Зять

        Светофор  осветил наступающие сумерки зеленым цветом,  и Аслан нажав на педаль газа,  повернул руль вправо и выехал на широкую дорогу, которая вела прямо к зданию бывшей резиденции Президента. Некогда  величественное и монументальное здание, которое казалось навеки будет символом страны сегодня выглядело совсем по - другому.  Белоснежный когда-то мрамор потускнел и стал отдавать желтизной, голубой купол стал сероватым, общий облик строения был  неуловимо похож на уставшую птицу, присевшую на большой камень, чтобы перевести дух после длительного перелета. Казалось, что эта птица  низко опустила голову  и печально смотрит вниз. Было время, когда она легко, без усилий одолевала и гораздо большее расстояние, а сегодня…
         Время  неумолимо, все течет, все меняется, старение неизбежно как ночь, смерть неотвратима как  приходящая  вместе с ней темнота.
      Старенький  « Мерседес – 800» приятно шурша шинами,  заторопился мимо небольших  хвойных кустарников, растянувшихся вдоль дороги. Неоновым светом  заливали  окрестности бывшего президентского парка  горбатые фонари.
       Вдруг Аслан резко нажал на тормоз.  Взвизгнув, как будто от неожиданности, заскользившими по новейшему синтетическому покрытию дороги колесами, машина замерла. 
      Трое били одного. Лежащий на земле парень, пытался вскочить на ноги, но двое, расположившись рядом с ним, тут же сбивали его с ног, то ударами ног, то просто пихая его руками. Третий же, высокий, широкоплечий  парень, с длинными черными волосами нависал над поверженным противником  и что-то кричал  тому, яростно при этом размахивая мощными руками.
        - Стоп, ребята! Что это вы, втроем-то на одного?  Неправильно так, - подбежал к дерущимся Аслан
        - А ты, кто такой? Езжай своей дорогой, не встревай! – высокий ответил спокойным и уверенным тоном человека, нисколько  не сомневающегося в своей правоте.
        - Отпустите его! – Аслан подошел к лежащему на земле парню и протянул  ему руку. Однако тот  трусливо взглянув на стоящего с гнусной ухмылкой длинноволосого, ответил:
        - Не впрягайся, братан, мы сами раскидаем, это наши дела!   
        - Да ты что?  Тебя же бьют втроем, давай, вставай, и пошли отсюда!
        - Иди сюда, храбрец!  Видишь, твоей помощи не требуется, - высокий стоял, горделиво закинув  голову и чуть прищурив глаза с усмешкой смотрел на Аслана.
       Подойдя к нему вплотную, Аслан  сказал:
       -Да, я – храбрец. А вот вы  кто? Коль  втроем нападаете  на одного?
       - Я –«Кэмпо» ! – ответил тот, и вдруг расхохотался  дерзким, гортанным смехом.
       - Кто ….?  - начал, было, Аслан, но вдруг,  оппонент резко ударил его кулаком прямо в челюсть. Удар был сильный и точный.
        Все вокруг померкло, сознание на секунду покинуло Аслана. Попятившись назад, он больно ударился спиной об бетонную стойку фонаря. Этот удар и  тупая боль, пронзившая  все тело, вернули  его в реальность.
       Левый боковой  в челюсть достался тому, кто стоял слева от него. Затем резко выпрыгнув вперед и вверх,  Аслан развернул корпус в воздухе, и правой ногой ударил еще одного парня прямо в солнечное сплетение. С этими было покончено, остался «Кэмпо».
    Аслан  мягко приземлившись после прыжка, хотел было ринутся на него но, тот отскочил в сторону, выходя из зоны прямой атаки и принял стойку боксера-левши.
     Развернувшись к нему, Аслан резко рванул вперед,  сокращая расстояние до необходимого для удара. Неожиданно, его соперник не стал уклоняться от атаки, а наоборот ринулся на него. Противники сошлись лицом к лицу. Обхватив друг друга  руками, они стали бороться за удобный захват, который позволил бы  провести бросок.
     Аслан почувствовав, что просто силой не одолеть своего соперника, решил применить свой любимый, еще со времен службы в десанте, «подсест»  под  врага но, в этот момент, что-то неимоверно тяжелое обрушилось на его голову. Он вскрикнул и упал, мгновенно потеряв сознание.
    - Ты не замочил его? –  насторожено спросил «Кэмпо» своего  товарища, который злобно скалился в неестественном неоновом освещении, держа в руках  неизвестно откуда взявшийся, кусок металлической трубы.
     - Да пускай сдохнет, шакал, чуть челюсть не вывернул, - прошипел тот, потирая ноющую от только что полученного удара скулу.
      - Вроде жив, - ответил сам себе « Кемпо», наклоняясь над   обмякшим телом Аслана и прикладывая руку к его сонной артерии.
     - Давай, уходим, - он посмотрел на своего третьего товарища, который тоже потихоньку приходил в себя, растерянно сидя на асфальте,   - А где этот  урод, из-за которого весь этот кипеш поднялся, - спросил « Кэмпо», оглядываясь по сторонам.
       - А смылся, наверное, уже давно, - проговорил его друг, закидывая в кусты окровавленную железку. 

