Дорога бабы Кати

                «До боли   сердечной,
                До смертной тоски
                Колхозных жалею старух...»
                М. Котомцева               

Два километра от своей деревни до медпункта в селе («менпунта»,как она говорила) баба Катя ходила с тремя передышками. Первую делала на лавочке у последнего дома ,пройдя из конца в конец свою когда-то шумную и многолюдную, а теперь пустую и брошенную деревню. Вот уже несколько лет она жила здесь совсем +одна, и постоянная тишина перестала казаться ей непривычной и пугающей.
Посидев и набравшись сил, баба Катя шла дальше, опираясь на свой батожок. По обе стороны от дороги когда-то были поля, и баба Катя помнила, что сажали на каждом из них, как и с кем она здесь работала. Сейчас бывшие поля постепенно зарастали сосняком. Говорили, что маслята в таких вновь растущих лесочках бывают что надо, но баба Катя за грибами ходила в настоящий «большой» лес, а таких прогулок по заброшенным полям почему-то стыдилась.
Вторую передышку она делала как раз на середине пути между деревней и селом на лавочке, поставленной каким-то заботливым грибником- ягодником. А третью- у самого села, там ,где когда-то стояли мастерские, гаражи, пилорама. Третья лавочка была и не лавочкой даже, а скамейкой, покрашенной и со спинкой. И каждый раз, останавливаясь здесь, баба Катя удивлялась- ну надо же, ничего-то после развала колхоза не осталось, гаражи и мастерские по кирпичикам развезли оборотистые люди ,а скамейка почему- то никому не пригодилась.
На этот раз усталость не снимали никакие передышки, будто шла она не два километра, а все двадцать. В селе на пути ей не попался никто из знакомых, никто не зазывал ее в гости, и этому баба Катя была даже рада. К медпункту она подошла в тот момент, когда медичка, как звали фельдшера Наташу в селе, снимала с дверей замок.
С Наташей баба Катя познакомилась еще осенью, когда зашла на медпункт купить таблеток «от головы». Вот тогда-то и увидела молоденькую девчушку, улыбчивую и с косой. Все в ней было непривычным бабе Кате: что молоденькая- бывшая медичка была в годах, что улыбчивая- от той улыбки было не дождаться, что с косой- нынче все стриженые да крашеные. Наташа тогда померила бабе Кате давление, все подробно расспросила: что болит, какие принимает таблетки. У бабы Кати болела голова, раньше поболит- и пройдет, а сейчас почему-то не проходит. Наверное, таблетки не те принимает, а какие именно принимает- объяснить не смогла, названия на упаковках она для интереса читала и тут же забывала.
Наташа сказала, что у бабы Кати высокое давление, дала ей две упаковки таблеток и крупными печатными буквами написала на листке инструкцию об их приеме. Что такое давление, баба Катя не знала, что оно у нее есть, не знала тоже, но таблетки взяла, пообещала, что будет их принимать ,а как закончатся- снова придет на медпункт.
Пока Наташа писала что-то в ее карточке, баба Катя обо всем успела ее расспросить. Оказалось, что на медпункте она работает второй месяц- после того, как бывший фельдшер ушла на пенсию .Почему приехала из города именно к ним? Вышла замуж за парня, тоже городского, но приезжавшего сюда каждое лето на каникулы к деду. От деда им достался просторный дом с баней и огородом. Похоже, городских ребят не смущали ни печка, ни удобства на улице, и у бабы Кати это вызывало огромнейшее удивление.
-Так ты и печку топить научилась?- снова и снова засыпала она вопросами Наташу.
-А чего там учиться-то, бабушка?Андрей раз показал, а дальше я сама.
Бабе Кате очень понравилось, что девушка так запросто говорила ей «ты» и «бабушка», потому что городское «Вы» казалось ей холодным и равнодушным.И такими же холодными и равнодушными были для нее люди, называющие ее на «Вы».
-Так ты, поди, уже и корову завела?
-А зачем мне корова? У Андрея их и так целая ферма.
Ее Андрей после окончания института (какого- баба Катя не поняла) решил уехать из города.




