Глава XX Эффект Нобеля

        - Присказка у меня такая, - удивился Гоша произведённому эффекту.
        - Давно?
        - Сколько себя помню.
        - А я вот что-то запамятовал, - Лугинин пристально разглядывал партнёра, будто впервые видел. - Думал, помню все твои прибауточки… А не ты ли всё это устроил, Игорь Валерьевич?
        - Ты о чём, Михал Иваныч? Я тебя всё меньше и меньше понимаю.

        Юрист смущённо улыбался, широко раскрыл ладони, олицетворяя благодушное недоумение.

        - Эту присказку я слышал от Гонорина, - миллиардер сверлил глазами собеседника, - а он придумать не мог. Ничего и никогда. Всю свою бестолковую жизнь что-то выискивал, выгадывал, приворовывал. Даже фразы. И оказался педофилом.
        - Я-то тут при чём?
        - Тебя, как Гонорина, на «пушку» не возьмёшь, до последнего будешь отпираться.

        Олигарх надавил «спикерфон»:
        - Инесса, когда у нас был Гонорин Фёдор Игнатьевич?

        После минутного шуршания журналом раздался тёпло-женский голос:
        - Девятого июня.
        - Распечатку всех звонков за этот день. Срочно!

        Лугинин присел на край стола:
        - Я отлучался, а Гонорин кому-то звонил из кабинета. В первую очередь, конечно же, своему куратору. Не удивлюсь, если увижу твой номер… Как у вас говорят: «дальше будем в «незнанку» играть»?
        - Не понимаю о чём ты, Михал Иваныч, - Гоша откинулся в кресло, сложил руки за голову, изощрённая улыбка играла на нити губ.

        Стройная секретарша в костюмном платье принесла распечатку, получив «спасибо», удалилась. Миллиардер надел очки, склонился над листком.

        - Так и есть! Знакомый номер, - ручка заключила цифры в овал.
        - Ты что-то путаешь…

        Юрист встал, приблизился.

        - Только не дёргайся, Гоша, - предупредил олигарх, подняв указательный палец, - от Кости не уйти. Даже с твоими навыками.
        - Костик сейчас однорукий, так что дедушка на троих раскидал, а вот от всех твоих нукеров точно.

        Михаил Иванович отложил очки, вдавил тревожную кнопку. Вбежал начальник охраны, быстро оценил ситуацию, навёл оружие на гостя.

        Адвокат зевнул, для надёжности глянул в распечатку, упал обратно в кресло.

        - Ну что, друг ситный, - улыбнулся олигарх, - опять пойдёшь в отказ? Или всё расскажешь?
        - Откуда ты нахватался таких пошлостей – «пойдёшь в отказ»? – юрист с минуту раздумывал, хлопнул себя по коленям. - А-а ладно, расскажу. Уж больно хочется посмотреть на впечатление. А то ведь нам и похвастаться нельзя, пока не поймают. Отпусти Константина Петровича, ему это слышать необязательно.

        Лугинин кивнул. Телохранитель держал сердце адвоката на прицеле, задерживая выполнение безмолвного приказа.

        - Иди, Костя. Просто будь наготове. Если что, не дай ему сбежать.

        Начальник охраны вышел. Михаил Иванович снова присел перед гостем на край стола.

        - Я смотрю, ты уже не хромаешь, - рассмеялся Игорь Валерьевич, - скачешь, как молодой повеса. Без тросточки. Вместе с бородой сбрил старость?
        - Гоша, не гоняй песок по барханам, рассказывай. Гонорина специально подослали, чтобы посеять панику, разрушить привычный уклад?
        - Чтоб тебя свалить. А без тебя и так всё разрушится. И закон, и порядок, и совесть.

        - Врёшь!
        - Поживём, увидим.
        - Не факт, что я оставлю тебе жизнь…
        - Девяносто процентов, что оставишь.
        - Значит, меня просчитали?
        - Без этого ни одна операция не проходит. Не всё ж вам-бизнесменам считать.
        - Но десять процентов, что не отпущу.
        - Михал Иваныч, ты ж инвестор. Один к трём – хороший риск, а уж один к девяти - блеск!
        - Но на кону твоя жизнь. Стоит ли рисковать вообще?

        - Работа у меня такая, - развёл руками Игорь Валерьевич.
        - И на кого работаешь? Ты ж - бывший. Снова вернулся на службу или к мировому капиталу нанялся?
        - А я никуда и не уходил. Юридическая фирма – всего лишь ширма. А вот ты - умный человек, но недопонимаешь – иногда интересы государства совпадают с интересами сильных мира сего.
        - За себя не боишься? Слишком много знаешь – пустят в расход. В лучшем случае, выбросят, как использованный презерватив.

