Броненосец

БРОНЕНОСЕЦ
               
                Будь  собой. Все  прочие  роли  уже  заняты.
                Оскар  Уайльд
       Боськин с грустью во взоре критически оглядел тощую фигуру наглого посетителя: начиная с его кривых казацких ног, и кончая взъерошенной ушастой головой.
       - Значит, братан, ты очень хочешь стать моим телохранителем? Я не ослышался, или утром плохо выстирал себе уши шампунем?..
       - Хочу... - сказал Роман с уже выдыхающимся вызовом. – Очень хочу!..  Можно сказать, мечтаю!!!
       - И как же мы умеем особо хранить чужое тело?.. - в голосе Боськина наигранная грусть сменилась откровенной насмешкой. - Ты пистолетный снайпер с золотой олимпийской медалью, или чемпион всего мира по жутко боевому кун-фу?..
       - Как?.. - Роман суетливо достал из кармана своего засаленного пиджака заранее приготовленный, ещё советских времён маленький перочинный ножик. - А вот так!

       …Необыкновенно резво для своей раскормленной ново-русской комплекции Боськин отпрыгнул подальше от опасного обрезателя карандашей, а его охранники через доли секунды уже крепко держали обезоруженного Романа за его дистрофические бицепсы.
       - Да нет же! - огорчённо дёрнулся тот в мощных лапах бугаёв. – Вы меня совсем не так поняли! Я же просто хотел на себе продемонстрировать! Наглядно, так сказать!
       - Ножичек, что ли?.. - Боськин повертел в руках видавший виды перочинник, конфискованный его телохранителями. - Так я и сам вижу, что он такой же тупой, как и ты.
       - Да отпустите вы меня! - ярость прибавила Роману воробьиных сил. - Непробиваемый я, и хотел вам это показать!
       - Вася, зови-ка сюда медбратьев, - сказал « Кабан », блокировавший у Романа правую половину его хилого тела. - Самострелы у нас тут уже были, этот хочет стать саморезом!
       - Опять не то! - заорал Роман, разозлённый их бестолковостью. – Ну, дайте мне хоть одну попытку, и я вам всё докажу!
       Боськин положил ножик к себе на рабочий стол, а сам предусмотрительно отошёл к дивану около окна.
       - Отпустите-ка его, - приказал он охранникам. - Пусть мужик сделает себе вскрытие живого трупа. Если что, вы все будете свидетелями, что он комсомолец - доброволец.
        Гориллы нехотя освободили Романа от своих бульдожьих хваток, и на всякий случай достали пистолеты.
       Торопясь, как бы потенциальные работодатели не передумали, Роман скинул заношенный пиджак прямо на ковровую дорожку пола, закатил на левой руке рукав рубашки, взял со стола свой нож, и со счастливой улыбкой самоубийцы, которому вернули орудие самопорешения, полоснул себя этим ножом по оголённому запястью…
       Боськин на секунду закрыл глаза: от вида чужой крови у него иногда на несколько часов портился хороший аппетит
       - Вот видите! - радостно воскликнул Роман, показывая всем присутствующим своё оголённое предплечье. - Даже царапины нет!
       - Так тупой же ножик-то! Я ж тебе говорил! Как и ты! - объяснил Боськин явно придурковатому претенденту на высокооплачиваемую работу в его конторе.
       - Тупой?! - Роман спустил рукав рубашки, и безжалостно тяпнул по ней ножом. - Это что, тупой?! - он показал Боськину резаную дыру, в которую проглядывала совершенно целая кожа руки.
       Впадая в психически здоровое любопытство, Боськин забыл про свои недавние страхи и подошёл ближе.
       - А ну, давай на бис! - потребовал он.
       - Ущерб оплатите?.. - заинтересованно спросил Роман. – У меня на новое денег пока нет.
       Боськин вынул из своего портмоне две двухсотдолларовых купюры и положил их на стол.
       - Если что, хватит тебе, братан, и на дешёвый батник, и даже на сносное домашнее лечение.
       - Ага! - Роман торопливо сунул деньги в карман брюк, и принялся яростно кромсать рубашку ножом у себя на груди и на животе.
       Обалдевшие вместе со своим шефом телохранители сгрудились вокруг Романа.
       - Дай-ка... - Боськин отобрал у него нож, попробовал холёным пальцем его лезвие.- Острый, зараза... - он взял со своего стола карандаш и попробовал его заточить.
       - А я что говорил! - Роман вернул себе нож, и, оголив свой впалый живот, попытался устроить себе же заказное харакири.
       - Не берёт! - сказал он с восторгом.  – Не могёт!
       - А в чём фокус-то, братан? - Боськин ткнул его пальцем в глубокий пупок. - В ноже?
       - Во мне! - ответил Роман с радостной готовностью победителя. - Меня ведь и пуля не берёт!
       - Ну, уж это ты криво загнул, братан... - сказал Боськин недоверчиво. – Пуля - дура, но она и не таких умников брала!
       - Не верите, что ли?! - возмутился Роман, и стал застёгивать на груди исполосованную, но уже компенсированную рубашку.
       Боськин начал входить в раж.
       - Дайте ему пушку! - потребовал он у охранников. - Только с одним патроном...
       « Кабан » передёрнул затвор, вгоняя патрон в ствол, снял пистолет с предохранителя, и вынул обойму.
       - На! Но…
       Боськин предусмотрительно спрятался за широкой спиной другого, вооружённого охранника, который угрожающе играл в руках своим личным оружием.
       - Только ты не балуй, братан, - посоветовал он гостю. - И не устраивай тут себе показательную « вышку ». Поди потом, доказывай ментам, что это не мы тебя, а ты себя сам угрохал по самоличной глупой неосторожности...
       Роман самодовольно ухмыльнулся и приставил ствол пистолета к своей левой ладошке…