«Уехал поднимать сельское хозяйство», как иронически называл это его отец.Сам он тоже был деревенским, но таким себя давно не считал- с тех пор, как остался после армии в городе.Он прошел путь, известный многим: общежитие, завод, вечерняя школа, заочное отделение института.Спустя годы получил квартиру в новостройке, занимал хорошую должность и никак не мог понять, зачем его единственный сын уехал в доживающее свой век село.А Андрей на единственной оставшейся от колхоза ферме( даже и не ферме, а так- небольшом дворике) завел десять коров, починил доставшийся от деда трактор и купил подержанную «Ниву».Планы на будущее у него были большими.
-Вот пойдут детишки- куда денешь? Здесь и садика-то нет.И побежите вы с Ондрюшкой опять в город,- не унималась баба Катя.
Это верно, садик в селе уже давно был закрыт.Ходили слухи,что скоро закроют и школу, а детей на автобусе будут возить в соседний поселок, но верить этому пока никто не хотел.
-А нам что в городе, что в деревне,- засмеялась Наташа,- главное вместе быть.Ты ведь тоже, наверное, любила когда-то, бабушка?
Баба Катя согласно кивнула- да,любила.Не знала только раньше, что любить всю жизнь будет не кого- нибудь, а соседа Мишку.Они вместе росли, вместе бегали в лес за ягодами, вместе купались голышом в их деревенском водоемчике, больше похожем на лужу. А когда им было по десять лет, вместе провожали отцов на войну.
Окончательно они подружились через три года, тем летом, когда одна за другой на их отцов пришли похоронки.
Первой пришла похоронка на Катиного отца. Она убежала и спряталась в лесу, ее долго искали,  звали- она молчала.Нашел ее уже ближе к ночи Михаил.Ни слова ни говоря, он разжал Кате ладонь и положил в нее кусок сахара.Где он его взял- это навсегда осталось для Кати секретом.
Когда похоронка пришла на отца  Михаила, Катя нашла его дома.Он сидел, свесив с повети босые ноги ,и молча смотрел на дорогу,по которой уходили на войну их отцы. Сахара у Кати не было, хлеба- тоже,и она протянула ему старый охотничий нож своего отца.Он несколько минут вертел его, совсем по мальчишески радуясь такому небывалому подарку,а потом, перестав улыбаться, сказал: «Вот бы этим ножом хоть одного фрица зарезать!»
С тех пор они уже не расставались ни в школе, ни на колхозных работах, ни на гуляньях, на которые стали ходить после Победы.Очень скоро их стали дразнить женихом и невестой, а злые языки говорили, что Мишка сук не по себе рубит: Катя была деревенской красавицей, а  он- ничего особенного,рост средний, волос русый, нос картошкой.Правда,руки у парня были золотыми, но многие все-таки сомневались, что Катя будет ждать его из армии целых три года.Парни за ней табунами ходили ни чета Михаилу. А она дождалась, не сходив за эти годы ни на одно гулянье.
Он привез ей в подарок платок- бирюзовый, очень красивый, и, когда дарил, сказал: «Ну,теперь-то уж я никогда не брошу тебя так надолго.Да и вообще не брошу.»Ни тогда, ни потом он ни разу не сказал ей «Я тебя люблю», и баба Катя, смотря спустя годы по единственному показывающему у нее телеканалу бесконечные сериалы, все удивлялась: ну чего они там как птички о любви чирикают,а на деле изменяют да обманывают? Разве о любви говорят?Ты не скажи, ты покажи, как любишь.И Михаил показывал.Всю тяжелую работу по дому делать успевал, а ведь был еще колхоз, бригадирство. С ним баба Катя не знала забот ни с дровами, ни с сеном, воду от колодца он носил, даже корову- стыдно сказать- успевал подоить, если она замешкается.Первое время она сердилась, говорила, что сама все сделает- он только смеялся: «Береги себя, Катюшка, да сыновей рожай.» Все с улыбкой делал, ни разу не закричал на нее ,не заругался.Через год после свадьбы родилась Вера, через два года после нее- Надя, а через два года после Нади- Люба. А Михаил и тут только смеялся: «Ничего, с девками отстряпались- теперь парней надо ждать столько же, чтоб поровну было.»А вот сыновей она ему подарить не успела...
