Филинг сорил

               

«I feeling so real…»               
                Автор Известен


             Для всех лагерных абитуриентов я представлял из себя объект всяческих искушений, чрезмерных эмоций, вожделений и т.д. Ну, во-первых, мне было 19 лет, что само по себе, в те времена было большой редкостью в зоне строгого режима. Во-вторых, до сих пор, когда мне уже давно за тридцать, меня, часто принимают за мальчика, а тогда я выглядел лет на 14 – 15, и лагерные волки в наглую заглядывались на меня, забывая об элементарной осторожности. Обиднее всего, конечно, для всех было то, что я вёл себя так, словно ничего не понимаю и ничего необычного нет в моей смазливой внешности, в манере тянуть гласные, в моей убийственной харизме, смешанной с нежной кожей, бледностью, горящими глазами и привычкой кусать губы, от чего они казались бордовыми. И, в-третьих: так как для истосковавшихся по женщинам строгачей я был потенциальной жертвой, но из-за правильного выбора круга общения – недосягаем, то в мою сторону часто кидали хмурые взоры, да и в целом ощущалось всеобщее недоброжелательство. Наверное, отношение строгачей ко мне из не реализовавшегося вожделения сублимировалось в тихую ненависть. Но, что уж говорить, если и на воле на меня заглядывались взрослые мужики, и каждый думал что-то типа того, что, мол, птица не нашего полёта, и утешал себя: гомик, наверное.
         Тогда, в 19 лет, я почти не замечал всего этого, да и вообще не считал себя каким-то особенным внешне. Однако, с Вованом завязались отношения, которые иначе не назовешь, как платонический лагерный роман. Это объяснялось нашей молодостью, моей распущенностью, обусловленной ранней половой жизнью, Володиной определившейся, еще видимо в интернате ориентацией, пусть и неосознанной, и нашей страстью к димедролу. Причём, такие романы вовсе не редкость в лагерях, вплоть до особого режима, где перемешаны между собой различные социальные, возрастные и сексуальные слои.
         В какой-то момент мы до дружились до того, что расставались только на ночь. Сам Вован говорил, что на ночь мы расставались только затем, чтобы утро встретить не в петушатнике*.  Однако, если я в свои 19, как человек не успевший насладиться жизнью, двигался жадно и, порой, просто бешеными дозами, то Вова колол всего пару таблеток, и то только для того, чтобы быть со мной на одной волне.
        А вообще, он всегда был спокоен, самоуверен и рассудителен. И все, что для этого ему было нужно, как правило находилось у Володи с собой: пара таблеток «Радедорма».
         Был у него ещё один товарищ, к которому он иногда ходил в тубанар двигаться, тот самый Саша Начальник Кладбища. Однако, там они двигались вовсе не димедролом, а чем-то хорошим и сравнительно дорогим в лагерных условиях. Володя всегда обещал мне, что если у него будет две дозы, то он возьмет меня с собой. 
         
        Все правильные урки жили, или пытались жить в тубанаре. Объясняется это тем, что барак, якобы с больными людьми, и значит, там отношение к зекам должно быть, прежде всего, как к больным, то есть более щадящее. Люди, живущие в этом бараке, по состоянию здоровья работать не могли, зато могли спать днём, а также имели свободное передвижение по зоне. А что ещё нужно оптимистично настроенному человеку в зоне, чтобы продолжать так себя чувствовать и дальше? В общем, если человек хотел торчать или идти по жизни, он должен был сделать себе прописку в тубанаре. Иногда я встречал идущую оттуда братву в необычно приподнятом и в тоже время благодушном состоянии с горящими глазами и высохшими губами. По Вове я знал, что так люди выглядит под джефом. Однако, первое время он скрывал от меня свое увлечение. Я же, как и многие предрасположенные к кайфу зеки, не имеющие средств на хороший кайф, продолжал уничтожать своё ментальное поле с помощью димедрола. Сначала я разводил две таблетки на два куба воды, затем четыре на три и так по нарастающей, пока, в конце концов, не дошло до смертельного раствора 9x14. Димыч мне доставлял Вован, он же меня и вмазывал.
         Доза росла с такой интенсивностью потому, что «галюны» с каждым разом становились слабее, «филинг ту рил» падал. Я же ждал, когда, наконец, от убойной дозы, «кундалини» ударит мне в «сахасрару» и я, соединившись с высшими силами и с космосом, открою эпоху творческого апогея в своей жизни. Но, если во время действия дорогих психотропных колёс, или эфедрина**, как я узнал позднее, и правда порой случается что-то типа сатори***, то под димычем ты всегда будешь думать, что стоишь на пороге того самого, только, наверное, пожалел лишнего колеса. Однако, чтобы сделать это открытие, мне пришлось прогнать по венам не один десяток колес.

* барак для всяких там меньшинств.
** эфедрин, добытый из «теофедрина», слабый стимулирующий наркотик.
*** Прозрение, просветление. 






  © Copyright: Макс Аврелий, 2015
________________________________________________

ВНИМАНИЕ ДРУЗЬЯ!
Мой многострадальный роман "Моленсоух. История Одной Индивидуации" снова изъят комиссией Роскомнадзора из всех магазинов города Москвы по "Формуляру №ФИ 66-379120" вердикт которого гласит "Содержание романа некорректно по отношению к современной действительности".

Сейчас, я продаю свою книгу в Москве с рук.
Чаще всего меня можно увидеть на ступенях музея Владимира Маяковского на Лубянке.
Это соседний подъезд одного здания в котором находится пресловутый торговый дом. Видео, моих "чтений на ступенях" можно посмотреть по ссылке, о которой речь ниже.
Активным пользователям и-нета предлагается посетить страничку где есть и текст, и картинка и для прослушивания треков ЕМ расположенных под текстом достаточно нажать кнопку...Вот ссылка на официальную группу в Контакте.

https://vk.com/molensouhmaksavrely.

по этой же ссылке можно просмотреть фрагмент видеоспектакля Сергея Степанова снятого по книге, и прочесть книгу

книгу можно заказать здесь:
http://idbg.ru/catalog/molensouh-istoriya-odnoj-indiv..
если ссылка не высвечивается, скопируйте в браузер и вы сможете посетить
и-нет магазин "Библио-Глобус", где можно заказать книгу.

Спасибо, за Ваше внимание и поддержку в борьбе, за право на жизнь моей книги друзья!