Ingert fun - 052

Ингерт "бяка". острый психологический роман

...Это тогда когда чувствительность, берет верх над инстинктом, т.е. ощущениями и тогда секс совсем иное дело и не надо ничего терпеть и можно поймать самый лучший тонус в соитии. И вот тогда, не надо бояться потерять головы, потому что сознание начинает работать на уровне эмоций, а это высшая логика, или логика бога. Бог неразумен по человеческим понятиям. Тогда ты в сексе ближе всего подбираешься к раю. В твоём случае, надо просто дать парню прочувствовать девчонку и потом ты будешь решать сам, остаться со мной или нет. Это хорошо помогает развивать отношения дальше и глубже. Будь ты простым бычком, я бы и не почесалась разводить тут с тобой амуры или воду на киселе. Потому как, с бычком сразу понятно, что кроме досады ты ничего не получишь. Когда ты вступаешь в эту новую область через воздержание, то обратно возврата нет и мне уже примитивный секс и даром не нужен. Но я могу конечно, дать хорошему парню, так, побаловаться со мною, это меня не испортит. Портят девчонок плохие парни. Оттого работает и мой ум, на новой стадии, как я отшиваю фраеров в баре. И сила духа моей натуры, что уже любой псих не решится просто так, поднять на меня руку. Как бы, я его уже отчасти подавляю психически. Тебе же мой котик я могу хоть в чём уступить, потому что хороший мальчишка всегда полезен. Ну, а теперь мой котик, вывод», - она его занятно осмотрела, - «Я бы ограничилась одним актом. Но в тебе есть такое, что я и с двух раз не поняла. Но ты просто ещё в этом не развит. Погоди, мы с куклами возьмёмся за тебя и тогда, девчонки ползать и выть за тобой будут, чтоб ты хотя бы обратил на них внимание»;
Эрик оставался в каком-то шоке, он и... девчонки за ним ползать будут!? Но Нэсси его растрясла и советовала попробовать себя с Лео, но он сам должен себя открыть и почувствовать, и они уехали по домам... .