                --------

            Откуда-то сверху струился свет. Видимо, лучи его летели  издалека, теряя на своем пути  силу и мощь, и достигнув, наконец, земли, он стал совсем слабеньким , и никак не мог пробиться сквозь залитые кровью ресницы Аслана.
      - Надо встать! Надо..  Надо открыть глаза, - беспокойный внутренний голос не давал ему опять уснуть.
      - А спал ли он? Или это было что-то другое, не сон?
       Наконец лучик света пробился сквозь преграду из запекшейся крови и ярко  засветил прямо в зрачок. Аслан резко открыл глаза и снова зажмурился от яркого света неонового фонаря, под которым он лежал.

                --------

             - Не ходи один, их же много. Это безрассудство. Давай, мы будем находиться где-то рядом, подстрахуем! – коренастый,  смуглый  Саид взволнованно смотрел на собирающегося Аслана.
          - Не глупи, Аслан, не нужны здесь твои рыцарские замашки. Они ведь тебя чуть не убили!  Конечно, надо их наказать, но действовать надо предельно острожно. Мы готовы!
       - Спасибо, Саид! Ты же знаешь, я не люблю войны, если мы пойдем все вместе, ее не избежать. Не волнуйся, все будет хорошо, - Аслан, пружинисто наклонившись,  вложил в кожаные ножны, закрепленные на икрах  ног, десантный нож, обнял друга, и вышел из квартиры.

                ---------

           - Стой, нельзя туда! – широкоплечий, среднего роста  парень в черном  строгом костюме и белой рубашке, возник вдруг перед Асланом на асфальтной аллейке тенистого парка, ведущей прямо  к бывшей резиденции президента, где нынче размещалось какой-то университет.
       - Почему, это нельзя? – удивленно спросил Аслан, остановившись в полушаге от него.
       - Там отдыхают охраняемые лица, - ответил крепыш, с каменным выражением лица.
      - Ну и пускай отдыхают, мне нет дела до них. Это по-моему  теперь просто общественный парк, или я ошибаюсь?
       - Не дерзи парень, мы на службе. Ты прав, парк общественный, ты можешь просто пройти немного в сторону, а здесь нельзя. Давай проходи! – вступил в разговор второй охранник, постарше, тоже одетый в строгий черный костюм.
     - Я ищу своего друга, и думаю, он где-то здесь, - настойчиво продолжил Аслан.
     - Нельзя! – коротко ответил старший и добавил:
    - Иди, друг! Не наживай себе неприятностей.
      Аслан стоял, не зная, что и предпринять. Он уже обошел весь сквер. Те, кого он искал, могли  быть  только  здесь, в районе  фонтана, где расположились удобные беседки.
    - Я ищу «Кэмпо», может быть он здесь? – вдруг, неожиданно  для себя, спросил он.
    - « Кэмпо» ? – переспросил  младший и вопросительно взглянул на своего коллегу.
    - Он здесь, - проговорил тот, и пристально смотря на Аслана, спросил:
      - А ты кто ему?
     - Я же сказал, друг!
     - Что-то я раньше тебя не видел?
     - Я долго был в отъезде!
      - Ну ладно, если друг, тогда мы у него сейчас спросим, - сказал старший и, вынув из-за пояса маленькую, блестевшую никелем рацию, вопросительно посмотрел на Аслана.
    - Как тебя зовут?
     Аслан на минуту задумался и ответил:
    - Скажи ему, что Аслан ищет его.
               