Вера в тот год пошла в школу, а младшенькой Любе было три годика, когда зимним вечером к ним пришли два мужика из бригады Михаила- той зимой они работали в лесу на заготовке.Катя 





подумала, что это муж, и закричала с кухни: «Девки, ложки на стол, сейчас папку кормить будем!» И услышала в ответ: «Погоди, Катерина...» Молча сидела на табуретке, молча слушала
о том, что случилось с мужем. И ,дослушав до конца и отказываясь верить,закричала, пугая мужиков и дочек: «Почему не на другого?! Почему на него это дерево упало?» Не верила в это даже тогда, когда хоронили Михаила всем колхозом.В тот год стояли сильные морозы,и она повторяла одно и то же: «Ему же холодно...», и все пыталась укутать и согреть,снимала с себя валенки, рукавицы, расстегивала пальто.Ее одевали, успокаивали, а она начинала снова: «Ему же холодно..» А вокруг нее толпились и ревели в три голоса их дочки.
Сейчас баба Катя знала, что человек может пережить все, ведь она справилась со своим чудовищным горем и стала жить дальше- уже без Михаила.И за те короткие счастливые годы хватила сполна- и с работой , и с хозяйством ,и с заботой о дочках.Конечно, она могла бы тянуть этот воз и не одна, заботливые соседки уже через год после гибели Михаила стали подыскивать ей подходящую пару.Баба Катя все разговоры о возможном замужестве пресекала на корню, даже не спрашивала, кого ей в очередной раз сватают. Она не могла себе представить ,что хозяином в ее доме может стать кто-то другой, что он будет ходить, говорить,держать на коленях дочек, как Михаил, предать которого баба Катя не могла и после его смерти.Так что,рассказав бы все это, на Наташин вопрос о любви она ответила бы сполна.
Обещание, данное Наташе осенью,баба Катя выполнила, исправно принимала таблетки, как было написано на бумажке, но на прием ,когда они закончились, не пошла.Сначала зарядили дожди, потом надо было прибирать капусту одной, без помощников, а дела теперь делались тихо.А когда выпал снег, и вовсе решила оставить это дело до весны.Зимой из своей деревни она никуда не выходила, после развала колхоза дорогу сюда прогребать было нечем, а теперь стало вообще незачем- одна она не стоила таких усилий. Ей не единожды предлагали переехать в село, давали даже квартиру в благоустроенном доме, но баба Катя каждый раз упорно отказывалась и не переезжала. Она не могла бросить дом, просторный пятистенок, который Михаил за короткое время построил почти один в первый год после свадьбы. Иногда она все же задумывалась о переезде: «А может, и вправду..», и тут же одергивала себя: «Давай не выдумывай! Как в глаза-то Михаилу поглядишь,когда встретитесь? Скажет- девок дома не удержала, в город всех отпустила, а потом сама дом наш бросила.»
Наташа пришла к бабе Кате зимой, когда снега перемели всю дорогу и пройти к деревне было уже невозможно. Стук в дверь сначала удивил бабу Катю, потом испугал.Если б это был Петька-охотник на своей карете( так она называла снегоход), она бы его услышала еще при въезде в деревню.Петька был из их деревни, а сейчас жил в селе.Он крепко выручал бабу Катю долгой зимой ,привозил продукты,таблетки «от головы», рассказывал все сельские новости и полкухни заваливал дровами, чтоб ей лишний раз не выходить к поленнице. Раз в месяц с ним приезжала еще и почтальонка Нинка с пенсией и письмами от дочерей.
На этот раз был не Петька, и баба Катя каким-то не своим голосом крикнула: «Открыто!» Вошла Наташа, румяная с мороза и как всегда веселая, поставила на стул чемодан для неотложки.
-Ты чего пугаешь меня, баба Катя? Я тебя скоро два месяца жду и жду, думала, случилось что-то,-заговорила Наташа.
-Да ты, девка, никак на вертолете ко мне прилетела?-только и смогла спросить баба Катя.
-Нет,я к тебе на лыжах приехала,-засмеялась Наташа.
-А дом-то мой здесь как нашла?
-Какая ты, бабушка,смешная!Дым-то из трубы только у тебя идет!
