Мой ангел заблудился в небесах!

      

               
                Повесть
                Посвящается                Виктории                Григорьевне Мелентьевой (Удовенко).

Не просто, очень не просто возвращаться  в своих воспоминаниях  в своё прошлое, в мир юности, мир полный дерзаний, жажды знаний, устремлений на грани фантастики, мир пышущий здоровьем, энергией, разными увлечениями, острыми ощущениями сопричастности ко всему происходящему вокруг тебя.  Но в тоже время это возвращение  в мир досадных ошибок и недооценок событий, людей, чувств,  своих и близких тебе людей. Невольно начинаешь снова жить прежними радостями и горестями, которые давно промелькнули, но не забыты, совсем не забыты! Досада и боль от не свершившегося, от навсегда потерянного сжимает сердце, хочется кричать от этого всего, стонет и кричит моя душа !..
        Тяжко!.. Но, я как «хирург» продолжу пласт за пластом вскрывать скальпелем памяти события, восстанавливать  образы друзей, родных и близких мне людей!
21 декабря 1964 года, в группах Э-11 и Э-12  Орловского техникума ж.д. транспорта состоялась защита дипломных проектов и одновременно сдача комплексного гос.экзамена по ведущим предметам специальности.  Сорок выпускников отделения эксплуатации железных дорог, в их числе и я, успешно защитились и сдали «госы». Через час мы  собрались возле аудитории, на которой висела красиво написанная табличка «Мандатная комиссия». Здесь нам сегодня предстоит  выбрать одну из железных дорог СССР,  на которой будем работать и жить. Кому-то не дадут выбирать, а просто назначат его туда, где он нужен как специалист, как техник эксплуатационник железных дорог  Союза. Все немного волновались, ведь открывается дорога в жизнь, уже не будут рядом жить мама и отец.
           Никто не разбудит ласковыми словами:
- Эдичка! Вставай сыночек, умывайся, завтрак готов, а то  всё остынет!
          Теперь принимать решения нужно самому, самому готовить еду, самому за собой ухаживать. такова стезя всех молодых специалистов!
          Дошла очередь представиться  председателю комиссии и мне. Список железных дорог был большим, но когда прозвучало название Восточно Сибирской железной дороги, я попросил дальше не читать, чётко произнёс своё решение: - Направьте меня в г. Иркутск на Восточно Сибирскую ! – Председатель комиссии, представитель МПС СССР, в красивой форменной одежде встал и произнёс целую речь:
- Ну, что ж Эдуард Николаевич, похвально! Эта дорога оборудована по последнему слову автоматики и телемеханики, переведена полностью на электрическую тягу поездов, в  достатке имеет новую  жел.дор. технику, дорога с  очень напряжённым графиком движения поездов. Вы приобретёте там самый передовой опыт организации движения поездов!
               - Комиссия поздравляет Вас с вашим выбором!    
 Председатель пожал мне руку, и я вышел в коридор. Меня окружили ребята: - Куда Эд. едешь ? Я спокойно ответил: - Еду в г.Иркутск на Восточно Сибирскую !  Паша Жиляев удивился больше всех, он кое-что знал чего не знали другие выпускники : – А, что же ты не использовал письмо-обращение ЦК ДОСААФ по вопросу распределения, ты же мог остаться в Орле. Письмо ведь с собой у тебя?!
-Да мог, но хочу увидеть Сибирь, хочу проехать почти через всю Россию! Летом я всё равно уеду поступать в лётное училище в Чернигов! –
              У меня на руках был полный комплект документов из Орловского аэроклуба для поступления в любое лётное училище СССР, как военное, так и гражданское!   Три года упорного труда даром не прошли: занятия, полёты, прыжки с парашютом, соревнования по планерному спорту. В запечатанном пятью сургучными печатями большом конверте лежала  моя лётная книжка спортсмена-планериста с удостоверением квалификации «Кандидата в мастера планерного спорта». Я выполнил 20 прыжков с парашютом, освоил полёты на планерах двух типов КАИ-12 «Приморец» и Л-13 «Бланик». Полёты на парение вне аэродрома принесли мне хороший опыт и налёт около 200 часов, в воздухе я уже чувствовал себя уверенно. Я уже смог бы долететь до аэродрома  и посадить на грунтовую полосу любой самолёт, из числа тех, которые были в аэроклубе, потому что с инструкторами летал на них. Оценки моей настойчивости, смелости, целеустремлённости, трудолюбия в достижении поставленной перед собой цели были высокими! Помимо всего в этом пакете, было рекомендательное письмо начальника аэроклуба для поступления в любое лётное училище.  Я, точно знал, что мне предстоит делать для осуществления своей мечты летом 1965 года!
Так что моя трудовая деятельность на любой железной дороге Союза не должна была быть длительной.  Но ребята стали шутить и смеяться по поводу моего несгибаемого оптимизма.
                Однако  после моего решения, «с лёгкой руки» на «мандатке», из аудитории комиссии наши ребята стали выходить «сибиряками», нас таких набралось 12  выпускников, в том числе и три девушки. Никакого нажима на нас не было, нас окрестили комсомольцами-добровольцами  и  «Сибиряками»!
          На выпускном вечере, в ресторане «Орёл» нам торжественно вручили дипломы об окончании полного курса Орловского техникума ж.д. транспорта и присвоении квалификации: «Техник по эксплуатации железных дорог СССР».  Вечер был организован и проведен прекрасно, выпускники пели песни, танцевали, читали стихи и все благодарили наших педагогов за полученные знания и большое внимание к нам. Преподаватели были растроганы, а некоторые даже плакали!
                Срок обучения в техникуме был немаленьким, составил 4,5 года, но в этот срок входила годовая практика-работа на станциях Московской железной дороги, с реальным исполнением обязанностей на разных должностях от постового стрелочника до диспетчера станции. За свою работу мы получали зарплату, и это позволило нам хоть немного приодеться к выпуску, а то ведь ходили чёрт знает в чём! У родителей лишних денег для этого не было.
              На второй день после выпускного вечера мы получили полный расчёт всяких причитающихся нам выплат деньгами, направления на работу и проездные документы до мест нашей будущей работы. Далее  простились с техникумом, с преподавателями, с общежитием и нашей вечной дежурной Фирой Моисеевной ( она всех нас расцеловала), сдали наши комнаты коменданту техникума и разъехались в отпуска на целый месяц. Ранее «сибиряки» договорились ехать в Иркутск вместе. Отъезд из Орла в Москву был назначен на 28 января 1965года. В г. Иркутск нам надлежало прибыть 2 февраля, в управление Восточно Сибирской железной дороги.
              Мне шёл, от роду, двадцатый годочек!
