Supernature

               


                «И вдруг, ударя в лоб рукою,захохотал".                Автор Известен








                О моих сексуальных проблемах, пока ещё говорилось немного, но в доме о них знали все. Папа изображал из себя бесполого небожителя, которого интересуют только цены на краски и почему задерживается выпуск его любимого журнала «Художник». У него на это были причины и нам это было особенно смешно по тому, что мы с Радиком о них догадывались, то и дело находя у него в комнате фотографии полуобнаженных девиц, или, например, тот самый голый Boney.M. Сестренки хихикали, впрочем, эта моя запятнанная репутация помогала мне без труда вовлекать их в свои мистические ритуалы, которые неизменно заканчивались их аффектом и моим оргазмом. Но однажды гром таки грянул…
     К этому времени, я уже слышал «Хаотерс». И уже знал, что лучше всего для своей собственной задницы – помалкивать в тряпочку. Я научился скрывать всё, что происходило в моей душе от всех и глубоко конспирировать все свои шаги, хоть как-то связанные с этой темой, и, конечно, порой я попадался, хотя об этом чуть позже.
   EM: Digital Emotion «Go Go Yellow Screen». В 12 лет я уже был известным менялой и добытчиком пластинок. Но с той же одержимостью, с какой я искал интересующие меня диски, я искал и порнуху. Во-первых, я рисовал свои эротические фантазии и продавал одноклассникам и одноклассницам, во-вторых, однажды с Мелким, мы раздобыли колоду карт с настоящей, по тем временам просто невиданной порнухой, мы пересняли все самые удачные по нашему мнению кадры и изготавливали копии для обмена на другие возможные и нужные дефициты.
    Витёк Фельд, который, как выяснилось к этому времени, работал милиционером, был конченым меломаном и настоящим сексуальным маньяком, как и все молодые и продвинутые молодые люди тех времен, в царстве запретного плода. Если я оставался ночевать у Бабушки, то утром просыпался от музыки, которая доносилась из витьковой комнаты. Так, я однажды проснулся от перевернувших мое сознание басов в компании Киры. Тогда мы впервые громко, близко и целиком услышали эту вещь, и она нас спросонья, сразу перевозбудила. «Что это, и кто это» мы тогда не знали и не было никаких догадок, это непоходило ни на что и ни на кто, но это было не так уж и важно. Бабушка к этому времени уже ушла на дежурство в баню. На улице было первое мая. В честь этого праздника трудовому народу дозволялось пить водку в публичных местах и веселиться, кто во что горазд, а уж передовикам производства в этот день можно было немного и похулиганить. Витя, как раз считался передовиком охраны порядка и у него был выходной, а потому дверь его комнаты была распахнута настежь, и громкость магнитофона была максимальной. От синтезаторных басов в октаву и стреляющей не меньше чем лазерным бластером перкуссии, мы с Кирой за несколько секунд переместились с планеты земля в какую-то совсем иную реальность вседозволенности, экстатического упоения жизнью и т.д. В общем, это была настоящая эйфория. Едва успев надеть штаны и что-то там ещё, мы с Кирой вышли в коридор. Витёк вышел к нам в джинсах, но с голым торсом. Из его комнаты валил дым, раздавался женский смех и лязганье посуды. Десять часов утра, а люди уже навеселе. И ежу понятно – современный чувак.   
        -Ну чё, с праздником детвора! – Витек помахал нам рукой, а в другой у него была сковородка с яичницей.
    - Мы не детвора! – В унисон выпалили мы с Кирой.
Витёк засмеялся:
    - Ну, тогда заходите, раз не детвора… - Он сделал смешную лукавую рожицу и нырнул в вырвавшийся из двери на встречу ему клуб дыма. Через мгновение, оттуда донеслись раскаты девичьего смеха… Сердце забилось у меня, где-то в горле. Жизнь запахла ликёром и жареной курятиной.
    - Пойдём… Ну, пошли,- схватил я Киру за руку. Но она вырвалась и зашипела на меня:
    - Ты что, сдурел. … А если бабушка вернётся, она потом обязательно маме расскажет, тогда сам знаешь, что будет…
    - Не вернётся, она на обед в Бане остается, пошли!
    - Иди если хочешь, я не пойду!
    - Ну чё ты ломаешься, пошли говорю!
    - Между прочим, он меня уже зажимал один раз…
    - Да ладно?! А ты чё?
    - Ни чё…Еле вырвалась…- с этими словами Кира вернулась в комнату, а я, подумав, что она, наверное, права, пошел к Витьку. Понятное дело, этот бабник давно уже положил на Киру глаз. Да и как не положить, девочке четырнадцать лет, а сиськи уже прут из всех щелей. А ещё на Сандру похожа, только у Сандры нос большой, а у этой маленький, точеный.
