Гитары его жизни. Часть 2

     Вторую свою гитару Шура сделал во время производственной практики в Архангельске (см. "Талаги - Архбум Спиртзавод"). В основном причиной создания гитары была скука и нежелание пить с бригадой водку. Вроде и причина уважительная и никому не интересно, чем там Шура занимается. Вручную, потихоньку Шура создал гитару, совсем отличную внешне от первой, но уже с учетом всех ошибок, что допустил с первым инструментом. Одно не мог сделать Шура: покрытие грифа и самой доски. Не было ни нужных материалов, ни умения, ни понимания, как это должно выглядеть. Но это не мешало закончить все столярные, слесарные и механические работы, сделать вибратор для струн и всю электронику. После практики эта гитара так и пролежала еще два года, пока Шура служил в армии на Камчатке (там же "Край земли"). Через пару лет, работая на заводе Шура, познакомился со всеми цехами, службами и подразделениями, знал где и что делается в других цехах. Был цех покраски и гальваники, где работали классные специалисты, Шура заходил туда, смотрел, как они работают, впитывал в себя новые знания и умения. Он познакомился с мастером цеха, спокойным и знающим парнишкой лет 37, т.е. на 14 лет старше Шуры, он подсказал, как именно надо подготовить основу для покрытия краской, как покрывать и завел его в красочную кабину. Там работала женщина лет 40, умевшая делать с красками все, знавшая свою работу. Шура попытался ей объяснить, что и как он хочет покрасить, но у неё получилось покрытие только самой доски в однотонный красный цвет. Краска оказалась такая прочная, что и через 30 лет не потрескалась и была, как  свеженькая. А вот гриф она красить отказалась и пришлось Шуре это сделать самому. Он покрыл гриф сначала светлой коричнево-фиолетовой краской, а потом в два приема, с предварительной сушкой, чуть более темной и получилось, что к центру грифа с тыльной стороны краска идет полутоном. Потом весь инструмент был покрыт тремя слоями лака, с сушкой каждого слоя при +60 двенадцать часов. Сама малярша, увидев результат, похвалила Шуру и сказала, что она бы лучше не смогла.
Через год Шура захотел сделать еще одну гитару, в которой бы он учел все недостатки первых инструментов, смог бы реализовать полученные знания и технические новшества. Он сделал гриф, как его учили Федор и Вася, сделал доску, но вот все соединить выдолбить отверстие для электроники, еще массу механических мелочей – Шура понимал, что это должно быть профессионально. В сборочно-монтажном цеху, где работал Шура, был участок ПРИН – это мастерская, где выполнялись все работы по обеспечению нормальной работы самого производства: изготовление вспомогательного и не стандартного инструмента, ремонт и заточка инструмента, изготовление системы вентиляции, стендов для регулировщиков и многое другое, что необходимо большому подразделению, где работало около 150 человек. В ПРИНе работали всего три человека: Юра Смирнов и Юра Алферов, примерно, 1945 и 47 годов рождения, оба с золотыми рукам, и еще дядечка, лет 58, тоже мастак. Они все были одновременно и станочники, и слесари, и механики, умели делать всё, да еще так, что любо посмотреть! Так вот, Шура подружился с Юрой Алферовым, уж не понятно почему, но они приглянулись друг другу и обсуждали мелкие проблемы, что могут возникнуть у беспокойных людей. Шура поделился с Юрой, что никак не может закончить гитару и Юра предложил свои услуги. Конечно, Шура в деталях объяснил и рассказал Юре о тех нюансах и проблемах, которые надо решить, предложил свои варианты и они договорились на срок в месяц-полтора. Шура обещал оплатить работу. Через два месяца Юра пригласил Шуру и показал результат работ: все было сделано идеально качественно, гриф и дека – точно сочленялись друг с другом, так как соединение «ласточкин хвост» было выполнено не вручную, а на станке. Шура был потрясен работой, но еще больше он удивился, когда Юра показал ему еще одну, точно такую же гитару, что Юра сделал самостоятельно для себя! В этот раз поверхность деки и обратную сторону Шура решил покрыть шпоном. Это тоже непростое дело, много Шура не знал и не умел, но потихоньку, пробуя и ошибаясь, сделал вполне достойную оклейку шпоном и покрытие лаком. Боковая поверхность, т.е. торец, были отделаны белым пластиком, который Шура аккуратно изогнул паяльником и приклеил. Немая, т.е. не акустическая гитара требовала усилитель и Шура активно искал схемы и собирал сначала усилители на лампах 6П14П, потом на транзисторах, для чего надо было самостоятельно разработать печатную плату, протравить ее, найти все элементы, все собрать, спаять, настроить, изготовить корпус, красивую лицевую панель, все покрасить или сделать гальваническое покрытие и еще масса мелочей. Все эти работы Шура научился делать, конечно, кроме механических и корпусных работ, все это очень помогло ему в жизни, в бизнесе, в решении огромного количества технических проблем, которые возникали при организации какого-либо производства.  Сказать, что Шура много играл на гитаре – таки нет, ну просто ему приятно создавать своими руками инструменты, которые были похожи на те, на которых играют Битлы и другие музыканты, которые ему нравилась, музыка которых не доходила из за «железного занавеса». Но пластинки Битлсов, хотя их группа уже давно распалась, продавались, магнитофонные записи передавались из рук в руки и все примерно знали, что и как поют.  Шура сделал всего четыре гитары, одну его уговорили продать, а три других лет 20 провисели на стене, как раньше стены украшали шпагами. В середине 90-х годов гитары переселились на дачу, где и хранились еще двадцать лет, пока дачу не продали вместе с ними.  Эти гитары стали нежной любовью и памятью Шуры, воспоминанием его  юности и многих умений, которые он приобрел.            
 Лето 2014 г. Санкт-Петербург