Отпуск пролетал быстро, я встретил  Новый 1965 год в хорошей компании. Каждый день с великим удовольствием бегал на лыжах по 10 км. затем  в летней кухне, в которой у нас была печка,  устраивал себе баню, обедал, спал часа два, пил чай и шёл на танцы в клуб. Молодёжи в посёлке было много, скучать никому не хотелось, было весело – танцы обычно продолжались до часа ночи. После танцев провожал домой девушку, которая отдыхала на каникулах в посёлке у родных,  и шёл домой. Спал, сколько хотел,  перед отъездом в Сибирь мне родители дали полный отдых, да и делать в деревне зимой особо было нечего, кроме ухода за хозяйством. Моя мама каждый день готовила что-нибудь вкусненькое и я наслаждался едой, покоем, чтением, природой, спортом и т.д.  Отпуск подходил к концу, и начались сборы в дорогу, с собой взял самое необходимое, а всё что надо было в быту для «автономного  плавания»  по бурному морю холостяцкой жизни мы с отцом уложили в фанерный ящик. Долго не думали, куда его послать, написали адрес получателя так: Управление Восточно Сибирской ж.дороги г Иркутск  Полябину Э.Н.( до востребования). Потом этот ящик меня нашёл сам, его переслали багажом в г. Нижнеудинск. Всё дошло в лучшем виде.
             В назначенный день все собрались на вокзале станции Орёл, шумно поделились новостями об отпуске, в кафе попили кофе с коньяком на дорожку и вечером уехали в г. Москву. Утром мы были в Москве, переехали на метро одну остановку до  площади трёх вокзалов. Нам предстояло, буквально через три часа, на Ярославском вокзале сесть в поезд № 1 Москва-Владивосток и  почти через пять  дней выйти на ст. Иркутск.
Пятеро суток ехать по России, ехать в комфортном купейном вагоне, было не в тягость. Мне очень нравилось смотреть в окно и запоминать самое, на мой взгляд, интересное. Столько новых впечатлений, столько городов, рек мостов, лесов и невольно всплывали стихи М.Ю. Лермонтова ( я их люблю и поныне) :
 - Люблю дымок спалённой жнивы,
    В степи ночующий обоз
    И на холме средь жёлтой нивы
    Чету белеющих берёз....
        В 19 лет,  видеть «случайные огни печальных деревень», было незабываемо!
В начале пути весь наш «колхоз» уничтожал продукты, которыми нас снабдили родители на дорогу, плюс к ним мы ещё в Москве запаслись золотистым венгерским сухим вином. Так что ехали весело, у нас была и гитара,  кстати, я кое- что мог сыграть и аккомпанировать на ней. В пути на восток приходилось постепенно перестраиваться на другое время, ведь шутка ли пересечь пять часовых поясов! Особенно когда уже оставалось меньше суток до Иркутска, настоящие сибиряки спят, а мы заснуть не можем, бродим как тени по коридору и говорим шёпотом.
           Наконец проводники нас предупредили, что через два часа будет Иркутск, что там холодно, мороз под минус 40 град.  и, чтобы мы одевались потеплее. По нашим меркам мы и так были, тепло одеты, куда ещё больше!
        Иркутск, утром 2 февраля 1965года, нас встретил солнечной, морозной погодой! Поблагодарив проводников за прекрасное обслуживание, мы тепло простились с ними ( они нас даже перекрестили каждого!). В начале пошли потихоньку к вокзалу, но потом побежали, холод нас  сковал, таких морозов мы «нэ бачiли»(укр.)! Когда забежали в вокзал, замёрзнув за несколько минут на улице, мы посмотрели друг на друга и нервно рассмеялись. Куда нас к чёрту занесло по собственному желанию? На уличном указателе температуры было немыслимое число, минус 45 град. мороза!!! Кто-то изрёк: - Ну, что голуби, прилетели? -
Перешли в пустой зал ожидания и ещё кое-что поддели под верхнюю одежду. Расспросили, как доехать до управления дороги и так как было ещё рано пошли завтракать в ресторан. Ели всё горячее, зарядились плотненько и около 9.00 утра на трамвайчике поехали, через р.Ангару. в управление. В управлении дороги, которое мы нашли быстро, разделись, привели себя в порядок и нас пригласили к Начальнику Восточно  Сибирской железной дороги. Вошли в большой красивый кабинет, поздоровались. В кабинете нас ожидали почти все заместители Начальника дороги и другие приглашённые должностные лица. Начальник дороги, на нас произвёл хорошее впечатление : «господин» лет под 50, в безукоризненно отглаженной форме с золотыми галунами и нашивками на рукавах, с прекрасно построенной речью и манерами свободного общения. Он и его замы были довольны, что приехали выпускники орловчане, спросили каждого, куда хотим поехать работать, предварительно ознакомив нас с картой-схемой дороги. Дорога огромная и было где разгуляться! Я выбрал Н-Удинское отделение дороги потому, что оно было почти на 600км. ближе к Москве. Со мной пожелал поехать Коля Мясищев, туда и требовались два специалиста. Нам всем пожелали успехов, у одного из заместителей нас угостили чаем с вкусными бутербродами и мы поехали снова на вокзал, чтобы разъехаться по всей Восточной Сибири. Распрощались друг с другом тепло, все плакали, слёзы ручьями текли,  каждый из нас обещал дать о себе весточку, адрес –  мы все понимали, что расстаёмся навсегда! Расставание было печальным и мы Н.Мясищевым успокоились уже в другом купе, другого вагона, другого  поезда, который вёз нас к г. Н-Удинску.
       В Нижнеудинск мы приехали к концу рабочего дня, но начальник отделения дороги нас уже ждал в кабинете. Управление отделения было рядом с вокзалом, но мы туда пришли без вещей, оставив их в камере хранения,  надоело до чёртиков нянчить свои чемоданы! Начальник отделения встретил нас тепло, предложил горячий кофе и в непринуждённой обстановке рассказал об отделении дороги. Затем пригласил начальника отдела кадров и распределил нас по станциям. Определил порядок допуска к самостоятельной работе. Коля поехал на ст Камышет, а я остался в Н-Удинске. Когда мы сидели в кабинете, туда вошёл молодой парень с забинтованной головой, начальник с ним поздоровался и тоже налил ему кофе. При мне этот парень рассказывал об избиении всех находящихся на катке людей, в выходной день, ФЗУшниками  ж.д.училища. Начальник отделения кое-что уточнил у него, записал  и сказал: - Ну, вот Игорь Михайлович, познакомься с нашим новым сотрудником из Орла и покажи ему наше общежитие молодых специалистов, я уже дал распоряжение поселить его в хорошую комнату. А с дракой уже разбирается наш отдел милиции, эти выродки получат по заслугам! Выздоравливай! -
- Владимир Иванович, а зачем ему другая комната, мы его берём к себе, у нас с Женей две комнаты и все удобства, так что  у нас  ему будет хорошо! -
- Ну,  и прекрасно, идите и размещайте нового жителя  вашей квартиры. А я к вам, к врачам когда-то загляну на чай, не прогоните? -
- Будем Вам рады Владимир Иванович, только предупредите, чтобы мы приготовили фирменную армянскую еду и дичь! -
        Пока шли с Игорем Рудаковым до общежития (оно было недалеко от вокзала), он мне многое рассказал о здешних порядках, о том, что они с Женей врачи, что закочили Харьковский мединститут, что только недавно приехали по распределению в этот город, что они холостяки, и что живут дружно и весело. В комнату вошли с вещами, которые Игорь помог нести, из-за стола поднялся молодой человек с
