Победа

   Боль… Боль была повсюду, окружала, давила, перетекая по всему телу. Он тонул в океане боли, барахтался в ее потоках, не в силах вырваться из цепких объятий.  Весь мир состоял из боли, скручивающей узлом мышцы, разрывающей ткани, фонтанизирующей, всепроникающей и невыносимой. Каждая клеточка его организма, каждый нервный узел, мучительно содрогались, посылая сигналы бедствия в перегруженный мозг, призывая устранить источники боли. Он кричал что-то, но ни звука не вырывалось из его рта…   Сознание вернулось резко, он вынырнул из марева небытия, но боль никуда не ушла. Сейчас она распределилась, огненным штормом бушуя в области ног, пульсирующей пулеметной  очередью простреливая черепную коробку. Он попытался осознать, с трудом удерживаясь на поверхности сознания, прорываясь сквозь накатывающие волны тошноты, что же произошло. Но мысли путались, мир медленно кружился вокруг, то удаляясь, то приближаясь к нему. Он понял, что лежит на животе, одна из рук неудобно заломлена под тело. Резким рывком он кинул свое тело вверх, выдергивая из-под себя эту руку. В тот же миг огненная струя боли  взлетела по позвоночнику и беззвучно взорвалась внутри черепа, выжигая остатки сознания. Он вновь провалился в бездонные пучины океана безвременья…

*  *  *

   Казалось все пространство охвачено огнем, вспышки его расцвечивали гигантскими лепестками неведомых цветков повсюду. Тысячами гибли там разумные существа противоборствующих сторон, эфир содрогался от предсмертных криков, но зрелище завораживало своей смертоносной красотой так, что она не могла оторвать глаз от экрана.
Эскадра космических агрессоров пыталась сломить сопротивление более многочисленной, но гораздо менее вооруженной флотилии защитников планеты. Там на последнем рубеже у самой границы атмосферы силы всепланетной обороны, состоящие в большинстве своем из торговых судов, спешно переоборудованных под боевые корабли, сдерживали элитные подразделения звездных кочевников, вооруженных до зубов. Орудийные турели ее батареи бешено вращались, выхватывая в визиры прицелов из хаоса битвы цели вражеских кораблей, выплевывая в пространство сгустки ионизированной плазмы. Противометеоритная станция на единственном естественном спутнике планеты, выполняющая сейчас функции орудийной батареи, вносила свой посильный вклад в величайшую картину разрушения  из всех когда-либо виденных ею.  Чувствуя себя ничтожно малой песчинкой на фоне титанических сил, сталкивающихся сейчас над поверхностью родной планеты, она заворожено наблюдала за происходящим, неспособная охватить взглядом весь масштаб и трагизм разворачивающихся событий.


* * *

  Он пришел в сознание, ощущая, что огненный шторм в ногах утих, превратившись в тянущую каменную тяжесть, пулеметная очередь забилась в глубины черепа и, казалось, растянулась во времени, превратившись в подобие некоего грозно будящего набата.  Теперь он лежал на боку и смог, скосив вниз глаза, бросить взгляд на свои нижние конечности. Стоп не было, как будто никогда и не существовало, а голени представляли собой чудовищно раздувшие наросты из пластов перевитых санитарных биожгутов. Скафандр исправно выполнял свои функции, система жизнеобеспечения остановила кровотечение в области ран, залатала повреждения на скафандре, герметизируя его, сделав все возможное для сохранения жизни вверенного ей существа. Но более того сделать она ничего не могла, с такими повреждениями он все равно долго не протянет без квалифицированной врачебной помощи. Он постарался оглядеться. Все вокруг было окрашено нереальными оттенками красного от работающей системы аварийного освещения.  Сознание выхватывало отдельные эпизоды из окружающего, с трудом объединяя их в целостную картину. Помещение верхней палубы, где он находился, превратилось в нагромождение пластиковых и металлических обломков, разбитых панелей обшивки, мониторов и оборудования, но система искусственной гравитации «Неуязвимого» еще функционировала. Он почувствовал на лице порывистое дуновение ветра, и в тот же миг понял, что это уходит воздух, значит, повреждения корпуса достаточно велики и корабль разгерметизирован. Эту проблему надо было решить в первую очередь, ведь шлема на нем, в нарушение инструкции, не было. Мало кто в реальном бою одевал тяжелый, затрудняющий обзор шлем, но сейчас это грозило ему скорой смертью. Сквозь белесую пелену от лошадиной дозы обезболивающих средств, впрыснутую в его кровь системами жизнеобеспечения скафандра, он разглядел в этом черно-красном мире неподвижное тело, застывшее в паре метров от него. Пока еще действовали анальгетики, удерживающие на допустимом уровне болевой порог, он пополз к этому телу, словно огромная неуклюжая гусеница, опираясь на локти и рывками проталкивая отказывающееся слушаться тело вперед. Ему оставалось лишь уповать на то, что погибший до своей кончины был достаточно педантичным, чтобы следовать инструкции.