– «Вот смотри. Их нет, они не вышли. Они не ждут и не подглядывают, они занимаются собой. Он – мальчишка, понимаешь? Он должен быть первый и впереди, а девчонки стоять за его спиной, это их место. И они никогда этого закона не оспорят, даже из собственных капризов. Мальчишку слушаться надо. Дальше рокеры на мотоциклах – тоже девицы. Взаимная круговая опека, - они оберегают мальчишку, он бережёт их. Рокеры тоже ждут и не бегут впереди мальчишки. Это его сфера, его территория прав и они туда носа не сунут, даже из любопытства, потому что они нормальные девчонки, а не особенные. То есть, натуральные. Они не думают только на сейчас, на данный момент, они уже думают на будущее, и потому ради минутного порыва, не станут портить отношения с мальчишкой на будущее. Знай своё место – тогда порядок. Порядок держит мальчишка – он власть. Несси не наглая, но с характером. Она чувствует когда можно подойти. Лео смотрит на Нэсси, а не на Ингерта, она ждёт. Девичья норма – терпение. И ожидание. С другой стороны – это детская игра, но все стараются играть честно и по правилам. Пора! Лео слезает с мотоцикла и идёт к салону. Зрители ждут, хоть их сюда никто не звал. Это как оппозиция, без которой, значимости момента не состоится. И вот – выход. Это ещё не сцена и не начало, даже не инсценировка. А теперь смотрите в оба. На них, и не упустите главного. Они дают вам себя рассмотреть. Выберите хоть одну свою и рассмотрите. Мотор!», - и психоаналитик Сигамур Адамсон, откинулся в кресле и уменьшил скорость прокрутки кадров видеозаписи. Дождавшись когда куклы тронулись в сторону Ингерта, он выключил видео и обратился в коллегию,  -
– «Ну-с, я ожидаю ваших выводов от первого знакомства?»;
Были разные предложения и об инстинкте группы и об формах представления и прочее, но профессор всё отрицал и сказал, что контакт не состоялся и они упустили момент презентации. И тогда двери раскрылись и всех попросили вон, кроме конечно самого профессора. И в зале расселись, кое-кто из сильных мира сего.
– «Никому ныне нельзя доверится в таких вопросах. Какая бы не была лучшая и исполнительная собака, она тебе принесёт в зубах кость, когда ты ей велишь. Но ради того, чтобы выполнить твою волю. И если не найдётся нужной кости, то она тебе принесёт что-то иное, выдав это за чистую монету, лишь бы удовлетворить твоё пожелание. Пора менять собак, а новой породы ещё нету. Давайте, профессор, нам нужны выводы, а не гадания на лотерею. Что вы там высмотрели, что мы не увидели?», - высказался миллиардер Отто Шерманн за компанию своего круга и профессор поправил очки и встал, - «Власть меняется, фишки остаются те же. Есть древняя аксиома про зарницу – или сразу увидишь или никогда, или сразу поймёшь или никогда. И если и вы не увидели, то тут и академия бессильна. Ну ладно, не стану тут распаляться с вами как с доцентами кафедры и принесу вам кость в зубах. Итак, это девицы не от мира сего, так словно делегация марсиан на земле. Психологически конечно. Вам проще понять, если вы стремитесь, чтобы о вас ходили в массах легенды и мифы, а не представлять себя простым рубахой-парнем. Но это ваши фантомы и речь тут не о вас. Им не надо ничего, не представляться, не рисоваться, не добиваться признания и расположения масс. Им не надо ни ума и ни театра. Они такие какие есть. Они открыты перед публикой и вот, отсюда пьеса получает интересный оборот и если вы распускаете о себе мифы, то это это как дешёвые сказки младенцу на ночь. Если бы они стали хоть немного рисоваться или играть сказку, что казалось бы свойственно всем девицам, весь эффект сошёл бы на нет. Говорят женщина – это загадка. Пусть рисует загадку и мало кому до неё станет интереса, потому как благодаря вам, мы живём с мире загадок и сказочных персонажей. И с того, у любого обывателя, уже накапливается некий, не опыт, нет, а критерий – насколько та либо иная сказка фальшива. Он просто становится привередлив. И в большей мере смотря на ценник, чем на саму суть. Факт не в том, что это, а за сколько вы продаёте. Куклы – свои в доску девчонки и бери ни хочу, без всяких ценников. И первое, что сразу становится акцентом – свои. Ингерт – свой мальчишка. А как ни крути; своё всегда дороже. И далее, свои – это не какие-то там, а лучшие в мире. Потому как, дева тот товар, который чувствовать надо, а значит рядом и вживую. Но чур. Я не хочу вдаваться в те подробности, что за год предшествующих выступлений – они стали живой легендой для горожан сего казалось бы заурядного городишки и отчасти благодаря теневым бонзам, стремящимся одеть на студию Ингерта поводок. Теперь они уже отчасти знакомы публике, но не воскреснувшие из прошлого, а новые. Они и так вели себя как дети – непредвзято и открыто, но главный козырь тут – натура или натуральность. Вот чего не обманет в чувствах ни единая наука и техника, каков бы совершенный муляж за оригинал не выдавала. А натура – это не высшее или конченное совершенство. Всё что идеально или совершенно – оказывается чуждо человеку, оно его отталкивает в силу несовершенства его самого и мира, что его окружает. Они не тот товар, что в позолоте стоит за стеклянной витриной из небьющегося стекла, маня и дразня. Они на расстоянии вытянутой руки бери и щупай.... Нет господа, не о том вы всё хотите услышать и это явно по вашим лицам. Новое, дети, будущее – всегда самый сильный наркотик для психологии хомо сапиенс во вселенной. Вы можете сколько хотите выдавать старое за новое, меняя форму и образ, но психика обмана не понимает и не признаёт. Признают то, что понимают. А то, что своё, понимают всегда. Они уже стали новой иконой для Европы, своими и бесценными, и никому теперь на них не раскрутить ни политические фигурки, ни шоу-бизнес или моду, ни революции или сексуальный бум. Они – святое, что не покупается и не продаётся. Они как зарница, которой вам никогда не увидеть и никогда не понять, ибо они уже преступили через это время и эру»;
Через месяц на рауте в Кинцбурге. Профессор Адамсон в присутствии маркизы Де Пассаль и Ингерта, сонно поглядывающего по сторонам. В уголке за кулисами тихо повизгивая, тузятся Нэсси с Амантой. А салоне студии раута какая-то напряжённая идиллия. Эрик пошёл утешать девчонок и попал под молотки.
– «Тихо профессор, наш ящер ещё спит. Ибо у ящеров очень медленный цикл течения времени. А самки вокруг него, вынюхивают и чешут шёрстку. Ему тут делать нечего, тут не зоопарк на Тиви», - надменно рассматривая Ингерта, негромко говорит маркиза профессору (ныне собрания раута показывали и по одному из молодёжных европейских каналов телевидения) и профессор воздевает бровь, - «И отчего извольте ящер? Что-то странное сравнение? Я знаю такое, как кукольный мальчик и понимаю что куклы, это то сырьё, из которых пытаются лепить натуру новой эпохи. Это понятно»;
– «Что вам сказать профессор, я бы вам не советовала посещать кафедру палеонтологии, но дело в том, что новая эра начинается с питекантропа и даже ещё ранее с пресмыкающихся ящеров, что бились друг с другом создавая платформу жизни на нашей планете. И всё дело только в инстинктах», - загадочно пояснила маркиза. Пару кукол заигрывают с кавалерами и остальные девицы тоже, включая барби, ютятся около мужей, но самого девичьего племени словно в студии нету. И на Ингерта никто из них не смотрит. Лишь Лили прошлась рисуясь и призывно развалилась на диванчике, смотря на него.