красивыми усами и огромной курчавой шевелюрой на голове, поздоровался со мной, и мы познакомились, его звали Евгением Барсамяном. Он обрадовался, что я поселяюсь к ним, сказал, что идёт жарить мясо к столу по этому поводу. Я сходил к заведующей общежитием, и она выдала мне всё необходимое для постели и для душа, а койку принесли двое парней. Игорь показал мне мой отсек в большущем шифоньере, в ванной и т.д. За 30 минут я разместился так, как будто бы и жил тут всегда. На тумбочку я поставил фотографию планера «Бланик» на фоне белого облака, в рамке. Игорь спросил:
- А где фото любимой девушки?-
- Таковой не обзавёлся – ответил я.
– Ну, Эдуард, мы это быстро поправим – сказал Игорь. И рассказал про  сибирячку-красавицу, которая является подругой его Вали  и которую зовут Викой. Я в начале, как-то не придал этому разговору никакого значения. Но когда мы сели ужинать и выпили по стопке вина, Женя произнёс те же самые слова об очень обаятельной, красивой и умной девушке Вике. Он произносил её имя с акцентом, звучало Вычка!
            Мясо было приготовлено прекрасно, и вообще стол был не холостяцким. Оказалось, что Женя хирург районной больницы, а Игорь работает начальником санэпидстанции отделения дороги. Они за считанные месяцы стали очень уважаемыми людьми в городе. А таёжники не могут позволить, чтобы врачи питались как зря, их большой холодильник был набит всякой таёжной снедью: дичью, рыбой, грибами, маринованной черемшой, водкой, спиртом, винами и т.д. Мне было сказано, чтобы не стеснялся и что в холодильнике всё наше общее. Я воспринял это как  проявление кавказского гостеприимства, но когда они поняли, что я ничего не беру оттуда, обиделись и настояли на том, как они хотели. Но всё равно, я что-то съестное покупал и ставил в холодильник, приобретал  вино для нашего стола и иногда что-нибудь готовил к общему столу.
           Жизнь вне дома наладилась быстро без всяких трудностей, я о таком, и мечтать не мог! На работе мне определили станцию Уда-2, а должность дежурного по станции. Через две стажировки я был допущен к самостоятельной работе. Коллектив станции был маленький и дружный, все были намного старше меня, но образование, как у меня, было только у начальника станции. Шло время, подходил праздник День Советской Армии и Военно Морского Флота СССР. У меня рабочие смены распределились удачно, и мы решили отметить праздник как следует всей комнатой. Начали отмечать дома, а вечером поехали во дворец культуры слюдяной фабрики. На улице был сильный мороз,  мы поехали на такси, и надели туфли на танцы, рассчитывая вернуться тоже на такси, договорились об этом с водителем. Во дворце разделись в раздевалке, и пошли в буфет что  нибудь выпить с холода. Когда, подняли тост, за нашу Армию, Игорь сказал:
- А тебя Эдик сегодня хочет видеть Вика, она здесь на танцах!
     Я предложил пригласить девочек в буфет, но Женя сказал, что девочки ещё школьницы, учатся в 11-ом классе, Игорь возразил сказав, что им по 18лет. Танцевальный зал, был расположен на втором этаже дворца, он был большой и красивый, с паркетным полом, а на потолке написано красками голубое небо с белыми облаками. Это была картина, а не мазня! Молодёжи было много, зал был полон. Мы подошли к группе наших парней из общежития, завязался разговор на темы, связанные с армией. Эстрадный оркестр начал играть и надо отметить очень даже здорово, ни одной фальшивой нотки.   Игорь дёрнул меня за рукав и сказал:
      - Ну, вот Эдик смотри, на другой стороне зала стоят Валя, а слева от неё  Вика, видишь?-
               Я увидел девушек, они оживлённо о чём-то говорили, улыбались и посматривали в нашу сторону. Вика была не просто, внешне обаятельной, она была совершенной красавицей: фигурка с классическими пропорциями, на ней было платье, которое  так ей шло. Красиво выделялась её грудь, лицо с красивыми голубыми глазами, губки прелесть, на голове красиво уложены шикарные тёмные волосы, гордо посаженная головка, шейка пропорциональная  голове, узкие покатые плечи, точёные - в меру полненькие сексопильные ножки стояли на тёмных туфельках с невысоким каблучком! Что тут было говорить, на меня вопросительно смотрел Игорь!
-Ну, и как она тебе? -  спросил он.
Я только и вымолвил: - Игорь спасибо, она наверно слишком хороша для меня, сейчас пойду к ним на их сторону, приглашу её на танец!-
Но вдруг голос ведущей вечер объявляет, что для солдат местной авиационной  части  ( это был ШМАС), которые были на вечере и для будущих воинов звучит «Случайный вальс», приглашают девушки!
Я обратил внимание, что к Вике направлялись, по крайней мере, трое кавалеров, но последняя фраза по радио их пыл охладила. Они остановились в ожидании приглашения на танец. Я смотрю на Вику, а она на меня и вдруг через весь зал эта красавица тихонько идёт ко мне. Вот это да!
- Разрешите пригласить Вас на вальс! – сказала Вика.
           На моём лице она, конечно, прочитала, как я был счастлив от её приглашения. Я поздоровался с ней, поздравил с нашим общим праздником и сказал, что мне очень приятно её приглашение, и что она - сама прелесть! Вика мило улыбнулась, глаза её искрились радостью!
             Мы с ней вышли почти на средину зала и закружились в вальсе под очень красивую мелодию, вальс был не быстрым. Музыка и слова песни звучали прекрасно, навевали грусть от предстоящего расставания персонажей!
              Зал был ещё почти свободен, девушки стеснялись приглашать парней. Вика танцевала  прекрасно, очень легко,  временами мне казалось, что со мной танцует красивая невесомая фея. От Вики шёл особый, еле уловимый запах духов, но не они взволновали меня, она  сама пахла тонко и притягательно, этот запах напомнил мне детство, маму и мой любимый десерт клубнику прямо с грядки со свежайшими, ещё парными сливками! Это был возбуждающий молодого мужчину аромат, тонкий аромат готовой к  взрослой жизни молоденькой, очаровательной женщины (надо отметить, что у меня от природы очень сильное и тонкое обоняние, я различаю  запахи, те которые другие люди не различают)!
       Свалившиеся на меня, очень глубокие впечатления и ощущения дошли до меня не сразу, я разобрался в них чуть позже, а сейчас, на танцах  наслаждался неповторимым её ароматом, её красотой! Она притягивала меня к себе, как очень сильный магнит притягивает стальную стружку!
                Мне хотелось, чтобы оркестр играл этот вальс долго - долго, так и получилось, пространство круга для танцев наполнялось медленно. Вика улыбалась обворожительно, мы с ней за этот вальс успели о многом  переговорить. Она спрашивала меня, как я попал к ним в город, спросила, что это за красивый значок на лацкане пиджака. Она сильно удивилась, когда я рассказал ей  вкратце о моей привязанности к Небу и о том, что летом поеду поступать в Черниговское ВВАУЛ, что я выбрал своим рабочим местом Небо! Она мне тихо сказала:
- Эдик, ты наверно очень хороший сказочник!  Я пожал плечами, отвечать не стал.
