Чертовка Глава 2

Жанр: Фэнтези
Возраст: +16

Глава 2

Сашка медленно плыл по течению в бесконечном море совершенно один в неизвестном направлении. Как это ни странно мальчик воспринял путешествие на удивление просто и ни разу не поразился происходящему вокруг. Не испытав лишних волнений и переживаний. Возможно, так произошло, потому что нахождение в теплой воде дарило по-настоящему большое удовольствие; тело моментально расслаблялось, теряя даже самое незначительное напряжение в мышцах. Невидимые нежные руки были весьма ласковы к плывущему одиночке. Вокруг так тихо и спокойно разве что приятный для слуха шум воды. Золотистые лучи солнца мягко касались лица, словно поцелуй матери. Сколько еще здесь можно встретить простых наслаждений? Что за странная утопия?..

Хорошо это или плохо, но в памяти Сашки не осталось и следа о трагическом происшествии на заправке, будто плохие воспоминания оказались подавлены сильным наркотиком. Последнее что запомнил мальчик, прежде чем оказаться в странном море так это то, что он закрыл глаза и не просто закрыл, зажмурил, словно пытался спрятать свой взор от чего-то поистине пугающего, быть может, от жуткого монстра, каких воображают себе все дети, прячась ночью с фонариком под одеяло.

И все же что это за место? «Возможно, здесь оказывается каждый человек, закрывающий глаза, навечно, – подумал мальчик». Люди зовут это «Раем» только вот там блаженство наступало с облаков, выступающих для гостей в роли подушек. Забавно, а тут море – необъятное и безумно красивое.

– Море сновидений! – радостно вскликнул Сашка, ударив ладонью по воде.

Разгадав эту простую загадку сказочного мира вокруг, умиротворенная нескончаемая гладь воды внезапно содрогнулась прямо на глазах, исказив в своем идеальном отражении небеса. Золотистые лучи солнца померкли в долю секунды, а розовые густые облака взорвались тысячью искр.

На горизонте взошла извращенная радуга из самых мрачных цветов земли: черного, серого, алого и коричневого. Свирепо засверкали молний, раздался страшный гром.
Рай в одночасье обратился адом. Дивное видение стало разрывать на части. Морское течение изменилось, беспокойные воды все равно обзавелись интеллектом и стали систематично швырять по сторонам обмякшее тело мальчика. А потом Сашку стало, как будто засасывать в неведомый водоворот, скрытый в глубинах моря. В этот момент дышать становилось все трудней, и смерть казалось, подобралась уже совсем близко, легкие вот-вот заполнятся водой, и будет все кончено. Палитра чувств, стала ярче в особенности – страх. Но и надежда не иссякала, возможно, еще получиться обмануть судьбу. Но нет. Человек и стихии несоизмеримы по силам. Так есть и будет.

Безжалостные воды, вдоволь наигравшись со своим пленником, жадно проглотили его навсегда, и Сашка очнулся уже в другом мире…

Мальчик медленно открыл глаза, и увидел лишь испепеляющий яркий свет, а еще мутные стоящие над собой фигуры. Казалось каждая из этих фигур, накинула на себя простынь, настолько невнятными они казались. Затем с запозданием включился и слух поначалу в ушах стоял настоящий гомон, но потом смешанные звуки обрели ясность, голоса какие издавали фигур, разделились и стали понятны.

– У него легкое пробито…

– Кажется, я нашел.

– Зажим, скорей!

– Большое скопление жидкости.

– Шприц.

– Отлично…

– Пульс! Он приходит в себя.

– Быстрей… введите ему еще снотворное…

Реальность вновь оборвалась для мальчика.

***

Следующее возвращение мученика в мир живых произошло уже в уютной белой комнате. Сашка медленно открыл глаза. Сначала окружение показалось ему предельно мутным и неясным. Пробыв в сознании всего несколько секунд, мальчик сморщил лицо от невыносимой сухости во рту. Прочувствовав столь неприятное ощущение слабое зрение, как бы в утешение стало постепенно возвращаться. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь окна, был воистину щадящим, поводив глазами по сторонам Сашка, наконец, понял, что он в комнате. Вот только это место было ему незнакомо: все эти приборы, белые сияющие шкафы, и несколько стоящих в ряд низких кроватей. Сашка испытал тревогу. Несмотря на всю безупречность и белизну помещение выглядело мрачновато. Попытавшись поднять руку, мальчик почувствовал сопротивление. Что еще такое? Белые прозрачные трубочки, словно змеи, опутывали обе руки. Вдруг ни с того ни с сего где-то в комнате беспощадно запиликал электронный прибор показывающий жизнедеятельность пациента. От этих звуков Сашка едва ли не посинел. К счастью аппарат вскоре замолчал.

