Зимняя груша

Часть 1.

Январь - месяц немного грустный. После новогоднего веселья и затяжных выходных, возвращаться в унылый ритм серых будней отчаянно не хочется. Метель и белоснежные сугробы, которые в первой половине зимы служили предзнаменованием праздников и беззаботных дружеских попоек, теперь  напоминают только о том, что терпеть их придется добрых три месяца, а полноценно согреться можно будет не раньше мая.
Сергей брел по исчезающей в метели тропе, старательно торопясь в заветное место к заветному времени, но метрах в тридцати, знакомая красная вывеска алкомаркета, неуверенно замигала и окончательно погасла, лишив путника не только вечернего пятничного пива, но и единственного освещения на этом отрезке пути.
Плюнув с досады под ноги, Сергей поглубже натянул на голову старую армейскую ушанку и уже намного медленнее продолжил свой путь, мастерски скользя по узкой тропе, где под слоем свежего снега, пряталась коварная наледь. Ориентируясь по трубам теплотрассы, уходящих в зимнюю мглу, парень вышел в промышленную зону, взяв курс на слабо горевшее окошко на первом этаже городской теплостанции.
Поставив заиндевевший пакет на землю и поудобнее перехватив рюкзак, Сергей сильно постучал в окованную железом дверь.
- Пароль? - раздался из-за двери сердитый бас.
- Ммм ... Груша! - перекрикивая завывания ветра отозвался гость.
- Ты что-ль, юродивый? - голос за дверью стал немного мягче.
Послышался металлический лязг и массивную дверь моментально распахну вьюга. Перешагнув порог и с трудом задвинув засов, Сергей очутился в маленькой караулке с докрасна раскалившимся калорифером. Хозяин помещения, плечистый мужчина преклонных лет в форме сотрудника охраны, уже ставил чайник, бурча себе в усы что-то о погоде, в которую, как известно "хороший хозяин собаку не выпустит".
Сняв замершие до состояния доски рукавицы, Сергей молча растопырил ладони над источником тепла, переодически блаженно жмурясь.
- Почему "груша" то? - спросил наблюдавший за ним охранник.
- А! - спохватился "генератор паролей", и схватив пакет, который по плотности был близок с состоянию рукавиц, высыпал из него, килограмма три замерзших, но вполне аппетитных на вид, зеленых груш.
- Не успел я за пивом.
- И за водкой не успел. - добавил гость, уловив разочарование на лице хозяина.
- За грушами зато успел. - ухмыльнулся усач.
- Их размораживать же еще пол-ночи, давай в чай что-ли накрошим ... От, выдумщик, как к девушке в гости пришел, с грушами! - продолжая посмеиваться, охранник перешел от слов к делу и быстро нарубил в алюминивые кружки неожиданное угощение.
- Саныч, я думал ты обрадуешься! - искренне растроился Сергей.
- Да рад я, рад! - благодушно улыбаясь заверил парня хозяин.
Аркадий Александрович, бывший боевой офицер на заслуженной пенсии, относился к своему юному другу по-доброму, но снисходительно, а если точнее, как тихому деревенскому дурачку. Нет, Сережка не был дураком, в полном смысле этого слова, а скорее даже наоборот. Лихо разбиравшийся в компьютерной и прочей технике, парень был несколько странен. Детская наивность, простодушие и бьющая в лоб прямолинейность Сергея, отгородила его от социума, в котором процветали изощренность, ложь и грубость.
В феврале прошлого года, в такую же ночь, застигнутый резким понижением температуры, насмерть замерзший парень попросился погреться, чтобы вконец не околеть по дороге к дому. Несмотря на суровые инструкции, охранник сжалился над парнем и впустил на довернную ему территорию, напоив горячим чаем. С тех пор этот ритуал повторялся раз в три дня, как только Аркадий Александрович заступал на свою ночную  смену. Отзыв на пароль соответствовал тому, что Сергей нес в качестве угощения, а с пустыми рками он не приходил никогда. По пятницам и на выходных это было "пиво", "водка" или "коньяк". А вот в будние дни предсказать очередной отзыв было нереально. В этот раз были груши.