     Мне было очень приятно, что Вика хочет знать обо мне чуть ли не всё и сразу, в свою очередь я тоже задавал ей много вопросов. После первого танца девушки перешли к нам, на нашу сторону, мы с ними  сходили в буфет и выпили вина со сладостями. Тост был один – за нашу с Викой встречу, за наше первое свидание!
       Весь вечер мы  танцевали с Викой. Я был в неё влюблён с первого нашего вечера, с первой встречи.  Мы будто бы были созданы друг для друга, меня привёл в Нижнеудинск сам Господь и именно за ней, за этой неповторимой девушкой!
          Мне бы всегда нужно было помнить об этом, но, увы!..
            Перед окончанием вечера я сказал Игорю, что пойду провожать Вику домой. Он начал меня отговаривать, мороз, мол, сильный, а ты в туфлях, и там за р.Удой ребята сущие дьяволы и шпана.  Этими доводами меня он не убедил, единственно, что было сделано, так это у знакомого парня из общежития я одолжил меховые ботинки, а он надел мои и потом Игорь забрал его с собой на такси.
             А мы с Викой пошли по снежной тропке через р. Уду к её дому на улицу Северную.
           Тихая, морозная, лунная ночь, небо усыпанное звёздами скрипящий под ногами снег и никого кругом,  кроме наших двух молоденьких грешных душ загоревшихся нежностью, обновлённых возникшими  взаимными чувствами зарождающейся любви! Затерявшиеся в ночи две крохотные  песчинки Вселенной на  голубой планете Земля!!!
Мы, не переставая, говорили и говорили, смеялись, дыханием я грел Вике руки, хотя у неё они были горячими. Дело было вовсе не в холоде, а в волнующем контакте наших рук, я несмело  поцеловал её пальчики, а она... О, Боже!  Очень смело, наверно в исключительном порыве чувств, взяла и поцеловала меня в губы! Обняла и поцеловала!  И пошло- поехало!.. Мы с ней шли до дома долго, потому что никак не могли насытиться поцелуями, мы были очень и очень «голодными»! Вика мне сказала, что никогда и ни с кем из юношей  не целовалась, это были первые и такие сладкие взаимные проникновения губ юноши в такие желанные и горячие губы прекрасной девушки! Я наслаждался спелой, душистой и очень вкусной малиной её губ! Господи, как это было прекрасно! Вот так мы и шли до её дома. И крепкий мороз был нам совершенно нипочём!
        При переходе р.Уды по замёрзшему льду,   метрах в 150ти от моста я услышал шум воды и спросил Вику: – Это что шумит, вода? -
- Да это перекат, в этом месте река не замерзает. -
- Вика, а тут проваливались люди под лёд, ведь вода быстрая и обязательно подтачивает лёд снизу? -
- Да, конечно, бывало и такое.-
               Мне стало как-то не по себе, захотелось скорее перейти реку, но это было одно лишь мгновение, ласки и опасность наверно обострили  влечение друг к другу, а посылки мозга о
 благоразумии, были до лампочки.
            Улица Северная была недалеко от берега Уды. Мы дошли до дома Вики незаметно, увлечённые разговорами и поцелуями. Вика открыла калитку, навстречу выбежала её собака Джульбарс, она быстро  признала меня за своего, по приказу её очаровательной хозяйки, а позже собака часто провожала меня через длинный мост на ту сторону реки Уды.
Домой, в общежитие молодых специалистов я пришёл в два часа ночи, шёл быстро и потому не замёрз. Игорь и Женя не спали, ждали меня и конечно отругали за то, что очертя голову пошёл провожать хорошенькую девушку, по которой наверняка вздыхали местные парни, а уж они-то   не оставят без внимания парня с «запада», тем более в незнакомом городе, где полно лихих людей. Их опасения позже подтвердились, но моего отношения к Вике не охладили, а скорее наоборот.
               Стрелки часов показывали, что уже наступил праздник, и мы перед сном выпили немного вина за нашу славную Армию и ВМФ.
                23 февраля днём мне позвонила Вика, поздравила с праздником и сказала, что очень хочет меня видеть. Я был безмерно рад, мы снова были вместе, снова мне было очень приятно обнимать и целовать эту милую девушку, для которой и я стал уже незаменим. Наши встречи были не такими уж частыми, как мне хотелось бы.               
                Работа на станции Уда-2 требовала дисциплины и высокой исполнительности, движение поездов было очень интенсивным, дремать на работе было нельзя. Уже в то далёкое время скорости поездов достигали 100-120 км/час. А грузовые поезда шли тяжело гружёными, до 4 тысяч тонн, поэтому от всех специалистов   ж.д. транспорта требовалось повышенное внимание везде. Так что, особенно после ночных смен, нужно было и просто отоспаться. Вика училась в школе, учёба в выпускном классе тоже налагала свои требования. Гулять подолгу нам было некогда, однако мы ухитрялись ходить на танцы, в кино, на каток и просто гуляли  по городу, когда спадали морозы.
              На одном из танцевальных вечеров ко мне подошёл парень в унтах и попытался сорвать с лацкана пиджака значок кандидата в мастера планерного спорта, но значок был надёжно прикручен, его можно было оторвать только с куском пиджака. В техникуме я занимался боксом и имел успехи в этом виде спорта поэтому, не раздумывая, послал наглеца в нокаут. Он долго приходил в себя, ему там ставили примочки, но  его дружки пообещали меня изувечить.
                Однажды вечером, когда я шёл от дома Вики, меня всё- таки «прижали к стене» парни, которые учились с Викой в школе и не только они. Мне повезло, что со мной была собака Вики  Джульбарс, и то, что я почти перешёл мост через Уду! Меня спасла последняя деревянная  будочка на мосту. Собака ощетинилась,  зло рычала и кидалась  на нападавших !.В мой адрес полетели угрозы и оскорбления, парни были пьяными, и ничего хорошего встреча с ними мне не сулила. Некоторые из них кричали, что меня надо утопить в Уде, сбросив меня в неё с моста. У многих из них в руках сверкали ножи.  Они вовсе не шутили!
              Со студенческих времён у меня в кармане всегда с собой был серьёзный нож, финка со складывающимся большим лезвием. Лезвие открывалось с сильным звенящим звуком. Я  демонстративно, вытащил финку и открыл лезвие:
 - Ну, давайте шакалы, одному или двум из вас не жить!-
Во мне закипала злость, но я себя заставлял быть спокойным, так как злость не помощник в драке, я был готов на худшее.  Странно, но опасность вызывала во мне чёткие действия и полное спокойствие, это было так и позже, в Небе при серьёзных аварийных ситуациях. Лезвие финки отрезвило «учащуюся кодлу», они отпрянули на шаг и решили заморозить меня, держать в будке пока не посинею. Сами они были одеты по сибирскому покрою, им холод был до фени. Минут через 15 я понял, что надо прорываться, иначе мои ноги будут отморожены.
Улучив момент, когда толпа начала прикуривать друг у друга, я крикнул собаке :- Взять Джульбарс!               
             Собака на кого- то кинулась, потом завизжала.   