С того раза Наташа стала приезжать к бабе Кате почти каждую неделю,спрашивала о здоровье, измеряла давление, оставляла таблетки с написанной от руки инструкцией.Баба Катя была сначала против таких визитов из-за того, что ей было стыдно отрывать Наташу от дел.А Наташа говорила ей, что это ее работа,что она должна делать посещения на дому, но баба Катя догадывалась, что это не только работа, что девушка по доброте своей приезжает еще и для того, чтобы хоть на пару часов скрасить ее одиночество.





-Бабушка,а почему к тебе дочери не ездят?-как-то в очередной приезд спросила Наташа бабу Катю.
-Так когда им ездить-то?-вздохнула та.-Младшая, Люба, ближе всех живет, в области( в областном центре, поняла Наташа),так у нее детей трое да внуков уже пятеро.Всю жизнь в
делах да заботах милая,на меня-то и время нету.Летом иногда бывает, весной приезжала огород помочь садить.Все к себе жить зовет,да у них народу и без меня полно, я ведь понимаю. Старшая, Вера, в другой области живет. Мужик у ей болеет давно, так она за им все ходит, одного-то нельзя оставлять.А средняя Надя так далеко,что и подумать страшно.К Петьке на свадьбу друг приезжал, служили вместе, вот он мою Надежду на Черное море и увез.Поначалу каждое лето ко мне приезжали. Я спрашиваю: «Почему море-то Черное? От грязи, что ли?» Приезжай, говорят, увидишь.Больно охота поглядеть было, да куда мне в такую даль, я дальше области за всю жизнь не была.Надю я лет десять не видела, Веру- три года, а Любу- с лета.Плохо без них, все одна да одна.Раньше хоть внучонки на все лето приезжали,а теперь старой бабка стала, бесполезной...
Баба Катя замолчала, а потом, видимо,успокаивая себя, продолжила:
-Ну ничего.Вот юбилей у меня летом будет, так обещали все дочери собраться.И ты со своим Ондрюшкой давай приезжай, я такое в русской-то печке сготовлю- на газу так не сделаешь.
Весной, когда начал таять снег, баба Катя строго-настрого запретила Наташе навещать ее:
-Ты, девка,себя пожалей, ведь ко мне теперь ни пешком, ни на лыжах не добраться.Не думай, таблетки буду принимать, а просохнет- сама к тебе приду.Ничего, за зиму-то насиделась.
И вот теперь был уже май, и баба Катя с передышками добралась до медпункта, как раз к открытию.В последнее время ей не помогали никакие таблетки.Усталость была постоянной, даже утром ей казалось,будто ночью она совсем не спала. Голова то болела, то была как будто не своей, то не давала покоя тяжесть в затылке.
Наташа померила давление, строго глянула на бабу Катю:
-Бабушка, а ведь таблетки ты обещала принимать!
-Так принимаю, да зря, видно.Больно мне, девка, лихо в последне-то время.
Давление было высоким, и Наташа кинулась набирать шприцы. А потом вдруг спросила у лежащей на кушетке бабы Кати:
-Слушай, бабушка, а давай мы тебя в больнице полечим? Полежишь немного, уколы поделеют, капельницы, а то разболеешься перед юбилеем- как гостей-то принимать будешь?
Предложение полечиться в больнице бабу Катю испугало.За всю жизнь она не лежала в ней ни разу, не знала, что там надо делать.
-Боюсь чего-то.Капельцы вон какие-то говоришь.
Но Наташа стала убеждать, говорить, что это необходимо, что одними таблетками тут не обойтись, и в конце концов получила согласие бабы Кати. А, получив, стала звонить и договариваться насчет нее с больницей:
-Алло! Тамара Геннадьевна? Здравствуйте...
Дальше разговор пошел о ней, но баба Катя про себя ничего не поняла.
-Криз.Принимала индап и диротон. Сегодня двести на сто десять, да еще сама пришла.
На том конце провода замолчали, потом заговорили снова.
-Почти восемьдесят,-ответила Наташа, и баба Катя поняла, что спросили про возраст.-Полис есть.Точно положите? Да, понятно.Хорошо. До свидания.
-Вообщем,так,-обратилась Наташа к бабе Кате, -сегодня у нас пятница,а в больницу ты поедешь в понедельник.Возьмешь с собой... хотя я лучше все напишу.