Поколачивая чайной ложкой по стенкам поллитровой кружки, парень радостно рассказывал, как заметил в супермаркете скидку на фрукты, как отстоял очередь из жадных до халявы бабусек и совершенно забыл про горячительные напитки и как героически донес свою добычу до адресата.  Затем последовали восторженные воспоминания, как в детстве, покойный отец Сергея принес огромную сумку груш, которые  были добыты такой же холодной зимой, что в Советстком Союзе было сродни волшебству.
Аркадий Александрович прятал в усах улыбку, колотил своей ложкой в такт и с удовольствием слушал эту простодушную эпопею о замороженных грушах.
- И с тех пор, Саныч, это мой самый любимый фрукт! - завершил рассказ Сергей, довольно хрумкая горячей долькой.
Саныч открыл было рот, чтобы обрадовать своего друга и признаться, что сам очень любит эту зеленую хреновину, как беседу оборвал страшный грохот на втором этаже.
Подскочив, как ужаленный, парень уставился в потолок, а затем перевел взгляд на абсолютно спокойного Аркадия Александровича.
Прочитав немой вопрос в глазах испуганного друга, охранник неспеша потянулся за сигаретой и чиркая зажигалкой, сказал лишь одно слово:
- Ищет.
- Кто? Кого?
- Сядь, нормально всё, сейчас расскажу.
Сергей присел на колченогий табурет, часто-часто моргая и пугливо посматривая потолок.
Раскурив "Союз-Апполон", бывший военный, прошедший не одну и не две "горячие точки", не верящий ни в бога, ни в черта, начал свой удивительный рассказ.
- Лет шесть назад, был у нас шеф тут, начальник местный. Мужик хороший, понимающий, справедливый. Жена любящая, дети, внуки, всё чин-чинарем. На объекте порядок, зарплата приличная, работники в нем души не чаяли. Да угороздило болезного по темноте заплутать, аккурат после Нового Года. Ну, ясен красен, не трезвый был, с работягами последки праздника отмечали. И вышел он как раз там, где твой частный сектор сейчас стоит. - Саныч кружкой показал направление, отхлебнул остывающий чай и принялся за новую сигарету.
- Так вот, на том пустыре и нашли его, замерзшего, как твои груши. Хоронили, кстати, с пакетом на голове, что на самом там деле было - никто не знает. Кто говорит, что голова оторванная была, кто брешет, что перед смертью он что-то такое увидел, что от страха и перекосило. Баек много, а суть то вот в чем: грешен был немного наш шеф, когда менты стали всех перетряхивать, да дознавать, всплыло, что у него любовница имелась. Жена после новости такой даже из морга не стала тело забирать и в дом гроб запретила приносить. Так рабочий люд и взялся за похороны, прощаться тоже сюда привезли, а потом сразу на кладбище. И никто из родни на похороны то и не пришел, даже поминок не было, так, посидели с мужиками, погоревали ...
Аркадий Александрович замолчал, задумчиво сбивая пепел с телющий сигреты.
- Своих родных ищет? - догадался Сергей.
- Думаю, да. С тех самых пор, каждую зиму вот такая свистопляска творится. Я бы в жизни в такую чертовщину не поверил бы, если бы сам не видел.
- Видел ... что? - съежился парень.
- Хочешь посмотреть? - в упор глянул на испуганного друга охранник.
- Я сперва тоже ссал, как полковая лошадь, а потом ничё так, даже разговариваю с ним.
Теперь пришла очередь Сергея сомневаться в ясности ума бывшего вояки.
- Не веришь? Пошли! - Саныч ухватил парня за рукав и потащил его к лестнице.
Нащупав выключатель, Аркадий Александрович щелкнул тумблером и в свете люминисцентных ламп, Сергей увидел царящий в огромной комнате форменный бардак. Вдоль стен стояли железные шкафчики, принадлежащие переодевающимся в начале и в конце смены, работникам теплосети. Многие из них были распахнуты настежь, хлипкие замки были выкорчеваны с корнем, а нехитрое имущество в виде валенок и ватников было хаотично раскидано по полу.  Из под-двери, ведущей в душевые кабины, бежал вушительный ржавый ручеек, уже подбирающийся к противоположной стене.