*  *  *

   Станцию ощутимо тряхнуло, мигнули лампы, освещающие помещение. Противник не промедлил с ответом, сразу несколько легких штурмовых кораблей агрессоров направились к станции, выбрав ее своей целью.  Она отрывисто бросила в пространство:
- Инженерная секция, доложить обстановку.
 Доклад от молоденького лейтенанта инженерной секции поступил незамедлительно:
- Прямое попадание в сектор С, выведены из строя два орудия С4 и С6, помещения сектора частично разгерметизированы, потери личного состава 4 человека, плотность силовых щитов 64 %, величина боекомплекта 81 % .
  Ее немного покоробила штампованная фраза о личном составе. Эти четверо были не просто цифровыми обозначениями, еще две минуты назад они дышали, двигались, о чем-то мечтали и надеялись остаться в живых, сейчас они лишь часть списка потерь, окончательную величину которого трудно себе вообразить. Но она была боевым офицером, командиром станции, волею судеб оказавшейся на передовом рубеже схватки за право на жизнь и свободу для всей планеты. Время для скорби еще не наступило. Недрогнувшим голосом она отдала приказ:
- Инженерная секция, заблокируйте поврежденный сектор, мер к восстановлению не принимать, все энергорезервы с поврежденных участков сектора перекинуть на повышение плотности силовых щитов, перераспределить боекомплект между действующими орудийными турелями. Орудийной секции – перенести массированный огонь на атакующие станцию корабли противника.
  Она еще не закончила говорить, когда на экранах мониторов побежали цифры, свидетельствующие о  неукоснительном исполнении отданных ею указаний. В бою от быстроты и своевременности выполнения приказов зависела жизнь каждого на станции.