   И так, я пошел к Витьку. У него оказался друг дядя Артур и две красивые молодые девушки, может старшеклассницы, а может из шараги, так оказывается в народе называли местное ПТУ. В компании отдыхающих, да тем более так круто чужих взрослых людей я оказался впервые. Витёк просто сказал:
 - Знакомьтесь, это мой друг Макс.
   Я был очень удивлен потому, что с Витьком мы раньше только здоровались, если не считать случая с HOT.R.S. Но, дядя Артур сразу протянул мне руку и просто назвал своё имя.  О чем-то спрашивая я обратился к нему как к дяде Артуру, он сказал, чтобы я называл его просто Артур. Когда я вошел, девочки почти в один голос завизжали:
 - О-о-о! Какая прелесть…
 «Наверное, это настоящие проститутки» подумал я с восхищением.
Витек наливал всем что-то красное из бутылки с малиновыми ягодами на этикетке.               
 - Будешь?
 -  А, это что?
 - Классная штука, малиновый ликер. Наливать?
И так я выпил глоток ликёра. Но не окосел.  Затем все стали смеяться, дядя Артур рассказывал всякую чепуху….
    Когда все начали курить, я резонно заметил, что если я останусь, то от меня будет пахнуть сигаретами. Народ мудро закивал головами. Когда я уходил, дядя Артур сказал, что слышал, о том, что я могу достать хорошие диски, и попросил найти для него какой-нибудь «Дефицитник».
  Я пообещал посмотреть, а он пообещал показать что-то запретное. Это был тот самый решающий аргумент.
    Мой одноклассник Серега Мавлютов, был солидарен со мной в моих заботах. Сам он был конченым двоечником и маргиналом, хотя хулиганом его нельзя было назвать. У нас, пол класса было таких, казалось, что их ничего не интересует и сами они никого не интересовали, они сбивались в стайки и тупили, но были и другие, которые стайкам предпочитали одинокую жизнь, вот Серёга был таким. За радость общения с порнографом и меломаньяком вроде меня, он приносил мне поглядеть черно-белые фотки, стыренные у отца. На одной из таких фотографий голая тётка стояла приподняв руками грудь и улыбалась, а дядя с бородой похожий на нализавшегося валерьянки кота сидел перед ней на корточках и его язык упирался в черный треугольник улыбчивой тётеньки. Ну, это уже ни в какие ворота не лезло, это просто сбило меня с понталыку. На счет совокупления взрослых для рождения детей, я ещё мог понять, но зачем взрослый мужчина пробует на вкус заведомо невкусную штуку? Это нонсенс. Ну ладно еще там в постели, но… Я мысленно срисовал сцену. Несмотря на лёгкое отвращение поначалу, она затем овладела моим сознанием и ещё долгое время был на моем внутреннем экране тем, что в компьютерном мире зовется «обои» … Однажды я рассказал Серёге о том, что мне пообещал дядя фотограф, и, что не знаю где достать чего-нибудь такого дефицитного… И здесь меня ждала улыбка судьбы. Как оказалось, Серёга тоже знал фотографа дядю Артура. Но, главное – у его родителей были импортные пласты. Несколько лет назад они были в командировке в Югославии и привезли кучу дисков. Правда, это было четыре года назад и свежего там может и нет, но вряд ли кто-то знает этих исполнителей.
    Когда Серега привез мне два эффектно оформленных диска, один назывался «Tramps 4», а другой «New Orleans», я как бы невзначай зашел к Витьку. Я показал ему диски, но оставлять, не стал. Витёк сказал, что дядя Артур будет завтра вечером. На другой день, после школы я зашел к Витьку, развалившись в кресле с сигаретой в руках меня поджидал дядя Артур.
  -Хватит меня дядей называть,- Сказал он, когда мы здоровались.
Я показал ему пласты, и он пригласил меня к себе в гости на выходные. Родителям я радостно сообщил, что меня пригласили съездить на день рождения за город родители Мелкого, и мама отпустила меня на все четыре стороны, так как родители Мелкого были одаренными торгашами, а в те времена отказывать таким персоналиям было непозволительной роскошью, тем более, если речь шла о их детях.
       У Артура была однокомнатная квартира в центре города. Жил он один. Вся его холостяцкая берлога была завалена какими-то коробками, бобинами, журналами, точно не на русском языке, как и бутылками с этикетками на этом же языке. В коридоре и на кухне всюду весели черно-белые плёнки. В углу рядом с диваном стояли всяческие фото-причиндалы, банки и склянки. На стене над диваном, цветомузыка и большие цветные фотографии полуголых и совсем-совсем голых молодых женщин. Артур предложил мне присесть, а сам зажег торшер с тремя лампами, одна лампа была красной.
  Затем он порылся у себя в столе, и подошел ко мне с пачкой фоток в руках.
