и ещё чего-нибудь из жратвы!

Разговор в продуктовом магазине после окончания «перестройки» в СССР.

Покупатель:
– Взвесьте мне грамм триста ЕДЫ, пожалуйста!
Продавец:
– Приносите, взвешу!

(Расхожий советский анекдот конца восьмидесятых годов прошлого века)

Всякий раз, когда наступают непростые и переломные времена, каждый сознательный индивидуум инстинктивно начинает искать ответы на неожиданно возникшие вызовы времени. Верующий открывает Библию, верящий включает телевизор, одни консультируются у классиков марксизма-ленинизма, другие гадают на картах, кто-то откупоривает бутылку. Что касается меня, в такие моменты истории я с особенным чувством восхищения в очередной раз перечитываю книги тех моих любимых авторов, кому удалось, благодаря писательскому таланту и полёту фантазии, заглянуть в наше недалёкое будущее. Ну, хотя бы в один из миллионов возможных его вариантов. Я не имею в виду профессиональных писателей-фантастов, тем более зарубежных.  Меня, например, мало волнует Нью-Йорк 2042-го года, а вот про Москву 2042 почитать рекомендую всем, поскольку и сам перечитываю выбранные оттуда страницы с удовольствием. Ведь это какой удивительный дар литературного предвидения – суметь почти тридцать лет назад описать возможные результаты самоизоляции России практически от всего «западного мира», предпринимаемые её нынешним правительством! Как жаль, что этот Автор не был в числе любимых у кремлёвских сидельцев ни в те далёкие годы, когда писал эту книгу-предупреждение, ни сегодня. Итак, читаем:   


     Владимир Войнович
    «Москва 2042»

    
     Аннотация

     "Москва 2042" – Сатирический роман-антиутопия написанный в 1986 году. Веселая пародия, действие которой происходит в будущем, в середине XXI века, в обезумевшем "марксистском" мире. Герой романа – писатель-эмигрант, неожиданно получает возможность полететь в Москву 2042 года...

     (далее привожу некоторые особо запомнившиеся выдержки)

«…Я видел много всяких лозунгов, призывов и здравиц, среди которых были давно мне известные, но были и новые. Вроде, допустим, такого:

СОСТАВНЫЕ НАШЕГО ПЯТИЕДИНСТВА:
НАРОДНОСТЬ, ПАРТИЙНОСТЬ, РЕЛИГИОЗНОСТЬ, БДИТЕЛЬНОСТЬ И
ГОСБЕЗОПАСНОСТЬ!

     Я спросил Смерчева, с каких это пор религиозность считается совместимой с коммунистической идеологией. Вмешался отец Звездоний и сказал, что привлечение к строительству коммунизма религии было одной из задач, поставленных Гениалиссимусом… Вульгаризаторы в прошлом не считались с огромными воспитательными возможностями церкви, а на верующих оказывали постоянное давление. Теперь церковь считается младшей сестрой партии, ей даны огромные права и возможности с одним только условием: церковь проповедует веру не в Бога, которого, как известно, нет, а в коммунистические идеалы и лично в Гениалиссимуса…»

(Вот они, зачатки «духовных скреп», активно пропагандируемых сегодня! Может нынешние идеологи всё-таки прочитали данный «пасквиль» Войновича, и даже кое-что из него позаимствовали…)

   «…Во дворе змеей вилась длинная очередь к темно-зеленому киоску, и военные обоего пола, в основном нижние чины, дышали друг другу в затылки, держа в руках пластмассовые бидончики, старые кастрюли и ночные горшки.
     Над крышей киоска был водружен плакат в грубо сколоченной раме. Плакат изображал рабочего с лицом, выражавшим уверенный оптимизм. В мускулистой руке рабочий держал огромный горшок. Текст под плакатом гласил:

     КТО СДАЕТ ПРОДУКТ ВТОРИЧНЫЙ, ТОТ СНАБЖАЕТСЯ ОТЛИЧНО

– Что дают? – спросил я у коротконогой тетеньки, только что отошедшей с бидончиком от киоска. В ушах у нее висели большие пластмассовые кольца.
– Не дают, а сдают, – сказала она, оглядев меня с ног до головы слишком подробно.
– А что сдают? – спросил я.
– Как это, чего сдают? – удивилась она моему непониманию. Говно сдают, чего же еще?