– Он очнулся, врача сюда! – послышался тревожный женский голос неподалеку.

В стороне Сашка заметил пожилую седоволосую женщину, которую не увидел сразу. На ее громкий призыв в кабинет ворвался высокий мужчина в белом халате с темными волосами и очках, за ним в кабинет вошла целая свита медсестер.

Когда дверь, ведущая в коридор, распахнулась Сашка, услышал вдалеке следующее:

– Вам пока сюда нельзя!

– Я должна увидеть сына! – последний голос Сашка узнал сразу, это был голос матери, – измученный неведением источающий крики голос.
Доктора словно трудолюбивые пчелы заполонили собой все пространство вокруг. От такого столпотворения могла запросто закружиться голова. Пока над мальчиком хлопотал доктор, проверяя его пульс, бессильный парнишка внезапно для всех заговорил:

– Где я? – сухо и едва слышно простонал Сашка.

– Ты в больнице, – ответил доктор, прикоснувшись ко лбу ребенка.

Во взгляде парнишки почти не было осмысленности, он тяжело дышал, по его лицу становилось ясно, что он очень слаб.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил доктор.
Сашка хотел что-то ответить, но сил уже не было даже на ответ, он вновь отключился.

– Все в порядке, – вставила медсестра глядя на показания приборов установленных напротив кровати.

– Пусть отдыхает, – сказал доктор, похлопав по руке мальчика. – Думаю, он быстро придет в себя после операции.

Медсестра улыбнулась.

– Буду рада сообщить это его родителям.
 
***

Перед тем как очнутся и произнести первые слова, Сашка пережил две сложные операции и пробыл в коме четыре дня.

Когда только тяжелораненого пациента доставили в больницу, он едва дышал, пульс слабо прощупывался, хирурги без промедлений начали свою работу. И тут врачи местной больницы дружно поразились одним любопытным моментом, связанным с ранением доставленного к ним мальчика. Вроде бы все просто: пулевое ранение в грудь; пуля прошла на вылет (еще бы она не прошла на вылет, если учесть тот факт, что преградой для нее стало хрупкое тело двенадцатилетнего мальчика) вот только это критическое ранение кто-то умело и очень аккуратно прижег, чтобы остановить кровотечение. До начала второй операции врачи долго между собой спорили, как такое возможно ну не «Рембо» же в конце концов этот парень…

Последняя операция длилась больше трех часов. В итоге все прошло удачно, и остальное уже было в руках господа, к счастью последний был благосклонен. Без сомнений жизнь досталась мальчику в суровой схватке с самим собой в поту и крови. Сашка познал, что такое борьба, что такое жажда жизни. И он справился.

***

Две недели проведенные Сашкой в больнице под присмотром врачей оказались плодотворными, он пошел на поправку в его теле постепенно начала бурлить энергия, а неприятные воспоминания казались не больше чем дурным сном.
В больнице приходилось привыкать к еде, режиму в основном связанному с приемом лекарств и посещению процедурных кабинетов. Уколы не нравились Сашке больше всего, их было много и некоторые из них были по-настоящему болезненными; да еще и ставила уколы толстая неулыбчивая медсестра, что сама по себе не внушала доверия своим: «да не бойся, больно не будет».

Но ко всему можно привыкнуть даже к игольчатым пыткам тем более, когда тебя окружают теплотой и заботой родители. Нужно отдать должное родители Сашки чуть ли не ночевали в больнице, за последние дни им пришлось даже взять длительные отгулы на работе. С частыми посещениями родителей шкафчик Сашки наполнялся фруктами быстрей, чем тяжелые грузовики, везущие летний урожай из Азербайджана. Сашка как-то даже спросил у доктора можно ли умереть от переизбытка витамина «С» на что тот с улыбкой ответил: «тебе это не грозит малец, но если что и случиться мы тебе выпишем дополнительные уколы!»