*  *  *

  Он вернулся в красно-черное пространство, задыхаясь. Легкие горели, требуя воздуха. Последний раз он потерял сознание, когда уже почти достиг заветной цели. Сейчас он лежал на расстоянии протянутой руки от застывшего тела и ясно видел белую окоемку шлема на голове мертвеца. Но как он только он попытался сдвинуться с места, мир крутнулся вокруг него, словно в какой-то дьявольской карусели, тошнотворная волна нахлынула из глубин измученного тела, и его вырвало под себя. В ушах звенели разнотональные колокольчики, в голове словно поселился кровожадный монстр, разрывающий ее изнутри от виска к виску. Плача от собственного бессилия и судорожно хватая разверзнутым ртом остатки воздуха, как выброшенная на сушу рыба, он преодолел последние сантиметры намеченной дистанции,  скользя на извергнутом организмом содержимом своего собственного желудка. Труп распростерся на спине, из груди его  словно жало фантастического насекомого выглядывал острый обломок металлической переборки, вокруг которого кроваво-белыми пузырями застыла выделенная скафандром обеззараживающая пена. Творение рук человеческих тщетно пыталось вытащить своего владельца из цепких объятий смерти, но с первого взгляда было понятно, что с такими повреждениями парень изначально был не жилец. Снять шлем оказалось делом не простым, пальцы ходили ходуном и не хотели слушаться, глаза застилала кровавая пленка, а легкие готовы были выскочить из груди. Наконец шлем с легким шипением отошел от плечевого крепления скафандра, открыв взору распахнутый в немом крике провал рта, обтянутые кожей скулы, и расширенные в агонии небесно-голубые глаза. Погибший был совсем мальчишкой, которого он когда-то, казалось тысячелетия назад,  знал, но память отказывалась называть имя. Несколько драгоценных секунд он потратил на то, чтобы опустить верхние веки умершего, навсегда закрыв смотревшие пронзительно глаза. Более ничего не мог он сделать для этого парнишки, свято чтившего воинский устав, и спасшего этим, уже после своей смерти, жизнь другого человека. Почему-то все это придало ему решимости и, когда он надевал чужой шлем, подгоняя к креплению скафандра, руки его уже не  дрожали. Легкие наконец-то получили долгожданное облегчение, несколько минут он лежал, прогоняя сквозь них регенерированный, с сильно ощутимым металлическим привкусом, воздух, позволив себе ни о чем не думать. Боль стихла, обманутая временной неподвижностью расслабленного тела. Но это еще не спасение, подумалось ему. Теперь надо как-то выбираться с корабля.  Есть только один путь, в малый грузовой отсек, где возможно еще остались индивидуальные спасательные капсулы, снабженные аппаратурой «КОСМОСПАС», астронавигатором и новейшей системой  медицинского оборудования, адаптированного для подобных случаев. Стальная дверь в отсек находилась всего-то метрах в пяти от его настоящего местонахождения, но сейчас это расстоянии показалось ему непреодолимо длинным. Но альтернативы не было, и он пополз, скрипа зубами от боли, пронзавшей изуродованное тело.

* * *
   
 - Атакующие корабли противника рассеяны,  плотность силовых щитов 8 %, величина боекомплекта 12 % , в зоне обстрела обнаружен вражеский дредноут класса «Мастодонт» - сектор Г12, поражение цели невозможно без предварительного подтверждения.
  Сообщение не застало ее врасплох, она уже заметила на радаре изображение транспортника агрессоров, медленно дрейфующего в стороне от битвы, которая сместилась к этому времени дальше от планеты. Объединенными усилиями ценой немыслимых потерь защитникам планеты удалось отбросить флот чужаков вглубь пространства системы. Стройная атакующая цепь вражеских кораблей распалась, сражение разбилось на схватки между отдельными кораблями. Этим и воспользовался капитан вражеского дредноута, и замысел его был блестящим. Он отключил основные двигатели дредноута, с целью усложнить обнаружение своего корабля по энергоследу. В настоящий момент капитан вражеского судна осуществлял маневр  под действием силы притяжения спутника планеты, используя его в качестве разгонного модуля, вполне резонно рассчитывая дрейфом вокруг спутника выйти в сектор, недоступный для нападения и удобный для высадки десанта на поверхность  атакуемой планеты. Только благодаря радарам противометеоритной станции, настроенным на обнаружение крупных космических тел, дрейфующих в космическом пространстве, удалось определить его местонахождение и траекторию движения. Однако имелось обстоятельство, заставившее начальника орудийной секции затребовать подтверждение на открытие огня по дредноуту у командира батареи. Это обстоятельство сейчас находилось в центре экрана боевого слежения на ее мониторе:  полуразрушенный фрегат военно-космических сил осажденной планеты закрывал сектор обстрела Г12,  заслоняя собой громаду вражеского транспортника. Она немедленно затребовала  сведения о повреждениях фрегата.  Полученный ответ ошеломил ее до глубины души:
-  Фрегат  О 32А-459 «Неуязвимый», энерговыброс – 3 % , повреждения корпуса – 73 %, содержание кислорода – 12%  от предельно допустимой нормы и снижается…
  Ее мозг отказывался этому верить: «Неуязвимый» - гордость военно-космических сил, одним из последних сошедший со стапелей Космоверфи, чудо космической инженерии, походил на искореженную, раздавленную чудовищным ударом груду металла. Он больше не был тем самым могучим покорителем звездных пространств, о котором с гордостью рассказывал вечера напролет ее муж. Муж, ушедший в этот бой на корабле с дерзким прозвищем: «Неуязвимый», не оправдавшим своего названия… Сердце ее, казалось, готово было вот-вот остановиться, а голос инженера, перечисляющий бесчисленные повреждения корабля, бил по нервам с такой силой, что ей захотелось крикнуть истерично, чтобы он заткнулся, все было ясно и без этого набора цифр. Но тут отчет закончился удивленным возгласом:
- Обнаружена активность в районе верхней палубы. Немыслимо, там кто-то выжил…
   С мгновенно вспыхнувшей надеждой, ее руки забегали по клавиатуре, набирая необходимые запросы сканирующим системам. На схеме изуродованного корабля еле заметно двигалась синяя точка, обозначающая живое существо, и никаких сомнений в этом не было.