                ----------

            Он удивленно смотрел на Аслана.
    - Ты? Чего тебе нужно? Мало что ли  было тебе в прошлый раз? Хочешь повторить? – говорил он нагло и надменно, обнимая одной рукой, хрупкую, длинноволосую девчонку, с огромными, как у верблюжонка, иссиня черными глазами. Другой рукой он элегантно и жеманно, забросил назад,   свисающие на лицо, длинные  пряди волос.
     - «Кэмпо! Кто это? Что ему надо от тебя? – верблюжонок заговорил человеческим голосом.
     - Не волнуйся, солнышко! Это мой старый друг! Он просто соскучился по мне, видишь, как он смотрит на меня, с любовью!
    - Я тебе не друг!  И пришел я сюда, чтобы наказать тебя, подлеца   и труса, - громко, подчеркивая каждое слово, произнес Аслан.
    - Как вы можете так говорить, кто вам позволил? – девушка готова было расплакаться.
    - Успокойся, милая, это он так шутит, -  « Кэмпо» нежно обнял свою спутницу.
    - Если ты мужчина, если у тебя есть понятия о чести и достоинстве, выходи на бой со мной, один на один, - Аслан не мигая смотрел  прямо в глаза соперника.
        Наступила тишина.
        - «Кэмпо»! Объясни мне, наконец, что происходит? – девушка уже не могла сдержать слез.
        - Девушка! Мне очень жаль, что приходится расстраивать вас, я не хотел этого. Но, ваш друг должен ответить за свои поступки! – искренне и яростно выговорил Аслан, не выносивший женских слез.
     - Да что же произошло, что такого он мог сделать, что вы готовы, по-моему,  убить его?
      Аслан молчал.  Молчал и « Кэмпо».
        - Объясни мне, « Кемпо», я тебя прошу, я тебя умоляю, что ты сделал ему, в чем ты виноват?
      - Я ни в чем не виноват, дорогая!  Просто этот урод, он сумасшедший, да сумасшедший, и его надо немедленно задержать и сдать в полицию. Чего вы стоите, хватайте его! – с этими криками, « Кэмпо»  ринулся  на Аслана,  в порыве не обратив внимания на то, что грубо оттолкнул свою девушку.  Охранники тоже  кинулись в бой.
     Схватка была яростной и ожесточенной. Опять трое на одного.
    - Нападение на караул, нападение, - закричал в рацию старший наряда и бросился на выручку своему товарищу, который кричал в исступлении от боли, в сломанном болевым приемом Аслана, локтевом суставе.
       - Прекратите! Прекратите! – кричала испуганная и ошарашенная девушка, истерично бегая среди дерущихся мужчин.
       Вскоре подоспела подмога.  Пятеро дюжих охранников вступили в драку, стараясь свалить с ног  Аслана. Они окружили его.
     - Парень, не делай глупостей! Ты сам не представляешь, куда ты влип! Прекрати сопротивление пока не поздно! – самый старший из охранников  гневно смотрел на стоящего в окружении Аслана.
     - Попробуйте, возьмите меня, подонки! Такой толпой на одного, вы не мужчины, вы трусы! -   Аслан быстро наклонившись, резким движением выхватил нож.
      - Давай, подходи, кому жизнь не дорога! – он был страшен в ярости.  Гнев от несправедливости,  безысходность, отчаяние и дерзость, разрывали его нутро.
    - Можете  убить меня, но я не сдамся! – сверкнул огненным взглядом Аслан.
     - Ну теперь, когда он вооружен, вы можете его просто пристрелить, как бешеную собаку! – заорал «Кэмпо», прячась за  широкую спину, стоящего рядом охранника.
     Старший вынул из висящей на боку кобуры пистолет и навел его на Аслана.
    - Стреляй! Не робей, вояка! Стреляй! Вас же всего десятеро, а я один! Так что это нормально для таких как вы, стреляй!
          Старший взвел пистолет и прицелился прямо в голову Аслана.
         - Нет! Нет! Не стреляйте! Нельзя! – тоненький голосок большеглазой девчонки разорвал темноту вечернего парка, который разросся за последние годы, вокруг старой резиденции Президента.
     Она стремительно подбежала к растерявшимся охранникам, растолкав их, она рванула к стоящему в оцепенении Аслану.
    - Куда ты? Он убьет тебя! – захрипел « Кэмпо» и тоже кинулся через строй бойцов службы охраны Президента.   
    -Отдай нож, отдай и сдайся! Тебе ничего не будет, не бойся! – девчонка схватилась вдруг за лезвие острого клинка и рванула его на себя.
    Алая кровь хлынула из рассеченной ладони. Она этого  не заметила, отбросив в сторону клинок, она обняла растерянного Аслана и закричала в исступлении:
    - Скажи, что он сделал? Скажи!
   - Он порезал ее! Она вся в крови! Чего вы стоите! Хватайте его! – « Кэмпо» схватил теряющую сознание девчонку на руки, и побежал в сторону  здания бывшей резиденции Президента.
     Страшные удары свалили Аслана на землю. Как его били, он уже не помнил и ничего не ощущал.

                -------

          - Нападение на дочку Президента и нанесение тяжелых повреждений сотрудникам Службы охраны Президента, - прочитал из лежащей перед ним папки грузный, краснолицый следователь и покачал головой.
      - Влип ты серьезно и надолго, очень  серьезно, серьезней не бывает. Чего это ты? С ума сошел, что ли?  Хотя нет, экспертиза признала тебя вполне вменяемым. Так что и расследовать тут нечего, через пару дней, то есть 26 июля 2059 года, я отправлю дело в суд. Готовься парень! – проговорил он, делая какие-то пометки в материалах дела.
      Аслан  отвели в камеру следственного изолятора Комитета Государственной безопасности.  Это была одиночная камера. Он спокойно лег на узкую, жесткую кровать и уснул крепким сном. Сны ему не снились.

                --------

          - Ну скажи, пожалуйста, за что ты ему хотел отомстить? Я тебя прошу! – девушка с глазами верблюжонка сидела напротив него и смотрела  своими огромными глазами.
      Аслан, удивленный таким визитом,  долго и внимательно изучал ее и вдруг,  широко и искренне улыбнувшись, сказал:
     - Ты похожа на верблюжонка  из нашего аула, по имени « Назик» из ,- сказал он, любуясь дивной, чистой красотой девушки.
     - Что? – удивлено, воскликнула она и тоже почему-то улыбнулась ему,    - На верблюжонка? Никто и никогда мне этого не говорил? Ты шутишь?
      - Нет, это, правда? – сердце Аслана застучало так, что ему показалось, что его нежданная гостья услышала гулкие его стуки.
       Она замешкалась, то улыбаясь, то стараясь придать своему лицу строгости, и вдруг забыла, зачем  сюда пришла. То краснея, то бледнея, она не могла понять, что с нею происходит. Где-то глубоко, в самом ее сердце родилось что-то, необъяснимое, влекущее к этому странному, улыбчивому парню. Она никак не могла избавиться от оцепенения, сковывающего  все ее тело.  И вдруг, приятная, горячая и мягкая волна прошла через нее и она сразу почувствовала себя  раскованно, ей захотелось сказать этому хулигану, что –то хорошее, захотелось кричать и смеяться. Ей показалось, что она нашла что-то очень важное и нужное ей.
      Они замолчали и просто сидели, опустив глаза,  лишь изредка поднимая их, чтобы невольно встретившись взглядами, ощутить, как накатываются  горячие волны, заставляя тревожно биться их сердца. 
      Молчали долго и неловко, не смея нарушить эту  неловкость, как будто вместе с ней могло исчезнуть и то, чего они невольно боялись уже потерять..
      Наконец она, превозмогая почти физическое сопротивление своего тела, встала и сказала, смотря в небольшое окошко, затянутое решеткой из толстой арматуры:
       - Никогда мне не было так легко и просто, как рядом с тобой! Ты… Ты удивительный…Не как все, - она густо покраснела и отвернулась.
     А он просто улыбнулся  ей , и сказал:
    - Прощай, боташа ( верблюжонок) !
     Она, подойдя уже самой  двери,  вдруг обернулась и улыбнулась. Эта улыбкой озарила небольшое казенное помещение неистовым огнем, берущим начало из самого ее хрупкого сердца:
    - Нет, не прощай, до свидания, до скоро свидания, Аслан!