- О, как раз за полночь. - мельком взглянув на наручные часы объявил Аркадий Александрович.
И словно в подтверждение его слов, заскрипела дверца ближашего шкафчика, из недр которого вылетела пластмассовая мыльница и синие смейные трусы.
- На меня раньше грешили. - глядя на распластавшийся на полу предмет туалета, вздохнул Саныч.
- Потом я нового шефа уломал таки остаться в ночь. До утра водкой отпаивать пришлось.
- Саныч, пойдем отсюда, пожалуйста! - взмолился Сергей, утягивая невозмутимого охранника обратно на лестницу.
- Да он так то безвредный, если посудить. Шесть сезонов уж тут продежурил, и ничего, живой.
Но поверить в безвредность призрака Сергею так и не пришлось.
Бардак ожил, с диким грохотом открывались и закрывались металлические дверцы, пара кирзовых сапог самотоятельно зашагали по направлению к зрителям и не дойдя пары метров, взвились в воздух. По полу, похожий на раздавленную катком черепаху, заскользил ватник, обрезки труб, сложенные каким-то собирателем металла, вывалились наружу, грохоча и подпрыгивая до потолка.
- Степан, не бушуй, это я, Аркаша! - крикнул Саныч и наступила тишина.
- А это товариш мой, Сережка!  Он хороший, добрый! Не пугай его! - продолжил общение укротитель духов и победоносно посмотрел на полумертвого от страха "хорошего и доброго Сережку".
Обрезок трубы вновь устремился к потолку, одним махом выбив ряд ламп, погрузив раздевалку в кромешную темноту.
- Серееееежкааааа. - где-то сзади протяжно зашептал скрипучий голос.
Последнее, что помнил Сергей, это надсадно гудящие в темноте водопроводные трубы, и шепот, повторяющий его имя.
- Ну очнись же, очнись, Серега. Прости дурака старого, не знал я, что он так начнет ... Очнись! - знакомый голос и мокрые ладони, нещадно хлещущие по щекам, медленно, но верно возвращали в сознание.
Сергей с трудом поднял голову и с облегчением увидел бьющие в окно лучи утреннего солнца. В караулке пахло нашатырём, а сверху доносилась отборная четкая матерщина, видимо, пришедшие работяги, наводили порядок после ночных хулиганств бывшего начальства.
- Прости. - снова повторил Саныч и протянул страдальцу кружку с крепким чаем.
- Саныч, да пошел ты в задницу! - жалобно простонал парень.
- Я бы тут свихнулся, чессслово. Когда твой кореш то прекращает бушевать?
- Ну, пару деньков еще, наверное. Но тут другое, Сереж, он ведь никогда не говорил ... Вот так вот, словами. Бывало перестукивался со мной, я вопросы задаю, а он стучит. Если громко - это "да", если тихонько - "нет". А что бы так, по-человечьи, ни-ког-да.
- Я очень за него рад! - наверное, впервые в жизни, Сергей применил сарказм, а потом и вовсе разразился такой бранью, что вызвал уважательное молчание на втором этаже.
Схватив неразлучный рюкзак и нервно трясясь от пережитого страха, он бежал не разбирая дороги, желая побыстрее оказаться в родных стенах и в компании старой овчарки, которую он так вчера и не выгулял. Забежав в частный сектор, Сергей ощутил себя немного спокойнее, атмосфера обжитости притупляла страх, в отличии от мрачных строений промзоны. Крохотный однокомнатный домик из белого кирпича был все ближе, в окне уже можно было раглядеть обеспокоенные глаза и торчащие уши верной собаки, которая просидела у окна всю ночь в ожидании своего друга. Радостно залаяв при виде долгожданного хозяина, Дейзи стала тыкаться влажным носом в оконное стекло, что означало наивысшую степень радости.
Лихорадочно копаясь в рюкзаке непослушными пальцами, Сергей наконец извлек ключи, как над ухом раздался хриплый простуженный голос:
- Закурить не найдется?
