Опир!

Егерь  Егор долго чистил двустволку,
Прежде чем снова отправить на полку.
Дверь изнутри встык припёрта колом.
Вряд ли опир тут пойдёт на пролом.

Ровно неделю назад в их деревне
Вдруг объявился старинушка древний.
Болен он был, на ночлег попросился,
Тут то и случай кровавый случился.

Деда с почётом на печь положили,
Люди заботой его окружили,
Той жуткой ночью семья вся пропала,
Люди порезаны жалом кинжала.

А самых малых убитых тела
Нечисть ночная с собой забрала.
Сгинул старик, по следам по кровавым,
Крался  Егорша со штуцером ржавым.

Ой,  в самой чаще огромного леса
Сделана хвойная веток завеса.
Там же берлога большая, а в ней
Чья-то могила, из старых камней.

Только Егор раскидал эти глыбы,
Голых детей замаячили трибы.
Видом ужасны, в кровищи и ранах,
В воздух взлетают, мелькают в обманах.

А посерёдке могилы опир,
Будто бы только закончил свой пир.
Чья то мослатая в пасти нога,
Хуже Егорша не видел врага.

Вырезал быстро Егорушка кол,
Благо осину в овраге нашёл,
Только хотел поразить вражью грудь,
Как убедился, изменчива суть.

Зубы ощерив, шагает опир
Прямо к нему на обеденный пир.
Дал тут Господь подхватить руки в ноги,
По лесу к дому лететь без дороги.

Жители вещи собрали и в город.
Ветер качает колодезный ворот,
Смотрит Егор а к нему из колодца
Тот же опир по песку волочётся.

Так вот Егор занял место в засаде,
Воин последний в крестьянском посаде.
Не победить здесь  опира без Бога,
Стать человека  слаба и убога.

Дверь нараспашку, курочки на взвод,
Крестик на мушку, а дуло вперёд.
Лезет в светлицу ужасная тварь,
Выстрел, рассеялась грязная хмар.

Лопнул, истаял в тумане опир,
Самое время за стол и на пир.
Глядь, на полу свет- девица в короне,
Платье в крови, а на улице кони.

Встала, спокойно к Егору подходит,
Он с неё взгляда и на миг не сводит.
Резкий удар с воплощённым кия,
Кончилась сказка, ребята, моя.

Дева в карете умчалась куда-то,
Егеря к церкви несли как солдата.
Дали прощальный фузейный салют,
И схоронили под музыку тут.

Ночью опять появился опир,
В лес утащил двух коровок на пир.
Враз оприходовал, гад, попадью,
Съев всю попутно с поминок кутью.

Перетоптал он всех женщин и кур,
Всякий мужик в том селении хмур,
Плачут, рыдают, не могут понять,
Как проклятущего гада унять!