-Погоди, девка,- перебила ее баба Катя,-поеду-то как?
До поселка, где была участковая больница,автобус перестал ходить, когда не стало колхоза.
-Так в понедельник же с утра кто-то поедет на работу,-ответила Наташа,-я договорюсь ну, к примеру, с Анатолием, он тебя прямо до больницы довезет. Знаешь,где он живет?Утром к семи часам придешь к его дому...





Все выходные баба Катя собиралась в больницу, не один десяток раз проверила содержимое собранной сумки- не дай Бог что-то забыть. А,проверив, садилась на табуретку, складывала руки на коленях и обращалась к висящему на стене портрету мужа:
-Ну вот, уезжаю я.Никогда еще столь надолго тебя не бросала.
Страх перед неизвестным и волнение- не опоздать бы- совсем не давали уснуть бабе Кате в последнюю ночь перед больницей. Шутка ли -надо было доехать, сходить с бумажкой, которую Наташа написала, к врачу, а от врача, не заблудившись,дойти до того места, где ее будут
лечить.Из дома она вышла в середине пятого утра и пошла в село, как всегда, с тремя передышками. Возле дома Анатолия была в шесть часов, села на лавочку,поставила рядом батожок,стала ждать.
Анатолий вышел с опозданием,только в полвосьмого утра, был хмурым и опухшим, и баба Катя поняла-  похмелья.Старые «Жигули» сразу заполнились запахом перегара, но попросить открыть окошко баба Катя постеснялась.
-Работаешь-то кем?- зачем-то спросила она, хотя видела, что ему не до разговоров.
-Специалистом по унитазам! Звучит?- Анатолий засмеялся, но тут же поморщился.Голова, наверное.
-Это еще че такое?-удивилась баба Катя.
-Да туалеты исправляю,- неохотно объяснил Анатолий.
«Потому и пьет, наверное»,- решила про себя баба Катя.Раньше он был лучшим шофером в колхозе, разбирался в любых машинах,от работы не бегал.А жизнь заставила стать вот таким специалистом, не сидеть же без денег.
Анатолий довез бабу Катю до больницы, как и обещал.
-Вот смотри,- напутствовал он ее,-пойдешь по этой дорожке, зайдешь в главную дверь.Там скажешь- на койку приехала.Поняла?
Баба Катя мелко закивала, хотя от страха и волнения не поняла ничего.Опять болела голова, но она решила,что это от машины да от тряски.
Анатолий уехал, посигналив на прощание, а она постояла немного и пошла по указанной дорожке.
Возле регистратуры толпился народ. Баба Катя подошла к молодому парню,стоявшему у окошка первым.
-Сынок, а у кого тут узнать, где в больницу ложат?
-Сейчас объяснят,-ответил парень и посторонился, пропуская ее вперед.Очередь тут же загалдела:
-Нет,давайте уж все по порядку!
-Всем надо спросить, и все стоим.
-Вот именно.
Бабе Кате почему-то стало стыдно.Она отошла к стоящим у стены стульям, села. Очередь не убывала, подходили новые люди, уходили с какими- то карточками.Наконец никого не стало, и баба Катя несмело подошла к заветному окошку:
-Дочка, мне в больницу лечь надо.
-Как это «лечь»?- полуобернулась к ней полная блондинка.- Вам сначала к врачу на прием надо, а он уже решит, надо Вам в стационар или не надо.
-А Наташа сказала- едь, положат.
-Наташа-то кто у Вас?
Начали разбираться, искать среди множества документов бабы Кати( она взяла с собой все содержимое шкатулки для бумаг- на всякий случай) направление в больницу, наконец нашли.
-Вы сейчас пойдете на второй этаж, кабинет четырнадцать,-объяснила блондинка,-а дальше там все расскажут.
Завели карточку, баба Катя поднялась с ней на второй этаж.Отдышалась.Пока поднималась, забыла, куда надо идти. Подошла к кабинету, к которому сидело больше всех народа.
-Дочка, скажи, этот доктор в больницу ложит?-обратилась она к молоденькой девушке, чем-то похожей на Наташу.




-Этот,-буркнула девушка.Приветливой, как Наташа, она не была, но ответ бабу Катю вполне устроил.Она села за этой девушкой и стала ждать своей очереди.