Возле калитки стоял немного сутулый человек неопределенных лет, в такой же ушанке военного образца, что и у хозяина дома. Машинально пошарив по карманам, Сергей смущенно развел руки:
- Нет, бросил.
- Филипов, да ты в край оборзел! Не узнаешь? - незнакомец снял шапку, обнажив бритую голову с крупны шрамом от темени до лба.
- Важнов! - просиял Сергей и бросился обнимать старого армейского товарища.
- Да хорош тискать меня уже, может пустишь? - не ожидавший такой бурной радости, но явно польщенный Важнов, запросился в тепло.
Встретив товарищей радостным лаем, Дейзи запрыгнула передними лапами на плечи хозяина, нетерпеливо поскуливая.
- Слушай, Ден, ты вещи брось и пойдем еще минут на десять прогуляемся, у меня псинка изнемогает.
Бывший сержан аккуратно поставил на пол объемную спортивную сумку, которая тихим позвякиванием выдала свое содержимое, и снова нахлобучил шапку.
- Ну пошли, прогуляемся, я хоть вспомню как мой район выглядит, а то только у матери сегодня успел побывать.
Пулей вылетев на улицу, собака принялась заниматься своими крайне важными делами, пока друзья неторопливо шли по сонной улице.
- Слушай, Ден, ты ведь здесь давно жил, до меня еще?
- Еще как до тебя, вырос тут, тогда еще два дома в три ряда стояли, да пустырь.
- А лет шесть назад не помнишь, труп на том пустыре нашли.
- Ха! Так мы ж его с пацанами и нашли, мужика собаки загрызли, их тут полно бегало, а после этого случая перестреляли всех.
- Загрызли?
- Не то слово загрызли, сожрали почти. Ни кистей, ни лица не оставили. Я по ночам орал потом, месяца два.
- Да, я б тоже орал ... Ну ладно, рассказывай уже, как сам то?
Обратно они шли уже втроем, полностью удовлетворенная прогулкой Дейзи, так же неспеша шагала рядом со своим хозяином навостряя уши, словно ей тоже было очень интересно узнать, как Важнов остался в служить в армии по контракту и прочие казарменные байки.
Байки продолжались до вечера, под спиртное и щедрые запасы холостяцких пельменей. Изрядно захмелев, Сергей поведал Денису о ночном происшествии, расписав его в красках и лицах. А так же намекнул, что тот самый труп шестилетний давности скорее всего и принадлежит разъяренному призраку теплосети.
- А п-п-а-а-а-шли к тете Вале! Э-э-эт-т сестра мамкина. Она ва-а-а-ще разведка, всё тут знает. - поставил Денис боевую задачу.
Боевая задача была выполнена без сучка и задоринки, и возвращение Важнова продолжили праздновать в компании "разведчицы" и её мужа.
- Дык как не знать! - авторитетно всплеснула руками тетя Валя, услышав о главном событии их поселка 2004 года
- К любовнице он сюда ходил, Маруське Горшининой. Эта коза вертлявая лет на двадцать его моложе была, ведьма, проходимка! - "разведка" погасила свой праведный гнев очередной рюмочкой и продолжила: - Мокрощелка эдакая, не одного мужика так уже сгубила, зараза.
- К-к-к-а-а-к сгубила? - спросил Ден уже откуда-то из под стола.
- А вот так! Ведьма она, говорю же вам! Все еёные мужики сгинули! Один шею на моцоцикле свернул, другой сам повесился, третий сгорел живьем в хате. А которых не знаем сколько! И все на том свете, точно вам говорю!
- А сейчас она где? - Сергей уже не на шутку увлекся расследованием.
- Так после того случаЯ и съехала, бить её тут хотели, все бабы собрались, кажная то за своего мужика перживала. - на этих словах муж тети Вали пьяно закивал, мол, видите какая она у меня заботливая.
На этом развединформация была исчерпана. Тетя Валя продолжала поносить Маруську под пьяное мычание своего мужа и храп дембеля, к которому присоеденился и его товарищ.