Создавшие карму

Сегодня я поняла свою жизнь,

Завтра я буду жить, как петь песню.

Стих тот, который в сердце звучит, -

Освобождения голос - станет громче.

Жить женщиной или мужчиной

Одинаково трудно.

Стоит пытаться жить сердцем

По закону Любви.





 Радуга

 

Каждые каникулы дедушка Вон Кан Хви привозил восьмилетнюю внучку Аннушку в поселение учёных океанологов на берегу Тихого океана, где работали её родители.

Пока другие дети предавались играм на закрытой территории, Аннушка тянула деда на берег. Бегать по мокрому песку, собирать ракушки да камушки, кататься на волнах и нырять под воду так, чтобы достать до дна и пройтись на руках вверх ногами -- вот, что любила маленькая Аня. Вырвавшись из каменного плена родного города, она, переполненная энергией, казалось, обретала крылья чайки и хвост дельфина. Родители не препятствовали, а даже потакали её любви к океану.

В то утро после девятибального шторма Аня с дедом отправились на берег за приключениями и неожиданными находками: волны могли подбросить множество сюрпризов в эту ночь. В лучах поднимавшегося солнца постоянно что-то блестело на песке, девочка бегала от привлёкшего внимание стёклышка или поплавка до очередной бутылочной крышки, и, наконец, ей повезло.

Пенистая волна, отступая, совсем тихо, еле заметно среди многоголосья океана, прошептала ей: "Дарю", - и прямо у ног девочки загорелось чудо: луч солнца упал на идеально отшлифованный небольшой обломок перламутровой раковины с двумя застывшими жемчужными каплями.

- Дедуль, я дождик в радуге нашла! – переполненная счастьем Аннушка подлетела к сидевшему в медитации деду.

- Покажи-ка, что там у тебя? Солнышко нашло себе талисман? Я сделаю тебе дырочку в раковине, так ты сможешь носить её на шее. И ведь действительно, как радуга и капли дождя! Ишь, какая ты у нас смышлёная растёшь, такой яркий образ придумала, -  дед ласково улыбнулся и поцеловал внучку в рыжую макушку. -  А знаешь, почему появляется радуга?

- Почему?

- Для появления радуги нужен и дождь, и солнце. Солнечный свет преломляется в капельках воды в воздухе и рисует на небе семицветную радугу.

Аннушка, сев на колени, стала писать что-то на песке.

- Дедуль, смотри! - девочка указала на выведенную пальцем надпись "дождик + солнце = радуга". - Дедуль, это ж любовь?

- Любовь, - усмехнулся дед. – Мала ты ещё эти уравнения решать.

В этот момент набежавшая волна зацепила написанное девочкой и смыла слово "радуга".

Аня смотрела, как океан, наступая на слова, с упорством старается уничтожить её труды, и о чём-то сосредоточенно думала. Через час на песке красовалась новая надпись, выложенная крупной галькой: "дождик + солнце = любовь".

Девочка два года не расставалась с раковинкой-талисманом, пока однажды для очередного исследования к учёным океанологам не присоединилась группа военных глубоководников. Среди них был молодой офицер по фамилии Рейн. Герберт Рейн. Десятилетняя Аня, которую из-за копны рыжих волос окружающие прозвали Солнышком, сразу выделила этого парня из числа других. У него были необычайно синие, как утреннее море, глаза и очень добрая улыбка. Из-за фамилии девочка обращалась к нему по-русски просто - Дождик. Он стал её первой детской любовью. Аня так открыто выказывала своё предпочтение молодому человеку, что океанологи начали шутить: «Опять Солнышко вокруг Дождика сияет, того и гляди радуга появится!»

И она появилась. В последний день пребывания здесь военных над океаном после грозы раскинулась большая двойная радуга. Все опять принялись шутить по этому поводу, на что Герберт, как всегда, реагировал улыбкой. Но Ане в тот момент было не весело, она еле сдерживала слёзы, а её маленькое сердце впервые узнало грусть расставания с кем-то очень дорогим. Смущаясь, она вложила в руку молодому человеку любимый амулет и сказала:

- Он будет тебя защищать, Дождик. Это настоящий талисман! Не потеряй его, он волшебный.

Поверил ли офицер в чудесную силу той раковинки? Почему он стал надевать её, отправляясь на опасные задания, Герберт и сам не знал. Вскоре и вовсе перестал снимать, как-то прирос к ней душой.

 

 Помнящая

 

Наконец, наступил этот день, 10 мая 2120 года. Анна ждала его с тех пор, как к ней в одиннадцать лет вернулась память обо всех её прошлых жизнях.

Она и её помощники прибыли на причал намного раньше других пассажиров, ведь им ещё предстояло подготовиться к вечернему выступлению. По результатам жеребьёвки, проведенной неделю назад между участниками шоу, первой выступать перед пассажирами круизного лайнера выпало молодой актрисе и певице Анне Вон, известной в мире под именем Авонна.

Анна родилась в России в семье ученых океанологов. Мать её была русской, отец - из семьи корейских эмигрантов. Это смешение кровей дало миру рыжеволосую девочку с раскосыми зелёными глазами. С раннего возраста этот ребёнок удивлял окружающих своей неиссякаемой энергией и серьёзным отношением ко всему, что делал. Она успевала заниматься одновременно и музыкой, и рисованием, и литературой, и спортом. Но больше всего на свете Анна любила плавать под водой, потому радовалась каждой возможности побывать с родителями в экспедиции.

Мать с отцом прочили дочери свою профессию, однако в шестнадцать лет девушка неожиданно начала артистическую карьеру. Тогда в рамках программы организации «Память» по написанному Анной сценарию был снят фильм «Создавшие свою карму», в котором она сыграла роль главной героини. В то время девушка ещё не помышляла о профессии актрисы. Для неё этот фильм был лишь возможностью рассказать живущей где-то второй половинке трагическую историю их любви, произошедшую 2225 лет назад. Сейчас же, к двадцати двум годам, Анна стала довольно известной во всем мире актрисой и певицей под именем Авонна.

 

 Рождённые с памятью

 

После событий 2068 года, когда дружественные внеземные цивилизации официально обозначили свое существование и помогли людям избежать глобальной катастрофы из-за столкновения с астероидом, на Земле стало появляться много «помнящих». Так назвали тех, кто рождался со знанием своих прошлых жизней. Подобные люди были известны и в прошлые века, но за последние пятьдесят лет их число составило уже более полумиллиона человек. «Помнящих» взяла под своё материнское крыло ассоциация «Память», которая помогала развивать таланты «своих детей» и использовала их опыт на благо человечества.