Вот такие юмористы были здешние доктора, однако эта черта не делала их менее заботливыми и внимательными, как и подобает настоящим профессионалам, свое дело они знали. К примеру, каждый день после завтрака в палату со словами: «как сегодня самочувствие у нашего храбреца» заходил Вячеслав Петрович самый главный врач в клинике или как называл его Сашка врач всех врачей. Сашка смущался, когда слышал про себя определение – храбрец. «Какой я храбрец, – размышлял он, – я же ничего не сделал».

Но парнишка ошибался, у многих кто успел узнать Сашку, было свое мнение на этот счет: пережить похищение словить пулю, и суметь выжить это ли не храбрость?

В один из будних дней после второй недели пребывания в больнице, ознаменованной с поправкой, днем после обеда Вячеслав Петрович зашел проведать Сашку не один. В компании с ним в палату вошел высокий подтянутый мужчина в сером костюме. Незнакомец был лыс и коренаст, а его лицо казалось весьма серьезным и даже чуточку хмурым: серые глаза были очень внимательны, создавалось ощущения, что эти глаза служат важным инструментом незнакомцу – подмечать то, что ускользает от других, такова была их задача.

В это время Сашка расслабившись, лежал на кровати и листал какой-то журнал, судя по обложке посвященный строительству. Человек в костюме моментально это заметил и, опередив доктора, заговорил первым, обращаясь к мальчику:

– Собираешься, стать строителем? – вежливым тоном спросил незнакомец.
Сашка ничего толком не прочитал, а лишь листал страницы, смотрел понравившиеся картинки высоких зданий запечатленных в самых разных уголках мира.

– Нет, мне просто нравиться красивые дома, вот и смотрю, – ответил Сашка, отложив журнал в сторону на распухшую от нагруженных фруктов тумбочку.

Тут доктор запоздало улыбнулся и вставил:

– Саша хочу тебе представить это следователь Игорь Михайлович. Он хотел бы с тобой поговорить, если ты не против. Родители в курсе.

– Спасибо доктор, – поблагодарил за представление следователь.
Сашка намного задумался, рассеянно посмотрел сначала на доктора потом на человека в костюме. Мальчик, конечно же, догадывался о чем пойдет речь.

– Ты сейчас не занять? – любезно спросил доктор, убрав руки за пояс.
Сашка отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Вот и отлично, – улыбнулся Вячеслав Петрович, – тогда постарайся, пожалуйста, ответить на некоторые вопросы Игоря Михайловича, хорошо?

– Хорошо.

Следователь легонько хлопнул по плечу доктора и тот удалился из палаты. Медленно обогнув кровать, следователь перенес стоявший у окна стул к кровати мальчика присел и, не томясь по-дружески спросил:

– Как тебе тут дружище?
Сашка немного смутился, однако начало разговора было весьма доверительным и дружелюбным. Возможно, присланный человек из участка как раз таки являлся специалистом в вопросах налаживания контактов с пострадавшими детьми.
Следователь сразу же заметил некую растерянность на лице мальчика; его глаза не могли это не заметить, и он туже добавил:

– Саша тебе не стоит бояться или стесняться меня, и вообще… – Игорь Михайлович выдержал паузу и с улыбкой продолжил, – говорят ты настоящий герой. У нас в участке о тебе слышали. И знаешь, хотят взять тебя к нам на работу. Представляешь!

– Но я ничего не сделал, – довольно усмехнулся Сашка, понимая, что ему по-детски льстят.

– Тебе так только кажется, – возмутился вначале следователь, а затем спросил, – ты бы пошел к нам на работу?

Сашка призадумался, уголки его рта так и хотели изобразить улыбку.

– Не знаю, – пожав плечами, смущенно ответил мальчик. – Наверное.

– Отлично, – бросил следователь. – Тогда расскажу тебе о нашей работе. Такие как я – следователи ищут преступников, ловят их, а потом сажают в тюрьму. Но тебе это известно, не правда ли?

– Да, – кивнул Сашка.

– Умный мальчик. Будем считать это твое первое задание ты должен помочь мне разобраться в одном деле. Видишь ли я долго ловил одного очень плохого человека, того самого что тебя похитил…

– Он хочет вернуться за мной? – испугано пробормотал Сашка.

– Нет. Нет. Его больше нет, – начал успокаивать следователь. – Он больше уже никого не заберет…

– Что с ним стало?

– Я думал, это ты мне расскажешь…

– Я не помню, – с полной уверенностью произнес Сашка, сморщив лоб.

– Этот плохой человек он погиб, – немного расстроенный беспамятством мальчика  сообщил следователь.