       …Глухо в комнате со звукопоглощающими стенами бухнул пистолетный выстрел. Ладонь Романа отбросило далеко в сторону; запахло горелым порохом. Он присел, хотел что-то поднять с коврового покрытия, но быстро отдёрнул руку.
       - Горячая! - сказал он радостно. - Вся энергия ушла в тепло!
       Боськин подошёл и вгляделся.
       Пуля была настолько расплющена, будто хорошенько ударилась о железную стену...
       « Кабан » отобрал у Романа оружие, спустил затвор, и подобрал с пола пустую гильзу.
       - Без балды... - сказал он изумлённо.
       Боськин на всякий случай посмотрел на стену кабинета, в которую должна была угодить пуля.
       - Без балды... - согласился он. - И что?..
       - А то, что я могу у вас работать неуязвимым телохранителем! - запальчиво сказал Роман, прижимая непробиваемые ладони к такой же неуязвимой для смерти груди.
       - Братан... - Боськин по-отечески положил руки Роману на плечи. - Ну что мне лично клёвого от того, что тебя нельзя замочить? Моих амбалов тоже трудно - они в бронежилетах. Вот если бы ты меня сделал таким, как ты, тогда другое дело!
       - Так я ж не могу! - уныло сказал Роман. - У меня это с рождения, и другим моя инфекция не передаётся!
       - То-то ж и оно... - Боськин убрал руки с плеч Романа, отвергая тем самым его кандидатуру. - Живи, братан, и радуйся тому, что твоей заднице не нужен дорогой бронежилет.
       - Не берёте, значит?..
       - Не берём, братан. Ну, на кой ты нам сдался? Иди лучше в цирк работать, там верней.
       - Вот так мне все и говорят... – горько вздохнул Роман. - И не берут... А в цирке платят такие гроши, что даже неинтересно за них регулярно подставлять свою башку под пули. Вдруг однажды защита не сработает... Зазывали в милицию, но и там зарплату не ахти какая. Все приличные наличные деньги сейчас у вас, а вам я, к сожалению, не нужен...

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Стрельба началась тогда, когда Жиров с телохранителями отошёл от подъезда его дома метров на двадцать, и был уже на полпути к своей машине.  Стреляли с крыши соседнего здания и из подъезда дома напротив.
       Один из телохранителей, так и не успев ничего сделать, дёрнул простреленной головой и рухнул на асфальт, чуть не сбив Жирова с ног. Второй, оказавшийся чуть счастливее своего коллеги, несколькими выстрелами снял того, что был в подъезде, и, стреляя по крыше, толкал Жирова к автомобилю, закрывая его своим большим телом.
       Сжавшись почти в комок, Жиров покорно бежал к родному « шестисотому  Мерседесу », слыша, как пули шумно ударяют в бронежилет телохранителя, и отвратительно чмокают, попадая ему в не защищённые ничем другие части тела…
       Бодигарду прострелили левую ногу и правую руку, но он, перехватив пистолет здоровой рукой, продолжал стрелять, и, хромая, оттеснял Жирова к его машине, надеясь закрыться ею от стрелявшего.
      Метрах в пяти от неё он всё-таки упал от очередной пули, и задёргался в агонии, хрипя и булькая простреленным горлом. Жиров метнулся в салон « Мерседеса », захлопнул дверцу, упал на пол рядом с задним сидением, и тут пули загромыхали по железу…

      ...Личный шофёр оказался трусливой сволочью. После первых же пуль, попавших в машину, он выскочил из неё, и, петляя заячьим аллюром, побежал к домам.
      Киллер проигнорировал бегство « шестёрки », продолжая методично решетить автомобиль его босса. Жиров, который был уже ранен в плечо и бедро, лежал на полу машины, и только ждал главной своей пули…