Появление таких людей послужило доказательством существования реинкарнации и кармы. Их знания перевернули мировоззрение большинства людей на планете. Благодаря их воспоминаниям была откорректирована мировая история, начали исчезать причины для расовой и религиозной ненависти. То, о чём говорили все мировые религии, «помнящие» доказывали своими знаниями - истинной ценностью человеческой жизни является бессмертная душа, для её роста и обучения мы проходим все жизненные пути, чтобы однажды стать достойными слияния с Создателем.

Многие из этих удивительных людей искали на земле тех, с кем в прошлых инкарнациях имели сильные эмоциональные и духовные связи. Свои встречи большинство из них выносило на публику через общепланетарное реалити-шоу «Песнь судьбы». Это шоу транслировалось по всему миру. Его глобальной целью было показать значение кармических причинно-следственных связей как для жизни отдельно взятого человека, так и для всей планеты в целом.

 

 Герберт

 

Около двух часов дня палубы круизного лайнера “Fair wind”, отправлявшегося из Сиднея в Бангкок, стали наполняться смехом, голосами и звуками шагов: оживленная разномастная толпа отдыхающих поднималась на борт. Здесь, на этом корабле, несколько вечеров подряд все отдыхающие станут зрителями самого грандиозного реалити-шоу на Земле: «Песнь судьбы».

Лайнер был класса «люкс» и имел свой театр, на сцене которого предстояло выступать «помнящим». Перед сценой располагалось несколько столиков с именными табличками для специально приглашенных гостей – «виновников» этих вечеров памяти.

К девяти часам вечера пассажиры закончили рассаживаться по своим местам в амфитеатре, а «особенные» гости за столиками. За один из них, прочтя своё имя, сел высокий подтянутый мужчина с короткой стрижкой в стиле «милитари».

Это был полковник Герберт Рейн - один из учёных исследовательских войск по противодействию инопланетному терроризму. Не так часто за последние тринадцать лет он оставлял службу, но в этот круиз учёный попал по прямому распоряжению командования и без каких-либо объяснений. Род его деятельности был связан с опасностью разрушения земной материи вражеской коалицией инопланетян, и полковник возглавлял научные испытания нового антиоружия на полигоне в Атлантическом океане. Какой могла быть причина, из-за которой его отправили в неожиданный отпуск и дали пригласительный на самое популярное шоу мира, Гербер Рейн еще не знал. Сегодня ему исполнилось тридцать восемь, но день рождения для армии не повод - объяснения не было.

Выглядел Герберт много моложе своих лет. Даже белая дорожка седины на правом виске не прибавляла ему возраста. Напротив, она, как боевой шрам, напоминала о пережитом смертельном риске во время недавних столкновений с инопланетными шпионами.

Его синие глаза смотрели на сцену с нескрываемым волнением и ожиданием. Полковник не заботился, почему он за именным столиком, но он ждал встречи с актрисой и певицей, известной под сценическим именем Авонна.

Их первое знакомство, как он думал, произошло шесть лет назад, после выхода того самого авторского фильма «помнящей» девушки. Тогда они оба стали героями шоу, посвященного воспоминаниям о прошлом.
В тот год Герберт с первым ранением попал в госпиталь. Тогда и начались эти сновидения.  Каждую ночь он видел себя средневековым воином, участвовал в кровопролитных сражениях и всегда стремился домой, к любимой. Чувство притяжения, неудержимое желание вернуться к ней, заставляло его сердце яростно биться, и он просыпался, так и не успев встретиться с той, без кого, он точно знал, не может жить. Поначалу Герберт думал, что причиной всему был гипноз, которым по желанию пациентов заменяли медикаментозный наркоз, но за день до выписки, отдыхая в реабилитационной палате, он от скуки стал листать афиши виртуальных кинотеатров и его внимание привлёк фильм "помнящей". Раньше молодой офицер прошёл бы мимо столь древней истории, его больше интересовало будущее, научная фантастика, а не прошлое. Но рекламный кадры вновь запустили его сердце. События, показанные в фильме, оказались до боли знакомыми. Он знал наперёд, что произойдёт с героями дальше.

Уже тогда журналисты могли раздуть нужную им романтическую историю встретившейся через века пары, но помимо Герберта в том шоу приняли участие еще два десятка мужчин с похожими воспоминаниями.

Все ждали выбора героини. Но Авонна, сразу узнавшая в мистере Рейне того, кого она любила в прошлых жизнях, отказалась от признания. Её любимый в этой жизни был женат.

Сам же Герберт после той встречи с юной актрисой остался под глубоким впечатлением - рыжеволосая девушка постоянно всплывала в его памяти.

Всего месяц назад Герберт Рейн, после выписки из госпиталя, пережил довольно тяжелый развод с женой и полностью ушёл в работу. И вдруг такой подарок от командования – возможность встретиться с той, о ком он часто вспоминал все эти годы.

Авонна вышла к зрителям. Свет софитов упал на её миниатюрную фигурку в платье цвета морской волны, струившемся до пола мягкими драпировками. Длинные тёмно-рыжие волосы замысловатой укладкой из кос и локонов венчали её прелестную головку, большие изумрудные глаза смотрели в темную глубину зала.

Такой увидел её сейчас Герберт. Его сердце сжалось на мгновение и отпустило, наполнившись какой-то неконтролируемой нежностью и восторгом.      

 

 От ненависти до любви

 

Авонна вышла на середину сцены и, подняв руки, медленно нарисовала ими в воздухе большое сердце, затем сложила ладони перед губами и дунула в зал.

- Примите мою искренность, уважаемые дамы и господа. Сегодня вы услышите истории о моих жизнях и моей любви, пронесенной через столетия. В этом зале присутствует человек, который пережил всё это вместе со мной. Возможно, к концу шоу он тоже что-то вспомнит. А пока начнём. И пусть простит меня, уважаемая публика: до поры я тоже стану зрителем.

Около столиков появился голографический серебристый ангел, и Авонна, воспользовавшись тем, что внимание окружающих перешло к нему, удалилась в глубь сцены и запела песню из кинофильма «Создавшие свою карму»:

 

Дух, небом посланный, средь вас

Пришёл поведать в этот час

Легенду скрытую в веках,

Где чистота падёт в грехах.

Далёкой старины слова

Я передать смогу едва.

Но дух кровавых этих дней

Начнёт отсчёт любви теней.

Закон в основе мирозданья

Не терпит мига ослушанья.

