цыпляк

случай ентот
надоть было исчо
осмыслить в дерзновениях
откровенных и предрасположенных.

с гадливой угодливостью
утырок слизняком вонючим
заполз под рубашку, которая
ближе к телу, и распластался тамо.

озвучить мысли
сокровенные, писать
об их воздействии на людей -
занятие, кншно, благородное и не суетное .

"шедеврально, колоссально,
абалденно," - чувачок, слышь, подвинься,
чо губки раскатал, перламутровый, закрой
хлебало, а то вон муха залетит невзначай.

у одного слова были коллекционные, как будто
из музея, у другого, как с помойки взятые,
третий скуп словами, жмот и жадина, ну
а четвертому все равно, что жевать.

оказывается, что есть, ваще, более ценные
мысли и менее ценные, шо ужо огорчительно:
более ценные требують почтительного к сибе
отношения нежели ихнии товарки-замарашки.

кншно, фсе зависить от
настройки организму, будить
хорошая настройка - тодысь, глядишь,
и картинка выглянитси неотупленно-вымороченная.

и то, что живу
в теле исчо софсем не
означаеть, что хозяином ентого
тела являюсь и могу творить с им, шо захочитси.

работой быдло убивать,
не думая о последствиях, оченно
нужная профессия была для правителей,
как и умение ставить все с ног на голову.

метаморфозы тщедушного
времяпрепровождения обрамляли
картинку на стенке монстра-социума
завитушками в стиле умирающей процентщицы.

рождались государства,
умирали империи, пресыщались
глупцы властью, наслаждались чины
безнаказанностью, цывилизация процветала.

без цели, без ориентиров и надежды бродил челик
по сумрачному лесу под названием жисть. на евонном
пути  не встречались ни проявления веры, ни отражения
любви, ни блеска мудрости низьзя узреть в глазах евонных.

вроде бы и слов
сказано более, чем
достаточно, а все равно,
чого-й-то главного-то и не хватает.

не жалей, не надо, о несделанном
не жалей, значит, так было надо, не жалей,
не ругай себя и не укоряй напрасно, все
пройдет, уйдет и это, ни о чем не жалей.