  - Давай договоримся как мужики…Ты мужик?
  - Но, я пацан…
  - Пацан?  А пацан умеет тайны хранить?
  - Конечно.
  - А, за базар отвечать?
  - За базар?
  - Не знаешь такого выражения, а говоришь пацан…
  - Я не знаю, но я пацан…
  - Ну, держи раз пацан.
  Артур дал мне пачку фотографий, и взглянув на них я ощутил, что-то вроде нереальности происходящего. А ещё в голову мне ударило столько адреналина, что губы в одну секунду пересохли, а руки предательски затряслись.
   Фотографии были большими, просто огромными, размером с тетрадный лист, кроме того, они были очень четкими и контрастными. Первая представляла из себя композицию, с которой, хитро улыбаясь, глядели полуодетые мальчики и девочки, по виду старшеклассники. На следующей, девочки раздевались, а мальчики были без трусов, и в полной готовности. На следующей, пятеро совсем голых девчонок сидели на диване.  У некоторых были бокалы с шампанским, а у двоих были бутылки, напротив стояли трое ребят и держали свои орудия в руках в направлении лиц девчонок. На следующей, ребята стояли прямо перед диваном, к головкам двоих парней девчонки прикоснулись языками, а третьему растопырившемуся, две других целовали живот обхватив руками его бёдра и пенис, ещё с одной, стоявшей рядом с ним он целовался. EM: Cerrone «Supernature». Я не мог в это поверить… Это что, какая-то тайная организация инопланетян в обличии подростков, или это какие-нибудь фашисты? Ну разве не они единственные персонажи известные советскому ребёнку, не боявшиеся наказания за свои поступки что бы они не творили. Не могут же это быть настоящие подростки из плоти и крови. Но, вот я смотрю на них и зрение точно не врёт мне, и я точно знаю, что это не вымысел безнравственного художника, потому, что это фотографии. Почему же эти ребята не стесняются друг друга, тогда как ни я никто либо из моих знакомых парней не может хотя бы просто подойти к девчонке и прикоснуться к ней что бы не схлопотать по роже. А уж уговорить девчонку разрешить посмотреть на неё без платья, пусть даже в раздевалке, о таком глупо было бы даже и мечтать. Как они краснеют и обижаются стоит хотя бы сказать, хотя бы что-то вроде «Красивая у тебя фигура, Маринка». Так ведь к этому надо готовиться месяцами и то в последний момент струсишь. Я, впрочем, знал, что Мелкий иногда отваживался на такие комплименты, но ни разу, даже от него конченого балабола и хвастуна не слышал, что бы для него это хорошо кончилось, я уже не говорю о каких-то ожидаемых им результатах. Так, какая неведомая сила могла заставить пройти все эти неодолимые препятствия этих ребят, так похожих на наших старшеклассников и старшеклассниц? Но, уж если такая сила и есть, то эти мальчишки и девчонки могут вообще ничего не боятся. Только, разве же в этом мире нет боли, позора, пыток? Как можно этого не бояться? Какая такая сила может заставить тебя не бояться ничего… А мне казалась, что на этих фотках я видел демонстрацию именно такого бесстрашия. Что бы тебя не заставило быть таким безрассудным храбрецом, и ещё и улыбаться проделывая такие штуки, да плюс ко всему зная, что всё это останется на плёнке и все, кто хочешь могут увидеть эти подводящие под гильотину людского осуждения фотки, разве после этого ты не храбрец из храбрецов? А это уже получается герой. Это выходит, что академик Карпышев, Юрий Гагарин, да вот как раз те же подростки «Неуловимые Мстители», - они ничем не лучше этой голой компании, да кто ещё знает, смогли бы они пойти на такое? Я не понимаю, не верю, и при чем тут я? В какой-то момент из меня чуть не вырвалось что-то, что, наверное, могло стать диким смехом Евгения потерявшего возлюбленную в разлившейся Ниве, я же терял, навязанные мне взрослыми, и впечатавшиеся в разум фальшивые убеждения о природе вещей. Где-то на периферии сознания начинала поднимать голову какая-то неведомая мне сила и она могла сделать со мной всё, что угодно, возможно для начала я стал бы задыхаться, точно не позволив себе паники и не позволив уйти. Картина реальности вот-вот должна была развалиться на части, но почему-то держалась. Мне позарез нужно было понять в чём подвох, с какой такой хренью я столкнулся на этот раз. Кроме того, как не крути, загадка эта удерживала меня моей же рукой, тянувшейся хотя бы в карман брюк. хоть убей, но мне нужно было прикасаться к своему потенциальному ключу к разгадке упоительной тайны.
  - Ну че? Как? – Заглянул в комнату Артур.
