Право на память

8.09.2014г.
На слуху нынче новомодное понятие – ГМО. Чаще всего оно звучит применительно к продуктам питания, причем все это сопровождается столкновением мнений о пользе и вреде данного достижения науки при прямом поступлении их в желудок обывателя. Даже придуман и внедрен своеобразный путь обхода: надо, мол, обязательно указывать при продаже, присутствует ли в данном продукте ГМО или нет. Тогда потенциальному покупателю станет легче: во-первых, он сохранит за собой право выбора, во-вторых, таки имеет возможность утолить голод при его наличии, если на натуральные продукты не хватает денег. В конце концов, содержащие ГМО  продукты первоначально планировались для голодающей части африканского континента. 
Но, честно говоря, совсем не это меня волнует. Мне  показалось, что генная модификация коснулась не только продовольственной стороны общественного благоденствия, но распространилась гораздо шире. В том числе и на  военный сектор. Он  не остался в стороне от ее влияния – скажем, неопознанные зеленые человечки, неизвестно каким путём проникшие на территорию Крыма и экипированные в униформу без опознавательных знаков – представляются мне субъектами с наличием ГМО. Боевого предназначения. И блуждающие подразделения на чужой территории, и материализирующиеся из тумана танки и бронемашины, стреляющие, однако подлинными снарядами и патронами – всё из той же оперы.
Вот только люди, рожденные обычными матерями и воспитанные в семьях рядовых обывателей, к этому разряду не могут быть отнесены. Ибо – на протяжении почти всей истории России, отправившиеся в район боевых действий офицеры, нижние чины, солдаты и погибшие там, в случае гибели имели неписанное право на захоронение и память. Хотя гибли на разных войнах: и при священной защите Отечества, и при выполнении братского славянского долга (редко эта миссии была благодарной), и во имя присоединения к без того обширной империи новых земель, и в разных иных войнах и конфликтах.
Память – по сути дела – это всё, что им остается.
У Ильи Эренбурга есть очень значительные строки о павшем солдате:
За что он убит, он уже не ответит…
Мы с вами его уже никогда не услышим.
Но память, слава богу, по своим свойствам, не подвержена воздействию ГМО.
Не часто, но я бываю в церкви святого благоверного князя  Александра Невского на Военном кладбище Минска. Построенный в самом конце 19 века, храм полностью сохранил первоначальный облик. Построенный на пожертвования служащих местного гарнизона и частных лиц, храм изначально задумывался как памятник воинам, отдавшим жизни в ходе русско-турецкой войны 1877-78 годов. На двух мемориальных досках из благородной темной бронзы прямо у главного входа   выгравированы имена 118 воинов 30-й артиллерийской бригады и 119-го пехотного Коломенского полка, погибших при взятии Плевны в Болгарии.  Помнят ли  и ценят ли болгары их жертвы – вопрос риторический. Скорее всего - нет. Но свою долю памяти и генералы, и штабс-капитаны, и унтер-офицеры, и рядовые артиллеристы  получили  - и на своей земле!
Сегодня мы  знаем, что павшие на украинской земле российские солдаты, заботами своих воинских начальников – чью волю выполняют последние, остается только догадываться -  имеют шанс потеряться в беспамятстве, причем уже нынешнего поколения. Почему так? Что, российские люди конца девятнадцатого столетия были нравственнее, с превосходящим нынешних потомков уровнем духовности?
Или просто понимали, что отсекая память о павших воинах, их страна рискует навсегда избавиться от патриотизма и патриотов? Ну и  какая же это будет Родина?