* * *

  Путь до двери показался ему вечностью. Весь мир сузился до узкого коридора, упирающегося в стальной овал двери, периодически куда-то уплывавший, растворяясь в дымке небытия. На середине пути он запел заунывную песнь, тянул пронзительно и односложно один звук «А-а-а…», проталкивая его через пересохшую гортань. Этот звук помогал ему не провалиться окончательно в бездонную глубину, убеждал в том, что он еще жив, а окружающее не плод  воспаленного сознания. Но все на свете когда-то заканчивается, он достиг заветной двери, и тут появилась новая проблема. Круговая ручка фиксатора замков двери находилась на порядочном расстоянии от пола, что было вполне удобно для человека среднего роста. Однако лежа на полу, ему никак не удавалось дотянуться до нее руками. Из такого положения открыть дверь он не мог. Это настолько ошеломило его, что он замолчал. Отчаяние затопило вязким битумом все его существо. Он лежал неподвижно у самой двери и смотрел неотрывно на проклятую ручку, слезы мокрыми дорожками покатились по щекам. Ему хотелось больше никогда не двигаться, остаться здесь и терпеливо ждать,  когда время закончит процесс, начатый взрывом, и прекратит его муки. Но что в нем восставало против подобной рабской покорности судьбе. И тогда он прыгнул, оттолкнувшись от пола остатками некогда сильного тела, изо всех сил протягивая руки к начиненному до блеска людскими ладонями кругу. Он сумел ухватиться за ручку, и под весом его тела она ощутимо провернулась по часовой стрелке, но явно недостаточно, чтобы открыть фиксатор замков. Этот прыжок не прошел даром, боль перехлестнула через поставленный скафандром защитный заслон, перегруженный мозг не выдержал и он снова провалился в темноту. Она была неоднородна, частицы ее перемешивались, струились, распадаясь на отдельные элементы, в движении которых угадывались какие-то неясные образы, перетекающие друг в друга и видоизменяющиеся. Неожиданно он ясно увидел приближавшееся сбоку, вначале расплывчатое, а затем все более и более четко фокусирующееся женское лицо, оно приближалось, росло и вместе с тем все более и более вытягивалось, превращаясь в человеческую фигуру. Наконец фигура сформировалась окончательно, и с предельной четкостью он разглядел, что это его жена, держащая на руках запеленатого младенца. Видение качало головой, улыбаясь той самой улыбкой, присущей лишь его любимой, когда на левой щеке у нее появлялись маленькие  ямочки, придавая лицу такой наивный и милый вид. К темно-русым волосам ее, спадающим по плечам, пристал малюсенький яблоневый листочек, сейчас почему-то похожий на простенькую заколочку. Она прижала младенца к груди и сказала:
 - Не бойся, малыш, папе нужно на работу, но он скоро вернется, он не может уйти надолго.
  Край пеленки прямо на глазах истаял, открывая взору два серых омута глаз. Ребенок смотрел настолько серьезно и с такой тоской во взгляде, что вся душа его конвульсивно содрогнулась. В тот же миг видение взорвалось изнутри, клочьями разлетаясь в стороны, разорванное другим лицом, искаженным предсмертной гримасой, с пылающими голубыми всполохами огня очами:
- Зачем ты лишил меня последнего шанса, меня еще могли бы спасти. Зря ты забрал мой шлем, он погубит тебя.
 – Ты был уже мертв, когда я взял шлем, - непослушными губами прошептал он.
 – Нет, ты убил меня, спасая свою шкуру, – лицо пошло рябью, кожа слезала полосами, обнажая голые кости черепа, языки пламени в глазах таяли и истончались. Когда они исчезли, череп хрипло и насмешливо рассмеялся ему в лицо и исчез так же внезапно, как и появился. Тьма сгустилась, и не было в ней больше никаких образов, была она пустой и враждебной.

