Эльмар Антонов захотел выставить картины Глазунова

НА СНИМКЕ: Портрет Брежнева, нарисованный Ильёй Глазуновым


Второй раз судьба столкнула нас в начале февраля 1967 года. Дело было так. Антонов позвонил мне и сказал, что у него ко мне важный разговор, и он может ко мне сейчас подойти.

Это меня удивило. В кабинете у председателя ОКП бывали академики и члены-корреспонденты, некоторые (далеко не все) директора институтов, но Антонов с его высокомерием не бывал никогда.

Его кабинет был в здании Президиума СОАН, мой - в административном помещении на другом углу Морского пр. и ул. Терешковой в доме, стоящем вдоль улицы Терешковой.

Через десять минут Антонов был у меня, и мы сели за длинный стол для заседаний Президиума ОКП.

Он начал с того, что одобрительно отозвался о выставке Николая Грицюка в Картинной галерее. Потом заговорил о художнике Глазунове, который, по его словам, – крупнейший художник современности. И его выставка в Доме ученых Академгородка может быть расценена, как признание Дома ученых СОАН со стороны Академии художеств. И еще что-то говорил в том же духе о связях Глазунова в ЦК и правительстве, о том, как он может быть полезен Сибирскому отделению.

Мне Глазунов не нравился. Он и известен был мне тогда, как портретописец вождей и влиятельных людей. Володя Немировский как-то, рассказывая о встрече с Эрнстом Неизвестным, сказал, что Неизвестный вообще Глазунова художником не считает.

Я всего этого Эльмару не сказал. Вслух я сказал, что художника, по нашим правилам, должен представить Совет картинной галереи, которому я сообщу о предложении.

– Я же знаю, – сказал Антонов, – что если ты захочешь, выставка Глазунова будет.

– Нет, – ответил я, – у нас другие правила работы, – для организации выставки нужно решение Совета картинной галереи. Передать им твое предложение и поставить его на обсуждение я обещаю. Хочешь, я приглашу тебя на Совет?

Пойти на Совет он не захотел и ушел несколько настороженный. Я, безусловно, понимал, что если выставки Глазунова не будет, я наживу злейшего врага.

Почему он настаивает на выставке Глазунова, я тогда еще не знал. Только спустя год или даже больше мне рассказали, что когда Эльмар был в Москве, Глазунов рисовал «портрет академика Антонова». Антонов был только кандидатом наук, и до академика ему было, как до неба. Зачем он представлялся Глазунову академиком, можно только догадываться, зная его натуру.

А события у нас развивались так. Я сказал членам Совета Картинной галереи, что к нам поступило предложение из Президиума СОАН организовать персональную выставку художника Глазунова, и я хотел бы знать мнение Совета по этому вопросу.

Дальше чуть не разразился скандал. Две трети его членов сразу заявили о том, что они покинут Совет, если мы устроим выставку Глазунова. Был против выставки Глазунова и председатель Совета Лев Маркович Розенфельд. А Михаил Янович Макаренко сказал:

– Лично я не знаю такого художника.

Он имел в виду, что Глазунов – не художник.

Я покинул Совет со словами:

– Без меня Вам будет легче дискуссировать и принять решение.

Мне рассказывали потом, что члены Совета говорили об этом еще целый час, пока не решили проголосовать. Решение было единогласным. Все члены Совета были против выставки Глазунова в Доме ученых.

Продолжение следует: