Проволочки

Мария виделась с детьми редко. С внуками еще реже. А уж правнуков ей и подавно привозили раз в год - на день рождения. Мария, в общем, и не страдала особо. Не то чтобы она не любила всех этих шумных людей, для которых нужно было убирать дом, готовить еду, а потом поддерживать многочасовые бессмысленные беседы… а впрочем, да, именно не любила. Терпеть-терпела, а вот любви не было. Она не поняла, в какой момент это произошло и как любовь закончилась, вот помнит же, что раньше все было совсем иначе, и Мишка, младший Ольгин, прибегал после уроков и обнимал ее и только ей рассказывал все свои детские школьные печали и она совала ему еще теплый пирожок с повидлом, который пекла специально для него - больше в доме никто пирожков с повидлом не ел, муж предпочитал мясо, а девочки - ватрушки.

Лизу ей привезли внезапно. То ли ее мать заболела, то ли отец не успел вернуться из командировки - Мария не вникала. Привезли - и привезли. Как привезли, так и увезут, обещали, кстати, к вечеру. Главное - девочка тихая, непривередливая, хоть и три года всего. Вон, сидит куклу раздевает, сопит сосредоточенно.

- Лиза, а как твою дочку зовут? - Мария решила, что надо, наверное, с ребенком поговорить.

- Ну что ты, бабушка, это не моя дочка. Это же просто кукла, - очень серьезно ответила Лиза и Мария опешила - она не ожидала от крохи таких слов, да и то, что девочка произносила все буквы очень четко и фразы строила совсем не по-детски, очень ее удивило. А девочка ее добила, прибавив: - Да и не вижу я смысла называть человеческим именем кусок пластика, пусть он и одет в человеческую одежду.

Мария закашлялась и сказала:

- Какая ты умница, откуда только ты такая взялась?

- А меня папа сделал, - проговорила Лиза, раздев, наконец, куклу и сложив одежду отдельной кучкой.

- Это как это сделал? - опешила Мария.

- Из проволочек спаял, - тон Лизы был таким, будто это само собой разумеется и странно, что Мария, дожив до таких преклонных лет, не знает настолько элементарных вещей.

Мария засмеялась, но как-то неуверенно.

- Из проволочек, значит? - и погладила девочку по хорошенькой кудрявой головке.

Лиза тряхнула головой, чтобы поправить помятую бабушкиной лаской прическу, и той показалось, что что-то скрипнуло, будто два кусочка металла проскребли друг по другу.

- Давай, Лизок, чайку попьем. С пирожками, - сказала Мария. - А хочешь, мультики посмотрим?

- Нет, бабулечка, - очень серьезно ответила Лиза. - От пирожков толстеют, а от мультиков тупеют. Ты мне лучше дай котлету, а пока ты ее разогреваешь, я книжку с картинками полистаю. Или башню из кубиков построю, это развивает.

- Хорошо, милая, - сказала Мария. Поднялась с дивана и пошла в кухню, тихонько ворча себе под нос – и не заметила, как обзавелась этой дурацкой привычкой, ведь до последнего была уверена, что сможет противостоять этим старческим повадкам: "боже, боже, ну и дети пошли, правильные, с ума сойти можно, разве мы такими были? нам только предложи развлечься, мы же со всех ног бежали. будто и ненастоящая девочка-то. Может, и правда, отец ее из проволочек спаял?». Мария помнила ее отца отлично - он действительно постоянно что-то мастерил, натащил полный дом каких-то металлических штук, вонял вечно паяльником - внучка ее, Катька, таскала ей что-то желтое, похожее на кусок янтаря и говорила: “бабуль, смотри, это канифоль, можешь себе представить?”.