* * *
 
 Ответ на запрос шел немыслимо долго, сканирующие системы, не предназначенные для подобных целей, никак не могли оценить и сопоставить получаемые сведения. Словно из другого времени донесся голос помощника:
- Цель продолжает движение, расчетное время до выхода вражеского судна из сектора обстрела – 1,5 минуты.
 Она отмахнулась от этого голоса, как от назойливой мухи. Время еще есть. На мониторе всплыли запрашиваемые сведения: « Произведена идентификация по гермошлему : личный номер О 1078473992 , личность установлена – сержант военно-космических сил Марзин С.А. 2 рота 12 полка ВКС, борт приписки - фрегат «Неузвимый» , далее следовали дата рождения и список поощрений неизвестного ей солдата, непонятно каким чудом выжившего внутри мертвого корабля. Невидимая тяжесть упала на плечи, раздавив безвозвратно искорку надежды. Глупо было верить в то, что единственным спасшимся из 450 членов экипажа фрегата, окажется ее муж, но так хотелось. Нет, это не он, судьба не дала ему шанса. Его холодное тело похоронено где-то в недрах «Неузвимого», а может быть плывет сейчас в бездонных просторах космоса среди сотен ему подобных.
- Расчетное время до выхода из сектора обстрела – 1 минута.
  Сканирующая система выдала сообщение о производстве идентификации личности выжившего по номеру скафандра, но она сбросила сообщение,  не читая его. Теперь счет пошел на секунды.

* * *

Он не сразу понял, что находится в сознании. Его по-прежнему окружала темнота, но по периодически появляющимся проблескам света до него постепенно дошло, что аварийное освещение корабля отключилось и потому здесь так темно. Он повозился немного, включая осветительный фонарь на шлеме, и продолжил свои попытки. Дверь удалось открыть только с третьего раза, но достигнутый результат воодушевил его настолько, что он даже не предпринял никакой попытки передохнуть. Замигала аварийная лампочка, показывающая недопустимо низкий уровень энергии в системе жизнеобеспечения скафандра, но сейчас он уже не обращал на это внимания. Ближайшая к нему спасательная капсула выглядела не поврежденной, дверь ее была призывно распахнута … Как он добрался до капсулы, он не помнил. Времени больше не существовало, он полз и полз вперед словно автомат, в каком-то сне, закусывая до крови губы. Он должен был это сделать, во имя жены, ребенка, погибшего паренька и даже во имя того самого маленького яблочного листика. Запас обезболивающих средств в скафандре давно иссяк,  боль бушевала в его теле, но, вопреки ей , он двигался вперед, к поставленной цели. Он даже немного удивился, когда уткнулся рукой в порог капсулы. Не останавливаясь, он перевалился через него и втиснул отчаянно протестующий обрубок тела в противоперегрузочный кокон. Истеричный смех вырвался из его горла, он обставил смерть и не мог не заявить ей об этом. Теперь он мог немного перевести дух…
   