          Сам я одновременно с «боевым кличем индейцев сиу» кинулся вперёд, быстро махая перед собой финкой, толпа на миг отпрянула, никому не хотелось познакомиться с моей финкой! В пылу атаки я  не почувствовал никакой боли, бежал  с финкой в руке до вокзала. Толпа отстала, потому что я наверно перекрыл норматив мастера спорта по бегу. Остановился я возле входа в вокзал, задохнулся совсем, мне надо было отдышаться,  и сразу почувствовал сильную острую боль в левой руке и в левом боку, в районе рёбер. Сняв левую кожаную перчатку, увидел много крови, комок спёкшейся крови шлёпнулся на снег. Видимо меня всё-таки, кто-то из кодлы,  пытался достать финкой  и достал! А может я и сам напоролся на их ножи. Я вошёл в вокзал и сразу пошёл в медпункт, благо медсестра была на месте. Но как только она увидела кровь, ей стало плохо. Мне пришлось намочить вату в нашатырном спирте и привести её в рабочее состояние. Потом она перевязала руку и сняла с меня тёплую шалевую куртку, которая была прорезана на боку. Там были два неглубоких пореза кожи в районе рёбер, кровь из них текла обильно. Медсестра уже спокойно наложила и там повязки, сделала укол от столбняка. Попросила не спешить, посидеть немного у неё. В это время я позвонил Игорю и Жене, вкратце рассказал обстановку. На вопрос Жени о том, где эта толпа я сказал, что не знаю, может быть  ждут меня на улице. Минуты через три в медпункт зашли два милиционера, сказали, что хирург Е.Барсамян им позвонил. А через 20-25 минут, прибежали из общежития человек 10 ребят, с ними были Игорь и Женя, в руках у них были солидные дубинки.  Их и милиционеров забрала машина, они поехали искать ту шайку. Вторая машина подвезла меня к общежитию. Ребята приехали часа через два, возбуждённые и со сбитыми кулаками. Они рассказали, как проводилась «воспитательная работа» с членами той шайки. Их они застали в сборе за очередным распитием спиртного возле их школы. Там, оказывается, были не только школьники, но и бывшие ЗК. У них при себе почти у всех были ножи, их менты повязали и они сидели у них в КПЗ. Следователь из милиции составил протокол с моих слов, в котором я расписался. Всё было проведено на редкость оперативно, конечно это заслуга моих друзей-врачей!
             Утром я поехал на работу,  а на второй день меня пригласили  в милицию на допрос и очную ставку. Всю шайку я запомнил,  все они были в сборе передо мной. Я их всех узнал! Через несколько дней ко мне в комнату вошли родители какого-то Виктора с милиционером, они попросили подписать бумагу, что их сына я не видел среди членов шайки. Это был тот самый Виктор, который кричал, что любит Вику и что он меня порежет на куски. Я эту бумагу подписывать отказался, но этот хлопец, с помощью родителей, выкрутился. Бывшим ЗК впаяли года по 4 строго режима, а школьникам по 2 года условно. Следствие длилось полгода, на счету этой шайки были и другие «заслуги».  Это мне сообщил в письме Игорь, когда я уже учился на первом курсе лётного училища. Рука у меня долго болела, видимо всё- таки попала инфекция, хотя Женя мне её и чистил, он её зажал, привязал к хирургическому столу и сказал, чтобы я отвернулся. Но, я продолжал смотреть,  и когда он начал мою руку резать скальпелем мне стало плохо. Женя быстро привёл меня в чувство, доделал до конца намеченную им операцию. Зажила рука месяца через два, уже  в училище.
                С Викой мы продолжали встречаться,  нам всегда не хватало времени, мы читали друг другу стихи, пели песни  А. Пахмутовой, и целовались до умопомрачения. Подошёл праздник 8- го марта, я подарил Вике цветы, хорошие духи и конфеты  и мы выпили в компании Жени, Игоря и их девушек  хорошего вина. Потом танцевали во дворце слюд. фабрики, было весело и никто мне больше не угрожал.
    В конце марта родители Вики собрались ехать в Иркутск на приём к врачу, отец Вики был серьёзно болен, я знал это от неё. На вокзале Григорий Александрович отозвал меня в сторонку и сказал:
       - Эдик, сынок! Вика тебя очень полюбила, вы молоды и можете потерять всякий контроль над собой, вы остаётесь одни в доме! Прошу тебя, побереги нашу девочку, не спеши, она всегда будет любить тебя! Мне осталось жить немного, исполни мою просьбу! У вас всё впереди!-
Я был  разоружён  и  пообещал исполнить его просьбу! Родители уехали, а мы с Викой поехали на такси к ней домой. Устоять от соблазна не быть с ней интимно близким этой ночью, было для меня почти немыслимо, но ведь я дал слово тяжело больному отцу Вики!..   
              Помню этот вечер  до подробностей, к общему  счастью, а впрочем, может и к несчастью,  у Вики дома ночевала  её подруга Валя. Так что  особой  воли у нас  не было, мы лишь до самой глубокой ночи самозабвенно целовались с Викулей  на кухонном диване, а потом  с сожалением  и  с болью внизу живота,  я пошёл ночевать к себе в общежитие. Но обещание данное отцу Вики я сдержал.
            Весна в Восточной Сибири оказалась затяжной, в конце марта днём снег таял, солнце было ослепительным от белого снега, пряно пахло весной,  было не просто тепло, а даже жарко,  во всю бежали ручьи, зато ночью трещали морозы и не слабенькие!  На реке Уде  сверху льда образовывалась наледь, наледь нарастала  с каждым погожим днём.
            Меня уже в третий раз вызвали повесткой в  военкомат. Ранее военком Нижнеудинска  подполковник Н.Бочевер предлагал направить меня для поступления в разные военные училища, но я стоял на своём и просил направить в Черниговское ВВАУЛ . Этот военный чиновник начал выходить из себя от моего упрямства и уже пообещал мне три года службы на Севере в стройбате! Он обосновывал отказ тем, что у него нет разнарядок на это военное училище.
                И вот я захожу к нему в кабинет в третий раз. Я поздоровался и положил ему на стол повестку и моё заявление для направления меня в Черниговское ВВАУЛ. Он ещё не прочитал заявление и начал с того, что вот и молодец поедешь поступать в Челябинское ВВАУШ, станешь штурманом в дальней авиации, это очень почётная профессия. И вдруг его лицо исказила злоба, он взял в руки моё заявление, он не кричал, а рычал на меня как зверь ! Я снова выслушал его угрозы, и спокойно сказал, что по большому счёту у меня будет от армии отсрочка и  бронь.
      - Какая ещё такая бронь,  я тебе твою душу мать  такую бронь покажу! –
 Я продолжал говорить, что поеду я, в крайнем случае, поступать в  ж.д. институт на заочный факультет. Так мне пообещал начальник Восточно Сибирской железной дороги, когда вызывал в Иркутск,  для награждения денежной премией, я успел отличиться на работе, подсказал участковому диспетчеру по радио его дальнейшие действия в сложной поездной обстановке. Ночью, в сильный мороз лопнул рельс, нужно было пропускать поезда по одному пути, по  двум направлениям т.е. по неправильному пути. А диспетчера заклинило!