Сашка притих, его лицо посинело.

– Я знаю, вы хотите, чтобы я рассказал о том человеке и о том, как все было…

– Обо всем, – поправил следователь.

– Но я совсем плохо помню то, что было со мной.

– Ничего давай вместе разберемся по порядку. Двадцать восьмого сентября ты и твой друг возвращались из школы домой, так?

– Откуда вы знаете?

– Я говорил с твоим другом – Сергеем. В тот день после твоего похищения он прибежал в слезах в участок и сообщил о том, что с тобой случилось. Мы сразу же организовали поиски, а через несколько часов нам поступило сообщение о том, что похожи по описанию на тебя мальчик, находится раненым в больнице…

Сашка вдумчиво посмотрел на следователя, следователь в свою очередь постарался изобразить на своем лице выражение проще, до этого он говорил и жестикулировал в привычной, рабочей манере, позабыв на мгновение о том, что напротив него ребенок.

– Его больше нет? – вновь от чего-то спросил Сашка, имея виду своего похитителя.

– Ты о похитителе? Да он погиб в тот день. Тебе нечего бояться…

– Тогда зачем вам спрашивать меня о том, что было? Если тот плохой человек умер?

– поинтересовался Сашка.

Следователь почесал затылок и, сморщив лоб сказал:

– Видишь ли, дружок думаю, ты уже заметил, как иногда косо смотрят на тебя врачи?

Сашка удивленно кивнул головой. «И вправду врачи смотрят на меня иной раз странно, – подумал он».

– Называют храбрецом, – подтвердил Сашка. – Иногда Рембо, – усмехнулся он под конец.

– Видишь ли, твоя рана от пули была не совсем обычной.

– В каком смысле?

– Ее кто-то аккуратно прижег, остановив тем самым кровотечение. Это отчасти спасло тебе жизнь, понимаешь?

Сашка насупился и сложил руки на груди. Казалось, он напрягся, дабы глубже окунуться в собственные воспоминания прошлого. Наверняка в этот самый момент он понял, что ему еще долго возможно всю жизнь придется плутать по лабиринту собственного разума, ища там ответы на то, что случилось с ним на самом деле, что правда, а что нет.

– Там была девочка, – со стеклянными глазами выдавил Сашка.

– Девочка? – удивился следователь. – Какая еще девочка? – переспросил он, доставая из внутреннего кармана пиджака блокнот.

– Она спасла меня! – вскликнул возбужденно Сашка и ясным горящим взглядом посмотрел на следователя. – Я… я… думал, что это сон… – запинаясь, прошептал он.

– Погоди парень по порядку, о какой девочке ты говоришь?
До этого момента любые допросы врачей оказывались бесполезными. Мальчик все время нес какую-то околесицу, лишенную логики и здравого смысла. В принципе это было ожидаемо путаница в показаниях и в воспоминаниях для того чья психика еще окончательно не окрепла и пережила настоящий кошмар это нормально, мозг попросту мог включить защитную реакцию из-за чего вполне реальные воспоминания мальчика могли казаться ему сном.

Точно также и с девочкой Катей! Она казалась поначалу Сашке сном, но сейчас из-за слов следователя о том, что полученную рану кто-то прижег происхождение девочки (чей дар не сомневался Сашка, заключался в управлении огнем) казалось реальным, а не заблуждением.

Когда наступило прозрение Сашка начал свой рассказ с самого начала событий двадцать восьмого сентября, говорил очень эмоционально, но рассудительно. Игорь Михайлович только и успевал орудовать ручкой в своем блокноте. Мальчик рассказал все. О том, как он выбрался из машины благодаря незнакомке о том, как он видел собственными глазами, как рука девочки горела желтым пламенем. Сашка поведал следователю даже о том, как оказался в итоге в море сновидений, а потом начался шторм и он утонул, но не умер, а очнулся в больнице.
Следователь также не остался без эмоций весь долгий рассказ, он исступленно смотрел на мальчика, понимая, что из услышанного ему еще только предстоит отсеять лишнее то, что казалось на сто процентов странным и неправдивым. А это не легкая работа надо заметить.