                ---------

       Любовь. Кто попытается объяснить ее суть, причины ее возникновения, пускай знает, что обречен на неудачу. Этого  не смогли сделать все великие, жившие на этом свете  и я тем более, не буду стараться сделать это. Я знаю, что это невозможно. Понять, постичь Любовь – это выше возможностей человека, она, Любовь, ее суть, подвластна только небесам. Нам же, простым смертным надо, вероятно, просто надеяться и ждать, что когда - нибудь и нас коснется великий огонь, внезапно запылавший в сердцах вчера еще незнакомых людей.

                ----------
      
     Прошел почти год, который  влюбленные провели наслаждаясь своими, порой страстными и неистовыми, порой нежными и трепещущими чувствами, окунувшись в  бурные воды реки, под названием Любовь.  Аслану же показалось, что минул всего - то месяц, когда состоялся между ними такой разговор.
      - Аслан ты знаешь…,  - «боташа» замялась, как бы не решаясь сказать того, что хотела.
     - Ты хочешь о чем-то меня спросить, милая? - ласково  произнес Аслан, нежно гладя шелковистые волосы любимой.
    - Папа спрашивал про тебя… Говорит…., - голос ее задрожал, она покраснела и прижалась к Аслану,
      - Что он говорит? – спросил Аслан невозмутимо.
     - Ну, в общем, он спрашивает, насколько серьезны наши отношения.
    - И что ты ответила?
    - Я сказала, что не знаю…. И потом призналась ему, что люблю тебя!
     Аслан бережно отстранил ее от себя, чтобы взглянуть в любимые  глаза и произнес:
     - Ты же знаешь, что ты для меня – все, и небо и луна, и воздух и мечта. Быть с тобой навек…. Я боялся говорить об этом, чтобы не напугать тебя. Много раз я хотел начать этот разговор, но всякий раз останавливал себя…
    Она опять уткнулась своим мокрым от слез лицом в его широкую грудь и тихонько прошептала:
   - Не говори ничего, давай просто помолчим, я знаю, мы будем вместе всегда, навек, иначе и быть, не может.
      Аслан расслабленно улыбнулся и еще крепче обнял хрупкие плечи девушки.

                -------

                Высокий, подтянутый мужчина внимательно посмотрел на Аслана сквозь чуть затемненные стекла изящной роговой оправы очков и упругой походкой подошел к нему. Долгий взгляд черных глаз заставил парня  слегка заволноваться, но он быстро собрался и спокойно посмотрел на своего будущего тестя.
       - Здравствуй! – в голосе Президента легко читались нотки недовольства.
       - Здравствуйте! – ответил Аслан, пожав протянутую, слегка влажную, крепкую руку, своего собеседника.
        - Проходи, садись, - хозяин большого кабинета, устроенного в восточном стиле, с резной лепниной на стенах и потолке, прошел к низкой кожаной мебели, сел в массивное кресло и жестом пригласил гостя  занять место на стоящем рядом диване.
      Присев на самый край, Аслан глубоко провалился в мягкое сиденье и невольно поддался вперед, чтобы не сидеть развалившийся перед человеком, который был его намного старше. Мысли о том, что перед ним Президент, руководитель страны, у него почему-то не возникало.
     - Сиди, как тебе удобно, - слегка улыбнулся тот.
      - Если можно я сяду на стул, - сказал Аслан и получив утвердительный кивок, перебрался на один из стоящих в невдалеке стульев, немного придвинув его к собеседнику.
      Наступила тишина. Президент смотрел прямо перед собой, на висящий на стене гобелен, с изображением какого-то старинного города, с высокими минаретами мечетей и высокими дувалами, окружающими белые дома.
       Аслан принялся осматривать кабинет. Возле большого окна, с тяжелыми портьерами бежевого цвета, стоял небольшой стол с резными ножками, на котором были разбросаны бумаги и стоял белый монитор компьютера. Мягкий, ворсистый, серебристый ковер занимал почти весь кабинет.
    - Видимо, это не основной кабинет Президента,а что-то вроде личного пространства, -подумал Аслан и в этот момент, услышал голос.
     - Здесь я иногда работаю, когда мне надо уединиться, или принимаю самых близких людей. Нравиться?
      - Да, здесь красиво и уютно, - ответил Аслан.
       - Я  понял, почему моя дочь влюбилась в тебя, - сказал Президент и, встав с кресла, прошел к окну.
        Аслан поколебавшись тоже встал и подошел к собеседнику.
      - Я про тебя все знаю, поэтому не прошу рассказать о себе. Уверен и ты про меня осведомлен не хуже.
        Он опять замолчал, смотря в окно.
       - Единственное, что я тебе скажу - это напомню, она у меня одна, и других детей у меня уже не будет. Ты понимаешь?
       Пока Аслан размышлял над своим ответом, Президент продолжил:
       - Скажу честно, я думаю ты отличный парень… но, ….. Как бы точнее выразиться… Понимаешь…. Я не уверен, что вы сможете понять друг друга до конца и стать единой семьей. Она …Ты … Вы совсем разные. Я считал, что ей нужен другой человек… Не такой как ты!
       - Простите, я не понял, - рубанул Аслан.
       Президент повернулся к нему и, смотря прямо в глаза, сказал:
      - Вот видишь. Никто бы так не ответил мне так, как ты. Любой другой обратился бы со словами типа: «Я все понял, но, ее люблю, и у нас все будет хорошо». Понимаешь, ты совсем другой человек…. Я все же попытаюсь тебе объяснить. Я был бы рад, если бы моя дочь вышла замуж за тебя…      Но, я не хотел бы, чтобы ты стал зятем президента. Нет, ты не поймешь. По крайней мере, сегодня, я не смогу тебе объяснить всего.
       Что-то неуловимо грустное, печальное мелькнуло в глазах Президента, но это что-то быстро улетучилось, и  во взгляде опять появилась твердость и решительность.
       - Хорошо, Аслан! Можешь идти, остальное обговорим потом.
         Президент  крепко пожал руку Аслану и  стремительной походкой прошел к небольшой двери, расположенной в противоположной от главного входа стороне кабинета. Подойдя к ней,  он резко обернулся и посмотрел на стоящего у окна Аслана.
      -  Она выбрала тебя, потому, что ты похож на меня, на меня молодого, - сказал он и вышел в низкую дверь, слегка при этом нагнувшись.