             Ушёл я от военкома удручённым, но он всё-таки выслушал меня до конца и уже более спокойно.  Он перестал орать и угрожать  мне стройбатом. В общежитии вечером я  сел  за стол, чтоб написать письмо Министру Обороны Маршалу Советского союза Малиновскому Р.Я.  Женя и Игорь сели вокруг стола и начали мне помогать, редактировать моё послание. В письме описал мои мытарства и то, что я уже умел летать на планерах и прыгать с парашютом. Письмо получилось складным, аргументированным и вселяло надежду. На второй день оно ушло заказным и с уведомлением в Москву. Через неделю я получил сообщение, что письмо доставлено по адресу.
       Весна вступала в свои права всё уверенней, становилось всё теплее, снег таял на глазах,
освобождая южные склоны холмов и оврагов, на них уже показалась первая зелёная травка,  а река Уда всё ещё не освободилась ото льда!
           В один из дней последней декады апреля мне позвонила Вика, она просила быстрее приехать к ней, она хотела со мной вместе  смотреть на ледоход,  река начинает освобождаться от ледяного плена, лёд вот- вот тронется!  На такси я подъехал к мосту через Уду, а дальше через него  меня  уже не пропустила милиция, лёд поднялся почти до самого настила моста, бетонные опоры моста дрожали под натиском огромной массы льда и вдруг со страшным грохотом льдины полезли вверх и стали трескаться, вода хлынула на берега. А затем вода и льдины  проложили себе дорогу по созданному ими  новому руслу, льдины понеслись вниз по течению, вода несла брёвна, льдины разрушили, где-то выше по течению мосты из брёвен, и всё это неслось в страшном грохоте к океану! Зрелище такое, что захватывает дух! Через несколько дней вода спала, и река вошла в своё весеннее русло, только по берегам продолжали таять выброшенные огромными силами толстые огромные льдины, а рядом с ними было полно выброшенных на берега брёвен. Льдины мне  казались какими-то замёрзшими доисторическими монстрами!
        Майские праздники оказались для меня рабочими, однако 9-го мая  Вика с подругой приехали ко мне на пригородном поезде прямо ко мне  на работу. Я был просто счастлив, вот это девушка! Маневровой работы в это время суток не было, поезда шли транзитом через мою станцию Уда-2, и я мог уделить девушкам внимание. Напоил их чаем с пирожками, которыми меня часто угощали, живущие рядом с вокзалом коллеги. Надо сказать, что все сибиряки очень добрые люди, и если учесть что мне было 19 лет, то все старшие коллеги относились ко мне по- отечески. На очередном пригородном поезде я проводил девушек назад,  в город.
         10 мая Вика пригласила меня сходить в тайгу за цветами. Небольшие таёжные холмы были покрыты красными цветами, их Вика называла жарками. Цвела черёмуха, пряно пахли травы, запахи от нагретых сосен, от  хвои, от цветущего багульника – эта прекрасная смесь запахов просто дурманила нас, и мы с Викой были всё время в объятиях друг друга, целовались уже с таким наслаждением, что были  в одном шаге от запретного плода! Нас очень тянуло друг к другу.
         Прошло три месяца, как мы увидели друг друга, а мне казалось, что Вику я знаю и обожаю с детства! Настолько она была мила и хороша во всех отношениях. Дома она была хорошей хозяйкой, умела шить, готовить еду, в доме всё блестело,  Она не была навязчивой, не была хмурой, не была развязной, была очень нежной и внимательной  ко мне.  Её глаза были просто переполнены ласковым сиянием, она  прочитала много книг отечественных и зарубежных классиков, хорошо пела -  в ней было редкое сочетание положительных качеств, впитанных с молоком её мамы Зинаиды Никитичны  и с  порядочностью отца Григория Александровича!
                29 мая 1965 года меня снова вызвал военком г Нижнеудинска! Он, молча, подал мне документ Министерства обороны СССР и сказал, чтобы я ознакомился с ним под роспись.
         В документе чёрным по белому был написано:  Приказ Министра Обороны СССР Маршала Советского Союза Малиновского Р.Я. об откомандировании призывника военной службы Полябина Э.Н.  военкомом г. Нижнеудинска Иркутской области  в качестве абитуриента  в Черниговское ВВАУЛ , в распоряжение начальника училища!   Снабдить сухим пайком по нормам МО СССР, путевыми деньгами и проездными документами в купейном вагоне скорого поезда до ст. Чернигов Южной ж.дороги. П/полковнику Бочеверу Н. строго указать на недопустимость его методов мобилизационной работы с призывной молодёжью.
                Если бы вы видели выражение лица этого «гиганта мысли», он готов был меня съесть живьём, но ему надо было ещё долго служить на этом хлебном месте! Он только сказал, верней прошипел:
         - Если не поступишь в училище и вернёшься в  Нижнеудинск, по моим сведениям  у тебя ведь тут большая любовь вышла, то я тебя   тут  в бараний рог согну! –
            На его реплику мне было глубоко плевать, я прошёл всё и добился своего. В ответ я спросил:
         - Где мне получить всё, что указано в приказе Министра обороны? -
           За 20 минут мне всё было выдано, я за всё расписался и поехал в отделение дороги рассчитываться с работы. Потом поехал на ст. Уда-2 и попрощался с коллегами. Вечером 30 мая в нашей комнате собрались ребята из общежития, приехал со ст. Камышет  и  Коля Мясищев и мы немного посидели на прощанье, пели под гитару песни и пили вино. Не помню почему, но Вики на этих проводах не было. Наверно что-то помешало ей, не пригласить её я не мог.
            С собой, в Малоархангельск,  я решил привезти из Сибири три маленьких сосенки, они были выкопаны мною в тайге, корни были с землёй и  обёрнуты во влажную тряпку. По приезде домой к родителям, я их посадил по всей науке возле дома, но, к сожалению, они не принялись!  Не  прижились!
                1 июня 1965 года я уехал в Москву поездом - экспрессом «Россия»  Владивосток - Москва. Меня на вокзале ст. Нижнеудинск провожали  ребята и моя любимая Вика. Её лицо в этот день я помню до сих пор, оно было красивым, растерянным, печальным, в глазах стояли слёзы! Всё время она держала мою левую руку ( она была забинтована) и говорила, повторяла снова и снова, глядя мне в глаза:
      -Эдичка, не забывай мой любимый ничего, не забывай меня, пиши родной! Люблю тебя всегда!-               
                Поезд тихонько тронулся от станции, машинист электровоза видимо видел всё в зеркало и не набирал скорость,  Вика всё шла и шла по перрону напротив моего вагона, на прощание  махала мне рукой,  из моих глаз текли  слёзы горечи и  разлуки, я уезжал от своей настоящей любви, посланной  мне Богом! Уезжал навсегда! Но тогда я был уверен, что приеду снова сюда за  моей  Викой!
         Мы с  Викой вели  переписку   3,5 года, жаль не сохранил  я её  писем, они были полны нежности и большого светлого чувства – любви,  в 1968 году всё прекратилось. Летали мы в  то лето очень напряжённо, сильно уставали и иногда я до выходного дня  откладывал письма Вике недописанными. Сядешь в лен. комнате писать письмо, а глаза слипаются от усталости! А потом и от неё они стали приходить всё реже.
            Во всём виню только себя! Надо было ехать тогда  в Сибирь за Викой, не смотря ни на что!
               