Оказался ли сбит с толку следователь? Вряд ли. Он получил, чего хотел: отличную историю из детских уст возможно излишне приукрашенную разыгравшимся воображением, возможно неправдивую, и все же у следователя появился новый факт событий, а точней новая фигура – главная фигура Сашкиного рассказа – Катя. Без сомнений на месте преступления был еще один человек, в этом следователь не сомневался и без слов мальчика. Вот только Игорь Михайлович меньше всего ожидал услышать о девочке, что помогла Сашке благодаря сверхспособностям. Что за вздор?
Однако нельзя отрицать, что некой Кати не было вовсе, возможно она и была, но точно без сверхспособностей. Факт остается фактом кто-то помог парнишке с раной. «Допустим, на той заправке и была какая-то девочка, – размышлял следователь, – допустим, она нашла способ прижечь рану парнишке (ибо после взрыва заправки огонь было можно раздобыть). Так стоп! А отчего вообще взорвалась заправка об этом до сих пор молчат эксперты. Точно так же эксперты криминалисты молчат и о гибели похитителя, а если и не молчат, то строят какие-то фантастические теории…

Если бы следователь мог он бы показал фотографии разбросанных внутренностей по асфальту – то что осталось от «злого человека». Но такие подробности могли травмировать и без того слабого ребенка что лихо рассказывал небылицы. Следователь вначале хотел показать эти жуткие снимки, точней был обязан но, послушав мальчика, решил этого не делать.

Преступника на фото, от которого осталось лишь несколько уцелевших частей тела, как выяснилось в ходе расследования, звали Венедикт Борисович – женатый семьянин, имевший двоих детей; уважаемый директор в одной крупной компании. Кто бы мог подумать, что такая безукоризненная личность в повседневной жизни имеет такое глубокое и мрачное дно. Следствию предстоит выяснить, как давно двуличный директор промышлял похищением детей. Размышляя о похитителе педофиле, следователь сморщил лицо в неприятную гримасу.

Сашка, закончив свой рассказ с горящими глазами, сразу же спросил у Игоря Михайловича:

– Вы мне верите?

Следователь посмотрел на мальчика и улыбнулся.

– Верю. Ты же видел, я записывал в блокнот, а стал бы я писать сюда небылицы. Я серьезный человек, – ответил Игорь Михайлович.

Сашке оказалось этого недостаточно.

– Это был не сон, – тихо почти шепотом сказал мальчик. – Она, в самом деле, спасла меня. Я обязан Кате жизнью…

– Главное сам не забывай этого, – подметил следователь, затем спрятал свой блокнот обратно в пиджак и тяжело вздохнул. – Спасибо что поведал свою историю…

– Вы уже собираетесь уходить? – вдруг жалобным тоном спросил Сашка, не желая терять слушателя. Мальчик просто жаждал убедить следователя в том, что все, что он рассказал, правда. Хоть Игорь Михайлович и сказал, что поверил в рассказ, Сашка сомневался в этом.

– Ты очень внимателен. К сожалению, мне пора. Если у меня будут вопросы, надеюсь, ты не откажешь в следующий раз мне во встрече…

– Не откажу.

– Вот и отлично, – сказал следователь, поднявшись со стула.

Сашка пристально посмотрел на Игоря Михайловича, по глазам мальчика было видно, что он кричал: «вы должны верить мне».

Следователь это видел.

– До свидания, – сухо сказал Сашка.

Поправив на себе пиджак, Игорь Михайлович, вежливо попрощался:

– До встречи. Поправляйся и не забывай, в нашем отделе тебя ждут на работу.

***

После сложившегося разговора Сашка еще долго думал о том, почему ему не поверили. Обидно. Ведь сказанное было правдой! Он обязан жизнью незнакомке…
«Кто она? – повторял про себя мальчик и тут же отвечал самому себе. – Она – Ангел! Она другая она сошла с небес. И в этом жестоком мире ей может грозить опасность. Если бы я только мог отплатить ей и стать ее защитником. Столь простые и понятные чувства засели в мальчике надолго они побудили в нем жажду поиска....

Вскоре когда Сашка окреп и повзрослел став юношей, он вовсе не утратил жажду поиска своей давней спасительницы. В рассказы о спасшей его в детстве необыкновенной девочке никто так и не поверил. Ни друзья, ни даже родители последние на этот счет со слов психолога внушали Сашке, целую теорию о том, что его хрупкий доверчивый разум в детстве был вынужден защищаться и что вся история о том, что его спасла мифическая незнакомка это самообман. Ничего на самом деле не было, все было иначе, просто детская психика восприняла то событие по своему, а что-то и вовсе дорисовала.

Но Сашка отказывался в это верить. Катя существовала! – продолжал твердить он...