Театр

(Из автобиографической повести в миниатюрах «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю»)

70-80 годы – годы, когда меня активно окультуривали: в театре – с мамой, в кино – с папой, в цирк или на выставку – вместе. Мама иногда брала билеты и на балет, мне нравилось, а вот просто музыка или опера – не пошли… Слуховые аппараты того времени сами по себе очень сильно вибрировали и шумели, и не передавали звука нормально (меня очень раздражало невнятное «чамканье» на одной ноте, и когда речь и треск трактора абсолютно похожи...), меня это всегда бесило сильно.

С раннего детства (когда слух уходить начал) постоянно водили на спектакли в Театр Мимики и Жеста, я помню – сперва читали сказку, потом шли в театр, и я уже знала, что происходит. Билеты брали на первые ряды всегда, и было хорошо видно.

Такое «окультуривание» было действительно очень активным, мы несколько раз в неделю ходили куда-то, а в выходные – обязательно большая прогулка в городе – с дедушкой, а то и с кем-то ещё из родных и друзей.

Когда начала учиться в НИИД (Научно-исследовательский институт дефектологии), там тоже были разные музеи, прогулки с рассказами о разных местах…

Всё это давно слилось в одну массу. Калейдоскоп впечатлений, из которого я мало что могу реально выделить. В театрах и на просмотрах фильмов чаще было скучно. Актеры не захватывали внимание, их  игра  воспринималась неживой, равнодушной, ощущение работы – а не того, что они «хотели» передать. Скорее даже – ощущение – обычной «заводской» отрепетированности, отлаженности. Не-присутствия, занятости мыслей чем-то другим. Конечно, были и исключения. Вот в театре Олега Табакова такое исключение и было – не могу вспомнить спектакли, не могу вспомнить и образы. Но имя Евгения Миронова помню хорошо.

Когда говорили, что берут билеты в театр Табакова – смотрела всегда программки. И если Миронов был, знала, что пришла не зря.

Общий образ живой, жизненный, роли – настоящие, передающие ощущения изнутри, «пережитость» чувствуется – и увлекает, не давая заснуть до антракта… Конечно, немало было актеров, которые тоже играли живо и по настоящему, и в театре на Таганке, и в Большом, и в других. Но сейчас я вспоминаю Евгения Миронова – потому что тогда в те годы, уходя со спектакля, мечтала сказать ему: «Спасибо!»

В девяностых годах жизнь резко изменилась. Стало не до театров. Я даже телевизор редко смотрела. Вообще редко. Никакого интереса и потребности. Кинороли Миронова прошли немного мимо меня…

Неожиданная встреча в Театре Наций… Мне говорили, что Миронов будет. Я просила от меня сказать ему это «спасибо». А мне говорят, чтобы сама сказала.

Личная встреча, во время лабораторий в рамках проекта «Прикасаемые» с Евгением Мироновым – вообще неожиданна… Когда к нашей театральной игре подключился Евгений Витальевич – я не знаю, и когда в паре со мной поставили мужчину, я не поняла, кто это. Мне что-то говорили в руку, но я так была увлечена процессом и поставленными передо мной творческими задачами, что даже не поняла что сказали.

Уже позже, вспоминая ощущения от его рук, могу сказать, что это руки человека, который действительно многое переживает внутри себя, и сердце у него – большое. Очень добрый. Главным было – дружелюбный. Я думала перед лабораторией, что скажу ему, как благодарна за те моменты, что я помню. За эту культурную планку, которая у меня – высоко поднята всем пережитым опытом, но сказать – не получилось. А ведь была пара минут, когда он был рядом.

Когда я ходила на его спектакли, это был просто талантливый начинающий актер Женя Миронов, сейчас – художественный руководитель великолепного Театра Наций, и просто хороший человек, который делает добрые дела. Однажды он помог маме моей подруги, когда та была тяжело больна. И этот момент – это очень теплый штрих к образу человека и актера…