*****************************************
                Вместо  эпилога.
 
         В сентябре 1968года  подходила  к концу программа лётного обучения 3-го курса ЧВВАУЛ,   мы много и  уже здорово летали на МиГах и днём и ночью, готовились к государственным экзаменам. Впереди был осенний бал  отпусков!..         
В Нижнеудинск я написал Рудакову Игорю письмо, с просьбой уточнить, почему Вика не пишет? Ответ пришёл удивительно быстро, на восьми листах Игорь крыл меня и «по батюшке» и «по матушке», он сообщил мне, что Вика была у него и горько рыдала по поводу того, что я её забыл и больше не люблю. Ну и якобы сообщила, что скоро выходит замуж.  В заключении  письма он меня попросил не мешать её счастью!
        Для меня это было горестным известием, у меня в душе всё перевернулось вверх ногами! Хотя и сам я в этом плане был не паинька мальчик! Я заказал телефонный разговор с ней, в её день рождения 11 сентября 1968года, но она на мой вызов не пришла!
         Мною было написано Вике очередное письмо, уже  с пожеланием т.н. «счастья», оно тоже осталось  без ответа. Вот так всё и вышло! В ноябре женился  и  я,  тоже написал об этом Вике, но ответа не получил. Я до сих пор думаю, что в наши отношения вмешался кто-то третий, письма перехватывались им с целью помешать нам. У него это получилось, благодаря моей глупой жизненной позиции, и ещё очень напряжённой учёбе, и интенсивным  полётам перед окончанием 3-го курса..
                В 2008году вышла моя книга «Ветры памяти», в которой  Вике было посвящено немало строк  в балладе и в стихотворениях. На протяжении
стольких лет я помнил Вику всегда! Забыть её я не стремился и не смог! Её образ был всегда со мной!
       Книга разошлась по России, в основном она попала в руки лётчиков, эту книгу я очень хотел послать Вике, но не знал куда. И вдруг поздней осенью 2009 года у меня дома раздаётся телефонный звонок, в трубке я услышал голос любимой девушки из моей юности – это был её голос, он не изменился, я его ни с чьим голосом никогда не спутаю, звонила Виктория Григорьевна Мелентьева (Удовенко)!..
          Ей, по моей просьбе, сообщила мой телефон работница Администрации г. Шелехова,  Иркутской области, Евсеева  Валентина Ивановна. Вику я наконец-то нашёл! 
              Нужно  было сделать это тогда, осенью 1968 года! Виноват во всём я один! Наверно мой Ангел в ту осень из-за дождей, туманов и низкой облачности  заблудился в Небесах, которым я отдал свою душу и молодость! Он тогда меня не вразумил, не направил на путь истины! Как жаль!!!

 
Знаменитый МиГ-17, красавец и очень хороший, надёжный  самолёт. На нём я летал курсантом 3-го курса ЧВВАУЛ в 1968году.
               
               
    ...У судьбы не простой  много трудных дорог,
       Белый Ангел летал в моей тесной кабине,
       Он меня сохранил, от бесчестья сберёг      
       Он не дал мне пропасть на далёкой чужбине!..
               