  При появлении взрослого я почувствовал, как кровь ударила в голову. Однако это было что-то вроде рефлекса, в следующую секунду я понял, что Артура я не стесняюсь. Однако его присутствие вызвало у меня жжение под ложечкой. Собрав всю свою силу воли, я напустил на себя циничный и расслабленный вид.
  - Пиво будешь?
  - Нет, я не пью. - Выпалил я автоматом.
  - Не пью. - Передразнил меня Артур. - а я тебе чё, водку предлагаю? Пиво — это лимонад для взрослых. А если ты ещё маленький мальчик, зачем порнухой интересуешься?
  - Я пошутил - сказал я испугавшись, что у меня сейчас отнимут то, что я видимо так долго искал, - я думаю от одной бутылочки я не опьянею.
 Артур открыл бутылки друг о друга и одну протянул мне.
 - Я сделал приличный глоток.
 - Во-о… Это по-мужски, а то я не пью… Лады. Ты любуйся, развлекайся не обращай на меня внимания.
 Я стал листать фотографии не особо рассматривая, присутствие Артура меня напрягало. Он словно почувствовал это.
 - Ладно, ты тут рули, - Артур, смерил меня оценивающим взглядом, - а я пойду в ванную там у меня ещё дела.
   Сказав это он встал, подошел к магнитофону, включил музыку и вышел. Я остался один. И то, что происходило дальше, я воспринимал как какое-то волшебство, возможное проявление той самой неведомой силы дающей сознанию импульс к тотальному бесстрашию, или уже тогда знакомому мне по урокам литературы «безумству храбрых», именно ему сейчас поём мы песню, вы с той я с этой стороны.
 
… вся атмосфера комнаты, ковры, кресла, диваны, голые модели на стенах, красноватый отсвет лампы, а во-вторых, алкоголь медленно начали действовать и хоть я и не понимал, что со мной, это уже было не важно, я наконец расслабился и получал свой заслуженный кайф. И не только от комфорта и алкоголя и даже не от самой порнухи. Меня перло от волны, в которую я попал. Мелодия песни поставленной Артуром, на фоне набивших оскомину C.C.Catch и Bad Boys Blue была настоящим откровением. Да, я уже слыхивал и другое, но это было как-то мимолетно, на бегу и то в пол уха. А здесь, из огромных колонок на меня изливалась лава пьянящих звуков, и их действие я воспринимал как поток какой-то, неведомой информации из параллельного мира. Но, самое любопытное, что эта музыка не отвлекала меня от фотографий, с помощью которых, оставшись один, я постигал нечто непостижимо сладостное, а наоборот усиливала действие фоток, а увиденное усиливало действие услышанного. Моё экстатическое волнение достигало незнакомого мне уровня. Но и без фоток, сама музыка была настолько мощной, что я перестал ощущать пространство и время. Это была одна из тех мелодий, под которую хочется перевернуть всё с ног на голову, нарушить запреты, или может быть даже просто выпрыгнуть из окна. Эти умопомрачительные синтезаторные соло, явно роковые басовые рифы, холодная неумолимая пульсация прямой бочки, словно признающийся в любви и в припеве словно умоляющий женский вокал. всё это, вместе с дыханием секса на фотографиях я воспринимал как нечто целое, как особую запретную территорию счастья на которой я вдруг очутился. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от того, что где-то на земле, а может совсем рядом, кто-то может позволить себе быть голым во всем своём естестве, рядом с такими красивыми обнаженными, девушками, и заниматься с ними этим самым сладким в мире делом…, и кто-то неведомый может создавать такую не по земному красивую музыку. Эту музыку я воспринимал, как нечто вроде благословления. Да, взрослые запрещают все эти дела, преследуют и наказывают, хотя в тайне от других делают всё, что объявляют постыдным. Но, эта музыка была выше взрослых, она была прекрасна и не лгала, она подмигивала мне, одобрительно кивала головой, гладила, облизывала губы пристально глядя на меня сверху вниз. Это была девушка-музыка, девушка-счастье, девушка-естественность. Как во сне я листал фотографии, но вот я словно вынырнул на поверхность и увидел на фотографии эту девушку-естественность, девушку-натуральность. Эту самую сверхдевушку, порождение запретной музыки и запретного фото-творчества! Я сразу даже не понял, что я вижу, это дошло до меня апостериори, я понял, что это она – супермодель отношения к жизни, супердевушка, супереестество, суперприродность. Она стояла на коленях, окруженная парнями из старшего класса, всё лицо её было залито белыми каплями… Мне показалось, что земля, точнее кресло на котором я сижу – уходят из-под меня. Горячая волна коктейля эндорфинов, серотонина и тестостерона захлестнула моё сердце в таком количестве, что попало даже в штаны. Меня трясло, в штанах стало влажно.
    Через несколько секунд в комнату со снисходительной улыбкой зашёл Артур, он предложил мне пойти в ванную, как будто он знал, что это мне нужно…