Последний раз

Чрез вереницы и развязки скоростных дорог и улиц торопливых чуть попроще,
 неспешно пробирался к месту верно, в ожиданье ночи.

Лицом иной, чужое имя,  документы. Как всегда.
Шум городской, заниженно гудели провода.

Он города не понимал прямых углов обман, lifestyle, фастфудный смрад финансовых помоек.
Ему по нраву больше гордый лик летящих вверх готических построек.

 Стеклобетонных башен современных совсем не впечатляла сложность.
Гораздо ближе кладка древних площадей, мостов громоздких постоянство каменных, надежность.

 Следов почти не оставлял, плутал,  и помнил осторожность.

Остановился на полпути до точки назначения,
 Сверил время, глянув на часы. Неважным с виду мелочам он придавал серьезное значение.

Кафе. Привет-hello!
 Прозрачное окна стекло.

Внимательно смотрел. Спокойно все пока вокруг.
Последняя работа. И замкнется круг.

 В стандартном городе людей обычных просто жизнь течет.
 Перекусил. Подайте счет.

 Одиннадцать глотков, горячий кофе в кровь послал.
 Собрался, по-другому задышал.

Шагнул на улицу. Себя ускорил, время в торможение.
 Машин, людей кругом замедлилось движение.
 В витринах уличных размазались скольженья-отраженья.

 Теперь вперед, передвижений необходима точность.
 Картин немых и впечатлений он отбросил сочность.
Уже давно. Он верил в нервов прочность.

Вот нужный дом, центральный вход. Все вовремя, как надо. Небрежно голову от камер отвернул.
 К лифту, барьеры обогнул.

 Наверх. Не встретил сторожей.
Перчатки. Кнопку до последних этажей.

В размеренно идущем лифте, он в зеркале проверил свой наряд-прикид.
Помятый клерк, с работы, так устал, что еле на ногах стоит.

Очков-хамелеонов полупрозрачность прикрывала, как вуаль,
Двух глаз сгоревших серую, непроницаемую сталь.

Теперь надежный master-key срывал замков накрученные коды.
Туда, как правило, легко. Сложны всегда назад отходы.

Еще совсем чуть-чуть. Полшага до свободы.

Открытое пространство крыши. Уже. Почти темно.
 Свежесть в воздухе. Периметр. Все чисто. А вот и нужное окно.

Из жестяных углов карнизов извлек чехол, а из чехла винтовку.
Неделю как тому назад проверил, пристрелял обновку.

 Глушитель в ствол, обыденным движением.
Проверил оптику в лице с довольным выражением.

Обойма. Клик. Затвором в ствол патрон.
Check up, completed, развитием событий он был сполна удовлетворен.

Затяжкой пару раз обжегся крепким табаком. Давнишний ритуал.
 Окурок в капсулу, а капсулу в карман.
Если найдут – пробьют, довольно редкий сорт, он это знал.

 Не видел звезд в стемневших небесах. Никак не думал, что это романтично.
Сосредоточенность его была практична.

 Заказ, ведь он и есть заказ. Последний раз.

В сердцах подобных мастеров, охотников бывалых, волненья или страха просто нет.
 В надежном месте паспорт, еврогульдены, на Air France в один конец билет.
В окне, которое искал, зажегся свет…



Он не питал ненужный интерес к предметам новой цели обстановки.
Подробно вырабатывал шаги, все изучил детали этой планировки.

 Через границы круглые каленного стекла, сверка, с тем что имел на снимке, нужного лица.
Ясность до конца.

Затылок. Рыжая. Сидит. Диван. Перед глазами портативный ноутбук.
Спокойной музыки аккорды, и не тревожит звук.

 Все по домашнему, все гладко.
 Его догадка.

Заканчивая, замыкая цепь, как домино, последний мыши клик. Ломала череду надутых, мутных корпораций.
Сжигала след.
 Стирала пояса часов, имен, активов и трансакций.

За десять невозможно лживых лет.
Зачем? Сама себе уже дала ответ. Сегодня и вчера по-сути больше нет.

 Сыграла свою роль.
 Теперь пора. Утерянный пароль.

 Есть завтра. Вылет. В планах только острова.
Все, что хотела. Умна, красива, богата и, удивительно, пока еще  жива.
Секретных файлов имена.

DELETE.

Тревожно почему? Заметила, так необычно , но на последней клавише рука дрожит.

Прицельным глазом неподвижно наблюдал, как поднялась, экрана не гася.
Лица не видел, встала, спиною потянулась не спеша.

 Терпение имел, проделывая это много раз.
 Тревогой странною, так неожиданно, кольнуло правый глаз.

Отчет последний, необъяснимо драгоценные секунды. Ту правду, что бесценна, пока живые люди называют время. Рубеж. Граница. Судный час.
А  для него - лишь новый договор, на белом кровью. Твердые слова.
Совсем короткий промежуток сна.
Как для других понятное теченье, и бесконечность, как загадка. Вне тяготящих правил, выход в безвременье.
Предельное, как космос, откровенье.

Лед и пламень. Тепло и холод. Жизнь и смерть.
 К концу неумолимо подходила, ее недолгая и тщетная земная круговерть.

Экранно от окна, и снова не показывая взгляд, снимая блузку, волосы огнем взметнула.
 Одежда на полу. Порывом ветра, яростно закрыло небо, тяжесть тучи грозовой расбросы звездные внезапно затянула.

Привычная готовность к черствому. Мгновенья, спусковой крючок уже почти давили пальцем, рвалось, готовое к полету,  черное из дула.
  НО ЛИЦО. Взглянуть в ее лицо. К чертям пускай летит, скорее, но почему  же  именно  сегодня тяжело? Зачем так медленно, как на ходу уснула.

Внезапно осознал, давно уже смотрел. Так безотрывно и… завороженно.
 Как тело гибкое ее непостижимо растворялось, появляясь вновь, подвластное загадочному танцу, в пространстве комнаты, нелепо искаженном.

Оцепенел. Он вспомнил вдруг. Пятьсот почти забытых лет  назад. В лугах Нормандии заветная охота.
 Расшитый золотом камзол, конь верный под седлом, упругий лук, что промаха не знал. И терпких запахов замес , листвы-травы осенней, кожи, пота…

http://www.proza.ru/2015/03/27/227