Вкусный шоколад

Устала. Просто, по – человечески устала. Эти глупые поездки из города в город и лишь за одной бумажкой. Ну, да, а  без бумажки ты - букашка, то есть никто. Ладно, хватит ворчать, надо ехать. В пенсионном сказали, что нужна
справка из загса о подтверждении  общих фамилий дочери и умершего отца.
Раз надо, значит, надо.
Анна задумалась. На чём ехать: на автобусе или такси? Конечно, лучше на такси. По цене выходит одинаково, но зато быстрее. Заночую у матери, заодно посмотрю на её состояние. Выписали из больницы с диагнозом  рак.
Сестре сказали, что она может через месяц умереть, странно, а на душе спокойно. Скорой смерти, вопреки всему, что – то не видно. Ладно, посмотрим на месте.
Анна удачно приехала на автовокзал. В такси как раз нужен был последний человек. Так что, она сразу села и поехала. Хорошо хоть, ждать не пришлось.
Впереди два с лишним часа езды. Она прикрыла глаза и мысленно унеслась в Нижний Новгород. Интересно, в какой загс ей нужно: в старый или новый?
Если в новый, то это рядом  с другом детства, Сережкой Степановым. Может зайти к ним? Посмотреть на его родителей, на него. Сколько лет не виделись. Почитай, лет двадцать. А ведь, как родные. Да, почти все, кто в одном бараке жили, были, как родные. Анна заулыбалась, вспоминая детство с Серёжкой. А что, вот и зайду, к чему комплексы, ведь уж по пятьдесят лет. Мы, как брат с сестрой были. Странно, чего это он мне на ум пришёл? Вдруг вспомнился. Их отцы всегда дружили. Отца Серёжки звали дядя Сима, а отец Анны всегда звал его Симанян. Оба были шоферами. Анютка и Серёжка с детства сидели в кабинах машин, рулили. Раз Серёжка завёл машину, и она дёрнулась. Анька так напугалась, так завизжала! Ведь им было тогда всего – то лет по семь, страшно, а вдруг машина поедет без взрослых, сама! Когда родителей не было дома, то Анна часто прибегала к Сергею в гости. Ей  нравилось большое зеркало в шифоньере. Девочка очень любила танцевать перед ним. У них– то в комнате не было такого. Серёжка рос слабоватым мальчиком. Он родился недоношенным. Анютка была его крепче, сильнее. Он был единственным сыном, родители в нём души не чаяли. В 11 лет у него случилось несчастье.
У них был железный гараж, где отец с сыном часто пропадали, ремонтировали машину. Отец стал закрывать ворота и не заметил, как мальчик сунул руку. Он сразу отрубил ему половину мизинца. Анна запомнила этот момент на всю жизнь. Она услышала крик, а потом увидела, как дядя Сима несёт на руках Серёжку. Это случилось в конце лета. А с первого сентября детям надо было идти в новую школу. Они первые годы учились в одном классе, закончили начальную четырёхлетку, теперь их перевели в восьмилетнюю. Оказались в разных классах. Скучали с непривычки. Травма у мальчика не зажила, а ему надо писать на уроках.
Было больно, трудно. Мизинец задевал за бумагу, дёргало неприятно за нервы.
Серёжка с тех пор стал нервным, возбудимым. Почерк был плохой, ставили низкие оценки. А, после седьмого класса барак сломали, и они разъехались в разные концы района. Серёжка ещё несколько раз приходил в гости к Анютке, но переходный возраст повлиял на их отношения. Анютка всегда его любила, как брата и её уже тяготило ухаживание мальчика. В конце концов
она ему просто  всё объяснила, чтобы больше не приходил. Всё, детство кончилось. Потом они часто виделись на автозаводе по дороге на работу.
Анна вышла замуж, родила двоих. Сергей тоже женился, но детей не было.
Как – то они встретились у заводской проходной, пошли рядом, им было по пути. Вдруг Сергей сказал, что Анна очень красивая. Женщина удивилась, засмеялась:
-Серёж, да, ладно смеяться надо мной. Я всегда тощая, даже после двух родов, страшная.
-Нет, ты всегда была красивой, а сейчас ещё больше расцвела.
-Ладно тебе ерунду говорить. Пока. Тёте Зине привет передавай, да и дяде Симе тоже.
Потом, когда Анна осталась дома одна, она всё вспоминала его слова. Таких ласковых слов ей никто не говорил, даже муж.
Даа. Анна открыла глаза. Скоро уже Нижний. Подъезжают. Странно, чего это у меня Серёжка из головы не идёт? И такая тоска на сердце…Так увидеть хочется!