За каждый малый шаг греха

Ответ нести через века.

 

В этот момент на прозрачном сценическом экране перед публикой развернулись кадры кинокартины.

Древнее мирное поселение. Светает, первые солнечные лучи озолотили крыши домов, запели птицы. Со стороны кузницы раздаётся перезвон и будит тех, кто ещё не успел проснуться. Вдруг эту безмятежную картину разрывают дикие воинственные крики. Топот лошадей, лязг мечей, стоны раненых, вой и слезы - всё сливается в единую жуткую какофонию. Кочевое племя готов, живущее охотой и войной, напало на город ремесленников и земледельцев.

Ангел, смиренно сложив руки в замок, начал повествовать первую легенду: «Стали пути их жизней переплетаться еще в 101 году до нашей эры. Авонна жила в Октаве, на земле нынешней Скандинавии. Она росла в семье торговца товаров из пушнины. Её отец жил по закону тех мест: трудом завоёвывал себе на жизнь и имел всеобщее уважение. Девушке было четырнадцать лет, когда в город мирный пришли враги. Отца её убили, мать отошла к Богу после смерти мужа и пленения дочери. С Авонной и другими девушками готы обращались очень грубо - они должны были стать наложницами воинов. Когда Авонну уводили из отчего дома, появился Герберт.

Ему было семнадцать лет. Племя его жило далеко от этих мест и занималось скотоводством и грабежами. Герберт пошёл в войско, чтобы разбогатеть во время набегов на другие племена.

Когда Авонну тащили, привязав к лошади, она кричала: «Помогите, если вы люди!» Герберт был поражен её словами и правдивым пылающим взглядом. Авонна не плакала, она пыталась увидеть среди них человеческие лица и просила о помощи. И Герберт откликнулся - обрубил канат, которым девушка была привязана, и увёз её на своём коне. Обычно он был таким же, как все в его племени, но сейчас любовь победила в нём жестокость. И Авонна ответила ему, воспылав ответным чувством.

Они погрузились в мир сказки. Поначалу Герберт хотел овладеть девушкой, но постыдился. Он просто стал её оберегать и повсюду брал с собой, чтобы никто не мог её обидеть. Отвага юноши была известна в племени, и никто не решался протянуть к ней руки. Воины лишь смеялись над их любовью, не понимая, зачем он отдает ей последнее, и почему им стоит почитать её за равную.

Авонна была очень счастлива с Гербертом. Но однажды в его отсутствие девушку попытались взять силой, и она погубила жизни троих воинов, ответив на их приставания мечом. Ярость племени была велика: утром Авонну порешили привязать к коню и прогнать по всему становищу. Сильно страдал Герберт за неё, и она за него. Влюблённые понимали, что им нужно бежать. Ночью Герберт освободил любимую, заколов попытавшихся ему помешать. Отпустил он её на свободу, от пыток избавил и сохранил ей жизнь, увезя в покойный мир.

Стали они жить счастливо тогда. Одно и её, и его мучило - мысль о близости пугала девушку смертельно, она становилась холодной и уходила в себя. Так повлияла на неё судьба подруг, над которыми надругались и убили воины. Счастье влюблённых было омрачено этим. Спали они порознь и потому страдали. Стоило Герберту попытаться Авонну обольстить, она переставала жизнь понимать, и покрывалась ужасом её душа. Очень любили молодые люди друг друга, только не было близости между ними.

Скоро пошёл Герберт к другим оттого, что тело его пылало желанием. Он не любил других женщин и потому был с ними грубым животным. Мир Авонны пошатнулся, когда она узнала об измене. Стоили ей многого страхи любить телом. Стала она просить смерти у тех, кто дал жизнь людям, но боги не желали помочь умереть.

Однажды пошла она к той, у которой был Герберт. Он телом потонул в её теле. Мысли Авонны сковало горе, и она проткнула себя, погрузив меч в живот. Она умерла на их глазах.

Герберта охватило отчаяние, он стал молиться над телом любимой, прося и себе смерти, и заколол себя тем же мечом.

Стали влюблённые опять вместе, пылая любовью, но уже мёртвые. Отказались они от жизни друг без друга. Устали они от боли и в первые мгновения были рады, обретя свободу от желания тел.

Им уготовано вновь родиться на Земле, но они уже создали свою карму, нарушив табу - не решать за Бога, когда умереть. Теперь через новые страдания им предстоит попытаться отождествить любовь с духом. Станут они жить физической близостью, но потом она и он, познав эту близость, поймут, что тогда их любовь не была несчастной.

Покой и счастье в любви духовной. Жизни потоки и стоны от слияния тел - не высшее блаженство. Любовь сама себя очищает от тех проявлений, которые её погружают в жизни мрак, она сама - путь к Вечности. Стоит жить, когда любишь!»

Авонна помнила тот момент, когда их освободившиеся души зависли над их окровавленными телами. Только тогда они осознали, что сотворили со своими молодыми жизнями. В тот момент они впервые не смеялись и не светились, оказавшись вновь свободными. Это был их первый опыт, после которого они сразу повзрослели. Герберт и Авонна были вместе, но души их болели от пережитых испытаний.

Они знали, что теперь, после восстановления и отдыха, они придут на Землю снова. Но в каких телах и условиях произойдет их следующая встреча? Смешанное чувство облегчения, скорби и неизвестности охватило их. Как они вновь найдут и узнают друг друга? Так или иначе, но им предстоит еще не раз встретиться на Земле: врагами ли, друзьями ли, но однажды они непременно узнают друг друга памятью сердца. Таков закон Вселенной - закон притяжения, восстанавливающий единое целое.

 

 Непримиримые в вере

 

Полковнику Рейну стало как-то не по себе от прослушанной истории. Он принялся ёрзать на стуле и теребить ворот рубашки - к нему вновь вернулось чувство дежавю, пережитое шесть лет назад, когда он впервые увидел этот фильм. И общее имя с героем этой легенды заставляло его волноваться. Однако он все еще не допускал мысли, что приглашен сюда именно Авонной.

Постепенно театр погрузился во тьму. Публика, молча ждала. Сначала тихо, будто издалека приближаясь, пространство зала наполнилось шелестом листвы и стонами деревьев, качающихся под порывом ветра. Раздался раскат грома, и сцена осветилась.

Высокий сильный мужчина, опираясь на большой деревянный посох с вырезанными на нём рунами, в холщовом платье до пят, подпоясанном тканым ремнем, стоял посреди сцены. Его длинные волосы развевались на ветру, глаза были слегка прикрыты, на голове блестел золотой обруч. Полились звуки флейты, и актер в одеянии волхва громко запел низким баритоном хвалу языческому богу Одину:

 

Один Верховный с небес наблюдает

Воинов верных подвиги в битвах.

