Не пойман не вор

“Если бы отвечать одним словом на вопрос: что делается в России, то пришлось бы сказать: крадут”. Этим неофициальным наблюдением поделился историограф Государства Российского Николай Михайлович Карамзин с начинающим публицистом Пётром Андреевичем Вяземским в начале девятнадцатого века. С тех времён, в общественной жизни, изменилось не так много, как может показаться на первый взгляд. Цели остались те же, только средства применяются новые. В целом все вынуждены воровать и жить в вечном страхе за свою мнимую свободу. Кому-то этого и не надо, но есть сильное желание: компенсировать убытки, нанесённые государственными структурами.

До женитьбы меня мало интересовала несправедливость распределения национальных богатств. По возвращении со службы в армии я был стопроцентным фанатом занятий, требующих чёткого исполнения инструкций известных всем, причём это касалось и работы, и отдыха. В свободное время мы с друзьями ходили по барам или клубам, в зависимости от того насколько удачной выдалась неделя. Заграничные поездки меня
не прельщали, так как там всё мне не привычно и незнакомо, а комфортно мне там, где я всё знаю и ко всему привык. В общем, всё было хорошо и большего было не нужно.

Точные обстоятельства встречи с моей будущей женой я не помню, но она утверждает, что это было очень романтично. Я выползал из бара, а она шла на учёбу и, несмотря на то, что мозг гуляки думал, только о том, как добраться до постели, наши глаза встретились. Вероятно, была произнесена тирада об её божественной красоте и грациозной походке, а на следующий день пробуждающим фактором стало sms-сообщение: «Привет, Сергей, сегодня ты поднял мне настроение на целый день, давай
встретимся. Позвони». Уже после второй нашей встречи, не осталось сомнений в том, что мы созданы друг для друга, а через месяц была назначена дата свадьбы.

Настёна моя, красавица, каких поискать, все друзья обзавидовались, после бракосочетания я даже начал сомневаться заслужил ли я такое счастье. Вообще-то я тоже парень видный: высокий, в армии тело в порядок привёл, от восточных предков густая шевелюра досталась, армейский шрам над правой бровью добавлял мужественности моему внешнему виду, в постельных утехах умею вовремя давать волю своему животному началу, а ещё все девушки нашего района, уж больно, мои глаза хвалят. Не многие знали, что, в моём случае, ясный взгляд отражал мои светлые мысли, в которых не было места семейным заботам, социальным проблемам, жилищным трудностям, душевным ранам и разногласиям с соседями. И я, в принципе, был уверен, что всё самое страшное случилось со мной за два года службы в армии. Никто не сможет замучить меня в большей степени, чем это делал сержант Корнилов. Так как я сумел пройти эти испытания, то и моя дальнейшая жизнь с женщиной моей мечты представлялась мне светлой и безоблачной.

Несмотря на мой дружелюбный настрой при знакомстве с родителями невесты, мама Насти с первого дня знакомства не невзлюбила зятя-оптимиста, но не стала мешать счастью дочери. Нежелание жить под одной крышей было у нас общим, но мера была вынужденной. Пока Настя училась в университете, мы жили с её родителями в просторной квартире на юге города рядом со станцией метро «Купчино». Это был новый для меня район. Первое время мне даже нравилась сложившаяся ситуация: ни-кто, и ничто не тянуло меня к прошлой разгульной жизни, мне понравилось быть домоседом. Тесть пристроил меня водителем в строительную компанию рядом с новым местом жительства. Отец жены рассказал мне с кем на новой работе надо «держать ухо востро», а кто поможет тайком вывести списанный материал. Тогда эта информация не вызвала особого интереса, так как были свежи воспоминания о прапорщике, которого майор публично выпорол кнутом для погона скота за то, что тот взял в длительную аренду стратегически важное средство доставки тяжёлых грузов, по документам проходившее как «тачка садовая». Оказалось, только на этой тачке можно было довести до дома пьяного стокилограммового командира части полковника Громыко. Даже этот рассказ не убедил мою «второю мать» в том, что я забочусь о будущем нашей семьи, она до сих пор уверена в святости любых дел, если те способствуют укреплению финансового благополучия новой ячейки общества.

