи хорошим сыном, он отгонял от себя эти мысли. Нелла все время старается культивировать у сына комплекс вины перед матерью. Ее сын, несмотря на то, что является отличным хирургом, оказался, впрочем, плохим психологом. То есть, Михаил так и не понял, что его мать успешно манипулирует его сознанием.
При первой же встрече с Леей, когда доктор пригласил свою новую даму в свою квартиру, их внезапно посетила Нелла Моисеевна. У нее имеется комплект ключей от квартиры сына.
-Бедняжка! Как же тебе тяжело мучиться с кривой ножкой! – пожалела мать доктора Лею.
-У Леи скоро будет здоровая и красивая нога! – воскликнул Михаил.
-Это у меня временное явление, скоро я буду здоровой – твердо сказала Лея.
-Вся наша жизнь это временное явление – цинично заметила Нелла.
Лея мысленно взорвалась, однако ей все-таки удалось сдержать эмоции и не ответить на провокацию со стороны престарелой дамы. Перепалка с девушкой сына, на которую так рассчитывала мать хирурга, в этот раз не удалась благодаря самообладанию Леи Иоффе.
В то же время, Михаил Коган всерьез приударил за своей новой пациенткой. Девушке было очень приятно, что хирург проявляет знаки внимания к ней. Лея вдруг поняла, что даже с негнущейся, искалеченною ногой способна нравиться мужчинам. Ей казалось, что когда ей восстановят ногу, она сможет понравиться матери хирурга и найти общий язык со свекровью. В это время она не осознавала, насколько глубоко она ошибалась насчет матери доктора Когана.
Михаила смущает отношение матери к его женщинам. Однако, несмотря ни на что, Михаил очень любит свою мать. Слепо во всем верит своей матери. Тем более, что он рос без отца и является единственным ребенком.
Галантный и интеллигентный Михаил Коган все больше и больше нравился Лее Иоффе. Она уже поняла, что именно доктор станет ее новым мужчиной. Часто в разговоре с ним она называла Михаила словом “эскулап” (древнеримский бог врачебного искусства). Эта новое “звание” понравилось доктору Когану. Хирург и его новая пациентка проводили вместе много времени.
***
Вадим подъехал на такси к белому пятиэтажному зданию. Гроссман расплатился с таксистом, и вышел из машины. В руках у него находится большой букет алых роз. Он быстро поднялся на второй этаж, в небольшую квартиру друга Иосифа. Кухонный столик накрыт новой цветной скатертью. Он сервирован празднично. На столике располагаются салаты из овощей, рядом с салатами расположились бутерброды с красной рыбой. В самом центре столика находится блюдо с дымящейся отварной картошкой и курятиной. Рядом с этим блюдом стоит немного запотевшая бутылка водки, вынутая из морозильника.
-Это я приготовила скромный праздничный ужин. Я ведь прекрасно понимаю, Вадим, что у нас сегодня праздник! – сказала Юлия.
-Да! Именно так! У нас с тобою, любимая Юленька, сегодня праздник!  Я теперь свободен от моей бывшей пассии! – радостно воскликнул Вадим.
-Ты дал ей деньги на лечение ножки? – уточнила Юлия.
-Да, именно так. Теперь у нее нет никаких претензий ко мне – твердо ответил Вадим.
-Но можно было бы и не давать, верно? – не унималась девушка.
-Я ведь дал слово! Дал слово джентльмена. Правда, сначала речь шла об ампутации, и сумма была значительно меньше. Однако если я дал слово, что оплачу лечение Леи, то я обязан это слово сдержать – уверенно сказал пилот.
-Ну, а мне осталось только благодарить Бога, что он послал мне джентльмена! Это мой тост, выпьем за это – воскликнула Юлия.
-Спасибо, милая, присоединяюсь! – ответил Вадим.
***
Через три дня после этого праздничного ужина Вадим и Юлия вернулись в Минск. Юлия уволилась из клиники Ихилов. Ее ожидала новая жизнь. Вадим сиял от радости. Их молодые радостные лица украшал южный загар…
Лея была успешно прооперирована хирургом Михаилом Коганом. Он и его команда смогли полностью восстановить ее ногу. Более того, он сделал так, что послеоперационные рубцы были почти не заметны. Однако, семейного счастья, не которое так рассчитывала Лея, она так и не обрела. Михаил так и не вышел из-под влияния престарелой и эгоистичной матери. Лея поняла, что тогда упустила Вадима и очень жалела об этом. Прожив несколько лет в Израиле, однако не найдя там себя, Лея вернулась в Минск.
-Лея, милая девочка, шоб я так жил, но я скажу тебе в глаза правду-матку. Ты смогла сохранить ногу, однако, потеряла любимого человека. Если бы ты обрела любовь и семью, ценой своей ножки, ты бы была намного счастливее – сказал однажды Лее ее знаменитый предок Семен Бернштейн. Лея промолчала, подумав, что старец сказал мудрые слова.
Следует отметить, что старый боец Бернштейн смог издать целую серию мемуаров о воздушных сражениях XX века. Соавтором этих мемуаров стал Дмитрий Девяткин.
Екатерина, дочь Леи, поступила в медицинское училище. Инна по-прежнему работает воспитательницей в детском садике. Инна так и осталась одинокой женщиной.
Леонид Левит вернулся к своей любимой тематике: Великая Отечественная Война. Только теперь в его экипаже произошла замена: вместо Вадима Гроссмана, экипаж возглавил Дмитрий Девяткин.
Вадим женился на Юлии. Они создали счастливую семью. Гроссман стал работать на пассажирских авиаперевозках и теперь не летает на тайм-джете. Юлия, несмотря ни на что, смогла успешно родить сына и дочь.
Андрей Береговой занялся разработкой перспективной аналитической системы, в рамках нового проекта, развернутого в компании Time Travel Technoligies.
Константин Ланов получил повышение по службе и успешно возглавил штаб армии.
У доктора Когана все осталось по-старому. Он так и не смог установить границу между его собственной личной жизнью и своей матерью.
У Светланы и Ивана родился сын. Они назвали его Григорием, в честь деда, отца Светланы, который не дожил до рождения внука всего месяц…
Александр Гинзбург
Сентябрь 2014.