Молния доблестный путь освещает,

Дело валькирий в Вальхаллу вести их.

 

Одина славим в боях и пирах мы,

Верою жизни наполнены чаши.

Тело не вечно, но души бессмертны.

Один воздаст нам за подвиги наши.

 

Когда погас прожектор, направленный на волхва, нежный свет тонкими лучами пролился сверху на Авоннау, и она запела Трисвятое: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Её низкий глубокий голос отражался от стен и свода и возвращался назад к зрителям. Многие пассажиры в этот момент растрогались до слёз.

А на экране вновь разворачивалось действо забытой старины: широкий двор псковской боярыни заполнен коленоприклоненными холопами.

Волхв, остававшийся на сцене все это время, присел на пол подле Авонны и начал свое повествование – пояснение к немым кадрам фильма: «Боярыня эта псковская славилась в округе жестокостью и самодурством. Не дай Бог, было приглянуться ей какому холопу, «быть ему съедену» - говаривал народ. У своих любимчиков она могла вырезать часть тела и так желала их, что ела то мясо. Девок же и женщин в дни своих безумных припадков заставляла всюду быть без одежды, да так и работать. Дурная слава ходила об её вотчине среди местного люда. Молва шла, что боярыня умом тронулась, когда мужа схоронила. Да тут, как ни крути, а злым горе не каждого человека делает.

Вот в этом-то дворе росли маленькая Нюша и две её старшие сестры. Родители страшно боялись за них. Ведь хоть парнем тут родись подневольным, хоть девкой, а жизни не будет.

Однажды пришло избавление народу простому смертью: в места те пришла чума. Скосила болезнь и Нюшиных родителей с сестрами. Но и боярыню не миновала та участь. О людях своих не думала помещица, а как сама с лихорадкой слегла, велела слать за знахарем – волхвом из Неметчины.

В то время тот волхв на всю округу знатен был. Жил он один в лесу в хижине и очень искусен был в своих знаниях врачевателя. И почитали бы его за святого, кабы не вера его языческая да не русская. Только вот простой народ лечил когда, денег не брал, за то и славили его люди. По вере своей избрал он к тому же одиночество и женщин не знал. Может, и был кто у него на родине, да в этих краях о том не ведали.

Чума пришла на псковскую землю внезапно, говаривали, что с Запада принесли. В XIV веке зело часто мор в русскую землю приходил, никого не щадил: ни бояр, ни холопов, ни деток малых. Иных семьями в одну могилу так и клали.

Волхв тот к боярыне явился, лечить согласился, да сразу условие поставил: если вылечит её и холопов дворовых, то плату получить хочет, какую потребует. Обещание с неё взял да пригрозил, чтобы обмануть его не смела, мол, болезнь тогда её еще более лютая одолеет. Какими уж такими тайнами обладал тот знахарь, а поправилась боярыня, да и народ её на ноги поднялся. Пришло время расплаты, и потребовал волхв от помещицы Аннушку – сироту в услужение. Но только боярыня та гонор проявила, захотелось ей волхва себе в любовниках оставить. Приказала она Нюшу в погребах заточить и есть не давать. А волхву стала беличьи шкурки предлагать в уплату и у себя остаться просила. Мужчина-то он был наружностью видный, да и не стар еще был в свои тридцать три года. Однако о зверствах боярских знал он, да и обещания своего не забыл: вернуть помещицу в руки смерти, если слово своё не исполнит.

Аннушка бы замерзла в том погребе насмерть, кабы не подлил знахарь изуверке в хмельной напиток яду из белой поганки и змеиной желчи. Умерла боярыня, а смерть её на чуму списали. Аннушку же волхв с собой увел. А знал он о ней еще до встречи, обладал он способностями многим неведомыми: духов видел, сны явные. Знал и о том, что девчонку ту вырастить должен да выучить, потому как одной души они с ней. Аннушка была первой женщиной рядом с ним, но относился он к ней, как к дочери, обучал своим тайнам и религии.

Поклонялся же он верховному скандинавскому богу Одину – богу зверей и воинов, конунгу волхвов. Бог Один известен был самопожертвованиями во имя тайных знаний. Отдал он глаз свой великану Мимиру, чтобы испить из источника мудрости, и пригвоздил себя копьём к ясеню, чтобы постичь силу рун. И был он светел и желал зверям жить так, как желают, а людям так, как жили бы звери: убивать тогда лишь, когда это необходимо. Так, учил почитать Одина волхв свою воспитанницу.

Аннушка всем сердцем привязалась к своему учителю и с годами полюбила его не как дочь, а как женщина. Но любовь её не находила выхода ни в суровой его вере, ни в его жизни. Волхв считал отказ от любви своей жертвой в угоду знаниям

В то время в русской земле уже набирало силу христианство. По всем краям поднимались монастыри и храмы. Однажды Аннушка зашла в такой храм и впервые ощутила покой и умиротворение, какого давно жаждала. Учение любви Живого Бога ко всем людям сразу нашло отклик в её душе. Она полюбила Христа всем сердцем и стала знать больше о чуде Божьей любви, чем её наставник волхв. Аннушка пыталась поделиться с учителем своими духовными открытиями, но в ответ это вызывало у него лишь негодование, а разговор заканчивался ссорой.

И девушка оставила волхва, ушла в другую местность, стала жить одна своей христианской верой. Она очень скучала, но старалась отпустить былое.

А волхв после её ухода обрёл пустоту. Он уже желал Анну как женщину, и она любила его как мужчину, но безграничная преданность своим религиозным верованиям не позволила им узнать друг друга, как муж и жена.

Прошло не так много времени после их расставания, когда волхва убили и сожгли в его доме ярые поборники христианства, желавшие истребить языческую веру на земле русской.

Аннушка узнала об этом не сразу, так как жила уже далеко от тех мест. Но однажды довелось ей побывать в родных краях, тогда и прознала про страшную смерть своего учителя. Много молилась она о душе любимого, но лишь снаружи она осталась женщиной, а внутри стала камнем. Желания свои она убила в себе, как и учил её когда-то волхв. Христианская вера и познания знахарки легко уживались тогда в умах людей, и вскоре молва о чудесных её способностях разнеслась по всей округе. Анна врачевала и молилась за людей, многим помогла и так же, как учитель, с бедного люда ни денег, ни подношений не брала. И оттого, что она так жила, в будущем дано ей будет родиться в богатой семье.