        - Перестань говорить штампами, - окислил лицо юрист. - Эти участи уготованы либералам. У нас всё происходит несколько иначе… О себе подумай.
        - Меня сто раз убивали, для себя я уже всё решил. Почему Гонорин?
        - Смоделировали тебя. Наибольший процент перед чем не устоишь без мокрухи… блин, и я заговорил, как ты. Видимо, это заразно. Короче, педофилия – твоё слабое место… Да не смотри ты на меня так! Да, дочь. За неё мстишь. А вычислить насильника для твоей службы охраны - пара пустяков.
        - Ради этого государство пожертвовало невинными детьми?
        - Брось эти сантименты, Михал Иваныч! Если надо, народами жертвуют. А ты всё мучаешься библейско-достоевским вопросом. Но, честно говоря, я сам не ожидал, что Игнатьич докатится до убийств. Жаль, его нельзя посадить. Посмертно.

        Олигарх крепко задумался, взор замутился, узор ковра расплылся в округлое пятно.

        - Ты проиграл свою холодную войну, - подытожил визави.

        Лугинин ожил:
        - Никогда не понимал этой мантры, подхваченной даже патриотами. Разнесли, растрезвонили, приняли за аксиому. Повторили сотни раз - потерялась критичность суждения. Это равносильно тому, что Макс Эйве на каждом углу кричал бы, что победил Алёхина, ведь он его пережил. Но всем известно - великий шахматист ушёл непобежденным. Так и Советский Союз. Просто умер от старости.

        - Значит, ты отрицаешь предательство Горбачёва, работу западных спецслужб?

        - Нет, конечно. Знаю, так и было. И ты знаешь. Приставили купленного врача, подсадили на иглу либерализма, отравили диссидентской сивухой. Искусственно состарили, ускорили кончину. Но при чём здесь война? Битва так и не состоялась. За яды никого не уважали, триумфаторами не делали, наоборот, презирали.

        Игорь Валерьевич побарабанил по коленям:
        - Как бы там ни было, теперь у тебя только один выход. С ЛондОна выдачи нет.
        - А какова вероятность, что я соглашусь?
        - Мизерна, но лучше согласиться. За тем и приехал к тебе. Иначе… даже пожалеть не успеешь.
        - Наконец-то, убьёте?

        Юрист тяжело вздохнул:
        - Я расскажу тебе, как будет. Где-то на бескрайних просторах Сибири, на глухом разъезде поезд остановится. Сменится конвой. В арестантский вагон войдёт палач. Ты будешь считать его шаги по коридору. И каждый шаг будет глухим эхом отдаваться в твоей груди. Отвернись! Не смотри на него. Взгляни лучше в окно. В последний раз. Мысленно прости и попрощайся с миром. Со всем, что тебе дорого. Выстрел. Всего один выстрел. На следующий день газеты выйдут с некрологом: «…по пути к месту заключения умер известный олигарх Лугинин Михаил Иванович. Медики диагностировали сердечную недостаточность».

        - Тебе б романы писать, - усмехнулся приговорённый.
        - Нельзя, но я б написал. Похлеще Флеминга! Столько всего повидал.
        - Тебя не напечатают – красиво излагаешь, а писать чушь надо уметь.

        - И то верно. Да и работа у нас, на девяносто девять процентов - корпение над бумажками, аналитика. А не беготня с оружием наголо и посапывание в объятьях блондинок. Наши настоящие будни издателю неинтересны. Всё построено на деньгах, бабках, бабосиках. Если станет выгодно выпускать «Справочник ассенизатора» - издатели завалят прилавки, - юрист вздохнул. - Ладно, замяли. Так что, бежим? Или дальше будешь мучиться эффектом Нобеля?

        - В смысле?
        - Эффект Нобеля - признанный психиатрический термин.

        Игорь Валерьевич смотрелся в озадаченные глаза собеседника, развеял:
        - Когда умер Людвиг Нобель – русский нефтепромышленник, газеты, не разобравшись, «похоронили» его брата Альфреда, изобретателя динамита. И эпитеты были, мягко говоря, не очень. «Торговец смертью», «сделавший миллионы на крови», «торговавший смертью оптом и в розницу» и так далее. Тогда-то Альфред призадумался, какими словами его будет вспоминать человечество и… учредил Нобелевскую премию. Нечто подобное произошло и с тобой десять лет назад, не так ли?

        Продолжение - http://www.proza.ru/2014/09/15/568