По приезде Анна зашла в старый загс, но её послали в новый. Так она оказалась в пяти минутах хода от дома, где жили Степановы. Ноги сами понесли. Господи, что у них случилось, почему такая тоска напала? Ой, что – то тут не так! Ой, неспроста!
Она вдруг остановилась. Нет, не пойду. Неудобно. Столько лет прошло.
Время полдень, наверное, никого дома нет, он на работе. Беспокойство усилилось. Будто кто – то её толкал:
-Иди. Пусть его нет, но тётя Зина дома, она на пенсии.
-Ладно, хоть её повидаю, - ответила неизвестно кому, Анна.
Пошла. Она опять растерянно остановилась: какой дом по счёту, второй или третий? Помню, что первый подъезд, первый этаж, прямо.
Она зашла, позвонила. Ошиблась. Значит, следующий. Уже подходя к следующему дому, она увидела, как навстречу прошла женщина. Самая обычная, но Анна почему – то остановилась и проводила её взглядом.
Странно, что со мной? Чего я на неё уставилась? Какое – то ощущение, что это его жена. Она зашла в подъезд.
Позвонила. Дверь открыла тётя Зина. Узнали друг друга сразу. Обнялись, расцеловались.
Тётя Зина засуетилась на кухне, ставя чайник:
-Анечка, какими судьбами?
-Тётя Зин, живу сейчас в Лукоянове. Вот отца похоронила. Послали в ваш загс за справкой о фамилии девичьей.
-Ой, значит, Борис умер. Пережил он моего Симу. Мой – то лет пять, как помер, машиной задавило. Ведь надо же, сам без аварий работал и такая смерть.
-А я и не знала, давно уж из города уехала жить в деревню. А Сергей как?
-Да и Сергей умер.
Анна медленно опустилась на табурет:
-Как, когда?
-Вот уж, почитай, три года как. Машина сшибла. Вот такая у них одинаковая смерть получилась. Остались мы с его женой вдвоём. Детей не было. Да, ты, наверное, сейчас с ней столкнулась. Она только что вышла из подъезда, пошла на работу.
-Это такая в синей кофте? С тёмными волосами, худенькая?
- Да, она. Зовут тоже Аней.
Женщины долго ещё разговаривали. Вспоминали жизнь в бараке. Тётя Зина вдруг засмеялась:
-Ой, Анют, какая ты была бедовая! Всегда вспоминаю, как к нам приходила.
Стащит мой платок, и крутиться перед зеркалом. Всё танцует и танцует. И ведь не уставала! Тонкая, прозрачная. Сейчас вон, какая стала статная. В тело вошла. А у нас Серёженька долго не женился, лет до тридцати, а потом вот нашёл в цеху женщину. Он там мастером работал, вот и познакомились.
Анна обняла пожилую женщину:
-Тётя Зин, как же ты пережила такое? Осталась одна.
Та вздохнула, но плакать не стала, видимо уже все слёзы были выплаканы:
-Так вот и живём, со снохой.
Анна вскоре засобиралась:
-Ой, тётя Зина, пора ведь домой, к матери. У неё тоже беда. Недавно выписали из больницы с раком. Врачи сказали, что мало ей осталось.
-Ай-яй яй! Как же так, у Маши, значит, рак. Вот ведь как жизнь складывается.
Подожди, не торопись уходить. Я тебе сейчас кое - что дам.
Анна уже стояла обутая, когда тётя Зина дала ей огромную шоколадку:
-На, возьми, пожалуйста. Считай, что Серёженька тебе дал. Помяни его.
Анна поцеловала в щёчку женщину:
-Не переживай, я помяну и помолюсь. Счастливо тебе. Больше уж не свидимся.
-Передавай Маше привет.
-Обязательно передам.

Анна приехала к матери. Та выглядела бодрой и здоровой. Во всяком случае, смерти Анна не видела рядом, запас энергии был большой. Она передала привет от бывшей соседки. Рассказала новости. Сели пить чай. Анна достала шоколадку и сказала:
-Мам, вот тётя Зина дала помянуть Сергея. Светлая ему память.
Мать посочувствовала:
-Да, как Зина такое пережила: и смерть мужа и смерть сына?! Как там правильно говорить  надо? Светлая им память.
Анна посмотрела на кусочек шоколада и прошептала:
-Какой вкусный шоколад. Какой – то особенный. Мне кажется, я вкуснее ничего не ела. Значит, ты меня в гости позвал, чтобы шоколадкой угостить.
Спасибо тебе, Серёженька.
Глаза наполнились слезами. Вот тебе и тоска с самого утра. Надо быть более внимательной к своим ощущениям. За суетой проглядываем важное, впрочем , как всегда, остановиться и задуматься некогда.