Но за то, что Авонна и Герберт вновь отказались друг от друга из-за своих человеческих принципов, лишены они будут в будущем рождении взаимной любви, и принадлежать они будут к разным сословиям. Но о тех временах не мне вам сказывать».

Раздался гром, и актёр в одеянии волхва, закончив своё повествование, самым невероятным образом буквально исчез со вспышкой яркого света.

Авонна намеренно написала сценарий так, чтобы рассказчиками её прошлых жизней были третьи лица. Она осознанно уходила в тень, до поры пряча свои переживания. Ей нужно было набраться сил к последнему выходу - признанию в любви тому Единственному, кто и спустя века остался таковым. Скрытая полумраком девушка неотрывно смотрела на Герберта. Любуясь чертами его лица, она наблюдала за реакцией мужчины на происходящее. Порой ей казалось, что он чувствует её взгляд, потому что время от времени мистер Рейн вздрагивал и поворачивался в её сторону.

На сцену под звуки «Плясовой» ворвались цыгане: «Ай, далю, далю-даля, лю-далю, даля…», и понеслась залихватская, и заиграли фалды многослойных разноцветных юбок, и зазвенели браслеты и мониста. Когда цыгане расселись на полу, застонала протяжно скрипка, споря со строгими звуками гитары, и Авонна запела старинный русский романс «Любовь и разлука» на слова Б.Окуджавы и музыку И.Шварца: "Еще он не сшит, твой наряд подвенечный, и хор в нашу честь не споёт…"

На широком экране вновь появились кадры немой кинокартины, и голос за кадром начал следующее повествование.

 

Неравный статус

 

«Начало XIX века. В семье богатого железо-промышленника в его нижегородском особняке проходит сватовство старшей дочери Анны. В женихах у неё был корнет Сибирского драгунского полка, недавно выпущенный из Кадетского корпуса. И все бы могло сложиться хорошо у сосватанных, да военная служба закрутила молодого офицера. Их встречи стали редки. Со временем и характер его изменился. Девушка, недавно так сильно воспылавшая страстью к этому красавчику дворянину, теперь уже была рада затянувшемуся их обручению. Её уверенность в необходимости этого замужества таяла, но сказать о том отцу она не решалась. Вот в этот-то период её сердечной неуверенности довелось ей зайти в лавку по продаже женского платья.

Владельцем этого небольшого магазинчика был мужчина возрастом около пятидесяти лет, давно женатый, имевший трёх дочерей, но глубоко несчастный. Отчего он себя таковым чувствовал, тот и сам не знал. Скука не отпускала беднягу ни на день. Жена его с дочками шили женские платья, а он состоял при той лавке. И было бы другому неловко дам наряжать, да только иного развлечения он для себя не находил. Более того, наловчился за «мамзелями» в раздевалке подглядывать. Женой же его стала та самая отравленная им когда-то боярыня. Так он за смертоубийство свою карму отрабатывал. Незавидная роль досталась Герберту в новой жизни - нелюбим был и не любил, жил лишь ради живота своего, оттого и маялся от скуки.

К большому расстройству продавца девушка не интересовалась платьем (пришла-то она без провожатого, и лавочник намеревался полакомиться взглядом на эту дамочку). Анна попросила показать ленты для волос, которыми в те времена по французской моде украшали женские прически. Она долго выбирала, примеряла перед зеркалом то одну, то другую, а скучающий хозяин, наблюдая эту сцену, вдруг впервые и неожиданно для своих мыслей подумал, что вот так бы и смотрел всю жизнь, как эта милая девушка украшает свою головку, и ничего ему больше не надо. Он даже весь вспотел от волнения и был тем смущен. Счастливая случайность спасла его неловкость - девушка из-за многочисленных примерок и манипуляций с волосами порвала нитку жемчуга, перехватывающую ее локоны. Бусины рассыпались, и мужчина кинулся собирать их по полу. Анна даже прониклась жалостью к этому господину, бросив на него взгляд, и попросила не беспокоиться о тех бусах. В конце концов, она выбрала себе пару лент и, расплатившись, вышла.

Горстка жемчужин – вот все, что осталось у новоиспеченного влюбленного от дамы его сердца. Он видел её еще несколько раз на нижегородском рынке под руку с молодым бравым военным, но более она не заходила в его лавку.

Жизнь Анны затем, как и его, сложилась довольно прозаично. На одном из балов изрядно подвыпивший жених, движимый вдруг вспыхнувшей ревностью, чуть не задушил свою невесту, после чего помолвка была расторгнута. Анна позже вышла замуж за человека много старше себя, из купеческой среды, родила дочь и жила потом только интересами своего ребенка.

Через много лет, приехав в Нижний Новгород, она вновь попала в тот магазинчик женского платья в поисках наряда для дочери. Лавочник совсем постарел, изменилась и Анна. Однако он её сразу узнал и даже решился сказать, что давненько мадам сюда не заходила. Анна улыбнулась, но, конечно, не вспомнила этого человека. И он это понял. Перед уходом женщины несчастный влюблённый не выдержал и протянул даме коробочку - внутри была собранная нитка жемчуга. Он хранил её все годы, не отдавая себе отчета, отчего так поступает. Ждал ли он хозяйку этого украшения, чтобы его вернуть, или просто заставлял свое скучающее сердце щемить, перебирая пальцами эти бусины иными вечерами? Сейчас старик нехотя расставался с этой памятной для него вещицей, но желание увидеть в глазах посетительницы отголоски воспоминаний о том дне, пересилило в нём желание обладать. И Анна вспомнила. Она рассмеялась и (лавочник воспарил на седьмое небо) пожала его руки в невольном порыве благодарности. Вот и вся была бы история «случайных» встреч двух «звездных» половинок в этой жизни, если бы не тот факт, что умерли они в один день и один час, как самые настоящие влюбленные.

Жизни эти были для них, как жизни ради хлеба, а не ради любви. Но и этот опыт был необходим в цепи их перерождений. Когда они встретились на пути в Небесный Дом, то сразу вспомнили друг друга и уже долго не могли оторваться, так души их устали от этой жизни без любви. Но их карма за грех самоубийства еще не была исполнена, а сердца не были закалены. Герберт еще не постиг в себе женской природы, а Авонна мужской. В конце XIX века новое рождение забросит их далеко от России, в жаркую и загадочную для европейцев Индию».