Больные к доктору шли разные- кто с забинтованной рукой, кто с ногой.Некоторые входили в кабинет без бинтов, а выходили уже с ними. Баба Катя ждала.Голова болела больше обычного, но она успокаивала себя: «В больницу ведь приехала, вылечат.»Наконец подошла ее очередь.В кабинете сидел молодой парень, напротив его- пожилая женщина.
-Доктор, мне в больницу лечь надо, Наташа сказала, что положат,-снова, как у окошка, заговорила баба Катя и подала женщине направление, как научили в регистратуре.
Та посмотрела на бумажку, пожала плечами и протянула ее парню.Он прочитал и посмотрел на бабу Катю:
-Бабушка, ты что, очередь здесь отсидела?
Бабу Катю сегодня впервые незнакомый человек называл на «ты» и «бабушкой», она сразу прониклась доверием к этому почти мальчишке и заговорила, торопясь:
-Отсидела, сынок.В больницу мне лечь надо, Наташа сказала.Юбилей скоро, болеть нельзя.Помогут здесь, говорит. Ну,я и приехала...
-Погоди,-перебил ее парень,-ты что,не знала, к какому врачу идти надо?
-Внизу в окошке сказали куда, да забыла, пока шла.Спросила молодушку какую-то, здесь ли в больницу ложат, сказала- здесь.
-Да...-протянул парень.- Вера Ивановна,- обратился он к медсестре,- проводите, пожалуйста, бабушку к терапевту.Объясните там все, попросите,чтоб без очереди приняли.
-Погоди, сынок,-осенило бабу Катю,- так ты доктор и есть? Бедный, бедный, молодой-то какой...
Терапевт приняла бабу Катю без очереди,послушала, померила  давление, покачав при этом головой, зачем-то посмотрела горло и велела держать градусник.Потом стала что-то писать в карточку, а баба Катя украдкой разглядывала ее. Молодая, а уже уставшая, вон какая невеселая.Делает все молча и говорит, не разжимая губ, будто надоели ей все давным- давно.
-Вообщем,иак, Екатерина Степановна,- обратилась она к бабе Кате,- мест в стационаре сейчас нет.Ваш фельдшер звонила мне еще в пятницу, а за выходные многое изменилось.Почему она мне сегодня не позвонила, не уточнила? Я же не могу помнить, что и кому говорила. Место освободится не раньше четверга, я Вам написала направление.В четверг приедите- и сразу в стационар, хорошо?
Баба Катя закивала-хорошо, хотя ничего хорошего тут не было.
-Так это мне теперь обратно домой идти надо?- спросила она у врача.
-Почему идти? Вы же сюда не пешком дошли,доехали с кем-то.Вас кто привез?
-Толька, на работу он ехал.
-А работает этот Толька где?
-Туалеты чинит.
-Ну, значит, в ЖКХ.Найдете там Тольку- и домой.И таблетку сейчас возьмите от давления, свои есть?
Баба Катя закивала- есть, совсем забыв, что все таблетки остались дома.
Потом она искала Тольку.Место его работы-ЖКХ, названное докторшей, она сразу же забыла,и всех прохожих спрашивала: «Где тут туалеты исправляют, Толька там еще работает?» Молодежь гоготала, но дорогу показывала. Женщины постарше говорили с ней ласково и с жалостью, одна даже вызвалась проводить.
-Бабуль, они через полчаса только откроются,на обеде все.
Баба Катя присела на лавочку.Голова болела, затылок давило, очень хотелось пить, но где взять воды, она не знала.
Через полчаса к дверям и вправду подошла женщина, стала открывать замок.
-Дочка,-обратилась к ней баба Катя,- мне Тольку надо, он меня утром привез.
Женщина поняла ее на удивление быстро.
-Так Толька домой уехал еще до обеда. Отгулы какие-то выдумал, в выходные, что ли, мало выпил?Придется тебе, бабуш,на трассу идти да голосовать, может,кто и подбросит.





Баба Катя пошла к трассе, стараясь не обращать внимания ни на усталость, ни на боль в голове.Два раза она чуть не попала под машину.В первый раз машина просто отъехала, из второй высунулся молодой парень и заорал:
-Че, старая, дороги не видишь?Ползешь,как с закрытыми шарами!