     Я подумал, что она шутит, но, учитывая запах, к которому постепенно начинал привыкать, рабочего на плакате и общий вид очереди, склонился к тому, что она говорит всерьез.
– А для чего это сдают? – спросил я неосмотрительно.
– Как это для чего сдают? – закричала она дурным голосом. – Ты что, дядя, тронулся, что ли? Не знает, для чего сдают! А еще штаны надел длинные. Надо ж, распутство какое! А еще про молодежь говорят, что они, мол, такие-сякие. Какими ж им быть, когда старшие им такой пример подают!
– Точно! – приблизился сутуловатый мужчина лет примерно пятидесяти. – Я тоже смотрю, он вроде как-то одет не по-нашему.
Тут еще освободившийся народ подвалил, а некоторые и с хвоста очереди тоже приблизились. Все выражали недовольство моим любопытством и длинными штанами и даже склонялись к тому, чтобы по шее накостылять. Но тетка выразила мнение, что хотя по шее накостылять и стоит, но все же лучше свести меня просто в БЕЗО.
– Да что вы, граждане! – закричал я громко. – Причем тут БЕЗО и зачем БЕЗО? Ну не понимаю я в вашей жизни чего-то, так я же в этом не виноват. Я только что приехал и вообще вроде как иностранец.
Из толпы кто-то выкрикнул, что если иностранец, тем более надо в БЕЗО…»

     Свинина вегетарианская

«…Тут я почувствовал, что проголодался, и стал смотреть вокруг себя, где бы можно было подзакусить. На другой стороне улицы я увидел заведение, дверь которого все время хлопала, потому что люди входили и выходили. В этом доме, между прочим, когда-то была пивная, а потом кафе-молочная, и сейчас в нем, кажется, находилось что-то подобное.
Высоко под крышей дома я увидел изображение уже знакомого мне рабочего, который в одной мускулистой руке держал ложку, а в другой вилку. На вилке даже было что– то насажено, но что именно, я не разобрал. Рабочий приветливо улыбался, а слова под ним были такие:

КТО СДАЕТ ПРОДУКТ ВТОРИЧНЫЙ, ТОТ ПИТАЕТСЯ ОТЛИЧНО

Вывеска у входа была: ПРЕКОМПИТ ЛАКОМКА. Немного подумав, я вспомнил, что слово Прекомпит означает Предприятие Коммунистического Питания.
Очередь была недлинная – человек шестьдесят, не больше.
Пожилой сержант в дырявой гимнастерке и с красной повязкой на рукаве стоял у входа и дырявил компостером протягиваемые ему бумажки серого цвета.
Стоя в очереди, я прочел вывешенное на стене объявление, в котором было сказано, что общие питательные потребности удовлетворяются только по предъявлении справки о сдаче вторпродукта.

Тут же были помещены и Правила поведения в Предприятиях Коммунистического Питания. В них было сказано, что благодаря неустанной заботе КПГБ и лично Гениалиссимуса о регулярном и качественном питании комунян в этом деле достигнуто много знаменательных успехов. Пища становится все лучше, качественнее и диетичнее. В результате научной разработки рационального питания комунян достигнуты большие успехи по борьбе с тучностью.

Справедливости ради надо сказать, что очередь двигалась довольно быстро.
Мне показалось, что первичный продукт пахнет примерно так же, как и вторичный.
На противоположной от входа стене висел большой портрет Гениалиссимуса и его изречение: Мы живем не для того, чтобы есть, а едим для того, чтобы жить.

Прекомпит был похож на социалистическую столовую самообслуживания: высокие столы без стульев и пол усыпан опилками. Вдоль левой стены, за легкой перегородкой из пластмассовых трубок, тянулся длинный прилавок с выставленными на нем блюдами, при одном только виде которых хотелось сразу выйти на свежий воздух.

Я встал в очередь к прилавку и, двигаясь вместе со всеми, достиг вскоре вывешенного на стене меню, которое прочел с большим любопытством. Оно состояло из четырех блюд, перечисленных в таком порядке:

1. Щи питательные Лебедушка на рисовом бульоне.
2. Свинина вегетарианская витаминизированная Прогресс с гарниром из тушеной капусты.
3. Кисель овсяный заварной Гвардейский.
4. Вода натуральная Свежесть.

Я прошу у читателя прощения, что привожу так подробно все прочитанные мною правила, списки и меню, но мне кажется, что это необходимо для более или менее полного представления об обществе, в котором я находился.

Две молодые комсорки в не очень чистых халатах обслуживали клиентов быстро, без задержки. Мне, как и другим, был выдан пластмассовый поднос с набором всех перечисленных блюд. Две тарелки, две чашки и ложка (все это тоже пластмассовое) были прикованы к подносу стальными цепочками. Еще две цепочки (может быть, для вилок и ножей) были оборваны. Понюхав выданную мне пищу, я, откровенно говоря, немного поморщился и подумал, что в некоторых случаях утолять голод можно одним только запахом.
Однако, повторяю, мною руководил не только голод, но и исследовательское любопытство.