                --------

          - Я так рада, что ты ему понравился, он так и сказал: «Отличный парень!», ты представляешь, он редко так говорит, - «боташа» щебетала об этом весь сегодняшний вечер, в течение которого она разрисовывала их совместное с Асланом будущее.
      - Сразу после свадьбы, мы уедем в Швейцарию, ты будешь назначен руководителем представительства Национальной Нефтяной Компании, там мы будем два года, затем вернемся, и ты станешь главой уже всей этой фирмы. А я буду рожать тебе сыновей, я хочу, чтобы у нас было много детей и все они были похожи на тебя.
     Она говорила еще о многих мелочах, которые будут способствовать его стремительной карьере и их личному благополучию. Говорила она быстро и возбужденно….
    Но, Аслан почти не слышал ничего, потому, что он был сражен в самом начале этого разговора, когда его милая на его вопрос: « Когда же его родители должны приехать, чтобы сосватать невесту», получил такой ответ:
     - Какое сватовство, любимый! Неужели ты не понимаешь, что твои родители – простые люди из аула, не могут прийти к Президенту страны. Мы потом, как-нибудь к ним съездим сами, после свадьбы, - это она произнесла как-бы между делом, второпях,  сожалея, видимо, что ее избранник, отвлек ее от рассуждений об их прекрасном будущем…
     -   ……..и затем ты сможешь, стать Премьер-министром, представляешь?! – она, наконец, замолчала и посмотрела на Аслана своими ясными глазами.
      Но, он ее не слышал, а слышал чуть хрипловатый голос отца  и легкий вздох любимой матери, видел перед глазами свой родной, далекий аул, затерянный среди невысоких скалистых гор, видел маленькую сестренку со смешными торчащими в разные стороны косичками.  Он видел,  как  теплым летним вечером,  мать выходит из  под навеса для скота и протягивает  ему, ее единственному сыну,  пиалу с парным молоком. Отец как всегда молчалив и сдержан. Сельский фельдшер должен быть многосторонним врачом, таковым и была его мать, она и роды принимала и гипс при переломах накладывала, она же была невропатологом, да и к окулисту с дантистом, сельчане не торопились далеко в город, когда рядом была заботлива и внимательная, своя, родная фельдшер.
     Заботой отца всю жизнь был скот.
      - Какой казах без скота? Нельзя нам без него, - любил поговаривать  он, любовно при этом посматривая на свое небогатое стадо, из нескольких лошадей и овец. Гордостью его были лошади, они были его отрадой, его увлечением и работой, его мечтой и надеждой. Он их не любил, он просто ими жил.
     - Ну что ты молчишь? Слышишь, Аслан! – звонкий голос любимой вывел его из оцепенения.
      - Что с тобой? О чем это ты задумался, или тебе не нравится такая перспектива? – залилась искренним смехом девушка.
      - Не нравится! – резко оборвал ее Аслан и сказал твердо, смотря прямо в ее удивленные глаза:
      - Мои родители приедут свататься, а прежде, мы поедем с тобой в аул и я представлю тебя им.
      - Что…? Ты шутишь? Какой аул? Ты в своем уме? Я же тебе сказала, после свадьбы мы обязательно съездим к ним, познакомимся! – в голосе зазвучали новые нотки, ранее их Аслан не слышал. Мелодия голоса была похожа на возмущение и непонимание, причем звуки были взяты в самой высокой октаве.
     - Свадьбу будем делать мы, наша семья, где и когда, это решится после нашего визита к родителям, как скажет отец, так и будет! – Аслан говорил спокойно и уверено.
      - Аслан! Прости меня, но мне кажется, ты не понимаешь, о чем говоришь. Ладно, давай оставим все это и пойдем в дяде Алику, это помощник отца, ему поручено  организовать все, что связанно с нашей свадьбой.
       - Хорошо, давай пойдем, - проговорил Аслан, пытаясь вернуть себя в то состояние, которое он покинул  в течении этого неприятного разговора.