* * *

  Синяя точка на экране уже не двигалась, сканирующая система непрерывно выбрасывала на экран полученные сведения, поступающие из скафандра выжившего. Она считывала их автоматически, думая о том решении, которое ей сейчас придется принять и которое возможно останется на ее совести навсегда черным пятном. Что-то в этих сообщениях было не так, но что? :
 «О 1014759872 : Сведения о телесных повреждениях: травматическая ампутация обоих нижних конечностей, обильная кровопотеря, перелом 5-6 ребра слева, открытая черепно-мозговая травма».  Она рассеянно подумала, что парень без незамедлительной медицинской помощи долго не протянет и в этот момент пришли новые сведения:
«О 1014759872 : Информация об энергоемкости батарей системы жизнеобеспечения: заряд батарей – 0,01 %, связь со скафандром прервана, батареи полностью разряжены». Это был конец –  очень быстро без системы регенерации кислорода истощится запас воздуха в скафандре, как следствие, наступит летальный исход от асфиксии - вспыхнули в ее памяти фрагменты лекции по системам жизнеобеспечения.
 -  Расчетное время до выхода из сектора обстрела – 40 секунд, - голос помощника дрогнул, - Капитан, он уйдет в зону недосягаемости.
 Она понимала это и без его напоминания. Сектор обстрела противометеоритной станции был сужен, ограниченный зоной проникновения к планете метеоритов из астероидного пояса звездной системы, при  строительстве станцию не планировали для боевых действий. Если вражеский дредноут беспрепятственно выйдет в зону десантирования к границе атмосферы и сбросит десантные модули, разрозненные силы наземной обороны, наспех собранные из ополченцев из числа местного населения, не смогут оказать агрессорам достойного сопротивления. Планета будет захвачена,  бессмысленными станут все потери, вся самоотверженность оборонительной флотилии, и по сию минуту продолжавшей сражаться на подступах к планете и уверенно одерживавшей верх в этой битве. Она подумала о сыне, оставшемся на попечении соседки, когда ее в спешном порядке мобилизовали на службу, отозвав из отпуска по уходу за ребенком. Это придало ей уверенности, так необходимой сейчас.
- Расчетное время  до выхода из сектора обстрела – 20 секунд , на дредноуте в районе грузового отсека замечены многочисленные источники энергии от двигателей малых транспортных средств.
  Что ж, ясно, противник прогревает двигатели десантных модулей, готовясь к десантированию. Она более не колебалась:
- Орудийный сектор,  подтверждение получено, захватить цель в секторе Г12, автоматический залповый огонь.
  Уже отдав приказ, она вдруг осознала, что смущало ее в сообщениях сканирующей системы:  несоответствие номеров на шлеме и скафандре выжившего на фрегате.

* * *

  Лампочка заряда батарей скафандра мигнула и погасла, в тот же момент выключился фонарь на шлеме, перестал поступать кислород. Но это его уже не волновало, система жизнеобеспечения капсулы возьмет на себя заботу о нем. Он протянул руку к пульту управления капсулы, теперь уже считанные секунды отделяли его от спасения.

* * *

         Первый залп испарил остатки изувеченной и выпотрошенной скорлупы «Неуязвимого», а второй, ввинтившись в двигательный отсек вражеского дредноута, породил серию вспышек различной силы и интенсивности,  разломивших дредноут вдоль корпуса, и уничтоживших десантные модули в грузовом отсеке. Но погибающий дредноут перед окончательной гибелью успел нанести ответный выстрел, разнесший на атомы батарею вместе с находившими в ней людьми, и оставивший на теле естественного спутника планеты незаживающую рану.

* * *

Вся планета праздновала победу в великой битве. Флот захватчиков был разбит наголову, им так и не удалось высадить десант на поверхность планеты. Население всех континентов ликовало, высыпав из домов на улицы, люди плясали и обнимали друг друга, не в силах сдержать радости. Повсюду гремела музыка, возносились хвалебные речи, небо было расцвечено гроздьями фейерверков, эпическими  голографическими картинами со сценами битвы.
   Среди всей этой счастливой кутерьмы в чужой кроватке в незнакомом доме проснулся маленький ребенок и горько заплакал, еще не зная о том, что сегодня он стал сиротой.

* * *