                «Бал  высоты»
         
                Прошло 49 лет! Подумать  только... полвека! С Викторией Григорьевной мы теперь  довольно часто общаемся по телефону, она меня тоже не забыла и надеюсь,  любит до сих пор, иначе всё было бы  другим ! Во всяком случае я это чувствую!
           Мы оба с сожалением знаем и утверждаем, что если бы мы продолжали  встречаться, как эти три месяца, то не расстались бы всю жизнь!   Очень короткий срок длилось наше тесное общение в Нижнеудинске. В своём письме мне Вика написала про интересный эпизод из её школьной жизни. Вот цитата из её письма:
-- Ты Эдик написал рассказ «Верочка» в своей книге «Ветры памяти» про девочку, с которой ты дружил в пятом классе, в школе. Так вот у меня моим другом в пятом классе был симпатичный мальчик, верь не верь мне, но его тоже звали Эдиком. Как он появился в нашей деревне, не помню. Только мне очень понравилось, по тем временам необычное имя. И был этот мальчик необычным в нашем классе, очень внимательным и общительным.  Вокруг меня всё больше были Вити, Коли, Вовы. Он защищал меня от других мальчишек, потом наша семья переехала жить  в  Н-Удинск, и всё на этом закончилось.
             И вдруг, спустя пять лет, моя подруга Валя, с которой дружил Игорь Рудаков поведала, что в комнате вместе с Игорем недавно поселился деловой, симпатичный  парнишка из Орла.  Он приехал в Сибирь работать после окончания ж.д. техникума и зовут его Эдиком! Надо же в 19 лет он уже техникум закончил, нам шёл тоже 19-й, но мы ещё учились в школе!
       Вот чудеса! Себе я сказала, что обязательно с ним познакомлюсь. Очень хорошо помню красивый танцевальный зал во дворце культуры слюдяной фабрики, который всегда был полон народа и во всей этой толпе ты и я! Через весь зал я не шла приглашать тебя на белый  вальс, я  к тебе  летела на крыльях надежды!
              Помни Эдик, моё имя Вика, Виктория, Ника, Богиня Победы, я твой Ангел-хранитель на всю нашу жизнь!!!
                У меня всегда выступают слёзы, когда я читаю эти слова, вылетевшие Белыми  Ангелами  из глубины её Души, от  самого её Сердца!
      Вот ведь какая странная штука жизнь! Сколько же в ней необычных совпадений!
         С осени 2009 года мы посылаем друг другу какие-то знаки внимания, поздравляем со всякими датами и праздниками, иногда дарим друг другу подарки,  но это всего-навсего  виртуальное общение, и  вовсе не то, совсем не то, что могло бы  быть!..
 Такова несоизмеримая ни с каким эквивалентом плата за недооценку юношеской любви и верности  прекрасной,  нежной,  юной  женщины-сибирячки  Вики !            
      
 *********************************************               

Навсегда?!

 Э.П.  1967г.    *Вика Удовенко.                г.Нижнеудинск .

Я сказала раз и навсегда               
Больше никогда того не будет,
Ни теперь, ни после, никогда
Голос твой мне сердце не разбудит.

Ты забыл, не любишь и не надо
Думаешь, я стану умолять?
Быть с тобою так хотелось рядом…
Мне об этом больно вспоминать.

Я одна в толпе не потерялась,
Я одна, но я себя найду,
Ты не думай, что с тобой рассталась
И  по жизни нищенкой пойду?
         
Ты не думай, ночью я не плачу
И подушке слёзы не дарю,
Мыслью я одной себя терзаю,
Что тебя, по-прежнему люблю.

Это просто распустились нервы
И владеть не в силах я собой,
Это потому, что ты был первый
И вся жизнь наполнена тобой.

Буду ли любить или не буду,
Клином не сошёлся белый свет
Верю, что когда-нибудь забуду
Думаешь, что лучше тебя нет?

А покой душе пока не нужен,
Погасив свою большую грусть,
Я в другого, что тебя не хуже
От души, по - девичьи влюблюсь.

Но боюсь, что поздно или рано
В памяти не лёгкой на подъём
Мне напомнят музыка и звёзды,
Как нам было сладостно вдвоём.

Мыслями вернусь в свою долину,
К юности, в минувшие года
И пойму, что свет сошёлся клином
На тебе одном и НАВСЕГДА!!!
 
****************************************            
               Ностальгия
   
       На Фото, ты Вика, в красивом  выпускном платье вместе с подругами

Снова  ностальгия,
                по юности тоска!
Девочка  красавица
               и школьная доска,
От юности до зрелости
       один  лишь только шаг,
Экзамены последние,
         на крыше школы флаг.
На фото в белом платье,
          фигурки  тонкий стан
На вечер выпускной свой
            идёшь ты в ресторан
Сегодня бал последний,
      твой школьный записной
И мир такой огромный
                теперь перед тобой.
Вчерашние подружки
                витают в облаках
Конкурсы  и  ВУЗы,
                казалось всё в руках,
Но проза жизни тоньше,
                на ниточке висит
И  рвётся в миг, в секунду-
               мечта к чертям летит.
Трудно, очень трудно
                в стремнине выплывать,
 Так наша жизнь несётся,
                попробуй устоять!
 Жизнь не щадит нисколько,
                рвёт слабых на куски
В ней многие сломались
                от водки, от тоски.
Но ты из сильных духом,
                девчоночка ты пай,
Красивая и смелая,
                а я был шалопай
Любовь твою и ласки
                взял парень-сибиряк.
Свою Звезду и Сказку
                отдал я просто так!
Слеза от  ностальгии,
                по юности тоска,
Дорога  без  возврата,
                ушла  за облака!.

***************************************

                Время не лечит...
 
Время не лечит, не штопает ран
Бинты и повязки, всего лишь обман               
Живём  на пределе, опасен  просчёт,
И вот уже  лодку  к  порогам  несёт.

Замшелые скалы, звереет поток,
Свечкою гаснет  надежды росток.
На старые раны просыпалась соль
Режет  нещадно сердечная  боль!..

Время глумится над нами порой
Напрасно считаем:  излечит собой!
По жизни, по минному полю идём,
Поздно ошибки свои  признаём!..
               
                Гимн любви.
                Вике

Девочка - красавица плела  веночек счастья,
Цветочек юной жизни вплетала в красоту,
Васильки в глазах её, тепло несли в ненастье,
Походкой юной леди взошла на высоту.

В танцевальном зале первая красавица,
Точёная фигурка и платьице под стать
Летела над паркетом, самой любви посланница
И было так приятно к себе её прижать!

Тот вечер был подарком: красивым, нежным, сладким
Послал его Господь сам, и жить бы нам  без  бурь!
Но годы, расстояния… мой в небе путь не гладкий,
За облака по звёздам, за синь небес в лазурь!!!

Полвека, как мгновение – ведь время относительно!
Судьба не пожелала, нам встречу принести!
Её семья, моя семья – всё вроде положительно,
Но та весна живёт во мне, с ней жизнь хочу пройти!!!
******************************************