Тёщу я в то время называл Екатерина Петровна, хотя она стремилась общаться со мной по-свойски. Ей не очень нравилось такое обращение, она понимала, что это не из-за уважения к ней. В принципе, эта женщина не такая уж плохая, как могло показаться, из вышесказанного, два года проведённые с ней на общей жилплощади, безусловно, были очень важны для моего дальнейшего развития как личности. Для её сорока пяти она очень хорошо выглядела, иногда даже не сразу заметишь, нанесла ли она косметику на своё немножко вытянутое лицо. В этой семье из трёх человек Екатерина Петровна была главой и воспитала сначала в муже, а потом и в дочери практичное отношение к домашнему быту и  развлечениям. Звёзд с неба они никогда не хватали, но сумели переехать из комнаты в общежитии для переселенцев из неблагополучных регионов. И сейчас живут в современной квартире с видом на уходящие вдаль ровным строем кварталы многоэтажных домов. Я решил при каждом удобном случае выражать восхищение этой перспективой кухонного окна на тринадцатом этаже, это было отличным поводом, для того чтобы не смотреть в глаза теще, когда она начинала читать мне наставления. В такие вечера мы с ней не редко выпивали по три-четыре рюмки водки и заводили разговоры о планах на будущее.
- Ну, что, Серёжа, когда в свою квартиру переезжать планируете? – начала тёща своим любимым язвительным тоном.
- Может скоро, и переедем, но Вы же Настю от себя отпускать не хотите.
- От чего же, отпущу, только Вы вдвоём долго жить не сможете. Быстро она домой прибежит.
- Против нашего брака-то, Екатерина Петровна, не возражали. Почему теперь желаете, чтобы дочь Ваша со мной рассталась?
- Пусть учиться на своих ошибках! Если советов матери не слушает.
- А Вы, значит, всегда правой оказываетесь?
- Бывают исключения. А вот с мужчинами промахов не было. Отец Настасьи у меня не первый был, и я сразу поняла, что с ним счастлива буду, и дети наши умницами да красавицами вырастут.
- Где же умник-то?
- Как восемнадцать исполнилось, сбежал из дому, – я потерял дар речи – это была новость, Настя ни-чего не говорила про брата, а Екатерина Петровна продолжала, - а потому и решил отдельно жить, что умный слишком стал. Два года уже в Москве живёт, только с сестрой общается.
- И Вы на него не в обиде? – немного придя в себя, спросил я.
- А за что обижаться-то – самостоятельным парнем вырос.
- Ну, а вот дети у него будут, неужели, с ними по-нянчиться не захочется?
- Нет, вот Настя университет закончит, и всё я толь-ко для себя жить буду.
- Тогда, пожалуй, я постараюсь быстрее от Вас дочь увезти, чтобы она такой же, как вы, не стала, - огрызнулся я, услышав такой циничный ответ.
- Скатертью дорога, помочь чем-то напоследок?
- Не надо, без Вас что-нибудь придумаю! – крикнул я, опрокинув уже седьмую стопку горячительной жидкости, и отправился к себе в комнату.

«Чёрт побери, да я уверен, что она специально вынудила меня так сказать», - думал я про себя лёжа в кровати рядом с красавицей женой, - «Действительно, придётся воровать что-то на работе, дабы переехать в отдельную квартиру».

Утром Настя ответила на мои вопросы о своём брате Аркадии, оказалось, что он начал угрожать своим бегством лет с пятнадцати, а Екатерина Петровна старалась давать ему новые поводы для этого. На совершеннолетие она подарила ему свою кредитную карту с лимитом в сто тысяч рублей и сказала, что сменит пин-код через месяц. План состоял в том, чтобы следить за перемещениями сына по истории платежей. Именинник не упустил свой шанс и уже к вечеру собрал вещи, снял со счёта своей матери всю доступную наличность и отправился в столицу. Самое смешное, что тогда Екатерине Петровне не пришло в голову, что её ребёнок решиться на побег, да ещё и так нерационально использует подарок, потеряв на комиссии за снятие на-личных не меньше пяти тысяч рублей. После этой истории желание, как можно скорее территориально удалиться от своей тещи, возросло в несколько раз. Также мне хотелось верить в то, что моя жена никогда не станет похожа на свою мать. Вечером я рассказал Насте о своих мыслях насчёт скорейшего переезда из квартиры её родителей, она поддержала меня, но всё же предложила немного остыть от нахлынувших эмоций.