«Твоя правда, сынок, с закрытыми,»-без злобы подумала баба Катя.Перед глазами была то пелена, то мушки.
Кое-как добравшись до трассы, баба Катя встала на обочине дороги и стала ждать, когда ее посадит какая-нибудь машина.Как надо голосовать- она не знала, поэтому просто стояла и
смотрела на машины, необычные,невиданные. «Заграничные, небось,»- подумала баба Катя. В селе на таких никто не ездил.
Стоять она больше не могла, а посидеть было не на чем. И баба Катя потихоньку пошла, надеясь на то, что кто-нибудь остановится по дороге.
Ей казалось, что она прошла много,и скоро будет поворот, от которого до села рукой подать, когда перед ней остановилась машина, похожая на машину Тольки.За рулем сидел еще не старый, но уже с сединой мужик, веселый и разговорчивый.
-Садись, мать!- пригласил он, распахивая дверь.-Ты,никак, в крестный ход собралась? Куда идешь?
Баба Катя сказала,куда,и кряхтя и охая, залезла в машину.
-Вот,сынок, домой добираюсь.В больницу ездила- не ложат, в четверг,говорят, приезжай.Не поеду больше никуда, Наташа и без них вылечит. С Толькой приехала утром, да он без меня назад-то уехал.Не знал, видишь, что не возьмут.А ты куда едешь?
-Я, мать, с работы.Тебе от поворота пять километров, а мне все пятнадцать.Езжу каждый день,а никуда не денешься- работы у нас в селе, как и в твоем, теперь нет.
-Туалеты, поди, исправляешь,как Толька?
-Нет,- захохотал мужик,- я ж не Толька, а Колька, я здесь на пилораме.Зарплату вот сегодня дали, на той неделе еще обещали.Моя обрадуется, поллитру без слов выставит.
-Не пей, сынок, нашто пить-то? Жись- то ведь какая, не как у нас в войну.
Так за разговорами незаметно доехали до поворота.
-Ты как, мать, дойдешь?- останавливая машину, спросил Николай с какой-то непонятной ему тревогой.
-Дойду, сынок, как не дойду! Раньше и не по столь хаживали.Ну,дай Бог тебе здоровья.
-Довез бы, но дела, сама понимаешь,-развел руками Николай, хотя дело у него сегодня было одно- выпить свою законную «зарплатную» поллитру.
Баба Катя смотрела ему вслед, пока машина не скрылась из виду, и снова пошла.В машине она немного отдохнула, а пройдя от поворота метров десять, опять почувствовала нахлынувшую усталость.Но надо было идти, и она, уговаривая себя шагать, мысленно повторяла :«Ничего, только бы до села дойти.» Почему до села -об этом не думалось.Она знала, что если дойдет до села- дойдет и до дома, но за мысль «только бы до села» хваталась, как за спасительную. И упрямо шла, опираясь на свой батожок правой рукой, а в левой неся сумку, собранную в больницу...
...А Николай приехал домой,отдал охающей жене зарплату. К ужину она вправду выставила бутылку- из холодильника, запотевшую, при виде которой Николай сглотнул слюну. На кухню зашел младший сын-десятиклассник и с ходу спросил:
-Ну че,пап, мопед купишь, чтоб мне пешком не ходить?
-А это уж к матери вопросик, я зарабатываю,она рас поряжается.
Николай крякнул, потянулся к бутылке и налил первую рюмку.Но полного и желанного покоя на душе не было, что-то скребло, беспокоило, что-то  такое непонятное. Как там сын сказал- чтоб пешком не ходить? А бабка та, наверное, до сих пор еще идет.И то ли из-за позабытого после смерти матери «сынок», то ли из-за очень больного вида бабки,Николай решительно поставил рюмку на стол и обратился к жене:
-Слушай, мне съездить надо по- быстрому.
-Куда-а?- протянула та, и по ее интонации он догадался, что пахнет руганью.




-Да бабку я одну подвозил до поворота.Еле живая из больницы ехала, а ей от поворота еще пять километров топать.Поеду, подвезу, если не дошла.
-У тебя че, бензин лишний? Каждый день на работу сколь искатываешь?Бабку он подвозил! Дедку он подвозил! Добренький нашелся!
