Знакомства

  В разведроте  было пусто. Все ушли на занятия.
  Но, как оказалось, не все. Несколько человек нас ждали.
  - Хосиев, - сказал командир. - Берешь с собой еще этого бойца.
  - Есть! - сказал крепенький старший сержант небольшого роста.
  У него были жидкие татарские усы и проницательные черные глаза.
  Два солдата стояли рядом с Хосиевым. Один - огненно-рыжий, второй — жгуче-черный.
  Рыжий смотрел очень дружелюбно и улыбался. Улыбался именно мне!
  Мы пошли. Хосиев с командиром немного поодаль за нами.
  - Меня Олег зовут, - шепнул мне рыжий.
  Мы вышли за ворота полка и отправились к вещевым складам.
  К складу подъехала машина, и мы стали загружать ее печками-буржуйками, матрасами, подушками.
  Завтра рота уходила в лагеря.
  Хосиев не стоял, как начальник, а работал вместе с нами. Я ловил на себе его испытывающие взгляды.
  Ротный ушел на обед.
  - Перекур! - сказал Хосиев.
  Оказалось, из нас никто не курит.
  - Десять минут и продолжайте, - сказал Хосиев. - Я скоро приду.
  Фамилия Олега была Сафонов, а брюнета — Шахмурадов. Оба они были «духи», то есть только начали служить.
  За это время Олежка мне рассказал, что заправляют всем в роте два татарина: Хосиев и Абсурдямов.
  Но, это еще ничего. А раньше ротой заправляли чеченцы. И у нас прямо в казарме убили одного солдата. Били его ногами и попали сапогом в сердце.
  Так что, сейчас хоть и тяжеловато, но жить можно.
  История Олежки мне не очень понравилась. Трёхгубый и Щучкин мне ее почему-то не рассказывали.
  От Шахмурадова никакой истории я не услышал. Он не говорил по-русски.
  Машину мы загрузили. Пришел Хосиев, мы сели в кузов на гору подушек и поехали в казарму.
  Хосиев показал мне мою кровать. Она была самой первой возле входа. На втором ярусе.
  - А внизу кровать твоего водителя, - сказал Хосиев.
  Это был, конечно, не мой личный водитель. Я вступал в должность разведчика-пулеметчика. Прикреплен я был к БРДМу — боевой разведывательно-дозорной машине. И в этой бронемашине был водитель.
  Пришла рота. Разведчики шли, разглядывая меня.
  Я увидел сержанта, от которого шарахнулся на лестнице.
  - А-а! - узнал тот меня. Опять сделал свой любимый жест и засмеялся.
  - Это Абсурдямов, - сказал Олежка.
  Ко мне подошел солдат, сразу видно, что старослужащий. У него были длинные, насколько это возможно для солдата, иссиня-черные волосы и красивое индейское лицо.
  - Гриша Конор, - сказал он. - Твой водитель.
  Я представился.
  - Сим-сим, откройся! - сказал Конор. Он так меня потом и стал называть «Сим-сим».
  - Так как я твой водитель, - продолжал Конор, - ты будешь мне помогать. Половину зарплаты отдаешь мне. Нужен будет подшивон или еще что, скажешь.
  Помощь дедушкам в пехоте я не оказывал. Идиётову пару раз давал немного денег с получки. Но тут...
  - Ладно, - сказал я.
  Конор хлопнул меня по плечу и расслабленной походкой ушел.
  Он был гагауз. Есть такая национальность в Молдавии.
  До вечера готовились к завтрашним лагерям.
  После отбоя ко мне подошел Олежка.
  - Тебя Абсурдямов зовет.
  Абсурдямов лежал на кровати нижнего яруса. Руки у него были под головой. Лицо серьезное.
  - Та-ак! - сказал он. - Ты знаешь кто я такой?
  - Товарищ сержант, - сказал я.
  - Правильно, - сказал Абсурдямов.
  На лице у него лежали ночные тени. От них Абсурдямов был очень похож на артиста Милляра в роли Бабы-Яги.
  - Мои приказания выполнять. Если что, я из тебя котлет сделаю. Понял?!
  - Так точно, понял!
  - Иди.
  Я пошел на свой второй ярус.
  Засыпать на новом месте.