Следующий день начался со сбора информации обо всём том, что на стройке «плохо лежит». Таких материалов оказалось не так много, однако мне приглянулась широченная медная водопроводная труба, за которую можно выручить два моих месячных оклада. На всякий случай, я решил взять в долю одного из, порекомендованных тестем, прорабов. От него требовалось только прикрытие, остальное было на мне. Не буду вдаваться в детали операции, главное, то, что неучтённый кусок цветного металла покинул пределы строительной базы и отправился на дачу к тому самому майору, который когда-то порол прапорщика за кражу садовой тачки. На следующее утро я вернул служебный грузовик, и доложил о доставке всех грузов по назначению, объяснив дополнительные пятьдесят километров на спидометре необходимостью объехать дорожные пробки на основной трассе. В обед мой соучастник показал мне документы о планируемых к вывозу материалах, из которых было видно, что в течение трёх месяцев никто не вспомнит о вывезенной трубе. К вечеру я был абсолютно спокоен и спал как младенец, которому подарили долгожданную игрушку.

Ни то чтобы меня совсем не мучила совесть. Это жена убедила её в том, что если бы не предприимчивость хозяина, то кто-то из отдела сбыта обязательно бы получил нагоняй за не-проданный товар. Недолго страдала и нравственность решительного водителя, ей было приказано принять новые правила жизни во имя укрепления семьи – залога светлого будущего Нового Российского государства.
Следующие три месяца я занимался изучением системы учёта товаров на строительной базе, а моя «вторая мать» разузнала у знакомых о том, как лучше вести дела. Вместе с прорабом и тестем мы продумали схему тайного вывоза негабаритных, но дорогих материалов. Покупателей решили искать через объявления в интернете, используя липовые страницы в социальных сетях. Тогда я не задумывался о мотивах моих коллег, пожалуй, они вообще не считали этот бизнес чем-то особенным. Через четыре месяца после первой «пробы пера» в частном предпринимательстве у нас был список товаров пригодных для выгодной продажи.

Наша фирма обещала клиентам достать нужные изделия за умеренную цену с доставкой в течение двух недель. Долгий срок ожидания заказа объяснялся необходимостью набрать определённое количество запросов по одной позиции. Продажи шли неплохо: за первый год удалось выручить сумму равную половине стоимости квартиры на окраине Петербурга. Мои партнёры тоже имели свои финансовые ориентиры заработка, и мы заранее решили, что, достигнув намеченных целей, свернём бизнес.

Не знаю, промышлял ли кто-то ещё из наших коллег подобным образом, вводя в заблуждение своего работодателя. Но, так или иначе, за три года нас могли вывести на чистую воду, раз пять, когда обнаруживались несоответствия ввезенного и вывезенного с базы груза. Детальных разбирательств инцидентов ни разу не проводилось, так как один из хозяев предприятия, заезжавший каждый вечер на территорию в своём большом внедорожнике, считал эти недочёты мелочами, из-за которых не стоит поднимать шум.

Трёх лет мне хватило, чтобы скопить деньги для покупки двухкомнатной квартиры в новом доме. Новоселье я отмечал в компании моих, уже бывших, компаньонов, жены, тещи и шурина с московской подругой. Брат Насти был очень рад со мной познакомиться и, как ни странно, тепло приветствовал свою маму. На следующий день мы остались с ним вдвоём ждать мастера, который должен был собрать мой первый шкаф в новом жилище. Аркадий рассказал про свою жизнь в Москве и о том, как вначале хотел вернуться домой, чтобы не жить в общежитии по соседству с огромными тараканами. Однако, через полгода он охмурил богатенькую однокурсницу и перебрался в её скромную лачугу занимающую сто квадратных метров в доме, распо-ложенном рядом с университетом имени Баумана, где они учились.

