Если бы

Виктор Сергеевич проснулся рано. Настроение, несмотря на раннее утро, было скверное. Предстояла дальняя поездка. Нужно было в обязательном порядке ехать в город, а там в поликлинику, где он должен был пройти ВТЭК А тут, как на зло, вчера целый день моросил дождь. Он то и размочил кубанскую землю, превратив улицы станицы и дороги от нее в непролазное место. Грязь была кругом от станицы до города. Грязь была такая, что передвигаться на двух ногах было трудно, а каково инвалиду на одной ноге, кода костыли в самый неожиданный момент могут разъехаться в не предсказуемом направлении.

Врачебно-трудовая комиссия работала в строго определенное время, отменить или передвинуть поездку было нельзя. Ехать нужно было сегодня, чтобы завтра в 8 часов утра быть в городской поликлинике. К счастью, сегодня в столицу района ехала линейка и на ней было одно свободное место. Отправлялась она в пять утра от правления колхоза.

Нужно было к этому времени добраться к правлению, ждать опоздавших никто не будет. Быстро одевшись и выпив кружку молока, Виктор Сергеевич вышел на улицу. Было темно, сыро и не уютно, но станица уже просыпалась. То там, то там тускло светились окошки в хатах. Обстановка была привычной с детства. Как всегда, слышны были крики петухов лай собак и голоса птиц.

К правлению, хоть и с трудом, Виктор Сергеевич добрался без происшествий. Здесь уже собрались все участники поездки, поэтому не мешкая стали рассаживаться в линейке. Проехать нужно было всего 15 км, но по бездорожью, а это не менее трех часов.

Три часа прошли незаметно в разговорах о том о сем, об урожае, о трудодне в этом году, о станичных новостях. О политике поговорили тоже, а как же. На железнодорожном вокзале Виктор Сергеевич сошел с линейки и пошел к кассе. Людей было мало. Купив билет он отправился на перрон, так как уже был слышен звук приближающегося поезда.

Вагон был старый, еще довоенной постройки, с какими-то незнакомыми и не особенно приятными запахами. Но выбирать не приходилось. В вагоне было темно и почти пусто. Свободных мест много. Усевшись на деревянную лавку у окна, Виктор Сергеевич приготовился к длинному пути. Вскоре поезд неторопливо тронулся и так же не спеша поехал в направлении города.
 
В голову лезли неприятные воспоминания. Вспомнил как в 33 году ехали с матерью, братьями и сестрами в Хасавьюрт к отцу, и надеялись там остаться, но что-то там случилось и через полгода уже всей семьей возвращались назад в голодную станицу. Потом отца забрали строить Беломор канал, откуда он вернулся лишь через пять лет. А потом война. На фронт ушел и отец, и старшие братья. Его на фронт не взяли. Сначала молод был. Потом начала болеть нога, пошло воспаление, и местные эскулапы вообще ее отрезали. Так он стал инвалидом, не полноценным человеком. Сначала он выучился сапожному мастерству, но потом колхоз направил его на годичные курсы бухгалтеров. Профессия у него была и в колхозе он был не на последнем счету. Но с семьей у него не складывалось. Жил он с отцом и матерью.

Наконец поезд прибыл в город. К сестре идти было рано, она сейчас на работе. Так образовалось свободное время, которое он решил использовать на выполнение поручений, которые получал всякий, выезжающий в город станичник. Так уж повелось, каждый раз, как только кто-нибудь из станичников ехал в райцентр, город и, не дай Бог, в краевой центр, родственники, друзья давали ему массу поручений купить то или другое. С поручениями он в конце концов справился и, переночевав у сестры, в восемь часов утра был на комиссии.

Началась обычная процедура свойственная для всех врачебных комиссий. Измерили рост, вес, давление, а затем отправили производить анализы крови, мочи кала. Далее брали кровь из вены для каких-то других анализов. На все это ушел день.
На другой день нужно было посетить врачей разных специальностей. Каждый из них задавал стандартный вопрос: «На что жалуетесь?» Особых жалоб у него не было. Зрение, слух, как у любого здорового человека. Сердце, легкие в норме.
 
И вот он оказался в кабинете хирурга. Самое неприятное для Виктора Сергеевича был процесс измерения культи, т. е. того, что осталось от ноги. Меряй не меряй, а культя не росла. Медики считали, что ее достаточно чтоб носить протез. Виктор Сергеевич никому не говорил сколько времени, сил, нервов и энергии ушло на приобретение этого протеза. Все оказалось напрасным, надежды не оправдались. Сколько он не старался освоить протез не удалось. Протез ему мешал и поэтому его Виктор Сергеевич не носил.

Хирург долго осматривал его культю, мял ее, теребил, смотрел на нее со всех сторон. Долго читал анализы, потом еще и ещё раз осматривал культю, потом читал историю болезни. Долго сидел с задумчивым лицом. Затем спросил кто делал операцию и при каких обстоятельствах. Снова долго читал анализы и историю болезни, после чего изрек: «Если бы тогда вы обратились ко мне, я бы вам ногу сохранил.» Потом он долго что-то писал. ВТЭК признала у него наличие инвалидности и на этом комиссия закончилась. А Виктору Сергеевичу предстоял путь домой.

Колька очень обрадовался приезду дяди Вити. Но он почему-то был хмур, молчалив. Играть в шахматы с Колькой он не стал. Почему-то и бабушка Вера вдруг села у окна и долго молча вязала шерстяной носок.