 

 Дружба

 

Повеяло сладковатым запахом сандаловых благовоний, которые возжигали в разных местах театра две индианки в белых траурных сари. На голографическом экране возникла многоликая красочная Индия. Кадры сменялись один за другим: молочный песок океанского пляжа, обширные луга благоухающих цветов, заснеженные Гималаи, процессия молчаливых садху, спускающихся с гор, вездесущие обезьяны на храмовых статуях, погонщики на слонах, женщины в разноцветных сари с дарами Гангу встречают восход солнца. И тут же - лачуги, лачуги, лачуги и огромное число нищих и попрошаек. Перед глазами зрителей возникла небольшая лесная деревушка, в которой живут охотники со своими семьями.

Под звуки ситары на сцену вышел обнажённый по пояс худощавый йог, выполнил несколько сложных асан, сел в позу Лотоса, прикрыл глаза, совершил три цикла полного дыхания и неспеша начал свой рассказ: «Авонна родилась в этом селении в теле мальчика. Отец назвал его одним из имен Кришны - Шьям, которое в переводе с санскрита означает «чёрный». Назвал так, потому что родился сын в грозовую ночь. Мальчика с детства приучали к охоте, и когда он вырос и возмужал, то убил в одиночку не одного тигра и леопарда. Но обычно охота на тигров была коллективной, и в ней часто принимали участие английские колонизаторы.

Бывало всякое на охоте, случалась и беда, и не только с людьми. Так вышло, что во время охоты ранил Шьям белого павлина, которого выслеживали для местного Махараджи. Жестоко поплатился он за это: взамен той редкой птицы забрал у него князь единственного сына. И потому, что чувствовал Шьям свою вину в том злоключении, изменился он сильно, зачерствел, стал жесток и груб с женой. Беда одна не приходит, скоро случилось новое горе, и оно совсем высушило сердце Шьяма - его жена была укушена коброй и умерла. Мужчина ушел в себя, тяжело перенося одиночество, без надобности стал рисковать в джунглях.

Однако жизнь вскоре преподнесла ему спасительный подарок.

На одной совместной с англичанами охоте судьба свела его с четырнадцатилетним пареньком, сиротой по матери индианке. Отцом его был англичанин, уехавший на родину, когда мальчику было пять лет. Обещал вернуться и забрать к себе мать с ребенком, но, как водится, этого не случилось. Имя мальчика было не индийским - Грей, что на английском значит «серый».

Парнишка после смерти матери нищенствовал, подвязался на разные работы, не брезговал и воровством. Мало что ловок был малец, так еще и хитер. В тот день после охоты увязался он за Шьямом, надеялся как-то от него полученными только что деньгами разжиться. Но не вышло, пойман был. Только побить мальчишку у охотника рука не поднялась, сына вспомнил, потому пожалел оборванца и оставил жить у себя.

Так вот и познакомились они, Чёрный и Серый, да только знакомство то переросло в самую теплую и преданную дружбу. Привязались они друг к другу со временем. Для Шьяма Грей был и за друга, и за брата, и за сына. А вот для юноши охотник стал его слабостью. У Грея много женского в характере было, может оттого, что красив был очень, любил одеваться на европейский манер, а от улыбки его, казалось, и ночь могла осветиться. Шьяму он в делах помогать стал. Один охотился, другой дома хлопотал да шкуры сбывал и другие охотничьи трофеи. И, казалось, никто другой в жизни им был уже не нужен, такая идиллия меж ними установилась. 

Опасный это промысел - на тигра ходить. Однажды Шьяма с охоты всего израненного принесли. Грей ухаживал за ним, пытался облегчить его страдания. Он так хотел помочь, что надорвался душевно и сам впал в горячку, а когда очнулся, то обнаружил, что Шьям уже умер. Грей обнял остывшее тело друга, да так и проспал рядом двое суток. Это потрясение отняло у него разум.

Стал он жить, всегда и всем улыбаясь. Парень был так красив и так добр ко всем в своём безумстве, что окружающие начали воспринимать его, как святого. Грей не думал уже ни о крыше над головой, ни о тепле, ни о хлебе насущном, он имел ровно столько, сколько давали ему люди, и был этому рад. Так и прошла его недолгая жизнь.

Авонна же, выйдя из тела Шьяма и вновь став духом, не покинула Землю. Она осталась рядом с Греем до конца, оберегая его. Её душа отпугивала от любимого диких животных и змей, но она не могла его накормить и согреть. Очень скоро душа Герберта к ней присоединилась, они опять были вместе, но и на этом не закончилась их страшная карма.

Как ни просили они одной счастливой судьбы для двоих, новая жизнь готовила им еще много испытаний. О том, что ждет их на этом пути, какие трудности им придется преодолеть, они узнали заранее и были согласны, ведь им было обещано, что они будут вместе, если преодолеют все препятствия.

Люди на земле часто жестоки к любящим, особенно, когда не могут их понять. В новой инкарнации этим звёздным половинкам предстояло вынести «удары камней»».

 

Камни

 

Авонна встала со стула и вышла к зрителям. От волнения она какое-то время не могла проронить ни слова, и зал терпеливо молчал. Свет софитов слепил ей глаза, но девушка была этому рада: она бы не решилась сейчас посмотреть в глаза Герберту, и она не видела, что полковник не сводил с неё восхищенного взгляда, полного любви и сострадания.

Ему хотелось пойти на плаху вместо неё в этот миг, обнять и укрыть собой от чужих взоров эту обнажающуюся душу. «Почему она так долго молчит?! О, зачем она согласилась на это шоу?! Кто этот счастливый дурак, ради которого она пошла на публичное признание?»  - вопрос за вопросом стучали в голове мужчины. Ему казалось, что пауза была нескончаемой. Но тут тревожная музыка лесного ветра наполнила пространство, ей вторил нежный перебор гитарных струн. И Авонна заговорила.

Она начала свою исповедь тихо, делая долгие паузы между словами, но постепенно голос её становился все уверенней и громче, напряжение в нём усиливалось с каждым словом, рождая в зрителях ответный накал чувств: «Моя предыдущая жизнь прошла на стыке XX –XXI веков. Уже тогда память о прошлых жизнях начала пробиваться к моему сознанию. В детстве мне казалось, что я старше и мудрее своих родителей. Я ощущала себя довольно взрослым, даже старым, человеком, заключённым в детское тело, и не могла понять, что я в нём делаю. С ранних лет мне стали сниться вещие сны, дающие ответы на вопросы или предупреждающие о будущих событиях. Не отпускала и память души о последнем воплощении. Будучи девочкой, я чувствовала в себе мужское начало. Драки, опасные приключения – это была моя стихия. Индия так же всегда волновала моё сердце. Фильмы, песни, легенды этой страны оставались со мной долгие годы».