Она кричала что-то еще, Николай старался не слушать.Он выхватил из куртки ключи от машины и почти выбежал на улицу...
...Наташа пришла домой только вечером- сначала прием, потом вызова на дом, по дороге домой ее снова перехватили, пришлось везти до районной больницы тяжелого больного.Она готовила
ужин, одной рукой переворачивала котлеты на сковородке, в другой держала телефонную трубку.Когда в ней ответили «терапевтическое», Наташа спросила:
-Можно узнать, как дела,- хотела сказать «у бабы Кати», но спохватилась и назвала ее полностью.
Ответ ее удивил.
-Это точно? А в каком еще отделении она может быть?
Позвонила во все.Потом,решившись, набрала домашний номер врачихи, к которой направляла бабу Катю.Долго слушала, как та отчитывает ее за халатность, за то ,что не позвонила сегодня с утра. «Но Вы же говорили- места точно будут,пусть приезжает!»- хотелось крикнуть Наташе, но она молчала.Спросила только:
-Может ,она говорила, куда пойдет после приема?
-Упоминала какого-то Тольку из ЖКХ.Скорее всего, уехала с ним.
У Тольки трубку сняла жена, и на просьбу Наташи позвать мужа к телефону ответила:
-Да он говорить уже не может.В обед еще приехал, продолжил вчерашнее веселье.
-Он утром бабу Катю в больницу отвозил, обратно не привез?
-Да нет, один приехал. А че случилось-то?
Хлопнула входная дверь, приехал Андрей.
-Баба Катя пропала,-кинулась к нему Наташа.-В больницу ее не положили, Анатолий обратно не привозил. Андрюш, давай съездим до деревни, может она с кем другим домой добралась?
-Да я сейчас через ее деревню проезжал- дом закрыт, в двери еще палка вставлена. Она в поселке ни у кого не могла остаться?
-Нет там у нее родни, сама говорила,-ответила Наташа,уже одеваясь...
...Он сразу же увидел ее, хотя уже темнело, проехав от поворота в сторону села, куда она шла, примерно два километра.
Она лежала на животе у обочины, там, где заканчивается асфальт и начинается земля. В правой руке был зажат батожок, ладонь левой руки была ободрана до крови.Ударилась, когда падала, а потом, наверное, еще пыталась встать и опиралась на руку. Из упавшей сумки выпало все «на всякий случай» собранное в больницу, веером рассыпались по асфальту грамоты « Лучшей доярке», «Передовику производства», «Лучшей телятнице», лучшей, лучшей, лучшей... Немного в стороне лежало свидетельство о браке и фотография молодого парня в солдатской форме 50-х годов.
Николай опустился перед ней на корточки, потом на колени.
-Что ж ты, мать, ведь обещала дойти,-сказал он , даже не замечая, что плачет. И услышал, как в ответ взвизгнули тормоза останавливающейся машины.
А баба Катя смотрела с высоты, как с одной стороны дороги к ней примчался Николай, с другой- Наташа с Андреем; как плакал Николай; как бежала к ней от машины Наташа с уже ненужным чемоданом для неотложки; как сначала трясла ее и что-то кричала, а потом только молча гладила по руке; как обнимал и успокаивал Наташу Андрей.Смотрела и казнилась- ну зачем они приехали к ней, бросив свои дела: и Николай, которого она и знала-то минут десять, и Наташа, пробегавшая весь день по вызовам,и Андрей, у которого и так времени ни на что не хватает. Ведь ей уже все равно, а им теперь хлопотать с ней до ночи.
« А умирать-то, оказывается, совсем не больно, зря боялась,- подумала вдруг баба Катя.-Наоборот, и голова не болит, и рука разбитая тоже. Проститься вот только ни с кем не успела, да поди не обидятся.» Посмотрела еще раз на дорогу, на сидевших возле нее людей, на свою



деревню, где прошла жизнь, хотя и была она в пяти километрах отсюда.Баба Катя смогла бы увидеть сейчас все, что захотела. «Черное море, что ли, поглядеть?»-подумала она, и тут услышала в себе голос «Пора». И пошла туда, где уже полвека ждал ее Михаил.
                Июнь- 2010 г.