Отведав щей, я сразу догадался, что их гордое имя произведено не от длинношеей птицы, а от лебеды, которую в период расцвета колхозной системы мне приходилось вкушать и раньше. В состоянии сильного голода пару ложек я кое-как осилил, а вот вегетарианская свинина Прогресс, изготовленная из чего-то вроде прессованной брюквы, откровенно говоря, не пошла. То есть сначала немного пошла, но потом тут же стала рваться обратно, так что я еле-еле донес ее до кабесота, и там мой капризный организм безжалостно исторг ее из себя.»

     Воспитание комунян

«…Мой рассказ о нравах и обычаях комунян был бы не полон, если бы я не коснулся темы воспитания комунян, которое осуществляется следующим образом.
Родившись, комунянин подвергается обряду звездения.
Затем он проходит две стадии: предварительную в детском саду, где ему дают первые уроки любви к родине, партии, церкви, государственной безопасности и Гениалиссимусу. Он разучивает стихи и песни о Гениалиссимусе, а также приучается к работе секретного сотрудника БЕЗО. В непринужденной веселой обстановке дети учатся следить друг за другом, доносить друг на друга и на родителей воспитателям и на воспитателей заведующей детским садом. Примерно два раза в год такие заведения проверяет комиссия всеобщего коммунистического воспитания, членам этой комиссии можно доносить на заведующую. В детских садах доносы питомцев рассматриваются всего лишь как игра, им серьезного значения обычно не придают, за исключением тех случаев, когда дети раскрывают какой-нибудь серьезный заговор.

В предкомобах дети уже учатся составлять письменные доносы и одновременно преподаватели русского языка следят, чтобы эти сочинения писались правильным русско-коммунистическим языком, были интересными по форме и глубокими по содержанию.
Разумеется, дети изучают и общие науки, но основное внимание уделяется изучению трудов Гениалиссимуса и трудов о Гениалиссимусе.
Обучение в предкомобе обязательное десятилетнее. Дети поступают в предкомоб в восемь лет, а кончают его в восемнадцать.
Успешно окончившим предкомоб выдается одновременно свидетельство об окончании предкомоба, паспорт, партийный билет, военный билет и удостоверение секретного сотрудника государственной безопасности…»

     Высочайший манифест

«Мы, Божией милостию, Серафим Первый, Император и Самодержец Всея Руси, данным Манифестом высочайше и всемилостивейше объявляем диявольское, заглотное и кровавое коммунистическое правление низложенным.
Зловонючая партия КПГБ распущена и объявлена вне закона.
Пропаганда коммунистической идеологии приравнена к числу тягчайших государственных преступлений.
Россия объявляется Единой и неделимой Империей с монархической формой правления. Деление Империи на республики отменяется. Основной административной единицей на местах является губерния во главе с назначенным Нами губернатором.
Империя располагается на территориях, находившихся ранее под контролем бесовской шайки КПГБ, включая в себя также Польшу, Болгарию и Румынию в виде отдельных губерний.

(И снова вставлю свои «пять копеек»: Вам, читатель, это ничего не напоминает из сегодняшнего дня? Кажется, что-то подобное я уже недавно слышал, и даже не в пивнушке, а по официальному «телеящику», и вроде бы вещал об этом не бомж какой-то подзаборный, а Думский человек по фамилии Жири… дальше сами знаете!)

Вся полнота власти принадлежит Императору, который осуществляет ее через назначенный им Правительствующий Сенат, Кабинет министров и Комитет губернаторов.
Бывшие органы госбезопасности (служба БЕЗО) преобразовываются в Комитет народного спокойствия (КНС), главою которого назначается любезный Нам и Нашим верноподданным Богобоязненный христианин Леопольд Зильберович.
Всем бывшим коммунистам предлагается сдать свои членские билеты в губернские, уездные и волостные отделения КНС и пройти через церковное покаяние.
Всем остальным Нашим любезным подданным предлагается соблюдать спокойствие и порядок, выявлять заглотных коммунистов и плюралистов, уклоняющихся от регистрации и покаяния, проявлять бдительность и нетерпимость ко всем проявлениям лживой и мерзопакостной коммунистической идеологии.
Данный Манифест Высочайше повелеваю зачитать на площадях, в Церквах и других местах общественного скопления, а также в воинских частях, соединениях и на кораблях Императорского Военно-Морского флота.
С нами Бог!
Серафим Первый, Император и Самодержец Всея Руси.»

