Всё из Ничего. Книга Вторая. 0275

(Книга вторая "Уроки боговедения". Круг Третий. глава шестнадцатая)

И ему вспомнился полёт в бреду. Что-то он ему напоминал!? Ба! Это же - Плоскость Канван!? Откуда я её знаю, и отчего мне этот серый мир знаком!? Только Плоскость была выражена в несколько ином ракурсе и проекции, а так же световой гамме. Значит Сатана Симаже, очень хотел, чтобы я её вспомнил! А значит, он не ведает, где эта Плоскость находится!? И это память о ином мире! Оттого она у меня и не работает в этом мире! Или – или! И оттого и память о том мире искажена, что к сему миру она не подходит по ассоциациям. И я теперь болтаюсь меж двух миров и ни к единому не могу привязаться! Нет, надо что-то двигать, надо хоть что-то делать, иначе… иначе я… и Пациент в бессильной ярости ударил кулаками в стекло окна. Стекло покрылось трещинами, но не рассыпалось осколками. Значит это бронестекло! Хорошо готовили Ловушку! Ничего не скажешь! Именно – Ничего! Или – Всё! Всё или Ничего – это Бог! А Симаже – Дьявол! Психика не могла долго оставаться в таком подвешенном состоянии, ей были необходимы хоть какие столпы, на что она бы могла опереться. Человек без Личности – это покойник! Симаже загнал его в тот мир, но выхода в этот не оставил! И в этой норе не было ни единой знакомой ассоциации. Ибо это было – кладбище! А за дверью толпилась похоронная команда! Которая вот-вот пойдёт на приступ и Пациент чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Что самое ценное и дорогое может вспомнить человек в последние мгновенья жизни!? Ибо живым он этой крысе не отдастся! Хватит с него, это уже выше его духовных сил! Узнать бы, хотя своё имя!? Но оно затерялось в Плоскости Канван… Дверь внезапно от сильного удара распахнулась, и тройка ворвавшихся солдат выстрелили в него из капсул инъекторов! Нет только не снова в этот Бред!!! О Бог дай мне ещё силы! И вдруг в последние мгновенья перед кончиной он вспомнил страшно драгоценное лицо женщины, – Диана!!!
– «Да, Да, Диана!», - закричал радостно Пациент и без каких либо усилий вырвал оконную решётку, глубоко и капитально вмонтированную толстой арматурой в глубь стены оконного проёма!!! И швырнул её в набегающих солдат, которые всё стреляли...

    Первая Группа увидела с заднего торца здания Клиники выбитое окно на самом верхнем этаже. Этажей было немного, но потолки старинной крепости были настоль высокие, что туда смело, вошёл бы ещё один этаж. Из окна стреляли и, похоже, по хлопкам выстрелов какими-то капсулами, куда-то в сторону крыши рядом стоящей пристройки, то ли здоровенного склада, то ли лаборатории. И один из бойцов «Сазгро» используя ранец, подпрыгнул метров на пятнадцать и свободной рукой зашвырнул в оконный проём газовую гранату, сам же заодно высматривая поверхность крыши пристройки, но ничего там не увидел. Из окна повалили клубни дыма газа, и послышались сдавленные крики, стрельба прекратилась. Боец, передав данные в центр координации, решил и сам запрыгнуть на крышу пристройки. Первая Группа стала перестраиваться, отражая атаки внутренних войск охраны, что бы  сделать огневой заслон на подступах к Пристройке для десанта второй группы. Каша начинала кипеть.

   Адмирал Руффе, стоял с довольно кислой физией, но у него такое выражение лица было за обыденное, словно он вечно был всем недоволен. И если он дарил доброе лицо то, только своим Орлам, которые его радовали своими успехами. Однако к Гвардии своей, он придирчив не был, как Адмирал Строгган, и Бойцы его за это уважали, зная, что главное Адмирала, по чём зря не огорчать. Он мог запросто спускать и большие грешки, если сам боец признавал свою вину и давал обещание исправить положение. Он мог пролезть и второй раз, но только если Адмирал «в духе», и если он вдруг не вспомнит его прошлый грешок. Но если вспомнит, что ты давал ему лично обещание – пощады не жди. Но что попишешь, если сам виноват, ибо уж кого-кого, а Адмирала обманывать - сам Бог не велел! В остальном он был «свой парень» и кислая физия - было лишь отсевом от дураков и мелких чинушек. И сейчас Капитану-майору Солиззи, не знай Адмирала Руффе, трудно понять принял он его воззвание или нет. Право воззванием это было назвать трудно, однако когда под задом запахнет палёным, не дай Боже, конечно, то тут надо заранее выбрать одну из двух сторон иначе тебя потом просто не поймут. Адмирал Руффе не числился в близких друзьях Адмирала Строггана, но и врагом ему не был. Но ему нужны сейчас были факты о том, что с Адмиралом всё в порядке. И у Солиззи их не было. И дело принимало оборот только «на веру». Маршал Руффе старался всегда избегать штабных разборок и путаных игр политиков и требовал от них только чётко поставленной задачи. Чем в какой-то мере устраивал командование. Но толком, о чём думает, и чем живёт Адмирал, не знали даже спецслужбы, собирающие на таких Бонзов Флота, досье. В этом плане он был уникально скрытен, и по рядам его бойцов о нём порой гуляли самые неправдоподобные мифы. Собственно чему, он и не препятствовал, создавая вокруг себя ауру путаницы и неопределённости. Капитан-майор Солиззи гадать не собирался, ибо вопрос стоял ребром. Ему с немалым трудом удалось негласно устроить эту встречу. Он заверил Адмирала Руффе, что в основной массе состава он уверен абсолютно, и если и есть отдельные туманные личности то, они погоду испортить не смогут. Адмирал был готов идти в любой авантюрный бой, только не играть в политику и веру. И тут сыграл роль самый мелкий и незначительный фактор, на тонкой игле весов предпочтения в позиции Адмирала, это то, с какой лёгкостью ничего не разъясняя его, отстранил от командования Флотом, Маршал Гуттке! И он дал согласие…