                --------

                Маленький, полный, с красными щеками, которые казалось, не помещаясь на широком лице, переливались на шею или вернее будет сказать на то место, где она должна была быть. Он быстро вышел из-за огромного, темного дерева стола и, подскочив к Аслану, крепко сжал его руку, поцеловал в щеку его спутницу и сразу же приступил к делу.
     - Значит так, сначала по свадьбе, вот здесь все расписано, - он взял со стола несколько листов бумаги и  бросил их на стоящий рядом журнальный столик, жестом пригласив своих гостей сесть в кресла, стоящие вокруг него.
    - Так….Это списки гостей, это тосты, это приглашенные артисты, Джон Сплиттер, тоже будет, специально для тебя, - сказал он передовая бумаги Аслану и задорно при этом, подмигнув, дочери Президента. 
            Он долго и подробно описывал все подробности предстоящего мероприятия, когда его прервал Аслан:
        - Простите, но в списке гостей нет, даже моих родителей, не говоря о других близких мне людях.
      - Да….?, - неловко засопел толстяк, и растерянно смотря куда-то вдаль, сказал:
      - А разве..?  Мне сказали… В  общем, список гостей составлял не я … А у вас.., у тебя есть родители?
      - Да, есть и папа и мама, и сестренка родная тоже есть, между прочим.
      - А разве вы не знаете, что по нашим обычаям, надо сначала сосватать невесту и потом уже обсуждать детали  свадьбы…, - Аслан не договорил, пронзительный крик прервал его:
     -  Это по вашим обычаям так полагается, а по нашим этого не надо. Подумай сам, как твои родители могут прийти к нам?  Как? – невеста была близка к истерике.
     - Я говорю об обычаях нашего народа. А ты о чем говоришь? Разве у нас разные традиции или мы принадлежим разным народам? –Аслан говорил спокойно, но твердо.
     - Да ты просто заклинил на каких-то условностях. Зачем тебе все это, когда впереди у тебя открылись такие возможности? Подумай сам, кто ты сейчас и кем можешь стать завтра…..
    Аслан прервал ее:
       - И главное – почему мои родители не могут прийти и сосватать тебя? Что произойдет? Я хорошо понимаю, что есть разница в уровнях жизни наших родителей, они стоят на разных социальных ступенях, но…, они же собираются породниться!
      - Не надо тупить, зачем ты уперся, не нужно ничего выдумывать… Родители, родители. Я же сказала, что поедем к ним потом. Неужели не понятно, - это была уже не «боташа».
      Аслан внимательно посмотрел на свою разгневанную  невесту, на растерянного толстяка – помощника Президента и вышел из кабинета. Его никто не окликнул и не бросился догонять.      
               
                -------
               
           Прошло три месяца. Аслан занимался своими делами, стараясь забыть свою так внезапно вспыхнувшую и также внезапно прерванную любовь. Все это время он заставлял себя не искать встреч с любимой, давалось это ему нелегко. Глубоко в сердце проникла кроткая нежность и искренний взгляд, но цинизм и высокомерие, проявленные «боташей» при последнем разговоре, сделали свое дело. Восторженность и обожание постепенно уступали  место более трезвому и объективному подходу к оценке происходящего.
       Аслан прекрасно понимал, что огромная пропасть пролегает между ними, преодолеть которую было нелегко, хотя они оба старались об этом не говорить, но подспудно они понимали, что не все так просто в их отношениях.
      С каждым днем он все меньше и меньше думал о произошедшем, убеждая себя, что все уже в прошлом, и надо двигаться дальше, жизнь на этом не остановилась.

                -------

             Полицейская машина резко подрезав автомобиль Аслана, взвизгнула тормозами и остановилась, четверо дюжых парней в черной униформе, быстро окружили старенький «Мерседес», держа в вытянутых руках серебристые пистолеты, направленные прямо в сидящего за рулем удивленного Аслана.
     - Выходи! Руки на затылок! Живо! – заорал гортанным голосом один из них.
      Аслан открыл дверь и вышел из машины, держа руки за головой.
     - Что случилось? – попытался бы спросить он, но один из полицейских, грубо толкнул его на капот и закричал:
     - Молчать, не разговаривать!
     Тем временем другой открыл крышку багажника, затем грубо  подтащив к нему Аслана, завопил:
     - Что это? Это твой баул?
       Аслан удивленно смотрел на лежащий в багажнике мешок из белой плотной материи, не веря своим глазам.
    - Откуда взялся здесь этот груз? Конечно, все понятно, подкинули сами и теперь разыгрывают весь этот спектакль. Интересно, что там? Труп или ворованные вещи? – подумал парень, взвешивая свои небогатые шансы на то, чтобы как-то выкрутиться из этой ситуации.
       Один из полицейских вынул из ножен острый кинжал и вскрыл мешок. Белый порошок…
    - Наркотики. Стало быть, они подкинули наркотики и теперь ему не отвертеться. Влип. Но, почему, кому он перебежал дорогу? За     что? – мелькнуло  в голове у Аслана.
     - Бежать! Выход только один, бежать, скрыться и затем попытаться как-то в этом разобраться …., -  подумал он, но не успел закончить мысль.
     Тяжелый удар резиновой дубинкой со свинцовой вставкой, свалил его наземь. Сознание померкло, только где-то вдали, в кромешной тишине, что-то протяжно заныло..