Авонна замолчала. На экране за её спиной появились кадры, где мальчик и девушка шли по парку, взявшись за руки, и о чём-то оживленно весело болтали. В это время они чувствовали себя вне времени и вне пространства, они не имели в тот миг ни разницы в возрасте, ни пола. Они были просто очень счастливы, идя рядом по тропинке.

Протяжная нота скрипки вылилась в непрерывный поток мелодий Антонио Вивальди. Сначала тихо, нежно касаясь душ зрителей, а затем всё громче и тревожней, забираясь в самые потаённые глубины их сердец. Постепенно музыка стала лишь отдалённым фоном монологу актрисы.

«Я не стану повествовать уважаемой публике все события моей прошлой жизни, а расскажу о человеке, ради которого я сегодня здесь, - продолжила Авонна, стараясь справиться с волнением. – Мы встретились с ним в небольшом баварском городке Ной-Ульм, куда я после окончания университета приехала по работе.

Местечко то показалось мне настоящей сказкой: кукольные домики с цветочными кадками вокруг и растительными коврами по стенам, узкие вымощенные камнями улочки, древние башни, запах шоколада и ароматного кофе повсюду. И, конечно, Дунай, неширокий и тихий здесь, с его мостами, связывающими Ной-Ульмом с Ульмом, набережными, лавочками и тропинками».

На экране перед зрителями, сменяя друг друга, проплывали виды этих старинных немецких поселений.

«Прошёл уже год, как я приехала в этот город, - лицо девушки вдохновенно преобразилось от этих вопоминаний. - В то лето на меня вдруг накатило предчувствие чего-то прекрасного и волнующего, что вот-вот придёт в мою жизнь. Наверное, это ощущение приближения судьбоносной встречи знакомо многим. Где бы я ни оказывалась тогда: в парке, на набережной, в магазинах или ресторанчиках, я вглядывалась в лица мужчин, в надежде узнать Его. Но сердце молчало. Меньше всего я ожидала, что любовь накроет меня в таких обстоятельствах и так жестоко.

Я прогуливалась под мелким моросящим дождём вдоль длинной набережной и мельком бросила взгляд на приближающуюся фигурку парнишки в голубой ветровке на велосипеде. Мои мысли были далеко от него, пока мы не оказались слишком близко. Наши взгляды встретились… И… душа моя…оборвалась. Вы же знаете, как это бывает с душой? Она, действительно, сжимается за грудной клеткой и внезапно падает в ноги, словно сорвавшись со скалы, потеряв опору.

Мальчишка вдруг резко затормозил и застыл, спустив одну ногу с педали велосипеда.

Я шла по инерции, подходила всё ближе и ближе, не в силах оторваться от его взгляда. «Это Он! Это Он!» - без остановки одна только мысль проносилась в моей голове. А паренёк продолжал стоять на моём пути и тоже, не отрываясь, смотрел мне в глаза.

Сердце моё бешенно билось пойманной бабочкой всю дорогу до дома. Войдя в квартиру, я упала на колени и просто выла от ужаса, зажав рот рукой: чувство какой-то всепоглощающей любви, сильнее которого я еще не испытывала, раздавило меня своей сокрушительной мощью. Слёзы нескончаемым потоком лились из опухших и покрасневших глаз, сменяясь нездоровым смехом. Это была истерика. Это был микс сумасшедшего счастья и невероятного ужаса от себя самой. Ведь это чувство было…к мальчишке».

Авонна еле сдерживала слёзы, к горлу подступил комок и душил: «Могла ли я и мечтать, что этот мальчик воспылает ко мне теми же чувствами? – продолжила актриса. – Но это случилось. Правда, прошёл ещё год, во время которого были случайные и не случайные встречи. Мы блуждали по улочкам и тропинкам в надежде встретить друг друга или увидеть хоть издали и – проходили мимо».

Если кто-то из вас когда-то любил, тот знает, что невозможно жить, утаивая в себе столь мощное, снедающее изнутри, чувство. Его всё равно увидит и поймет другой человек.  Герберт и Авонна не могли не чувствовать, что их интерес друг к другу взаимен.

«Я часто проводила время у реки. Гуляла по набережной, наблюдала за птицами, - Авонна посмотрела на экран - по волнам, любуясь собственным отражением, плыли белые лебеди. -  В тот день я сидела на берегу и наблюдала гордое движение этих белоснежных птиц по спокойной водной глади, когда краем глаза заметила, что кто-то подошёл и сел неподалёку. Я оглянулась и увидела улыбающегося мне Гери. Гери, Герберт - так звали моего любимого мальчишку. Я подозвала его к себе, и мы разговорились, - Авонна улыбнулась в этот момент. -  О чём? А о чём обычно говорят влюблённые люди при первом общении? Обо всём, что в голову взбредёт, то есть ни о чём. Нам было не важно, о чём говорить. Важно было просто сидеть рядом и общаться, или даже просто молчать».

Пока Авонна рассказывала о своей предыдущей жизни, с мистером Рейном произошло нечто невероятное. Что это было? Пробудившееся воспоминание его души? Мужчина не отдавал себе отчёта, он просто чувствовал себя тем четырнадцатилетним мальчишкой, что гулял с этой девушкой по аллеям парка и каменистым улочкам старинного немецкого города и беззвучно глупо смеялся.

Авонна меж тем, не видя из-за света софитов в полковнике никаких перемен, продолжала: «Между нами почти ничего не изменилось, мы так же смотрели друг на друга, случайно пересекаясь на улице, только теперь уже было спокойно и радостно на душе от этих столкновений взглядов, и мы улыбались при каждой встрече. Порой мы гуляли в глубине парка, взявшись за руки, и болтали о чём-то совсем не важном - мы были счастливы идти рядом по тропинкам, вдали от посторонних глаз.

Шло время, Гери взрослел. У нас образовалась компания общих друзей. Как-то в Новогоднюю ночь, незадолго до расставания, мы даже разыграли свадьбу понарошку в их обществе. Но всё тайное однажды становится явным. Многие девчонки ревновали Герберта ко мне. Он возмужал и превратился в очень красивого парня, который стал интересен многим другим девушкам. Одна из них и рассказала обо мне его матери.

Как-то Гери написал мне в записке: «Я очень тебя люблю. И да поможет нам Господь и все силы, которые есть на небесах и под ними! Молись за меня, а я буду молиться за тебя. Я люблю тебя, и мы всегда будем вместе: на земле, под землёй и на небе. И не разлучит нас ни смертный человек, ни дьявол».