     Царь Серафим

– У меня для тебя есть четыре с половиной минуты, сказал царь Серафим и включил таймер ручных часов Сейко.
Он сидел передо мной на позолоченном троне, с железным жезлом, зажатым между колен. На голове у царя была шапка Мономаха, должно быть изъятая из Оружейной палаты. Было жарко, из-под шапки струился пот, и царь время от времени утирался парчовым своим рукавом.
– Премного благодарен, Ваше Величество, – сказал я и глубоко поклонился.
– Я хотел тебя казнить, но потом передумал.
– Премного благодарен, – повторил я и, упав на колени, приложился к его левому сапогу.
– Ну это ни к чему, – проворчал он. Встань! Ты написал много чепухи. И в отношении меня допустил много похабства. Но, голос его чувствительно потеплел, я узнал, что ты много претерпел и отказался меня вычеркивать, несмотря на все, чем тебя стращали заглотчики. Молодец!
– Рад стараться. Ваше Величество! – вскочил я на ноги. Но должен признаться, что моей заслуги тут нет. Вас разве вычеркнешь! Вас, Ваше Величество, и топором-то не вырубишь. Это заглотчики думают, что, кого хочешь, можно в историю вписывать, а кого хочешь – выписывать. А я-то знаю, что это никак невозможно.

– То-то и оно! -сказал царь, довольный. У тебя ум куриный, но это ты все ж таки сообразил. И за это я тебя, пожалуй, отпущу восвояси. Я, правда, запретил полеты всяких железных птиц, но люфтганзовскую леталку задержал для тебя специально. И это будет последний полет над нашей империей.

Я вернулся в Мюнхен вечером 24 сентября 1982 года.
Моя жена не знала о моем приезде, поэтому мне пришлось взять такси.
Проезжая через Мюнхен, я был потрясен и даже подавлен обилием огней, реклам, разноцветных автомобилей и по-праздничному одетой толпой на Мариенплац. Мне трудно было представить, что я приехал из будущего в прошлое, а не наоборот...»



     А вот уже другой мой любимый писатель – Василий Павлович Аксёнов (не путать с нынешним крымским «правителем» Аксёновым – это не он, не его родственник и даже не однофамилец). Открываем один из самых известных его романов, написанный ещё в 1977–1979 годах. Итак, читаем:
 
     «ОСТРОВ  КРЫМ»


«…его вдруг пронзила паническая мысль: завтра лечу в Москву, а ничего не купил из того, чего там нет!

Не купил: двойных бритвенных лезвий,…пены для бритья, длинных носков, джинсов – о, Боже! – вечное советское заклятье – джинсы! – маек с надписями, беговых туфель [т.е. кроссовок], женских сапог, горных лыж, слуховых аппаратов, лифчиков с трусиками, шерстяных колготок, свитеров из ангоры и кашмира, таблеток алка-зельцер, бумажных салфеток, липкой ленты «скотч» да и виски «скотч», тоника, джина, вермута, кожаных курток, кассет для диктофонов, шерстяного белья, дублёнок, зимних ботинок, зонтиков с кнопками, перчаток, сухих специй, кухонных календарей, тампакса для менструаций, фломастеров, цветных ниток, губной помады, лака для ногтей и смывки, смывки для лака – ведь сколько же подчёркивалось насчёт смывки!– противозачаточных пилюль и детского питания, презервативов и сосок для грудных, тройной вакцины для собаки, противоблошиного ошейника, газовых пистолетов, игры «Монополия», выключателей с реостатами, кофемолок, кофеварок, задымленных очков, цветных плёнок на стол, фотоаппаратов «Поляроид», огнетушителей для машины, кассетника для машины, газовых баллончиков для зажигалок и самих зажигалок с пьезокристаллом, клеёнки для ванны – с колечками!– часов «кварц», галогенных фар, вязаных галстуков, журналов «Vogue», «Playboy», «Down beat», замши, замши И ЧЕГО-НИБУДЬ ИЗ ЖРАТВЫ…»


Те, кто жил в Советском Союзе конца семидесятых (а про конец восьмидесятых я вообще молчу!), наверняка смогут до бесконечности продолжать этот список тогдашнего дефицита в стране «развитого социализма», как говорится «в зависимости от региона проживания и личных потребностей».

А ещё в Великом и Могучем СССР, среди несознательной и скептически настроенной части населения, бытовал такой стишок:

«Прошла зима, настало лето –
Спасибо Партии за это!»

Кого и за что благодарить в РФ сегодня – пусть каждый решает для себя сам.

А вообще: улыбайтесь, господа-товарищи – завтра всё может быть гораздо хуже!