                -------

         Следствие и суд прошли в рекордные сроки. Никто не слушал доводов Аслана и его адвоката, нанятого друзьями. Полицейские и служители Фемиды, просто оформляли документы, сосредоточенно подписывая протокола, акты и иные документы, которые в итоге составили достаточно увесистую папку.
     Встретиться с убитыми горем родителями Аслану не позволили и вскоре после наспех проведенного суда, более похожего на представление, где слова и действия каждого участника заранее известны и выученными сторонами наизусть, его отправили в далекую колонию. Объявляя приговор, судья вдруг остановился и впервые за весь процесс посмотрел на Аслана. Затем удовлетворенно крякнув, продолжил монотонное чтение, в конце которого он озвучил срок – пять лет лишения свободы.
    Продажные судьи – что может быть страшнее? Лишить ни в чем неповинного человека свободы, разве может быть более гнусное преступление? Преступники выносят приговор. От последнего слова Аслан отказался,  какой смысл говорить стенам, а кроме них его никто не слушал.  Он лишь слегка кивнул в сторону плачущей матери и растерянно смотрящего по сторонам отца. Конвойный грубо толкнул его в спину:
   - Давай, вперед, наркобарон!
   
                --------

           Прошло два года. Аслан отбывал срок в колонии затерянной среди бесконечных сопок, посередине огромной степи. Безжизненное пространство, здесь не растет даже трава. Только красноватые и бурые камни, песок и гравий.
         - Встать! – закричал забежавший в барак офицер. Глаза его казалось, вот-вот выкатятся из орбит. Он нервно сдернул с головы фуражку и вытирая тыльной стороны ладони обильно струившийся пот, широким шагом, чуть раскачиваясь из стороны в сторону подошел к стоящему возле свой кровати Аслану.
       Придвинувшись к нему вплотную, он бешеным взглядом посмотрел ему в глаза, и дыхнул отвратительным запахом больного желудка:
      - Пойдем, парень..Там такое творится.. Пойдем, - прохрипел он низким пропитым голосом.
       Они вышли во двор. То, что происходило на территории колонии поразило Аслана и он понял состояние пришедшего за ним капитана.
       Прямо посредине  широкой площади стоял небольшой, сверкающий черным покрытием вертолет. Туда-сюда сновали какие-то люди в строгих костюмах и белых рубашках. Руководство колонии стояло навытяжку, так вытягиваясь, что казалось, они сейчас опрокинутся назад  и свалятся на  черный асфальт. Они не дышали. Не видевшие в своей жизни начальника, званием выше полковника, они просто онемели, при виде такого количества генералов и министров, чьи лица они видели только по телевизору и в газетах.
      Капитан, заливаясь потом, подбежал к стоящему навытяжку начальнику колонии, и хотел было доложить, что заключенный доставлен, но увидев гневное лицо шефа, осекся и, засеменив кривыми ногами, встал в шеренгу сотрудников колонии.
       Аслан стоял посередине площади, не зная, что ему и делать.
    Открылась боковая дверь вертолета и наружу спустился никелированный трап с удобными сверкающими перилами. Через секунду по трапу сбежал высокий, поджарый мужчина, в сером костюме и черных очках.
     - Президент! – Аслан вздрогнул от неожиданности и протер глаза.
      - Мираж…?
      - Не протирай глаза, это я, - сказал Президент, походя к Аслану.
      - Здорово? Не ожидал? - добавил он, снимая очки и внимательно смотря на заключенного. Не дожидаясь ответа, он обнял ошарашенного Аслана и потянул его в сторону вертолета.