  Когда уже положение сложилось в пользу Группы «Сазгро» с неба посыпался тяжело бронированный военный Десант. Игра принимала нешуточный оборот!!! И Полковник Маймертлик дал команду сворачиваться и покинуть объект. Но в последний момент оставил «другу» дверь на выход, попросив сапёров взорвать в стене периметра большую брешь. И Группа «Сазгро» ушла, оставив объект безрезультатно. Ничья…

  Наверное, в честь поражения, Доктор Симаже, сегодня специально устроит для Погоста Пир, замучив насмерть душ двадцать! Думал Пациент, сидя в каком-то погребе, его трясло, и он блевал отравой инъекторов, но какая-то жажда жизни воспрещала ему отключится от сознания и упасть в обморок, провалившись вновь в мир бреда. Он впервые почувствовал, как он голоден. Хотя спирт и имеет калории, и, скорее всего спирт не дал инъекторам его угробить сразу. Его начинало лихорадить, но он отчего-то чувствовал, что эта лихорадка полезна для него, это как реакция очищения от всей скверны и выздоровления. И когда ему стало совсем тяжело он внове вспомнил это милое и понимающее лицо – Диана!!! И по его щекам крупным градом потекли слёзы. Это были – святые слёзы очищения. Он заработал исконное право на эти святые слёзы и теперь предавался святому ритуалу их излияния. И со слезами приходило облегчение. И когда глаза его прояснились, то пред ними встал живой образ этой неизвестной его пассии, - «Милый мой Адмирал! Не печалься, оттого сколь тяжко бывает в этом мире и несправедливо! Ибо это всё ради тебя и только ради тебя, дорогой мой человек! Не мучай себя напрасными переживаниями, хоть и они бывают святыми! Святыми бывают и грехи! Не задавайся вопросами совести и чести, ибо Бог уже с тобой! Ибо Бог это тот, кто всегда поймёт и всегда простит! Поступай, как решит в тебе Муж без сомнений и упрёков! И я искуплю все твои грехи и испью все твои слёзы! Храни в себе святой образ человека, и я тебя возлюблю!». Он сидел прямо потрясённый такими простыми, понятными и наивными словами!!! И это было – Чудо…

  Невдалеке от Флагмана висела станция экстренной и специальной связи с Генштабом. Она имела повышенную защиту и ряд дополнительных мощных функций. О её устройстве знали лишь немногие, и даже те, кто её сейчас обслуживал не ведали о всех её возможностях. Специальная группа контроля должна была держать строжайший режим по тем параметрам, что определяли датчики и контроль со стороны идентичного центра находящегося при Генштабе. Право не в самом его здании, а на отшибе от столичного Мегаполиса, в немного отдалённом глухом уголке лесного массива. Где тоже была повышенная охрана, и купол станции мог выдержать взрыв ядерной бомбы. И все сведения в Генштаб шли только отсюда, и после редактирования полученной информации и с согласия трёх высших чиновников при данном центре. Любую сомнительную или нежелательную информацию тут могли навсегда похоронить. Сейчас был на связи Маршал Гуттке, специальный уполномоченный Генштаба при Флагмане Флота приписанного зоне дислокации близ Астероида Тутотран и Планеты Экпризо (что-то вроде; – эксперимент), как уже окрестил по-своему её Штаб. Он сообщил, что комиссии расследования и ему тут всячески ставятся препятствия, и дошло даже до предъявления ультиматума, и он не гарантирует, что завтра не вспыхнет восстание, и он вместе с комиссией не попадёт под арест повстанцев. И он требует в срочном порядке, перебросить сюда для фактора сдерживая, часть Флота дислоцированного близ Столичной Планеты Альтераан. Тогда офицерство будет более сговорчивым, и для работы комиссии создадутся более благоприятные условия. А затем, передал список офицеров флота и лидеров рядового состава, проявляющих активное недовольство. А так же велел отправить срочное сообщение о состоянии и положения Адмирала Строггана для флота, ибо более оттягивать момент становится взрывоопасно.