- И теперь ты хочешь с ней расстаться? – спросил я, услышав неожиданный финал истории.
- Да, как закончу учёбу, планирую перебраться в окрестности внутри садового кольца.
- Амбициозный план, наверно, уже есть какая-то гламурная фифа на примете.
- А ты догадливый. Осталось только её с мужем развести.
- Неплохо и как ты это собираешься сделать?
- Я уже узнал, о том с кем он проводит время, пока я забавляюсь с его женой. Осталось разоблачить его перед супругой и дело в шляпе.
- По-другому нельзя было решить свой жилищный вопрос?
- Конечно, были более простые варианты на Рублёвском шоссе, но там вечные пробки на пути в Москву. Я на майских праздниках пожил там – за-город не моё. Правда, мои девушки оттуда помоложе…
- Как ты до этого дошёл?
- И это мне говорит человек, заработавший на квартиру воровством.
- Э…э полегче, приятель, я бизнесмен, сумевший выгодно реализовать залежалый товар, - выпалил я ответ, заготовленный для таких случаев. В этот момент я почувствовал, как лицо покраснело от стыда.
- Мне только не рассказывай эти байки. Тогда я тоже благотворитель, избавляющий красивых женщин от неверных мужей.
- Ладно, мы поняли друг друга. Но я не собирался заниматься этим делом, всё как-то само получи-лось, ну и мама твоя меня вынудила действовать скорее.
- Знаю я твою историю. А мне вот жаловаться не на что. Закон я не нарушал и ни одна девушка на меня не в обиде.
- Для меня важнее, то, что я перед собой и своей женой честен. А с тех материалов, которые мы украли, фирма всё равно ни рубля б не заработала.
- А что ж вы тогда свой бизнес прикрыли?
- Бережёного Бог бережёт.
- Будь, по-твоему, а дальше-то чем собираешься заниматься?
- Понимаешь, Аркадий, я же не просто так барахло со склада тащил. Новые связи за это время наработались, теперь знаю: какие товары больше спрашивают, а какие достать не так просто, - выдал я ещё одну заготовленную фразу и ушёл в свои пе-реживания о будущем своей семьи, в которой намечалось прибавление.
- Не выпендривайся, коль решил в легальный бизнес податься, то так и скажи, а в деталях я всё равно не разбираюсь, - поведать о деталях планируемых махинаций мне тогда не довелось.

Наш разговор прервала трель домофона, пришёл сборщик мебели. Открыв входную дверь, я увидел худого крепкого мужичка среднего роста. Он вежливо поздоровался, но увидев, что дома только два молодых парня сразу перешёл на непринуждённую речь с лёгким украинским акцентом. После завершения дела гость поинтересовался дальнейшими планами по обустройству квартиры, намекнув, что всё, что сделано его руками – служит очень долго. Я предложил обсудить все вопросы параллельно с процессом уничтожения остатков праздничного стола. Почему-то сборщик мебели показался мне родственной душой: чтобы он не говорил – это совпадало с моими собственными мыслями. Мне было очень интересно говорить с этим человеком, рассказав ему свою историю, я ощутил уверенность в правильности принятых решений. На прощание виртуоз шуроповёрта рассказал нам с шурином Даосскую притчу с названием «Путь разбойников»:

Однажды подручный Разбойника Чжи спросил у него:
— У разбойников тоже есть свой Путь?
Чжи ответил:
— Как можно направляться куда-нибудь, не имея Пути?
Уметь догадаться, где в доме спрятаны драгоценности — тоже, что мудрость.
Войти в дом первым — то же, что мужество.
Выйти последним — всё равно, что верность долгу.
Знать, сможешь ли унести награбленное — всё равно, что знание учёного мужа.
Разделить добычу поровну — всё равно, что человечность.
Тот, кто не обладает этими пятью качествами, никогда не станет хорошим разбойником!