Пока грела котлеты и готовила картофельное пюре, старалась не очень шуметь и прислушивалась периодически к тому, что делалось в комнате. Девочка вела себя очень тихо, изредка слышался шелест страниц. Значит, до кубиков дело пока не дошло. Мария осторожно выглянула из кухни. Лиза сидела на полу с совершенно прямой спиной, держа книжку на коленях. Очень толстую книжку. Совсем без картинок. Какую-то энциклопедию, которую, наверное, сняла с полки. Такую книжку с девочкой ей точно не передавали, но и у себя ее Мария не помнила, но полагаться на собственную память она перестала уже очень давно - с тех пор, как всерьез решила, что живет не здесь, а в соседнем городе, даже уехала туда и стояла под дверью квартиры, которую считала своей и плакала, потому что ее не пускали - до тех пор, пока не приехала Сашка, ее дочь от второго брака, и не увезла ее силой с собой.
Лиза просматривала энциклопедию с довольно высокой скоростью. Мария видела легкие движения головы девочки – левая страница, правая страница, перелистнуть. Левая, правая, перелистнуть. Темп все увеличивался. Если в тот момент, когда Мария выглянула, на две страницы у Лизы уходило около десяти секунд, то несколько страниц спустя это было уже 8 секунд, потом 5, потом шелест страниц стал почти непрерывным.

Мария вернулась в кухню. Обед уже был готов. Она молча накрыла на стол. Налила в стакан компот. Открыла шкафчик, достала упаковку таблеток. Тех самых, синеньких. Которые доктор сказал принимать как можно реже - только если совсем не удаcтся уснуть и будет мерещиться всякое. Распотрошила целый блистер. Отделила от кучки таблеток три, потом подумала и добавила еще одну. Тщательно растолкла, периодически посматривая на дверь кухни и не рискуя поворачиваться к ней спиной. Высыпала порошок в компот. Перемешала. Капнула каплю из стакана себе на ладонь, слизнула, сморщилась. Добавила побольше сахара. Следующей пробой удовлетворилась.

- Лиза, идем, все готово! – крикнула в комнату.

Шелест страниц стих. Скрипнули половицы. Лиза почти неслышно появилась в кухне.

- Да, бабулечка, я только руки помою, - сказала девочка и развернулась всем телом на сто восемьдесят градусов.

Мария послушала, как течет вода, как стукнул кусок мыла о раковину, как скрипнул держатель полотенца.
Потом Лиза вернулась, села за стол и очень быстро и аккуратно съела все, что ей дали: суп, картошку с котлетой, выпила компот и выловила из него все ягоды. Отставила стакан. Спросила:

- А ты почему ничего не ешь?

- Я не голодна, - ответила Мария.

- Ну может быть, хотя бы компотику? Давай я за тобой поухаживаю.

Малышка выбралась из-за стола, придвинула табуретку к плите, забралась на нее, достала стакан из шкафчика, сняла с крючка половник и налила из кастрюли компот. Повернулась и прямо с табуретки протянула его Марии. Та покорно взяла стакан и выпила в два глотка.

- Вкусно ведь, правда, бабулечка? Ты варишь такой отличный компот, - сказала девочка.

- Да, очень вкусно, - тихо ответила Мария.

Лиза улыбнулась. И протянула к Марии руки:

- Очень спать хочется, отнеси меня в комнату, пожалуйста. Нас в садике всегда после обеда спать укладывают.

Мария подхватила девочку – теплую и очень легкую – и отнесла на диван. Лиза заснула еще по дороге. Мария уложила ее, укрыла одеялом и вернулась на кухню. Подумала, взяла нож, ножницы и зачем-то миску. Подумала еще и миску с ножницами вернула на место.

Отвратительно громко тикали часы. До двух оставалось пять минут. Надо скорее, - подумала Мария, - а то они сейчас еще и бить начнут. Сунула нож в карман фартука и потихоньку, стараясь не наступить на скрипучую доску, прокралась в комнату.

Склонившись над девочкой, внезапно почувствовала нечеловеческую усталость, веки будто свинцом налились или были медом намазаны – она никак не могла подобрать точного определения – но держать глаза открытыми было совершенно невозможно.
Бессильно сползая на пол, Мария услышала «Отличный компот, бабулечка?» и из последних сил подняла голову: Лиза сидела на диване и спокойно смотрела на нее широко открытыми глазами. И даже, кажется, не моргала.