       …Мотор « Мерседеса » вдруг дико взревел, автомобиль, свистя проскальзывающими шинами об асфальт, рванулся с места, и куда-то понёсся, не разбирая дороги.
       Очередная серия пуль с крыши дома от неожиданности ушла в сторону, и, пока наёмный убийца менял в автомате обойму, « Мерседес » был уже вне зоны его досягаемости. Машина угрожающе виляла, проседая на простреленное зад-нее колесо, но упорно мчалась вперёд.
       Жиров попробовал взобраться на заднее сидение и застонал от боли. Ему всё-таки удалось сесть, и тут он увидел за рулём своей машины совершенно незнакомого ему тщедушного мужчину лет тридцати.
       - Ты кто?.. - спросил он сипло, быстро теряя силы от серьёзной потери крови.
       - Так, прохожий... - мужчина коротко оглянулся на него, чтобы не терять контроля над дорогой.
       - Откуда ты взялся?!
       - Стреляли... - мужчина пожал плечами.
       Жиров достал чудом уцелевший в перестрелке радиотелефон, набрал на нём ноль три.
       - Алло, скорая?! Тут заказное убийство! Но я живой и еду к вам сам! Куда лучше с огнестрельными?!
       Он уронил телефон.
       - В первую городскую... - сказал он садящимся голосом. - Там меня уже ждут...
       С минуту они ехали молча, слушая жалобное хлопанье простреленного колеса.
      - А ты смелый мужик,  - похвалил Жиров своего спасителя. - Пуль не боишься? Или самой Смерти?
       - Пуль... - сказал мужчина спокойно. - Они меня не берут… Неуязвимый я для них…
       Жиров хмыкнул.
       - Все мы так думаем. До первой...
       Мужчина вдруг резко тормознул, остановив машину почти посреди дороги, и повернулся к Жирову лицом.
       - Вот, вот и вот! - он тыкал пальцем в дыры на своей клетчатой рубашке. - Это пули!
       Потом он пошарил у себя за пазухой, и высыпал Жирову на колени три сплющенных кусочка металла.
       - А это то, что от них осталось...

       Они снова тронулись с места.
       - Так ты что, пуленепробиваемый?.. – изумлённый Жиров даже слегка забыл о своих ранах.
       - Есть такое дело...
       - Слушай, мужик! - ожил Жиров. - Так тебе ж цены нет!
       - Я тоже так думал, но ВАШИ меня на работу не берут. Без надобности, говорят!
       - А я возьму! - торопясь, словно могут перехватить другие, сказал Жиров. - Шофёром!
       Он ещё больше ожил.
       - Слушай, мужик, а ведь тебя мне сам Бог подослал! В смертный мой час! Если бы не ты...
       Мужчина неопределённо пожал плечами.
       - Тебя как хоть зовут, броненосец? - Жиров боялся потерять сознание и старался не прерывать беседу.
       - Роман...
       - В общем, так, Рома! Считай, что ты уже у меня в штате! И тебе уже полагается премия! Пять штук баксов! Будут ещё, только ты никуда не денься! Пока меня не отремонтируют...
       - А мне больше и некуда деваться, - вздохнул Роман. - Я уже у всех ваших побывал. Не взяли...
       - У кого, например? - Жиров пытался заткнуть пальцем дыру в простреленном бедре, из которой продолжала рваться кровь. Из раны в плече уже почти не текло.
       - У Боськина...
       - Ах, Бося... Бося... - c иронией в голосе сказал Жиров, устало откинув голову на дырявую спинку сидения. - Будь ты чуть поумнее, не лежал бы сейчас во сырой земле. Поставлю я тебе большую и яркую свечку за то, что приберёг этого мужика для меня. Я тоже хожу под пулями, но с ним мне будет как-то спокойнее...

       …Изрешеченная машина въехала во двор горбольницы, и остановилась у входа в приёмную скорой помощи, возле которого уже нетерпеливо топтались санитары с носилками.
       - Так ты меня понял, Рома? - спросил Жиров уже с носилок. - Завтра зайди ко мне в офис на Балаковской, шесть! Я им отсюда позвоню, чтобы они были в курсе дела! Дырки во мне детские, поэтому я тут надолго задерживаться не собираюсь!
       - А машину-то куда? - Роман оглянулся на немецкий « Мерседес » с дырками от русского автомата Калашникова.
       - А... - вяло сказал Жиров. - Возни теперь с ним! Колесо менять, кузов менять, обивку менять... Возьми на память... На огород будешь на нём ездить, картошку сажать... С семьёй... На это он ещё сгодится… А я мне новый подарю... По случаю выписки из больницы... Были бы жизнь и здоровье, а остальное мы себе купим...

                Самый  надёжный
                талисман
                случайно  отбивает
                только
                первую  пулю…