                --------

        - Много лет назад, я, кадровый офицер, прошедший суровую школу локальных войн, возглавил демократическое движение, призывавшее к изменению в нашем обществе. Мы, тогда наивные, горячие и убежденные в своей правоте молоды патриоты были увлечены идеей демократизации нашей страны. На волне всеобщей поддержки, наше движение переросло в партию, которая набрала огромное количество голосов избирателей. Мы стали главной силой в парламенте. Нам удалось изменить существующий закон о выборах и  на последующих президентских выборах, я стал Президентом. Впрочем, ты, наверное, об этом знаешь.
     Я расскажу тебе о том, чего ты не знаешь. Придя к власти, я не сомневался, что отбыв свой положенный срок на самом высоком государственном посту, я уступлю место своему законному приемнику, тем самым утвердив на практике самый главный принцип демократического общества – сменяемость власти. Но, как видишь, прошли все сроки, а я еще у власти, и отдавать ее никому не собираюсь.
      Власть – это самое сильное испытание для человека. Пройти это испытание дано лишь немногим, мне не удалось. Это болезнь, тяжелая, заразная болезнь. Я ею болен, думаю, неизлечимо. Где мои мысли о демократии, где мой юношеский задор, с которым я думал изменить всю систему государственного устройства, искоренить коррупцию, привести к власти молодых, прогрессивных людей, с новым мышлением, с новыми идеями. Где все это? Все это сгинуло, все это уничтожено опасной болезнью под названием «власть». Это – наркотик, она – эта болезнь, безжалостна и коварна. Есть ли лекарство против нее?  Да, есть…, - он хотел продолжить, но потом, вдруг замолчал.
      Президент сидел на высоком стуле, стоящем прямо посередине огромного холла. Черный мраморный пол, белый натяжной потолок, большие окна с блестящими металлическими рамами.
       Аслан сидел прямо напротив него на точно таком же стуле.
      - Когда я узнал про тебя, то поразился тому, как ты похож на меня, на меня того, который был когда-то лидером движения за демократию. Я изучил всю твою жизнь, прости, но тебя вели наши спецслужбы. Я узнал все твои принципы, твой характер и привычки… И мне …. И  мне стало тебя жалко. Я испугался, что такой человек как ты, вскоре станешь как все  в моем окружении, все, которые дорвались до власти, каждый на своем уровне, и заразились тяжелой болезнью. Эта эпидемия не щадит никого, она сгрызает плоть самых сильных, самых умных и порядочных людей. И я подумал, что и ты не выдержишь ее ударов и мы…, вернее наш народ, потеряет еще одного достойного своего сына.
     И я постарался сделать все, чтобы спасти тебя, спасти для нашей страны, для нашего будущего, не дав состояться вашей свадьбе. Я был уверен, что ты не примешь предложенных тебе условий, зная, что ты как настоящий сын, не допустишь игнорирования твоих родителей, и это в итоге приведет к разрыву ваших отношений. Это далось мне нелегко. Ведь я поставил на карту счастье моей единственной дочери. А в том, что она была бы счастлива с тобой, я был уверен. Но, я заставил себя не думать о личном. Не становись таким как мы…. Ты отличный парень…
         Президент встал и долго молча, ходил по мраморному полу. Молчал и Аслан.
        - Ты другой, ты не понял, когда моя дочь, сказала тебе об этом, она разделила нас -тебя и нас. Иди другой дорогой, но, теперь самое главное, о чем я хотел тебе сказать. Поднимись над суетой и ежедневными своими делами, погляди на нашу страну, так ли мы должны жить, туда ли мы идем. Загорись новыми идеями, не теряй своей чистоты, смелости и решительности. Найди своих единомышленников, борись за свои идеалы и принципы, думай о  будущем народа.
       Президент подошел к Аслану и остановился совсем рядом с ним. Аслан встал и посмотрел прямо в  умные и печальные глаза главы страны.
      Тот по - отечески обнял его и сказал:
       - Я верю в тебя! Будь достойным сыном нашей земли! Я потерял отличного зятя, но, надеюсь, что сохранил того, кто будет нужен не только мне и  моей дочери.
        Резко повернувшись, он пошел прочь, уверенной походкой сильного человека.
        Отойдя почти до конца холла, он обернулся и сказал:
         - А за эти два года, прости меня, я не знал. Это все происки Алика и ……  Он за это ответил.
 
                -------

               Аслан сидел на мягком диване в квартире своего друга. По телевизору показывали последние новости страны.
        - Сегодня указом Президента назначен новый Министр Экономики, им стал….,
        С экрана телевизора на Аслана смотрел сытый и гладкий, довольный собой и вероятно, всем на свете, «Кэмпо».
       - Улыбаешься?  Ну давай, улыбайся. Только помни старую истину – «Хорошо смеется тот, кто смеется последним», - Аслан подошел к телевизору и пристально взглянул в глаза нового министра. Ему показалось, что тот, вздрогнув, отворотил свой взор в сторону.
     - Наш поединок, наш бой еще не закончен, кто прав, а кто не прав, нам это еще предстоит  выяснить, - продолжил свой монолог Аслан.
     - С кем ты разговариваешь, Аслан? – вошедший в комнату Саид, с удивлением посмотрел на стоящего у телевизора, и что бормочущего возбужденного друга.
     - Ты сказал как-то: «Если что, подстрахуем». Так вот теперь пришло время подстраховать меня, мы пойдем вперед, мы не отступимся, и обязательно победим, потому что, за нами  Истина и Справедливость. Нельзя стоять в стороне и смотреть на произвол и беззаконие, ведь мы мужчины, рожденные для того, чтобы изменить этот мир.
    Саид с удивлением посмотрел на Аслан и поразился неистовому огню, пылавшему в глазах, всегда спокойного и рассудительного друга.
    Аслан выключил телевизор и подошел к окну.
 Ранним утром люди спешили на работу и учебу, вели своих детей в детские сады. Страна жила своей обыкновенной жизнью, той, к которой она привыкла и которую считала единственно возможной. Кто-то сегодня предаст себя, а кто-то умрет, кого-то сегодня уволят с работу, а с другим случится несчастный случай, кому-то объявят приговор. Но, кто-то сегодня встретит свою любовь, у кого-то родится ребенок, кто-то сделает великое открытие, способное изменить жизнь миллионов,  а кто-то найдет в себе что-то новое,  доселе дремавшее, и устремится  ввысь к возрождению и победам, к высоким  и достойным целям.
    Жизнь продолжается, несмотря ни на что, встало солнце, вечером оно уйдет и придет ночь, затем снова и снова будет так, как было уже много лет назад. И будут вертеться в этом бесконечном колесе времени люди - злые и добрые, справедливые и тираны, храбрецы и трусы. Это и есть наша жизнь. Но, кто мы? Винтики, не способные противостоять инерции вращения,  или есть у нас способность и желание быть теми, кто способен  понять происходящее и остановить этот бессмысленный забег по бесконечно замкнутому кругу?