Но нас разлучили. Только прежде нам довелось вынести удары «камней». Ему было тяжелее, на него давили со всех сторон. Я же тогда жила вдали от родных. Поначалу Гери держался, и только нервное подёргивание головы во время волнения, появившееся в последнее время, выдавало его душевную травму. А потом мы как-то резко вдруг перестали общаться. Мы расстались, оставшись с ощущением, что окружающие люди просто наступили на наши белые крылья и сломали, втоптав в грязь. Но мы даже не поговорили об этом. Просто вдруг настал конец», - Авонна вздохнула и подошла к краю сцены.

Совсем недалеко от того места, где она встала, за столиком сидел Герберт Рейн. Его синие глаза сейчас напоминали озёра, что вот-вот выйдут из берегов – он с трудом сдерживал слёзы, которых по-мужски стеснялся.

Но Авонна не видела этого, она смотрела в глубину зала, поверх голов публики, сидевшей, затаив дыхание, и продолжала: «Через несколько дней я должна была вернуться в Россию. Кто расставался когда-то НАВСЕГДА, тот знает, что чувствуешь в такой момент. Боль была столь нестерпима, что меня не покидали мысли о судьбе Анны Карениной. В тот последний вечер я набралась храбрости и отправилась к дому Гери, в надежде увидеть его последний раз и попрощаться. Незнакомый парнишка, проходивший мимо, согласился вызвать его на улицу.

Мы стояли под светом фонаря, но мне теперь было всё равно. Гери тоже не пытался уйти в тень. Я сказала, что пришла проститься, что всю жизнь буду помнить его и любить. Но я не уточнила, что рано утром уеду в Россию. Он оставался всё таким же родным и близким и смотрел теми же прекрасными синими глазами, словно и не произошло ничего, что нас развело. И я спросила:

- Ты меня ещё любишь?

Он улыбнулся по-доброму, а ответил жестоко:

- Нет.

- А раньше любил?

- Любил.

- Мы больше не увидимся. Можно тебя поцеловать на прощание?

- Можно, - всё с той же улыбкой кивнул Гери.

Я поцеловала его в щёку и стала уходить. Я шла, не оглядываясь, намереваясь здесь и сейчас так же резко принять действительность: это КОНЕЦ, и больше НИКОГДА ничего уже не будет! Но я не смогла. Ноги сами вернули меня к его дому с другой стороны. Гери стоял почти на том же месте, только отошёл в тень. Его лицо скрывал капюшон толстовки, который он накинул на голову, его плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Мне так хотелось подойти и обнять его дрожащие плечи, но мы оба минуту назад всё отрезали и уже навсегда в этой жизни. Я постояла с минуту, глядя на него и уже не сдерживая слёз, и ушла.

В поезде мне приснился сон: голос невидимого ангела сказал: «Смотри, я покажу тебе вашу первую с ним жизнь». За плотной пеленой воздуха, как за плёнкой, я увидела шатры, костры, воинов возле них, а ближе ко мне девушку и парня, стоявших, держась за руки.

Прошло двадцать лет с того вечера. Мы встретились с Гери на просторах интернета. У каждого из нас давно была своя семья. Забыла ли я его? Нет. Никогда не забывала. В переписке он рассказал, что тоже видел сон о нашей прошлой жизни, где он был воином и возвратился ко мне с войны, - Авонна, произнося эти слова, спустилась со сцены и подошла к столику Герберта Рейна. -  Я узнала Вас тогда, шесть лет назад, с первого взгляда – обратилась она к нему, глядя в его синие влажные от слёз глаза. - И даже не будь я «помнящей», я бы Вас узнала. И теперь, если Вы только захотите ответить на мою любовь, я больше никогда тебя не отпущу и пойду за тобой в Вечность», - не заметив, что перешла на "ты", закончила свою исповедь Авонна.

Публика…А что публика? Зрители встали со своих мест и разразились бурными аплодисментами. Они только что посмотрели хорошо поставленное шоу, одни сопереживали, другие судили. Люди не меняются во все времена. Но в этой жизни больше никто и никогда не посмеет кинуть камень в любовь этих двоих.

 

 Дождик в радуге

 

Авонна стояла в лучах света перед Гербертом, колени её нервно подергивались, она так ослабла от этой исповеди и волнения, что еле держалась на ногах. Она качнулась, теряя сознание, но чьи-то сильные руки подхватили её... Она еще успела услышать слова: «Это я тебя никогда…» - и лишилась чувств.

Прохладный утренний воздух вернул девушку из забытья. Первое, что она увидела, это - Его глаза. И улыбку. Самую прекрасную улыбку на свете и во все времена.

- Я никогда тебя не отпущу. Никогда, - шептали его губы.

Над горизонтом медленно всходило солнце.

И тут Авонна заметила блеснувшую на шее Герберта перламутровую раковинку с двумя застывшими жемчужными каплями:

- Дождик. Мой Дождик в радуге.

 

 Начало

 

В Тонком Мире из одной андрогинной ментальной сущности были созданы две самостоятельные души. Как все новорожденные души, они были ангельской природы - не имели конкретного пола. Эти молодые незрелые создания были чисты и невинны. Они еще ничего не испытали, ничему не научились и вели себя, как неразумные дети: постоянно светились, смеялись, внезапно появлялись и исчезали. Они были, как два неуправляемых блуждающих огонька среди непостижимого мира. С большим трудом Наставник смог их угомонить и представить Совету Учителей.

На этом Совете всем душам заранее ставят задачи и цели, объясняют, что есть план у их жизни, но есть и свобода выбора, и от этого выбора зависит, как дальше повернется их судьба. Им сообщают, что, родившись в человеческом теле, они утратят сознательную память обо всем, что было известно, и о Небесном Доме. Но если они научатся управлять своими материальными телами, если духовная природа в них возьмёт верх над физической, то знаки на уровне интуиции и чувств помогут не потеряться в жизни и найти правильный путь. Особо повезет тем, кто сумеет узнать среди тысяч мужчин и женщин свою «звездную» половинку - вместе им будет легче самосовершенствоваться. Любовь, как движущая сила притяжения, будет толкать их на поиски друг друга в каждой жизни, и в конце своего формирования они вновь сольются в Двуединую Душу. В ней каждая часть сохранит в себе индивидуальные качества, и между этими половинками всегда будет созидательное общение и взаимная любовь высочайшего уровня.